— Нет! — произнес мощный и низкий голос.

Владелец его был черным, как ночь, и несокрушимым, как горы. Долгогрыз, лорд клана Морс.

— Ты хватаешь-воруешь слишком много. Далеко за пределами твоего права грабежа. Ты испытываешь мое терпение, вор-несун, трепло. Я не буду слушать твою болтовню ни одного удара сердца дольше!

— Крысы моего клана — и победа тоже моя, — сказал Кратч, стараясь говорить медленно и внушительно. — А где трофей-приз лорда Долгогрыза? Я скажу где — все еще в руках гномов, которых ты так и не победил.

Несколько крыс скрипуче рассмеялись, в том числе наиболее утомлявший Долгогрыза лорд Паскрит, жирный главнокомандующий всей Подземной Империи.

Лорды четырех великих кланов нахмурились при виде этой демонстративной распущенности среди кланов воевод. На Морскиттара, лорда клана Скрайр, императора техноколдунов и верховного инженера, это, однако, впечатления не произвело.

— Вам, воеводам кланов, для Великого Восхождения было даровано-предоставлено много снаряжения, много оружия, много камней искажения — каждый из которых стоит как новая боевая машина! Что мы получили за это? Да-да, отлично. Тилия-нора и Эсталия-нора исчезли-уничтожены.

Крысы прервали его одобрительным гулом. Морскиттар поднял лапы, выставив ладони, и недовольно оскалил зубы.

— Чему вы радуетесь, глупцы, словно тупые рабы! Пали только самые слабые человеческие земли. Лягухобрюхи еще в своих каменных храмах-домах. Гномы по-прежнему в горах. И Империя-нора еще не уничтожена!

Он покачал головой, его хвост хлестал воздух у него за спиной.

— Весьма разочаровывающе.

— Что ты тут пищишь-бухтишь? Где твои войска? — спросил Седогорл Людорез, лорд клана Скаб. — Ружья — ничто без пальцев, чтобы нажимать на курки.

Остальные тоже завопили, выкрикивая обвинения. По залу тут и там были размещены бойцы элитной Альбиносной Гвардии, и сейчас они все напряглись, готовясь вмешаться в неотвратимо назревающую драку и поддержать ту сторону, что победит.

— Нет! Нет! — завопил Морскиттар. — Я скажу! Я скажу!

Он шарахнул об стол черепом, вырезанным из чистого камня искажения. Раздался грохот, словно выстрелила пушка; таким образом ему наконец удалось добиться тишины.

— Что вы на меня-то тычете-указываете обвиняющими лапами? — осведомился коварный Морскиттар. — Я говорю, что ответственность лежит на серых провидцах. Клан Скрутен — вот у кого в лапах все разваливается!

Он указал на Критислика.

— Да-да! — немедленно подхватили остальные. У каждого из них имелись свои причины ненавидеть жрецов-колдунов. — Провидцы, клан Скрутен!

— Возмутительно! Возмутительно! — заверещал Критислик. — Я возглавляю этот совет долгие годы-время! Я провел Великий Призыв много поколений назад! Я говорю за Рогатую Крысу!

— Ты говоришь за себя, — грубо перебил его Паскрит Необъятный.

Чувствуя слабость противника, он выпрямился во весь рост на задних лапах, нависнув над Критисликом всем своим огромным телом.

— Ты говоришь за клан Скрутен. Всегда интригуете, всегда замышляете что-то. Всегда говорите: делай то, делай это! Почему клан Морс обнаружил, что сражается с кланом Риктус? Почему клан Скерви лишился половины подчиненных кланов накануне морской битвы за Сартозу-нору?

— Из-за серых провидцев, вот почему. Из-за клана Скрутен! Вот кого мы должны винить, — прохрипел Архи-Владыка чумы Нурглич.

Тут закричали все разом, кроме невозмутимого Ночного лорда Сника, главы клана Эшин. Лишь полуприкрытые глаза блестели в прорезях его маски, и ни единая струя запаха не выдавала его мыслей.

— Нет в этом нашей вины! — выкрикнул Критислик. — Это все ваша некомпетентность и бесконечная жадность, из-за которой вы не выполняете наших законных приказов! Мы — рогатые крысы. Мы лучшие, избранные Великой Рогатой! Вы бьетесь-деретесь, скандалите, как крысы на помойках у людей! Повинуйтесь нам или страдайте.

— Нет! Ложь-обман. Вы стравливаете нас друг с другом, а мы хотим слаженно работать на благо всех скавенов! — сказал лорд Долгогрыз.

Остальные торжественно закивали.

— Истина-слово! — закричали лорды. — Мы должны одерживать победы — для вас. Серые провидцы заставляют нас ссориться-драться!

Каждый из них с радостью пырнул бы соседа в спину ножом при первом удобном случае, вне зависимости от того, дергал бы при этом за скрытые ниточки серый провидец или нет. То, что серые провидцы действительно дергали каждого из них за ниточки, чрезвычайно усложняло и без того запутанные отношения скавенов.

