Галина Гончарова

Средневековая история. Домашняя работа

Но истые пловцы — те, что плывут без цели:

Плывущие, чтоб плыть! Глотатели широт,

Что каждую зарю справляют новоселье

И даже в смертный час еще твердят: — Вперед!..

О ужас! Мы шарам катящимся подобны,

Крутящимся волчкам! И в снах ночной поры

Нас лихорадка бьет, как тот Архангел злобный,

Невидимым бичом стегающий миры.

Ш. Бодлер. Плавание

ГЛАВА 1

О родственниках можно и нужно сказать многое…

а то на бумаге цензура вымарает!

Любить детей?

Вот в этом Лиля весьма сомневалась. Да и стоит ли заводить своих? Или у них с Лешкой было бы что поприличнее?

Может, и так.

Миранда Кэтрин Иртон на первый взгляд была очаровательным ребенком.

Темноволосая, синеглазая, чуть полноватая, с дыркой на месте одного из молочных зубов…

Мачеху она явно авторитетом не считала, любовью не дарила и слушаться не собиралась. Это выяснилось ровно через десять минут после приезда. Когда по коридорам полетело одурелое: «Не хочу!!!»

Покои, которые ей отвели, ребенку не понравились.

И Мэри примчалась к хозяйке с вопросом: что делать?

Лиля пожала плечами и предложила дать ребенку возможность выбрать самостоятельно. Что же выбрала маленькая паршивка?

Правильно.

Комнаты графини Иртон.

То есть те, в которых жила сама Лиля. А это женщину как раз не устраивало.

Ей и самой было удобно. И переезжать пока не хотелось. Она постаралась облагородить свои комнаты. Убрать розовое, отполировать полы, законопатить щели… Справедливости ради, те же работы велись по всему замку под строгим присмотром вирман, Эммы и самой Лили.

Но это же не повод потакать малявке?

Лиля послушала испуганную Мэри и коротко распорядилась:

— Подайте молодой графине таз для умывания и пусть спускается в столовую. Ужин готов?

— Да, ваше сиятельство.

— И что у нас?

— Овощи. Как вы распорядились — печеная… кар… кор…

— Картошечка.

— Да, ваше сиятельство. Отварное мясо. Зелень и фрукты.

— Отлично.

Лиля планировала устроить небольшой ужин для тех, кого хотела сделать своей командой. Но пока — рано. Слишком рано. Да и малявка ей обедню постарается испортить. Скорее всего.

Все для этого сделает.

В этом Лиля убедилась, когда увидела Миранду Кэтрин Иртон за столом.

Мелкая заняла графское кресло и смотрела оттуда с вызовом. Пыталась. Но из-за массивного стола виднелись только глаза и уши, что безусловно портило вид.

Лиля даже и не подумала останавливаться или менять курс. Она спокойно прошла к креслу в сопровождении вирман.

Не можешь использовать то, чего нет? Используй то, что есть. Например, когда ты большая, а оппонент — маленький. Когда ты в сопровождении свиты, а ребенок только в сопровождении кормилицы, которая подозрительно бледнеет при виде обвешанных оружием воинов.

Некрасиво?

А почему?

Даже Макаренко сначала своих беспризорников выдрал, а потом уже воспитал. И скажите, что это неправильно.

Тем более капризная соплюшка. Наглая и избалованная. Себя только стоит вспомнить. То есть Лилиан Брокленд. Алевтине-то Скороленок сие было неведомо Не до капризов. Выжить бы.

Так что Лиля поглядела на ребенка с явным пренебрежением. Потом подняла маленькое личико за подбородок. Пригляделась.

Принюхалась.

Не мылась.

Отлично!

Чтобы приручить ребенка, надо его сначала смутить и удивить.

— И что же это мы видим? Вами трубы чистили, ваше сиятельство?

Миранда только глазами хлопнула. Дернула головой, но Лиля держала крепко.

— Н-нет…

— И пахнет, как из выгребной ямы. Как вы думаете, это достойно графини?

Девочка оказалась в замешательстве. Если бы ее начали ругать, она бы поняла. Но холодная ирония — это было для нее в новинку. Так с ней никто не разговаривал. Ни родные, ни отец.

Скандалить тоже не получалось. Вирмане смотрели весьма недружелюбно. И на лицах читалось, что всем плевать на ее титул. А кое-кому даже два раза. Уши надерут. Или отшлепают. Пару раз с девочкой такое случалось, когда она доводила отца. И Миранда предпочитала не скандалить в его присутствии. Такие вещи дети понимают быстро.

— Н-нет…

— Вот именно. Поэтому я отложу ужин на то время, которое вам потребуется, чтобы привести себя в порядок. Вы — графиня. И должны выглядеть соответственно. Вы знаете, что такое графский титул?

Миранда хлопнула глазами. И Лиля продолжила:

— Это значит, что вы должны быть примером, опорой и защитой для живущих на ваших землях. А вы даже умыться не можете. Стыдитесь, госпожа…

Миранда была растеряна. Ошарашена. И Лиля подумала, что первую схватку она выиграла. Но далеко не войну.

