Гай Хейли
Коракс. Властелин Теней
...The Horus Heresy®
Это легендарное время.
Могучие герои сражаются за право властвовать над Галактикой. Огромные армии Императора Человечества завоевывают звезды в Великом крестовом походе. Его лучшим воинам предстоит сокрушить и стереть со страниц истории мириады чуждых рас.
Человечество манит рассвет новой эры господства в космосе. Блестящие цитадели из мрамора и золота восхваляют многочисленные победы Императора, возвращающего под свой контроль систему за системой. В миллионах миров возводятся памятники во славу великих свершений Его самых могучих чемпионов.
Первые и наиболее выдающиеся среди них — примархи, сверхчеловеческие создания, что ведут за собой на войну легионы Космического Десанта. Они величественны и непреклонны, они — вершина генетических экспериментов Императора, а сами космодесантники — сильнейшие воины, каких только видела Галактика, способные в одиночку одолеть в бою сотню и даже больше обычных людей.
Много сказаний сложено об этих легендарных созданиях. От залов Императорского Дворца на Терре до дальних рубежей сегментума Ультима — повсюду их деяния определяют само будущее Галактики. Но могут ли такие души всегда оставаться непорочными и не ведающими сомнений? Или соблазны великого могущества окажутся слишком сильны даже для самых преданных сыновей Императора?
Семена ереси уже посеяны, и до начала величайшей войны в истории человечества остаются считаные годы…
СТРАТЕГИ
Робаут Жиллиман приблизился к укрытию брата. Он нашел бы это место с закрытыми глазами — чувство опасности заставляло подниматься волосы на затылке, как под взглядом готового к броску хищника. Жиллиман не терял бдительности. Война выиграна, но опасность еще не миновала. Руины величественного концертного зала окутывали тени.
Его брат повелевал тенями. Здесь была его вотчина.
Аккуратно переступив через груду окровавленных тел, он прицелился из Арбитратора в вершину разбитой колонны. Брат часто пользовался преимуществом высоты. Высота и тени — вот отличительные признаки его засад. Но наверху ничего не было, и Жиллиман пошел дальше.
— Твои армии разбиты! — прогремел он. — Твои миры пали. Твоя последняя крепость горит. Сдаешься, брат?
Перед самой атакой Жиллиман почувствовал лишь едва уловимое колебание воздуха. Брат спрыгнул из темного угла пролома, зияющего в перекрытии второго этажа. Тьма приняла очертания человеческой фигуры и бросилась на Робаута. Он развернулся, и ему тут же пришлось отклониться от метящих в шлем хищно изогнутых когтей.
— Почти идеальный удар! — с восхищением сказал примарх Ультрамаринов. — Еще немного — и ты бы меня обезглавил.
Брат откатился и вскочил на ноги. В отличие от Жиллимана, он не носил брони, только угольно-черный комбинезон, скрывающий все тело, и пепел на лице, прах своей погибшей империи. Небольшой керамитовый нагрудник служил единственной защитой от физического урона — в остальном он полагался на скрытность и ловкость, и такая стратегия почти принесла ему победу.
Но в войне нельзя «почти» победить.
Брат Жиллимана снова атаковал. Когти, закрепленные на тыльной стороне ладоней, зашипели расщепляющими полями. Даже при непрерывном наблюдении уследить за его движениями было непросто. Он двигался с такой поразительной быстротой, что силуэт размывался в воздухе.
— Сдавайся! Ты проиграл! — крикнул Жиллиман.
Он не хотел причинять вред брату, но тот все равно атаковал.
Когти со свистом резали воздух вокруг тринадцатого примарха — за уколом сразу следовал взмах, — не останавливаясь ни на мгновение и создав вокруг него адамантиевую стену. Жиллиман не доставал оружия. Он избегал ударов и отступал, дожидаясь подходящего момента для контратаки.
Возможность для удара возникла лишь на краткий миг, когда нагрудник на долю секунды остался без защиты парных когтей. Робаут отреагировал молниеносно, поразив соперника мощным ударом.
Державная Длань полыхнула разрядом энергии. Удар силового кулака Жиллимана отбросил врага и расколол его нагрудник. Из трещин в керамите повалил дым. Противник врезался в стену и рухнул на устилавшие пол обломки.
— Ты проиграл, брат. Сдавайся.
Распростертый на земле враг впился в него непроницаемо-черными глазами. Каждый мускул в его теле напрягся: он подобрался для прыжка.
Жиллиман аккуратно поставил сабатон на расколотый нагрудник брата-примарха и прижал его к земле.
— Не пытайся встать. Ты проиграл, — сказал он.
Противник расслабился и растянулся на полу.
— Сдаешься? — повторил Жиллиман.
