В совете воцарилось молчание. Хвосты задрожали. Глазки-бусинки забегали. Рога, хоть и не очень заметно, затряслись.

— Скажу вот что, — произнес Цыпкослов, быстро прикинув, что к чему, — мы дадим Танкуолю еще один шанс. Могущественный лорд Хриплокрик убедил-уговорил меня.

— Да-да, — громко пропищал Баскрип, обращаясь непосредственно к пустому трону. — Я голосую «за», да-да.

— Я тоже, — сказал Троксбродль.

— Ну и я согласен, раз так, — пробормотал Вермаланкс.

Один за другим проголосовали остальные крысолорды. Предложение Крысокороля было принято с небольшим перевесом, но за всю историю существования Теневого Совета ни одного решения не принималось единогласно. Крысокороль уставился на Верстирикса, ожидая, что тот воспользуется своим правом вето. Но бывший воевода глянул на пустой трон, а затем принялся рассматривать что-то очень интересное на столе перед собой.

— Решение принято, — торжествующе произнес лорд Хриплокрик Крысокороль. — Так давайте же разорвем завесу между мирами и прогуляемся по землям смертных! Бегите-скачите к своим любимцам.

Крысокороль смерил волшебную жидкость нетерпеливым взглядом.

— Идите туда, куда надо, не жалейте лап. Мы пойдем к Танкуолю.


Танкуоль пошевелил носом. Его знаменитое шестое чувство прямо-таки вопило, что за ним наблюдают. Он обвел взглядом зловонный переулок, заглянул в кривые окна, посмотрел на черное небо, подернутое туманом, в проходы между домами, где через канализационные стоки были переброшены дощатые настилы — уже, впрочем, прогнувшиеся. Ничего угрожающего он не обнаружил, но дрожал все равно. Запаховая железа скавена сжалась.

— Ш-ш-ш-ш! Тени собственной боишься! Собственной тени! — отругал он себя и сердито толкнул своего охранника: — Костодёр, давай уже, топ-топ!

И так, даже не подозревая, в фокусе чьего внимания он сейчас находится, Танкуоль двинулся тайными тропами через Скавенгниль.


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Повелители Руин

Осень — зима 2523

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вече королей

Вече королей закончилось, и Белегар был рад этому. Скоро он сможет вернуться домой.

Короли гномов встретились в Караз-а-Караке, Вечной Вершине, крепости Верховного короля гномов. Вечная Вершина осталась последним местом в мире, где древняя слава гномов сияла неомраченно. Не так важно, что половина залов пустовала или что теперешние кузнецы никогда не превзойдут по мастерству своих предков. В крепости толпилось столько гномов, что можно было даже подумать, что этот народ все еще многочисленен.

Здесь Белегар чувствовал себя жалким. В далеком прошлом его собственное королевство считалось главным соперником Караз-а-Карака по богатству и величине. Его неспособность вернуть своим владениям прежнюю славу наполняла Белегара мучительным стыдом.

Он сидел в приемной, ожидая Верховного короля, и нянчил в руке отделанный драгоценными камнями кубок с добрым пивом. Белегар родился и вырос в Караз-а-Караке, но полвека, проведенные в кишащих опасностями руинах Вала-Азрилунгола, почти стерли из памяти гнома, насколько богата жизнь в столице. Обстановка приемной поражала роскошью — в одной маленькой комнате было больше золота и драгоценностей, чем в тронном зале у Белегара. Он чувствовал себя нищим в рваном рубище, как и на протяжении всего веча королей. Путешествие сюда заняло два месяца, и это было тяжелое путешествие, изобиловавшее схватками. Ему пришлось выскользнуть из своей собственной крепости тайно, а теперь еще предстояло незамеченным пробраться обратно. И вот сейчас он сидел здесь, в приемной короля, словно безбородый юнец, в то время как всех других уже отправили угощаться. Ничего хорошего Торгрим ему не скажет. Они давненько уже не встречались с глазу на глаз. Белегар приготовился выслушать очередную длинную лекцию о невыполненных обязательствах и неоплаченных долгах.

Он закатил глаза. О чем он думал, хвастаясь остальным, что занял треть Карака-Восьми-Вершин? Чисто технически это было правдой. Он снова открыл шахты, захватил большую часть верхних уровней и крепко держал в руках коридор между надземным городом и Восточными Вратами. Но в действительности его владения охватывали гораздо меньше трети крепости. Сами Восточные Врата, цитадель, ну и горные залы Квинн-вир. В остальные места без поддержки вооруженного до зубов отряда лучше было и не соваться. А еще он пообещал Верховному королю помочь войсками. Которых не хватало ему самому.

Не в первый раз он проклял свою гордость.

Двери в дальнем конце приемной широко открылись. Гном в ливрее, цвета которой указывали на принадлежность к королевскому двору Торгрима, так низко поклонился, что капюшоном подмел пол.

— Ваше величество, Король Королей готов принять вас.

