— Знаю, — Лиска тяжело вздохнула. — Трошку-предателя в школе забьют без меня, да и за малышнёй кто присмотрит?
У Нины сжалось сердце. Маленькая большая девочка. Сколько пришлось на неё за последний год. На самом деле стала для малышни мама-заменителем. И ни разу не упрекнула.
— Любимка моя… — она обняла дочку, втягивая запах собственных духов, которыми воспользовалась юная соблазнительница.
— Ты хотела поцеловать Олега и придумала историю со спором?
Лиска кивнула.
— Но он прав, такая фотография может дорого обойтись. Хочешь, я отрою его молодого у себя в Инстаграм и распечатаю для тебя?
Лиска моментально прекратила плакать и обернулась к матери:
— Хочу!
Нина чмокнула в мокрый носик.
— Завтра сделаю. Если перестанешь расстраиваться.
Красивое личико девочки расцвело улыбкой.
— Мам, я похожа на тебя? Вырасту, буду красивой, как ты?
Нина мягко улыбнулась.
— Ты уже сейчас лучше меня, — вздохнула она. — Думаешь, красота приносит счастье?
— Конечно! На тебя все мужики облизываются. Я же вижу.
Она пожала плечами.
— И что это мне дало?
Алиска заёрзала, не зная, как сказать, чтобы не обидеть.
— Паша с отцом всё для тебя сделать готовы.
Нина внимательно всматривалась в лицо дочери. Та в первый раз назвала Светличного не папой, а по имени. Интересно, почему?
— Посмотри на происходящее реально. Павел быстро нашёл мне замену. Его родители всегда были против нашего брака.
— А папа?
Пухлые губы расплылись в улыбке.
— Он — моё счастье, выстраданное. Понимаешь?
Лиска кивнула, протянув:
— От слова «страдать»…
— Поэтому не о мужчинах думать надо, а хорошо учиться. Стань самодостаточной, чтоб ни от кого не зависеть. Остальное придёт со временем, а мы с папой поможем.
— Я буду стараться…
Как же шла улыбка её рыжеволосому солнышку. На сердце моментально стало тепло. Нина не сдержала слезу умиления.
— Ты с мальчишками— самое главное моё счастье! И знай, я всегда во всём тебя поддержу. Обращайся в любой момент и по любому поводу.
Ждать, пока Нина присоединится к ужину, гости не стали. С Бероевым было понятно, он с работы и, конечно, голодный, но вот Юлька…
Блондинка налегала на вино, успев ополовинить содержимое бутылки под косые взгляды мужа.
Наталья Егоровна с Аллой возились с детьми, поужинав первыми.
Нина гоняла салат по тарелке, терпеливо дожидаясь, пока Олег заговорит. Аппетита не было. Вино не лезло в глотку.
— Даже не пригубишь? — Юлька кивнула на нетронутый бокал с красным.
— Не хочется, — Нина промокнула губы салфеткой. — Покажу рисунки Аиши, и у тебя аппетит пропадёт.
— Она и без этого почти ничего не ест, — Бероев сверлил взглядом жену. — Калориями жидкого винограда питается.
— Пока не похудела! — огрызнулась Юлька.
Он пожал плечами.
— Конечно, это я за тебя делаю, — он покачал головой, без задней мысли жалуясь друзьям: — Вообще перестала готовить. Даже яичницы с бутербродами не дождёшься.
— Я занята на работе! — она прищурилась, выдвигая встречные претензии. — Да и когда тебе видеть, чем я питаюсь? Ужин готовится на семью. Ты приходишь домой — я уже сплю.
— Конечно…
Нина достала из ящика рисунки, решив оборвать семейный спор.
— Посмотри, — протянула она листки Бероеву.
Тот поперхнулся соком, взглянув на первый из них.
— Это же клиника!
— Поэтому и попросила достать её медкарту. Проболталась, что рисует по совету психолога.
Юлька, заглянув через плечо мужа, хмыкнула:
— Чего необычного? Она считает тебя соперницей.
Бероев уставился на жену.
— Ты нормальная? Какое ревнует? — похоже, тема с изменой между супругами возникала не в первый раз. — Между ними ничего нет!
— Порой жёны узнают последними… — блондинка выразительно смотрела на Бероева. — Даже малолетки вешаться начали.
По скулам брюнета заходили желваки. Он откинулся на стул, с трудом удерживаясь от грубости.
— Наверное, тебе пора поиграть с детьми, — стальные нотки в голосе мужа подействовали отрезвляюще.
Юлька, пошатываясь, поднялась, направившись к выходу, не выпуская бокал из пальцев, бормоча на ходу:
— Пойду, пообщаюсь с мамкой. Одна она меня понимает…
— Незачем вываливать личные проблемы на головы окружающих, — одёрнул её Олег. — Проспишься завтра, поговорим!
Нина покрутила бутылку, разглядывая содержимое.
— Что-то быстро её развезло.
Бероев зло рыкнул:
— Забирал из салона уже хорошо укушавшуюся.
Стас, заметивший, что жена почти перестала общаться с пристрастившейся к алкоголю подругой, спросил коротко.