Темный силуэт в задумчивости застыл. Грохот канонады за стенами величественного зала почти стих. Звенья штурмовиков, с ревом проносившихся по небу, прекратили бомбардировку. Взгляд черных глаз пробежался по разбросанным по залу мертвым телам.
Война закончилась.
— Сдаюсь, — сказал Корвус Коракс.
Жиллиман улыбнулся и убрал сабатон с его груди.
— Хорошо. Закончить симуляцию! — приказал он. — Приоритетный приказ.
Прозвучал механический голос:
— Спектрограмма речи распознана: Робаут Жиллиман, тринадцатый примарх, основатель легиона Ультрамаринов. Завершаю симуляцию.
Симулякр стратегий загудел, отдаваясь в затылке неприятным электрическим гулом. Поле битвы исчезло, как ледяная скульптура под лучами солнца. Порожденный когитаторами сон растворился, обнажая скрытую прежде реальность. На какой-то момент сознание Жиллимана разделилось. Он чувствовал, что стоит, облаченный в броню, и лишь через несколько мгновений понял, что тело, лежащее в кресле рядом с сиденьем Коракса, принадлежит ему.
— Приготовиться к восстановлению психических функций, — прогудела машина.
Предупреждение было нелишним.
Ощущение пространства Жиллимана неожиданно перестроилось. Ему пришлось волевым усилием подавить желание открыть глаза и схватить ртом воздух, как утопающему. Коракс еще не привык к симулякру и поэтому едва не потерял лицо: он забился в кресле, а потом замер.
— Ты уже лучше переносишь подключение. Вскоре привыкнешь, — хрипло сказал Жиллиман, чувствуя покалывание в руках и ногах.
Погружение в машину вызывало странные реакции.
Корвус открыл глаза. Их непроницаемая чернота придавала ему несколько потусторонний вид.
— Отключение по-прежнему доставляет мне дискомфорт, но расстройство восприятия слабеет, — проговорил Коракс.
Он поднялся с кресла и снял с головы магнитную раму:
— Впрочем, я не вижу смысла повторять упражнение. Уверен, ты уже сформировал обо мне самое полное впечатление. Не думаю, что у меня остались техники, которые я могу тебе показать.
— Ты трижды одержал победу, — ответил Жиллиман. — Это удавалось немногим.
— Три раза из двадцати. Ты все схватываешь на лету, — Коракс вытянул руки и скривился. — Я применил мои лучшие приемы, и ты с этим справился.
Жиллиман поднялся, разминая одеревеневшие ноги.
— Симулякр стратегий — потрясающая машина. Я никогда не видел ничего более правдоподобного. Представляю, как тяжело было нашим предшественникам не забыться в ней. Но все же, невзирая на свою технологичность, эта машина ослабляет тело. — Он протянул руку, чтобы помочь брату встать. — Она — прекрасное средство развлечения и станет весьма полезной для тренировок, но вред, что она наносит здоровью, неоспорим. Если хочешь прекратить занятия, я готов.
— Хочу. Возможно, нам стоит радоваться, что это единственный экземпляр. — Коракс принял протянутую руку без тени враждебности. Поражение не озлобило его. Жиллиман помог брату встать.
— Я уверен, что довольно скоро ученые нашего отца и техножрецы Марса откроют ее секреты, — сказал Робаут. — Грядет новый век просвещения. Древние тайны снова станут нашими. Когда-нибудь такие устройства получат все легионы. Побочные эффекты есть, но симулякр не так груб, как гипномат, он помогает сознанию полностью слиться с иллюзией, позволяя при этом сохранить свободу воли. Так уроки усваиваются быстрее. Не стоит забывать, что учиться лучше всего на ошибках.
Коракс окинул взглядом расставленные вокруг аппараты и молчаливых людей, занятых их обслуживанием. Машина была древним наследием эпохи Технологий. Жиллиман нашел ее во время одной из своих кампаний. Изначально устройство было меньше, но имперские агрегаты, понадобившиеся для восстановления работоспособности, занимали очень много места — целый зал с толстыми, причудливо изгибающимися стенами. Рабочие станции, соединительные узлы, медицинские приборы и две дюжины кресел подключения посередине зала — все это находилось внутри устройства. Оставшееся пространство корабельного отсека, занятого симулякром, заполняли свистящие индукторы и блоки пощелкивающих когитаторов.
— Я бы на твоем месте обращался с ним осторожнее. Некоторые древние знания лучше не восстанавливать. Я уверен, что в этой ложной реальности кроется зло.
— Возможно, — согласился Жиллиман. — Но сейчас мы мудрее, чем во времена Долгой Ночи, а когда строительство Империума завершится, для нас не будет ничего невозможного. Не желаешь продолжить нашу беседу вечером? Меня ждут неотложные дела.
