Галина Колоскова
Мой личный ад
Глава 1
Худенькая блондинка крадучись шла по длинному коридору, прикрыв голову капюшоном растянутой толстовки. Руки в карманах, в одном из них же украденный со стола смартфон. Она наизусть помнила номер дяди.
Напрасно взгляд шарил по обшарпанным стенам в надежде увидеть кладовку. Ничего! Из коридора нельзя звонить, услышат и вернут в страшную комнату.
Девушка беззвучно умоляла силы, что могут помочь: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!..»
Ещё пару шагов и окажется у двери, за которой свобода. Если есть Бог на свете, то ей повезёт. Должно повезти. Железная, выкрашенная в бордовый цвет створка оказалась закрытой на ключ.
— Чёрт, чёрт, чёрт!.. — худышка с отчаянием рвала на себя ручку. Та не поддавалась.
Слёзы градом текли по щекам. Сердце громко отстукивало последние секунды до того, как её найдут. Из ловушки не было выхода…
* * *
Паша смотрел на часы, подгоняя время. Куча неотложных дел, а он вынужден лететь, спасать неизвестную дочь сводной сестры, которую последний раз видел двадцать лет назад.
Чужая кровь так и не стала родной. Его выкинули из жизни, стоило оступиться. Никакой помощи с адвокатом, ни единой посылки на зону. Ни одного письма от отца, сошедшегося с другой женщиной.
Павел приезжал в родной городок после освобождения. Поход на кладбище к могиле матери, номер гостиницы и долгая дорога назад, в Подмосковье. К другу, заменившему старшего брата.
Сейчас он наматывал обратный маршрут. Частный самолёт сел в Новосибирске. До городка добирался на арендованном у братков «БМВ».
Чёрный джип рассекал лужи на убитой дороге, разбрасывая кровавого цвета листву по обочинам.
Взгляд с раздражением в окно.
— Никому не расслабляться! Смотрим в оба. Несколько лет назад был конфликт с беспредельщиками в ста километрах отсюда.
— Да, босс! — короткий ответ, который на сто процентов выполнят.
Проверенные в разборках ребята. За каждого мог поручиться как за себя.
— Старайтесь не пить. Местных девок не жарить. Вернёмся в Москву дам отдых неделю, оторвётесь по самое не балуй.
— Да, босс!
Паша в очередной раз бросил взгляд на часы. Не успевал. Переться ночью в деревню, где жила сводная, не хотелось.
— Заедем, поздороваемся с родственником и в гостиницу, — отчеканил он и проговорил план на завтра вслух: — Переночуем, утром в деревню и назад.
— Да, босс!
Через полчаса он здоровался с невысоким, сухим мужчиной неопределённого возраста.
— Паша, сынок, как ты вырос…
— А ты всё такой же, дядя Боря. Вечный старик. Как же рад тебя видеть!
Он говорил искренне. Когда-то Боря заменил ему родственников. Не его вина, что племянник оказался неуправляемым.
— Как тут у вас дела? Тишь да гладь?
— Если бы. Помнишь Тихоню?
Павел кивнул. Сколько раз дрались с говнистым гадёнышем.
— Очкарик, шестёрка при Слоне?
Дядя цыкнул, зная о верных проблемах между драчливыми подростками.
— Теперь он за Слона. Делает вид, что со мной еле знаком, а ведь хотел жениться на бедовой Маринке, земля ей пухом… — Он быстро перекрестился.
— И как?
— Мстит за своё убожество, — Борис хмыкнул со злостью в глазах. — Ты должен отметиться в его клубе, если хочешь без проблем покинуть город.
— Въехал без шума, тихо и так же уеду.
— Ловушку всегда держат открытой. Зайти стоит рубль, выйти два!
— Зачем ему со мной связываться?
— Не с тобой. Ему нужно то, что знала Марина.
— Я тут при чём? — Павел с недоумением смотрел на родственника.
— Говорят, она отправила тебе письмецо. Найти его Слон не смог… — В хитрых глазах дядюшки неприкрытое любопытство. — Идёт к тебе или к кому-то из твоих знакомых.
— Я не видел её с ареста. Даже голос не сразу узнал. Сказала, что умирает, рак. Просила забрать дочь, помочь в память об отце встать на ноги, но ничего про письмо, — он хмурил лоб. — Где взяла мой номер до сих пор понять не могу.
— Я не давал! Но не так сложно найти в век интернета… — Старик достал из шкафа стаканы с бутылкой виски. — Давай помянем братуху с его жёнами и Маринку беспутную.
— Что ты так её называешь? Шлюха?
— Шлюха, не шлюха, но от кого Адку родила, не знает никто. Так и умерла, не сказав к кому бедолаге преклонить голову. Тебе её девка зачем?
Павел пожал плечами. Тем же вопросом задаётся уже несколько часов.
