Галина Гончарова

Отражение. Зеркало войны

Зачем из зла исходит вечно зло,
Из пытки боль еще острейшей пытки?
Мы братья все — и ежели могло
Чье сердце только смерть в житейском свитке
Читать и по наему убивать,
Пусть и оно узнает, в чем свобода.
Несчастье — злом за злое воздавать.
О Небо, о Земля, и ты, Природа,
Все через вас: и тот, кто сделал зло,
И кто, отмщенью чужд, глядит светло!

Перси Биши Шелли.

Возмущение Ислама

(перевод К. Бальмонта).

Глава 1

Матильда Домашкина

— Блин, я разочарована…

— Чем?

— Я думала, все будет совсем иначе, ребята так об этом рассказывали, а тут, а здесь, а, блин!

К счастью, диалог Марии-Элены и Матильды никто не слышал, а то бы еще за неуважение к суду добавили… если есть такая статья. Матильда выяснять не рвалась, ей и так было противно.

Всем встать, суд идет!

Ага… Как это выглядит в американских фильмах — видели все. Красиво… может, даже американцы законы соблюдают, и вообще.

Как выглядит герцогский суд?

Тоже красиво. Назначается определенный день, народ собирается, все, кто хочет воззвать к герцогскому правосудию, приходят на площадь города, или в магистрат, или в замок — куда прикажут, и там все оформляется с шиком.

Золоченое кресло для герцога, стол для его секретаря, стража, даже палач и плаха — мало ли что? Мало ли кто?

А у нас!

Мария-Элена была разочарована с самого начала. Матильда — тоже.

Начать с местонахождения суда. Черт-те где.

Она специально отпросилась у Антона на весь день, и не прогадала. Поехала за час и, приехав, сразу же начала удивляться.

Кто мог бы догадаться, что вход в суд находится рядом с магазином нижнего белья? Причем дом построен квадратом, так вот, рядом с магазином нижнего белья — дверь, вы входите в нее, проходите сквозной коридор, оказываетесь во внутреннем дворе, протискиваетесь через машины на автостоянке и натыкаетесь на вторую дверь.

И она-то ведет в суд.

Мария-Элена юмора не оценила. Если бы кто-то рядом с местом, в котором проводит суд ее отец, панталонами торговал… знаете, это как-то неэтично. Вообще.

Но — ладно. Зато центр города, старое здание, потолки под три метра, рама металлоискателя… Опять — прекрасно, но когда строилось здание, видимо, это был черный ход, для всякой шелупони, и раму кое-как втиснули в узкое пространство, а за ней примостили убогого вида облупившийся деревянный стол образца так семидесятого года. Где они нашли-то этот антиквариат? В приличных учреждениях такое сто лет назад списали….

Опять-таки дело житейское.

Просто в этом проходе и коридорчике двоим уже не разминуться, так и вспоминается бессмертное филатовское: «Кто хотит на Колыму — выходи по одному» [Леонид Филатов «Про Федота-стрельца, удалого молодца» (Здесь и далее прим. авт.).].

Сидит за этим столом паренек в погонах, со здоровущим прыщом на шее, кое-как замазанным тональным кремом, и проверяет входящих.

Рама, сумка, вытащи все из карманов…

Матильда сочувственно поглядела на парня и подумала, что, будь она террористом, она бы тут со смеху и сдохла.

Линия защиты, блин! И нет другого слова! Один точный удар сумкой — и даже она надежно нейтрализует защитника. А кому смешно — взвесьте дамскую сумочку в руке, и мигом поймете, что это лучшее оружие ближнего боя.

Но послушалась, продемонстрировала все, что могла, и отправилась искать нужный кабинет.

Само заведение выглядело вполне прилично. Жутковатый цвет стен (больной желтухой крокодил), белые двери — не пластик, дерево, правда, столетней давности, врезные замки, коридор, скамеечки…

Почти поликлиника, даже манеры у младшего персонала похожи.

Матильда попробовала осведомиться, что и где, заглянув за дверь с надписью «Секретарь», но оттуда рявкнули не хуже гарпии:

— Кабинет у вас написан? Сидите ждите, вас вызовут!

Вот и вся вежливость.

Может, где-то дело обстоит иначе, Матильда на это надеялась. Но здесь ей не нравилось.

— Ты же работала в юридической конторе. Неужели ты в суде не бывала?

Мария-Элена была искренне удивлена. А чем?

— Я же не юрист. Я — делопроизводитель… в перспективе. То есть законов не изучаю, моя работа — с бумажками. Возиться, систематизировать, оптимизировать, готовить… а по судам юристы бегают, им за это зарплату платят.

— Больше, чем секретарю?

— Зависит от места, — пожала плечами Матильда.

— А почему ты решила стать именно делопроизводителем? Тебе это нравится?

Нравилось ли это Матильде?

Нет. Но…

Чтобы в нашем мире заниматься любимым делом, надо очень, очень хорошо зарабатывать. Или просто иметь постоянный независимый источник дохода.

Мария-Элена обдумала этот ответ.