Белегар поднялся со скамьи, обитой роскошной тканью. Еще один слуга появился словно из ниоткуда. На серебряном подносе в его руках стояла свежая кружка пива. Белегар прикончил старую, к которой до сих пор не прикасался, и взял с подноса новую.

— Сюда, — произнес первый слуга, указывая направление рукой.

Белегара ввели в слишком хорошо знакомые ему покои. Это была одна из личных палат Торгрима в верхней части дворца, просторная и внушительная, в которой он обычно устраивал выволочки собратьям по королевской крови. Отсюда открывался грандиозный вид на главный подъезд к Караз-а-Караку, что располагался семьюстами футами ниже. Лучи летнего солнца струились сквозь высокие окна. В огромном очаге жарко пылали бревна. На стене тикали часы.

— Белегар, — ровным тоном поприветствовал вошедшего Торгрим.

Как всегда, король был в доспехах — и при короне. Белегар попытался вспомнить, когда он видел его в чем-нибудь другом, и не смог. Последний том Великой Книги Обид лежал открытым на аналое. Окровавленный нож и перо покоились в специально отведенных для них углублениях.

— Пожалуйста, садись.

По мановению руки короля элегантно одетые слуги исчезли, вернувшись через несколько мгновений с высоким кувшином пива и большим блюдом, полным жареного мяса.

Белегар со смиренным видом сел напротив Верховного короля.

— Не думай, что я решил не позволить тебе участвовать в торжественном обеде. Пожалуйста, угощайся, разомнись на закусках перед тем, как присоединишься к остальным, — сказал Торгрим.

Белегар не заставил просить себя дважды. Вече длилось долго, и он здорово проголодался. И еда, и эль были очень вкусными.

— Подождем минутку, — сказал Торгрим. — Должен подойти еще кое-кто, с кем я хочу поговорить.

Дверь снова открылась. Белегар повернулся в кресле и удивленно приподнял брови при виде Унгрима Железного Кулака. Король-Убийца вошел и, с каменным лицом кивнув Белегару, сел. Унгрим всегда был зол. Белегар понятия не имел, как ему удается выживать, оказавшись между двух огней столь противоречивых клятв. К тому же Унгрим только что потерял сына. Белегар остро сочувствовал ему. Для него самого тревога за безопасность собственного ребенка тоже стала давно привычной. Прежде чем заговорить, Торгрим положил руки на стол.

— Меня беспокоит ситуация с элги и ходячими мертвецами, — начал Торгрим, осторожно подбирая слова. — Великие знамения были даны нам. Знамения, которые говорят мне, что…

Он потряс головой. Он выглядел еще более уставшим, чем во время веча.

— Мы это все уже обсуждали. Я благодарен за вашу поддержку.

— Конечно, мой король, — кивнул Белегар.

— Почему я не хочу выйти и уничтожить наших врагов? Вы слышали все, что я могу сказать по этому вопросу, — произнес Унгрим.

— Да, слышал, — согласился Торгрим. — Собрать единую армию очень сложно. Вы слышали возражения Казадора и Торека. И они не одиноки. Защищаться или атаковать — спор, который тянется всю мою жизнь, и я боюсь, что уже слишком поздно, чтобы выиграть его.

Торгрим помолчал.

— Я позвал вас обоих потому, что каждый из вас, хотя и по-разному, представляет собой особый случай. Унгрим, — обратился он к Королю-Убийце, — тебя я прошу быть чуть-чуть осторожнее. Не бросай все войска, что у тебя есть, в топку мести за гибель сына или же в очередной попытке исполнить Клятву Убийцы.

Лицо Унгрима исказил гнев.

— Торгрим…

Торгрим жестом остановил его.

— Я сказал все, что считал нужным, по этому поводу. Я не осуждаю тебя, а прошу о помощи. Ты будешь нужен мне в самом конце этого всего. Если ты пойдешь войной на наших врагов и тебя разобьют, остальные последуют совету Казадора и будут отсиживаться в своих крепостях. И тогда мы падем поодиночке, королевство за королевством. Конечно, сражайся, мой старый друг. Но не теряй головы, во всех смыслах. Без тебя моя позиция будет слабее.

— Хорошо, — коротко кивнул Унгрим.

— А ты, Белегар… — сказал Торгрим. Его лицо чуть ожесточилось, но не настолько, как Белегар, по собственному мнению, заслуживал. — Ты долго боролся изо всех сил, чтобы выполнить свои клятвы. Долги не возвращаются, воины — тоже. Твоя крепость глотает жизни и золото дави, как бездонная бочка. Но нам это ничего не дает.

Торгрим пристально посмотрел на него.

— Однако ты великий воин и самый гордый из собравшихся здесь королей. Конечно, мы с тобой очень разные, Белегар, но я думаю, что из всех остальных мы с тобой больше всего похожи друг на друга. В глубине души. Из всех них только ты решил сражаться, чтобы вернуть то, что когда-то принадлежало нам. За одно это я уважаю тебя гораздо больше, чем ты можешь себе представить. И то, о чем я собираюсь тебя попросить, ранит тебя глубоко и сильно. Тем не менее эта просьба должна быть озвучена.