— Сам не знаю. Как последняя связь с семьёй, наверное Кроме тебя и меня не осталось больше Семёновых.
Борис, скривившись, махнул рукой.
— Как собак нерезаных по России.
— Но не нашей крови! — Насупленные брови, взгляд исподлобья. Почему всё чаще задаётся этим вопросом? Белая зависть к многодетному другу?
— Ада не наша. Своих народишь.
Павел скривился. Не верил ни одной сучке в мире. Все продажные твари, а хорошие давно замужем. Он пробурчал:
— Не везёт мне с бабами. На стороне клепать нет смысла. Не хочу.
Борис постучал по плечу редкого гостя, снизу вверх заглядывая в лицо.
— Какие твои годы? Всё будет. Рос тощим пацаном, а в здоровяка вымахал. Злой, фартовый. Породу переводить нельзя. Если бы я в тюрьме яйца не заморозил, кучу бы наклепал… Ну, помянем! — он залпом замахнул полстакана.
Павел поддержал. И заторопился прочь из тесной квартирки, где каждый сантиметр напоминал о бездарно просранной юности.
* * *
Он с трудом разомкнул веки, не понимая, где находится. Номер отеля, запах несвежей еды. Взгляд в центр комнаты лучшего номера, что отыскался в гостинице. На столе куча бутылок спиртного, тарелки.
— Бля-а-а-а…
В виски била кровь. В ушах плескались волны моря. Уткнулся лицом в подушку. В нос ударил аромат недорогих женских духов и железный запах крови…
Он напрягся. Какие женщины? С чего нажрался? Одинокий луч света пробился сквозь щель в толстых портьерах. Утро?! Нужно ехать за племяшкой, но если остальные ребята в таком же как он состоянии…
— Проснулись? Можно я открою шторы?
Раздалось громом с небес пение ангела.
Павел повернулся на голос. Белым пятном в правом углу комнаты стояла худенькая блондинка в растянутом свитере.
— Ты кто? — он сверлил незнакомку тяжёлым взглядом.
— Вы не помните? Меня вам прислали ваши друзья.
— Какие? — Паша массировал виски, вспоминая, что вчера было.
Заявился Тихоня с братками. Выпили за встречу. Вспомнили молодость. Ещё раз выпили, а потом всё как в тумане. Никаких баб не было.
— Тебя точно не помню!
— Вам подарили… — она замялась. Лицо стало пунцовым.
Паша смотрел на девицу злым взглядом. Только недомолвок ему сейчас не хватало. Выгнать из номера, чтоб не мычала? А если это подстава? Не хватало сесть за малолетку. Он процедил:
— Тебе восемнадцать хоть есть? Говори, не ломайся как целка!
— Её и подарили! — она выплюнула полным обиды голосом. — Мою девственность!
— Что? — он подскочил, позабыв о боли.
Что-то не сходится. Никогда не пользовался услугами девственниц.
— Так сколько тебе лет?
— Двадцать…
Он выдохнул. Одной проблемой меньше. Портьеры раздвинуты одним нервным жестом. Покрывало сброшено на пол.
Пятна крови алыми маками расцветали на светлой простыне.
— Твою мать! — Павел провалился в кресло.
Такой трюк однажды пытались проделать с другом. Он впился взглядом в худенькое лицо.
— Презерватив где?
— Вы им не пользовались…
Паша рычал, борясь с желанием вышвырнуть тварь за порог.
— Ты что блеешь, овца? Тебя не учили трахаться с презервативом?
Она вдруг заревела навзрыд, вытирая сопли со слезами рукавом джемпера.
— Простите меня! Я не знала. Вчера силой из дома забрали. Сказали, не сделаю, как говорят — убьют! Мама им много денег должна.
— А мамаша где?
— Умерла… — И вдруг упала на колени: — Пожалуйста, дайте телефон позвонить. У мамы был брат. Он всё заплатит.
Больше хитрых женщин Паша не любил женские слёзы. Он поискал взглядом пиджак.
— Возьми в кармане!
Она достала дрожащими пальцами. Новая порция слёз, со словами:
— Разряжен…
— Дай сюда!
В дверь постучали.
— Босс, вы проснулись? Когда выезжаем?
— Как раз вовремя. Заходи, Тёма!
На пороге появился один из ребят. Паша кивнул на скукожившуюся блондинку.
— Дай телефон, пусть позвонит.
И следом рыкнул попавшей в беду скромнице:
— Мой неси сюда!
Та с радостью тыкала тонким пальчиком в экран смартфона телохранителя.
Павел крутил в руке свой, удивляясь тупизму провинциалки.
— Не разряжен, а заблоки…
Он не успел договорить. Смартфон разразился настойчивой трелью, Экран высветил номер Артёма. Паша вскинул ошарашенный взгляд в растерянное лицо проститутки.
— Тебя как звать?
— Ада…