— А кем бы ты хотела стать?

Как-то раньше она подругу не спрашивала, к слову не приходилось. Да и… в ее мире у женщины было три специальности, органично сменяющие друг друга. Дочь, жена, мать. Еще — бабушка.

А в мире Матильды женщины могли сами выбирать себе дорогу, профессию, мужа… это — здорово?

Когда как.

Матильда вздохнула.

— Я мечтала стать дизайнером интерьера.

— Это?..

— Когда приходишь в квартиру или дом, рисуешь каждую комнату, прикидываешь, как ее обставить…

— Тебе это нравится?

— Интересно же! И у нас столько стилей… если бы ты видела! Авангард, ар-нуво, барокко, георгианский стиль и гранж, лофт и манга, османский и романский стили, эклектика и стимпанк… и это я даже десятой части не перечислила.

Мария-Элена и слов-то таких не знала. Но суть уловила.

— А почему ты не попробуешь?

Ответом было пожатие плечами.

Деньги, всё упирается в деньги.

Легко заниматься интересным делом, если можешь сидеть у кого-то на шее. Мамы-папы, бабушки-дедушки помогут? Ты и дизайнерскую контору откроешь, и что хочешь сделаешь. А если ничего нет? Как тогда?

Кто-то скажет, что к своей мечте надо идти через трудности и лишения? Да. Но во время ходьбы надо же и что-то кушать?

Даже если бы Матильда открыла эту контору — где взять клиентов? И защиту от клиентов? Вариант «Вы мне все сделайте, а я посмотрю и заплачу, если мне понравится» весьма и весьма распространен в наше время. И ведь находятся гении, которые верят в грядущую оплату!

Наивняк!

У Матильды же ни связей, которые позволят найти нормальных клиентов, ни репутации, да просто — ничего. Ноль.

Обратиться в дизайнерское бюро и поработать там? Она это и так может сделать, в качестве делопроизводителя. Кто сказал, что нельзя? Ей только восемнадцать, все еще впереди. Но пока надо получить образование и какую-то работу, чтобы оставаться на плаву.

Работа есть, осталось образоваться.

Мария-Элена кивнула.

— Тильда, а ты мне покажешь?

— Что?

— Стили, о которых говоришь? Названия красивые, а как это будет выглядеть вживую…

— Покажу. У нас еще час.

Матильда достала из сумки дешевый планшет. Дрянь, конечно, прогружается медленно, фильмы не посмотришь, но есть два плюса. Зарядку держит долго и карта памяти большая. Ей хватает.

— Вот, смотри. Это эклектика. Основные признаки…

И девушки уткнулись в планшет.

* * *

В реальность их вернуло многозначительное покашливание над ухом.

Матильда подняла голову, и…

— Тильда!!! НЕТ!!!

Вопль Марии-Элены был такой силы, что девушка на миг зажмурилась и поспешно передала управление над телом.

И было от чего беспокоиться герцогессе.

Рядом с девушкой, улыбаясь во весь рот, полный золотых и серебряных зубов, стояла тетя Паша. Или Параша…

Матильду затрясло.

То есть — затрясло бы, если бы она контролировала тело. Вот тут она бы и вскочила, и разоралась, и ее бы точно вывели за неуважение к суду.

Мария-Элена собой владела намного лучше сестры. А потому на долю Прасковьи Ивановны пришелся надменный взгляд, который словно теркой прошелся по всей женщине, от уложенных в «гулю» жидковатых крашеных волос, по свитеру ядовито-зеленой расцветки со стразами, по зеленой же юбке, только другого оттенка, до носков коричневых туфель со здоровущими цветами. И опять вернулся в планшет.

Сама Матильда выглядела намного элегантней оппонентки.

Русые волосы уложены в узел-ракушку. Платье свободного силуэта фигуру не подчеркивает, но и не слишком скрывает. Есть такие фасоны, вроде бы и все закрыто, от шеи до колен, но сама ткань очень удачная. Мягкая такая, уютная, светло-серого цвета, так и хочется провести ладонью. Облегающий верх, чуть расклешенный низ, никаких вырезов и украшений. На шее — золотая цепочка. Черная сумка, черные туфли.

— Мотя, не думай о ней, ты слишком нервничаешь, ты меня сейчас вытолкнешь. Расслабься…

— СУКА!!!

— Мы ее еще отправим на мыловарню. Но не сразу, нет, не сразу… ты сама говорила, что месть подают холодной!

Матильда вздохнула, расслабилась…

— Прости. Действуй, ладно? Я все подскажу, но общаться с этой мразью выше моих сил.

Мария-Элена чуть расслабилась. Подруга у нее замечательная, но все же несдержанная…

— Все равно они гниды!

— Кто бы спорил. Терпи…

Матильда вздохнула.

Потерпим. Пока — потерпим. Суд — не место для выяснения отношений.

Прасковья Ивановна так не думала. Она плюхнула свой объемистый зад рядом с Матильдой, отчего скамейка жалобно скрипнула, и мило улыбнулась еще раз.