— Альфонсо да Силва обещает приехать на этой неделе.

— Твою крокозябру! Этот козел раньше не мог приехать?! И вообще, напиши ему — и скажи, чтобы приезжал в октябре!

Мое возмущение было вполне оправданно. Альфонсо ломался весь остаток лета, как… как сдобный пряник! Тянул, спорил, возмущался… То ему не подходят условия, то у него дела, то одно, то другое… а теперь, когда на носу учебный год — он соглашается?! Да чтоб его ИПФовцы поймали и в святой воде искупали!

Козел!

— Только ему этого не скажи.

— Я что — вслух говорю?

— Да. И меня радует только одно. Что в моменты серьезных потрясений ты можешь собраться.

— Меня это тоже радует, — кисло протянула я.

А вас бы радовало? Значит, на днях у нас очередной губернаторский заскок. Послезавтра — первое сентября. То есть надо ходить на лекции, посещать практики, чего-то учить, я, между прочим, на третьем курсе, через год надо диплом начинать писать, если я хочу вообще в аспирантуру…

А тут — счастье! Мечислав покоя не даст. Альфонсо — это крутая проблема. Чтобы не сказать короче и жестче. Песец подкрался и стал кусаться.

— Какой у нас получается распорядок на ближайшие пять дней — и что ты хочешь свалить на меня?

Мечислав взял со стола лист бумаги — и протянул мне. Я пробежала глазами строчки и нахмурилась.

— Так. С женщинами из стаи медведей я завтра встречусь. У нас их много?

— Вот папка. Проглядишь на досуге.

Я кивнула. Ладно. Мои дела, мои и тапки. Лучше я честно объясню медведицам, что и как. То есть: как обстоят дела и что им светит в плане размножения. Это — на завтра. Днем.

— Валентин или Леонид могут меня сопровождать?

— Могут. Решишь сама — кто.

Я задумалась. Валентин мне ближе. А Леонид — вреднее. На переговорах с дружественной стаей лучше иметь рядом с собой конкретную сволочь типа Леонида. Этот свою выгоду не упустит. Никогда. И мою заодно.

— Леонида. Распорядишься?

— Хороший выбор.

— Знаю. Послезавтра — первое сентября. Так что ничего не планируй на этот день. Ясно?

— Предельно. Но ночью я тебя жду.

— За… черт!

— Я рад, что ты помнишь.

Я уныло кивнула. По соглашению, я делилась с Мечиславом кровью и силой — два раза в неделю. Так было легче и мне и ему. Мне — сбрасывались излишки силы. Мечиславу же потом не надо было кормиться на людях дня два. Экономия.

Кстати, крови я при этом много не теряла. Грамм двадцать каждый раз, не больше. Моя сила уже привыкла к Мечиславу и рассматривала его как продолжение меня. Поэтому долго пить из меня кровь не требовалось. Секунд через тридцать после того, как Мечислав всаживал клыки мне в вену, происходил взрыв силы — и он отваливался от меня, довольный, как пиявка.

— А перенести нельзя?

— Нет. Второго сентября у нас здесь будет маленький праздник в честь начала учебного года.

— Ага. И в связи с этим — вычеркни эти две строчки. Со звездунами отправишь договариваться кого-нибудь еще.

— Вампиры днем спят, а ты — мой полномочный представитель.

— Плевать. Общаться лишний раз с этими идиотами…

— Ты же с ними ни разу не общалась. Как ты можешь судить о людях, нет зная их?

— А я что — ошибаюсь?

Мечислав с улыбкой покачал головой.

— Нет. Но могла бы.

— Так, оставим это. Отправь к ним Валентина. И к Досе, и к Лаврику. Или кого-нибудь еще.

— Например, Славку?

Я зашипела.

Станислав Евгеньевич Леоверенский, мой старший брат, появился в нашем городе чуть больше полутора месяца назад. И — с кучей проблем. Если вкратце — он умудрился влюбиться в одну из самых слабых представительниц клана оборотней, нахватал себе на хвост проблем — и примчался в надежде повесить их (проблемы) на нашу (деда, мамы, мою) шею. Почему-то нам это не понравилось. Деду — по жизни неохота разгребать чужие навозные завалы. Мама — так ничего и не узнала. Я же… Вампиры быстро вытряхивают из человека все доброе, чистое и светлое. Остается только разумное и вечное. Братец был сдан на руки местной стае вольпов и быстро стал лисом-оборотнем. Проблемы, которые он свалил мне на руки, удалось разгрести, а его «вечная любовь» оказалась банальной шпионкой. Ее поймали при попытке убить меня — и прикончили, получив показания.

Славка жутко переживал ее смерть. Да и сейчас переживает, когда есть время. А времени у него нет. Мечислав забрал его к себе в клуб и гоняет, как мальчика на побегушках — во все стороны света. Только поворачиваться успевай. Взамен Славка получает квартиру, зарплату и даже трудовую книжку! Даже — отчисления в пенсионный фонд, каково? Да, вампиры платят налоги. Как ни смешно! Мухлюют, конечно, но в рамках необходимого. А когда я поинтересовалась у вампира, почему так, он ответил просто. Им легче было пожертвовать частью прибыли, чем привлечь к себе лишнее внимание полиции. А там — и ИПФ себя долго ждать не заставит. — Да отправляй! Только меня не трогай! Не до вас!

