Глава четвёртая

Развоображаемый друг Бена

(Ахой [Особое сигнальное слово, приветствие, выкрикиваемое при встрече кораблей или с берега. (Здесь и далее прим. ред.)], капитан Бохвесть!)

Запертая дверь — это нерассказанная история.

— С.К.

Во второй раз над островом Гранди прозвенел исполненный ужаса крик Бена. Скелет Ключис ещё ничего не сделал, а перепуганный Бохвесть снова подскочил к небесам, в один миг схватив мальчика и поскакав прочь.

— Я найду тебя, Бенджамин Бунсен! — крикнул Ключис, глядя, как Бен и Бохвесть исчезают в облаках.

Бен слышал, как его имя эхом разнеслось в небе.

Скелет знает, как его зовут.

— Отнеси нас домой, Бохвесть! — воскликнул мальчик.

Чудовище покорно исполнило просьбу и в три огромных прыжка вернуло Бена к дому. Не успели они приземлиться, как родители Бена распахнули парадную дверь и выбежали на крыльцо.

— Бен! С тобой всё хорошо? — вскричал папа, когда Бохвесть бережно поставил друга на землю.

— Ч-что это такое? — вопросила мама.

Бохвесть встревоженно чирикнул, но Бен положил руку на лапу чудовища и улыбнулся.

— Бохвесть, — ответил он. — Мой лучший друг.

Пять минут спустя все сидели за столом в гостиной. Старый радиоприёмник вещал в пространство локальный прогноз для судоходства, дрова потрескивали в камине в углу комнаты. На середине стола возвышалась большая, почти завершённая модель пиратского корабля, собранная полностью из спичек, — творение папы Бена. Судно занимало практически весь стол точно так же, как и в прежнем доме, и в доме прежде того.

Собравшись за обедом, Бунсены обычно поглядывали из-за него, а теперь мама и папа Бена бросали взгляды поверх мачт на чудовище.

Бохвесть счастливо гудел, уговаривая четвёртый кусок деньрожденного пирога.

— И как долго это тянется? — вопросила мама, недоверчиво разглядывая развоображаемого друга.

— Что тянется? — переспросил Бен.

— Не прикидывайся дурачком, Бенджамин, — сказала мама. — Бохвесть всегда был настоящим? И где ты его держал всё это время?

— До сегодняшнего дня он жил у меня в голове, — ответил мальчик.

— Что ж, мы не можем взять и отослать его обратно, — вздохнула мама. — Нам нужно сходить за покупками. Что он ест?

— Он любит пирог. — Бен заулыбался, глядя, как Бохвесть запихивает в рот очередной кусок.

Бохвесть согласно защебетал и закивал так энергично, что огонёк над макушкой погас. Он испуганно пискнул и сунул пальцы в уши. В следующее мгновение его щёки надулись, и огонёк снова разгорелся.

— К такому надо привыкать, — с улыбкой заметила мама.

— Погодите, погодите, это совсем не то, к чему надо привыкать, — произнёс папа и побледнел, на его лбу ещё не просох пот, выступивший, когда он увидел Бохвестя. — Воображаемому другу полагается быть именно воображаемым. Бен, помнишь жуткую девочку, которую ты придумал в шесть лет? Дебби, верно?

— Дейзи, — поправил Бен.

— Ты сваливал на неё вину за свои всевозможные гадкие поступки, — продолжал папа. — Какое же счастье, что ты, в конце концов, забыл о ней…

— Ничего подобного, — перебил Бен. — Мы в очередной раз переехали, и Дейзи не захотела отправиться с нами.

— Я имею в виду, от твоих «друзей» неприятностей хватает и пока они живут у тебя в голове… но настоящие?! — заявил папа. — Кстати, а вдруг он опасный?

— Боб! Скажешь тоже! — воскликнула мама, а Бохвесть обиженно загудел. — Бен вообразил его, разве это не означает, что мы вроде как в ответе за него?

— Я просто пытаюсь рассуждать логически, — настаивал отец. — Тебе не кажется, что ему лучше будет в зоопарке, а не…

— В зоопарке? Но Бохвесть — не животное! — отрезал мальчик.

Бохвесть пронзительно пискнул и всполошился в третий раз за день. Бен повернулся, а лучший друг исчез прямо у него на глазах.