И кивнула маячившей в дверях Эмме:

— Быстренько, помогите графине Иртон умыться. И обязательно помыть руки.

Миранда повиновалась. Лиля уселась в освободившееся кресло и подумала, что ей придется приложить массу усилий, чтобы приручить этого детеныша.

А приручать надо.

Зачем?

Ну если романтично и лирично, — это ребенок. Оставшийся один, в чужом месте, беспомощный. Тут же жалость и инстинкт продолжения рода.

Это о романтике.

А если о практике?

Миранда — это еще и инструмент управления ее отцом. Может, жену Джерисон Иртон и не любит. Но дочь…

Дочь он любить должен. Или нет?

Лиля потерла виски. Память ей ничего не говорила. Надо пошептаться на эту тему с Эммой. Пусть поговорит с прибывшими слугами. А потом перескажет ей последние сплетни.

Миранда появилась умытая и явно опомнившаяся. И определенно собралась устроить скандал. Но Лиля опять не дала ей начать.

— Вы любите печеный картофель, ваше сиятельство?

— Что?

— Печеное земляное яблоко. — Лиля улыбалась. — Сегодня у нас на ужин этот овощ.

— Я… я хочу сидеть там!

Пальчик указал на место графини.

Лиля пожала плечами и пересела.

Миранда опустилась в кресло. И жалобно пискнула.

Лиля буквально три минуты назад приказала убрать оттуда все подушки. В результате над столом и носа видно не было.

— Урок второй, — произнесла спокойно Лиля. — Прежде чем что-то требовать, подумай, как ты с этим справишься.

— Ты это нарочно?

— Разумеется. Но ведь и ты хотела устроить скандал, разве нет?

Миранда засопела. Но крыть было нечем. Эта странная тетка была не такой, как остальные взрослые. Не орала, не ругалась, не топала ногами, не упрашивала — она не укладывалась в знакомые модели поведения. И Миранда прибегла к безотказному оружию.

Она заплакала.

Лиля посмотрела на маленькое личико, по которому катились слезы. Сейчас бы поцеловать мелкую, вытереть слезинки и все разрешить… Нельзя.

На шею сядет.

Поэтому Лилиан Иртон прищелкнула пальцами и распорядилась появившейся Илоне:

— Мне подавайте ужин, а юной графине Иртон — луковицу. Нечищеную.

Любопытство взяло верх. Распорядись Лиля пятью минутами позже, когда Миранда загнала бы себя в истерику, и ничего бы не вышло. Но пока еще…

— З-зачем?

— Чтобы ты плакала подольше. А то крокодиловы слезы быстро заканчиваются.

— Чьи слезы?

— Крокодиловы. А ты не знаешь, кто это такой?

Миранда мотнула головой.

— Тогда слушай. Пока нам будут подавать ужин, я расскажу тебе.

И Лиля рассказывала. Про крокодила. Про то, как он обливается слезами, когда глотает добычу. Про птичку, которая чистила ему зубы, про слоненка, которому крокодил вытянул нос… Сказки Киплинга пригодились…

Миранда слушала с открытым ртом. Ей обычно рассказывали про прекрасных дам и рыцарей… Но слоны? Крокодилы?

Это было совершенно новое, а значит, вдвойне интереснее. И рассказывала Лиля интересно. И картошка была вкусная. И даже использование столовых приборов (графиня должна уметь кушать красиво, тем более такая красивая, правда?) прошло как-то незамеченным…

А после ужина Лиля сама (тяжело, но надо) отнесла Миранду в ее комнату, посидела рядом, пока девочка засыпала, и даже спела колыбельную.

Ту самую, что пела ей в детстве мама.

«Лунные поляны… ночь, как день светла…»

Даже если она чуть-чуть фальшивит, кто это заметит? Тем более здесь.

Миранда так и уснула, цепляясь за руку женщины. Лиля осторожно высвободила запястье из детских пальцев и подумала, что надо бы малявке что-то пошить. Или связать. Мягкие игрушки она тоже делать умела. Подумаешь, какие мелочи.

Миранда Кэтрин Иртон.

Что ж, девочка…

Нам предстоит зимовать вместе. И к весне ты не будешь во мне души чаять. Как и в родном отце. А пока — спать.

Надо бы выспаться. Завтра тяжелый день.

Утро началось с того, что Лиле приснился слон. Он сидел у нее на груди и человеческим голосом спрашивал: «Заплатила ли ты налоги, дитя мое?»

Женщина дернулась и открыла глаза.

Оказалось, что это не слон.

Миранда Кэтрин Иртон.

— А я уже встала. А ты все спишь!

Произнесено это было таким тоном…

Лиля посмотрела в окно. Там было еще темновато. И как-то холодновато. Да и ребенок…

В одной ночнушке! По средневековому морозильнику!

— Рехнулась?! — возмутилась женщина, утаскивая мелкую под одеяло, как ее саму когда-то мама.

— Что?

Миранда была слегка придушена, пощекочена и крепко поцелована в нос.