— Ладно. Но на открытии ты быть обязана.

— Второго? Да еще и в два часа? А морда у вас, сударь, не треснет? У меня генетика в это время!

— Неправда. — Мечислав повертел в руках мое расписание. — Генетика у тебя заканчивается как раз в час сорок пять.

— Вот!

— И потом день у тебя свободен. Три пары — и все!

— Не все! Я что — должна за пятнадцать минут приодеться, накрасить морду и припереться за полгорода киселя хлебать? Как ты себе это представляешь?

— Спокойно. Пойдешь в институт прилично одетой. А после института тебя подхватит Валентин, и вы приедете вместе. Он там тоже собирается быть.

— Ты издеваешься?!

Я представила, как я скромненько заявляюсь в институт в платьице стоимостью больше чем домик директора, с украшениями, за которые мне и самого директора на органы продадут — и застонала.

— Что тебя так пугает?

Я закатила глаза.

— Что?! А ты сам не понимаешь?

— Отказ от привычной униформы? Джинсы, майки, лохматая голова? Ну, переживешь как-нибудь.

Я представила себе лицо нашей институтской модницы Кати Козодаевой, когда я приду в шмотках от кутюр, и ее снисходительный голос: «Леоверенская, ты что — решила стать похожей на человека?», представила лица секретарш, МНСов и прочей блатной кафедральной шушеры — и еще раз, с трудом, но попыталась объяснить вампиру, что так нельзя. Уж лучше я переоденусь в машине у Валентина. Потерпит. А что до прически — ха! Главное, чтобы волосы — были. Я же не с бритым черепом приду?! Ну и хватит.

Вампир согласился.

— Ладно. Ночью ко мне можешь не приезжать. Валентин отчитается.

— Замечательно, — согласилась я. — А ты отпустишь ко мне Вадима?

— Отпущу. Все еще рисуешь?

— Ага.

Мы с Вадимом задумали полотно где-то на двадцать лиц. Вампир очень хотел получить свое изображение на фоне горящей Москвы. Горят старые дома, бегут люди — и над крышами города гордо реет буревестник под названием Вадим…

Я не возражала. Почему бы и не сделать приятное другу? Состарит, повесит в комнате и будет показывать всем желающим. Но вот беда — для такого дела мне нужны были изображения всех участников, их описание, да вообще куча всего, вплоть до костюмов той эпохи… дела было — за месяц не разгребешь. Мечислав, услышав о нашей затее, покрутил пальцем у виска, но потом согласился. «Чем бы дитё ни тешилось, лишь бы со мной не цапалось».

Я взглянула на оставшуюся строчку.

— Это — что?!

— Это в моем клубе третьего числа. Ночью. И изволь быть.

— А отказаться можно?

— Можно. Но лучше не надо.

— Тогда не буду, — проворчала я. — Но ненадолго.

— Договорились. Два часа, не больше. Как ты спишь по ночам?

— Плохо. Но сейчас удается обходиться без кошмаров по три-четыре дня.

— Уже лучше.

Я кивнула. Раньше кошмары у меня были примерно пять дней из семи. Теперь я могла хотя бы иногда высыпаться.

— Ладно. Мечислав. Я согласна участвовать в твоей активной общественной жизни, но мне надо еще досдать два экзамена. И досдать их до двадцатого сентября.

— Сколько стоят твои экзамены?

— Что?!

Я взвилась с места.

— Ты что — озверел?!

— А что тут такого?

Я закатила глаза. Действительно — что?! Но Я НЕ ХОЧУ УЧИТЬСЯ ЗА ДЕНЬГИ!!! Я хочу получать знания, а не расписки в обмен на уплаченные в деканате легальные взятки! Иначе я просто попросила бы деда!

Вообще-то я прекрасно училась самостоятельно. До этой зимы. Но в результате всей вампирской истории я провалялась в больнице чуть не два месяца. Что-то мне удалось догнать. А что-то нет. Сложно было успевать по всему курсу, когда даже выспаться не можешь. И тихо подозреваешь, что у тебя едет крыша. И безнадежно отстала по двум предметам. Политологии и ОБЖ. Почему так?

Считаем на пальцах. В больнице я провалялась чуть ли не три месяца. Тогда, зимой, с воспалением легких. И передо мной встал печальный выбор. Взять академический на год — или вывернуться из шкуры и досдать все сейчас. Я подумала. Посоветовалась с дедом. И решила рвать жилы, но не оставаться на второй год. Мудрость полученного совета я оценила сполна. Досдавать — тяжело. Иногда я приходила домой настолько измотанная, что мне даже кошмары присниться не могли. Просто не пробивались к измученному и полностью отключившемуся мозгу. Подозреваю, что если бы дед настоял на академке — я могла бы и с ума сойти. Безделье — основной источник неврозов и депрессий. А у меня на них просто не оставалось времени.