— Бохвесть! Где ты?

Едва слышное посвистывание наполнило комнату. Бен посмотрел на стол: на палубе спичечного пиратского корабля находился Бохвесть, язычок пламени над макушкой стал ярко-голубым.

Сам Бохвесть был не больше шоколадки.

— Ничего себе, — произнёс мальчик, глядя на крохотного развоображаемого друга. — Ты можешь уменьшаться в размере. По-настоящему уменьшаться!

— Ты только посмотри, Боб! Он идеально вписался в твой корабль, — улыбнулась мама. — Ахой, там, на палубе, Бохвесть!

Бохвесть издал звук наподобие судовой сирены. Огонёк замерцал жёлто-оранжевым, друг Бена отдал честь и начал гордо расхаживать взад-вперёд по палубе.

— Он… ему нравится? — спросил папа, и Бохвесть счастливо защебетал. — Ему нравится мой корабль?

— Каждому кораблю необходим капитан, верно? — засмеялась мама и взяла кусок пирога. — Значит, решено. Бохвесть остаётся. Кто-нибудь ещё хочет кусочек…

СТУК.

СТУК.

СТУК.

Три жутковатых удара во входную дверь — и в комнате воцарилась тишина.

— Кто там? — наконец подала голос мама.

Она встала и направилась к двери.

— Наверное, соседи… гадают, что же у нас происходит… ох!

Как только дверь распахнулась, мама неловко отступила назад. На пороге маячило высокое тощее существо, облачённое в длинный фрак, бриджи и треуголку. Склонив голову набок, гость показал своё ухмыляющееся лицо-череп.

Это был скелет.

Глава пятая

Скелет на пороге

(Ключ от Забвения)

Из «Важных размышлений мистера С. Ключиса», Том 10: «Ключ от Забвения».

В котором мире жить — не имеет значения,
Всё лучше, чем в Забвении.
И в гости тоже не спеши:
Чуть за порог, забыт уж ты!

Отец Бена издал такой пронзительный крик, что два стакана на столе разлетелись вдребезги. Папа застыл столбом. Он был не в силах сдвинуться с места, как кролик, пойманный в свете фар, и не сводил глаз со скелета в дверях дома.

— О да, я притягиваю к себе взгляды, — заметил Ключис с намертво застывшей на черепе улыбкой. — Я приношу свои извинения, если мой облик вас смущает, но лишённый кожи пришёл я в этот мир и лишённый кожи пребываю в нём.

Тем временем Бен вскочил на ноги. Он скосился на спичечный корабль и увидел, что Бохвесть съёжился и нырнул за лестницу, ведущую на спичечную палубу юта [Надстройка в кормовой части корабля.].

— Моя бабушка научила меня, что не годится судить о книге по её обложке… но я не уверена, что готова переварить ещё один сюрприз за сегодняшний день, — сказала мама, крепко сжимая в руке кусок пирога. — Итак, кто вы и что вам здесь нужно?

— Меня зовут Ключис… Скелет Ключис, — представился незваный гость, снимая треуголку и отвешивая глубокий поклон, сопровождаемый перестуком костей. — И я пришёл за вашим сыном! Шурум-бурум, лишь теперь я понимаю, как зловеще это звучит…

— Оставь Бена в покое! — взревел отец.

Он выхватил у мамы кусок пирога и принялся размахивать им, как саблей. Никто и опомниться не успел, как папа бросился к Скелету Ключису.

— Слякоть и ненастье! Я не в настроении бутузопихаться… — провозгласил тот.

Скелет опустился на одно колено и (невероятно, но так и было) погрузил указательный палец в половицы. Кость повернулась со щелчком, и в то же мгновение в полу возник люк.

— Боб, стой! — крикнула мама, бросаясь к папе.

Родители столкнулись, и люк у них под ногами моментально открылся. Они провалились в него и исчезли в темноте.

— Мама! Папа! — завопил Бен. — Что вы с ними сделали? — вопросил он, когда скелет захлопнул дверцу люка.