— С чего?
Тот с раздражением махнул рукой.
— Подружек новых себе завела. Постоянно торчат у неё. Любители повеселиться за чужой счёт.
— М-да… — Стас смотрел на жену, покачивая головой. — К ребёнку приревновать…
— Дно полное, — Олег в сердцах швырнул скатанную в шарик салфетку в раковину мойки. — Зальёт мозги и ревнует ко всем подряд. Не остановится — буду кодировать.
Нина, проводив глазами блондинку, спросила:
— Теперь можем поговорить? — обсуждать подругу за глаза она не желала. Пусть мальчики шепчутся без неё.
Бероев кратко пересказал последние новости.
Борец за счастье матери оказался проплаченным, но не смог назвать имя заказчика. С ним общались письмами через почту. Настолько неожиданный способ связи. Ответ на предложение щедрого неизвестного он так же опустил в свой ящик. Даже деньги получил наличными в конверте в оговоренное время.
— А если проверить почерк? — Нина надеялась, что Тося сможет раздобыть какую-нибудь записку Аиши. — Ты поверил в его правдивость? Раз, и всё выложил?
— Не сразу. Мой человек хорошо с ним поработал. Блондин, похожий на Стаса, должен был всего-то запугать тебя и этим закончить преследование. Никаких выкупов и прочего.
Фомой неверующей в семье Жуковых была Нина, поэтому продолжала допытываться.
— То есть, банально напугать до усрачки, и всё? — Жуков усмехнулся. — Врёт, сука! Тут что-то не сходится.
Нина отставила тарелку Олега в сторону, объявив:
— Сейчас кое-что поясню. Мы внезапно сорвались из Рязани не просто так. Машину моей свекрови с детьми внутри, пытались столкнуть в кювет.
— Что? — глаза эфэсбэшника полезли на лоб. Он громыхнул по столу кулаком, ровно в то место, что освободила Нина, отлично знающая привычки друга. — Почему сразу не набрала меня? — смуглое лицо перекосилось от злости. — Трошка сильно перепугался?
Пришлось успокаивать:
— Дети ничего не поняли. Позвонила, как только узнала, но Илье. Он прислал сопровождение. Хотелось как можно быстрее убраться из города. Теперь нас охраняют.
Олег драл подбородок, выдав первую версию.
— Заказчиков может быть двое. Один хотел лишь припугнуть, а второй точно пытается убить.
Нина кивнула, добавив интриги:
— И его лицо мне знакомо.
Бероев запустил пальцы в волосы.
— Прости, Нинок, я посчитал, что всё не так страшно, не напрягся как должно, — он вышел в холл, к оставленным на широкой тумбе вещам, и вернулся с ноутом, обратившись к Стасу: — Сможешь показать на карте, где вы были в момент, когда резанули колесо?
— Примерно, — Стас вздохнул. — О другом в это время думал, дурак. Завернул при первой возможности, почти не глядя куда.
Олег обратился к Нине.
— Ты сказала, что вы находитесь в кармане у стоматологии.
Она кивнула.
— Название не запомнила?
Закрыла глаза, проматывая тот момент. Невысокое кирпичное здание. Парадный подъезд с вывеской. Голубой на белом логотип и надпись.
— «Эстет»!
— Точно? — Бероев, не поднимая голову, бил по клавишам.
Нина кивнула.
— Абсолютно, ты мою память знаешь.
— Отлично! — он повернул экран к Стасу. — Тут три пункта зуборемонта с таким названием. Посмотри, который из них ваш?
Жуков уверенно ткнул пальцем.
— Здесь, в этом районе были.
Олег отправил кому-то письмо, пообещав:
— Завтра пришлю фото гондона. Будем искать его по лицу. Не может быть, что нигде не засвечен, — засомневался он и угрожающе рыкнул: — Придушу, пидо…са.
Бероев без перехода кивнул на кофемашину. То, что для всех было вызовом, для него рутиной каждого дня, не отвлечёшься — можешь перегореть.
— Налей мне без сахара и дай что-нибудь сладенькое. Не уйду, не слопав выпечку Натальи Егоровны.
Он с удовольствием ел пирог с вишнёвым джемом, запивая обжигающим ароматным напитком, подначивая Стаса:
— Не обломай Фёдорова когда-то мою любовь, сейчас я бы жил в уютном гнёздышке под крылышком тёщи-повара.
Блондин улыбался, привыкнув к подколам друга.
— К моему счастью, она Жукова, а ты сейчас пойдёшь тискать наших с ней пацанов и отправишься в свой дом.
— Могли быть моими! — не отступал брюнет. — А ты жил бы с какой-нибудь гимнасточкой с отличной растяжкой и в ус не дул, — он кивнул на шрам, — без приключений с риском для жизни.
Слово «гимнастка» действовало на Нину, как на быка красная тряпка, она ответила вместо мужа:
— Ему моей растяжки хватает, — взгляд серых глаз сверлил ухмыляющееся лицо увлечения далёкой юности. — Не надо вешать на меня всех собак подряд. Нашёл катастрофу на ножках. Это его родня эмигрировала в Мексику. Я ни при чём!