Надо было писать, учить, наверстывать…

И если теорию, то есть лекции, можно было списать и выучить, то практические занятия — фигушки. Надо было ходить и их отрабатывать. Рабочий день у преподавателей, если кто не знает — ненормированный. И если препод может слинять раньше — он так и сделает. Ловить их — дело трудное. А если поймаешь, они обычно начинают выкобениваться. Извиняюсь за ненормативную лексику, но так ведь и есть! Ладно бы я была злостной прогульщицей! Нет! Я действительно чуть не померла! И после этого какая-то насквозь блатная чушка, читающая только «Космополитен» и только по слогам, смотрит на тебя сверху вниз и цедит: «Ну, милочка, не знаю, чем я могу вам помочь… не надо вам было пропускать занятия…»

Сначала я пыталась быть вежливой с такими. Потом поняла, что надо бить в лоб. Чтобы хоть со звоном или с резонансом (голова-то у таких чугунная) дошло до оставшихся мозгов. И нагло рубила в ответ: «А было бы лучше, если бы меня отсюда на кладбище увезли?! Вам историю болезни предъявить — или вы сами в отделение позвоните? Там меня отлично помнят — после нескольких реанимаций!»

В итоге все сдавались. Рано или поздно, так или иначе…

К тому же в деканате все поняли — и пошли мне навстречу. Разрешили досдать теоретические хвосты до двадцатого сентября. И именно это я собиралась сделать. И если политологию мне наверняка удастся сдать более-менее спокойно, то насчет ОБЖ были у меня некоторые сомнения…

Принимал ОБЖ у нас Токаревич Юрий Михайлович. Редкостная, простите, тварь. По-моему, он искренне считал, что малейшее незнание его предмета должно быть приравнено к государственной измене и караться расстрелом с последующим четвертованием.

При этом сам-то он был насквозь блатным и ОБЖ просто не знал. Читал из книжечки и с книжечкой же сверял ответы студентов.

Ну не козел?

— Кудряшка!

Я тряхнула головой.

— Короче. Экзамены я собираюсь сдавать самостоятельно. И учиться — тоже. Полезешь — считай, что я на тебя смертельно обиделась. Тебе это нужно в преддверии высочайшего визита?

Вампир покачал головой.

— Заинька моя, ну какое тебе дело до всех этих человеческих глупостей? Диплом, аттестат, что там у вас сейчас? Какая разница? Ты пойми — никого из твоих преподавателей не станет — и косточки их истлеют, а ты все равно — будешь. Только диплом предъявить не сможешь, потому что там будет указана настоящая дата твоего рождения.

— Зато знания при мне останутся.

— Да зачем они тебе нужны? Глупости все это! Я вот живу, не зная, сколько позвонков у жирафа — и…

— Хвастаюсь своей безграмотностью, — огрызнулась я. — Пойми, ты, жертва стоматолога, я — человек. И сколько мне положено, проживу человеком. Глядишь, еще и доктором наук стану. Диссертацию защищу по летучим мышкам и наглым крыскам. И уж точно не стану приносить всю свою жизнь в жертву твоей. И жить только твоими интересами я не собираюсь! Я — личность и индивидуальность и без твоего соизволения. И, честно говоря, буду счастлива, если ты куда-нибудь денешься из моей жизни!

— А вот на это не рассчитывай.

Вампир, только что стоявший в паре метров от меня, каким-то образом оказался совсем рядом. На плечи легли тяжелые теплые ладони, скользнули вниз, по рукам, сжались, несильно, но властно, притянули меня к крепкому мужскому телу. Я не стала сопротивляться. Вырываться? Еще чего! Только попробовала попасть каблуком по голени вампиру.

Увернулся.

— Ну что за детские выходки, Пушистик? — защекотал ухо тихий шепот.

Я невольно задрожала. Ничего личного, просто Мечислав на всех так действует. Даже когда я знаю, что это исключительно вампирская магия, мне хочется не выдираться, а развернуться в его руках, обнять за шею — и целовать алые губы, насколько у нас обоих хватит дыхания. Пока не закружится голова, а мир не приобретет совершенно понятные очертания. В которых я и он…

Стоять!!!

— Пусти, сволочь, — прошипела я. — покалечу!!!

Ответом мне был тихий смех, пробежавший по моей коже, как метелочка из перьев. Руки прижали меня еще сильнее.

— Хотел бы я на это поглядеть. Как ты меня покалечишь. У тебя ведь рука не поднимется — из-за красоты. Ты художница — и будешь обостренно ее чувствовать. Всю оставшуюся жизнь. А покалечить меня — это все равно, что порвать полотно да Винчи. Ты никогда на такое не пойдешь.

— От скромности ты не умрешь…

Одна рука вампира совершенно провокационно переместилась мне на талию, вторая гладила шею. Чуть-чуть, едва касаясь кончиками пальцев, так, что я и сама не знала, чего мне хочется больше — вывернуться из-под наглой руки — или наоборот, прижаться еще сильнее…

Но нельзя. Просто — нельзя.