Совет Тринадцати превратился в какофонию обвиняющих писков и визгов. Запах агрессии висел в воздухе.

Теневые лорды наблюдали за происходящим с возраставшим неодобрением.

— Глядите-смотрите, — сказал Крысокороль. — Великие победы одержали они. а теперь пали до грызни между собой.

— Они то, что они есть, и ничего больше, — равнодушно сказал Вермаланкс. — Еще дети. Но они научатся. Тогда, со временем, их истинное величие мы и посмотрюхаем. Их мелкие ссоры не беспокоят меня — у моего Нурглича полным ходом идет разработка соответствующих планов.

— Да-да, — кивнул Троксбродль, еще один владыка чумы, союзник и коллега Вермаланкса. — Что нам за дело до этих визжащих щенков?

— Вы заставляете клан Чумы держаться особняком, когда остальные кланы намечают себе цели, и это серьезная ошибка. Вы, Владыки чумы, тоже часть общего потока, — сказал Крысокороль. — Ты и твои лорды отстраняетесь, но клан Чумы ничего не значит в одиночку. Думайте-помните об этом.

Вермаланкс сердито застрекотал.

— Ничему они не научатся! Они все завалят! Все! — выплюнул Баскрип. — Глупые твари! Занимаются междоусобными сварами, а мир в это время ускользает из их лап. Всегда одно и то же. Снова у них будет гражданская война. Скавенгниль зазвенит от железа, грызущего железо. Людишки и гномики вернут свое могущество, а скавенам придется шмыгать в тенях. Опять двадцать пять.

— Да-да, — сказал Крысокороль. — Они завалят все. Но глядите…

В царстве смертных Критислик стоял, показывая кулаки остальным лордам Разорения и последними словами понося их глупость. Он решил, что это сработало: лорды скавенов вдруг замолчали, выпучили глаза и вернулись на свои места. Некоторые жестом подчинения подставили открытые шеи, прежде чем взяли себя в лапы. Другие самым позорным образом испустили струйки запаха страха. И он тяжело повис над толпой — безмолвное обвинение в трусости.

Критислик радостно заверещал. Он держал в кулаке самых могущественных лордов Подземной Империи. Вот он — шанс восстановить свое пошатнувшееся влияние на всю эту шушеру!

А может быть, и нет. Критислик настолько увлекся ораторским искусством, что не заметил фигуру, которая росла из теней за его спиной.

Из трона Рогатой Крысы заструился черный дым. Жгуты теней свились в облако. Оно заколыхалось, принимая форму чего-то могучего и злобного.

— Ах! И теперь! Порядок, это хорошо, да! Вы слушайте-внимайте как следует, и тогда…

Критислик остановился на полуслове, пошевелил носом.

— Вы меня не слушаете, так ведь? Вы не слухо-нюхаете меня как следует? — спросил он.

Ответом ему стали одиннадцать трясущихся голов — и владельцы этих самых голов изо всех сил старались сделаться как можно меньше и незаметнее.

Критислик обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть рогатую морду. Она медленно сгущалась из тьмы более непроглядной, чем та, что застилает глубочайшие бездны мира.

Критислик бросился на пол и распростерся на нем, выражая абсолютную почтительность, едва Рогатая Крыса явила себя в реальности и открыла глаза. Болезненный зеленый свет, хлынувший из них, затопил палату. Ее могучий голос, когда она заговорила, словно доносился из совсем другой реальности — и в нем слились предсмертные стоны и крики каждого скавена, который когда-либо ходил по этой земле.

— Дети Рогатой Крысы, — сказала она. В ее голосе было нечто столь же окончательное, что и в грохоте туннеля, который рушится прямо на голову. — Как же вы разочаровали свою мать.

— О Великая! О Рогатая! И снова ты откликнулась на мой призыв!

— Критислик, не откликаюсь на призывы Я. Я иду, Я прихожу, куда хочу. Никто не может призвать Меня.

— Я… Я…

— Вы тут самым жалким образом пререкались на пустом месте. Я пришла положить этому конец. Ваши планы — сотрясание воздуха, ваши союзы — это не союзы. Еще одной неудачи Я не потерплю. Долго клан Скрутен нес мое благословение. Я отметила вас, дала великую силу и длинную жизнь.

Голова надвинулась на Критислика. Губы вздернулись, обнажив зубы из пульсирующего света.

— Вы растратили мое благорасположение впустую.

Без всякого предупреждения из дыма соткалась лапа. Она слепо шарила в пространстве, словно искала щель в невидимой стене. Но вот когтистые пальцы рванулись вперед. Воздух задрожал, когда лапа надавила на незримую преграду, затем прорвалась сквозь нее в реальность и устремилась вниз.

Критислик взвизгнул от ужаса: его схватили за хвост и вздернули в воздух. Полы его лучшей мантии свалились вниз, закрыв голову. Критислик выдал мощную струю запаха страха и густо обделался.

— Лорды правы-точны, маленький Критислик.