— Как что? Я отправил их там-туда, на другой конец вашей улицы! — ответил Ключис и потряс пальцем. — Этот я зову Ключом от быстрого драпака… он открывает дверь туда, где никого нет. Сподручный фокус (не буду просить прощения за неслучайную игру слов), который не раз выручил меня из развоображаемой беды! — И скелет бросил взгляд на костлявое запястье, будто сверяясь с часами. — Я бы сказал, у нас около двух минут для того, чтобы разобраться с твоей развоображаемой проблемой…

— П-проблемой? — тревожно переспросил Бен, скосившись на спичечный корабль: он хотел удостовериться, что Бохвесть спрятан на совесть.

— Не трепыхайся! Старина мистер Ключис руку набил в развоображаемых делах, — заявил скелет, слова погромыхивали у него во рту. — Когда-то в прежней жизни я тоже существовал в голове ребёнка… одной девочки… пока её воображение не сделалось настолько неуёмным, что я стал таким же реальным, как запах изо рта.

— Вы были воображаемым другом? — переспросил Бен.

— Был… хотя много воды утекло с тех пор, как кто-либо называл меня другом, — со вздохом отвечал Ключис.

Он подошёл к камину и положил треуголку на каминную полку.

— Нынче дело моё наособицу — я приглядываю в обе глазницы за новыми развоображаемыми! И вот дремлю я посреди моей Двержавы, и вдруг — глядь и весть! — ощущаю тик. А это всегда такое заковыристое чувство, тик — пренеобычная дрожь в костях! А означать она может лишь одно: что ВД сделался развоображаемым.

Скелет поглядел на огонь в камине и протёр пальцами глазницы.

— Но такая жуткая черепная боль у меня бывает, лишь когда развоображаемый опасен.

— Опасен? — повторил Бен. — Но Бохвесть не…

— ВД, конечно, прекрасно… пока он существует у тебя в голове, но когда он становится развоображаемым, это совершенно другой мешок с хомячками! — перебил мальчика Ключис.

Он взял стоявшую у камина железную кочергу и потыкал горящие поленья.

— Если развоображаемый представляет слишком большую опасность для реального мира, на меня ложится обязанность остановить хаос и бедлам, не говоря уже о катастрофе. Итак, где он? Где тот зверь, что похитил тебя?

— Я… я не понимаю, — пробормотал Бен, держась изо всех сил, чтобы не посмотреть на пиратский корабль.

— Он должен быть где-то рядом: ведь тик привёл меня к твоему порогу, — объяснил Скелет Ключис.

Он покрутился на месте, потрясая мизинцем правой руки.

— Не трепыхайся! Старина мистер Ключис положит конец его диким проделкам, ибо у меня кое-что есть!

— Палец? — нервозно вопросил Бен.

— Нет, это, — зацокал Ключис, указывая на кончик пальца, который, как и остальные, тоже имел форму ключа. — Ибо мои дивносмагорические пальчики способны открыть дверь в потаённые миры и секретные места, — прибавил он. — А это — Ключ от Забвения.

— Что такое Забвение? — поинтересовался Бен как раз в тот миг, когда Бохвесть издал сдавленный щебет.

— Тюрьма пустоты! — провозгласил Скелет Ключис. — Быть изгнанным в бесконечную пропасть Забвения означает исчезнуть, пропасть… даже из самой смутной памяти! Те, кто окажутся там, обречены быть забытыми. И я не стану привирать, это полный швах.

Бохвесть не сдержался и издал тишайшее напуганное гудение. Ключис крутанулся на пятках в сторону спичечного корабля и навис над ним, бегая глазницами по каждой спичке на миниатюрной палубе. Крошечный Бохвесть замер, но было поздно: его заметили. Скелет расправил длинные ключеподобные пальцы и взмахнул пятернёй, словно мечом.

— Ага, — изрёк он. — Вот ты где.

Глава шестая

Опасный

(«…Есть вещи, о которых лучше не вспоминать»)

Из «Важных размышлений мистера С. Ключиса»,

Том 14: «Развоображаемые в веках».

ТОП-5 выдающихся развоображаемых

Лох-несское чудовище

Снежный человек

Граф Дракула

Королева Виктория

Альберт Эйнштейн

— Подлое творение детского гиперактивного воображения! — вскричал Скелет Ключис, нависая над малюсеньким Бохвестем, пятящимся по спичечной палубе. — Больше не станешь ты помыкать сим бедным отроком!

Конец ознакомительного фрагмента