Если я поддамся Мечиславу, все будет намного хуже.

Не потому, что это соревнование — кто кого перетянет.

Не потому, что спать с кем-то без любви — это… суррогат. Вроде кофе из цикория. Пить можно, но противно. И разница ясна сразу.

А потому что для вампира это еще одна плетка. Мечислав действует на всех, как мощный наркотик. Из тех, которые рекомендуют для «страстной бурной ночи». И я — стоит мне один раз поддаться, как будет и еще один раз. И еще. Но для него это — математика. Голый расчет. Он-то будет ложиться со мной (или с любой другой женщиной — на его выбор) в постель с холодной головой. Это я буду сходить с ума и требовать дозу. Еще и еще. Чем дальше, тем чаще. А он будет использовать свою сексуальность и наши отношения для моего контроля.

Спокойно и жестко. Прыгнула через обруч, детка? На, возьми конфетку.

И никак иначе. За семьсот лет у него было много шансов научиться.

У меня шансов не будет.

— Пусти!!! Немедленно!!!

Я рванулась, что было сил — и оказалась на свободе. Мечислав взирал на меня с грустной укоризной. Все тело словно кололо иголочками. А внизу живота — особенно. Мне хотелось… так, не думать! А дома сделать сто… двести отжиманий!!! Пятьсот!!!

— Пушистик, сколько ты будешь отказывать и мне и себе в том, что необходимо нам обоим?

— Как-нибудь переживу и без постели с вампиром-нимфоманом, — окрысилась я. — Неужели так трудно относиться ко мне как к человеку?! А не как к резиновой кукле из секс-шопа?!

— Кукла хотя бы не сопротивляется, — огрызнулся вампир.

Я поискала глазами подходящую вазу. Согласна даже на…

— Не надо разносить мой кабинет, — вампир поднял руки вверх, словно показывая, что сдается на милость победителя. И даже это движение вышло провокационным. Вот он, я, повелительница. Что ты хочешь со мной сделать?!

Хотела бы я многое. Но боюсь, что вампир отнесется к моим идеям без понимания. А как бы ему пошли кляп и железная маска! А лучше — бинты, саркофаг и пирамида сверху! Для такого дела можно и Хеопса выселить!

Я вдохнула и выдохнула. Так, провентилировать легкие. Пусть кровь несет кислород к мозгу. Мозги мне нужны — незамутненные.

— Мечислав, хватит проверять меня на вшивость. Ты мне не нужен. Это я тебе нужна. И если хочешь, чтобы у нас был какой-нибудь контакт, изволь не тащить меня в постель каждый второй раз.

Вампир взирал на меня абсолютно невинными глазами.

— Но что я могу с собой поделать? Я всего лишь мужчина! И ты для меня постоянное искушение. Ты настолько красива и очаровательна, у тебя такая восхитительная кожа, такие потрясающие глубокие глаза… — А еще зубы и уши. Исключительно очаровательные в любую погоду, — съехидничала я.

— Да. И про твои ушки я многое могу сказать…

— Пока они не завяли? Хватит мне лапшу вешать… на уши!

Я невольно фыркнула. Вампир, поняв, что гроза прошла стороной, выглядел довольным, как кот, слопавший сметану и не получивший тапком по лбу.

— Ладно. Хватит этой чуши. Зачем ты меня сегодня вызвал? Кровью я делилась только позавчера. Что опять случилось?

Вампир мгновенно преобразился.

— Первое. Звонил твой друг Рауль. Он просил называть его Петром. Его признали на Совете ронином. И как свободный вампир, он просил у меня разрешения поселиться в нашем городе. Я согласился при условии, что он поможет тебе в работе над амулетом для оборотних. Ты им не акушерка. Вполне будет достаточно, если ты разработаешь амулеты и будешь заряжать их вместе с Петром. Скажем, раз в две недели. Или раз в месяц.

— Лучше, если у меня получится заряжать их самостоятельно. Или вместе с любым вампиром.

— Или просто у любого вампира?

Я пожала плечами. Второй раз, закрывая Насте возможность превращения, я заметила кое-что, о чем не стала тогда говорить Мечиславу. Сейчас, пожалуй, можно было.

— Дело в том, что магия оборотней — это магия жизни, леса, вольного ветра, если хотите… А магия вампиров — это смерть. Искренне сомневаюсь, что смерть можно поставить плотиной на пути жизни. Сметет и не заметит.

— Вампиры сильнее оборотней, — нахмурился Мечислав.

— Безусловно. В своей сфере. Сравнивать ужа и ежа — нелепо. И тем более нелепо сравнивать их способности.

— Тогда при изготовке амулета нужны только твои способности?

— Нет. У меня не хватит ни ума, ни сил. Тут обязательно нужна вампирская помощь.

— А как же скрещивание ужа и ежа? — припомнил мне вампир. Но если он надеялся меня смутить такой мелочью… Ха!