«Полная противоположность Кэтлин!» Бейн удивился: почему эта мысль пришла ему в голову?

Девушка с явно славянскими чертами лица направилась к вошедшим в дверь, постукивая каблучками по натёртой до блеска мраморной плитке чёрного цвета. Вторая же продолжала собирать букет.

Обладательница стройных ног и высокой груди, улыбаясь, обратилась к гавайцу, подметившему все достоинства её фигуры:

— Вы хотели бы выбрать цветы?

Он промолчал, несколько растерявшись и обдумывая, с чего начать разговор. Девушка повторила вопрос на французском, пытаясь понять национальную принадлежность загорелого черноволосого парня.

Калама улыбнулся. Глупый вопрос, наверное, блондинке сотню раз за день приходится задавать его. Он ответил, выдержав небольшую паузу:

— Нет, мы хотели бы выпить по чашечке кофе и съесть по пирожному.

Составляющая букет продавщица рассмеялась. Та, что подошла к посетителям, ответила с лёгким акцентом:

— Тогда вы ошиблись дверью. Кафе через дорогу, напротив.

Писатель, всё так же улыбаясь, перешёл к главному вопросу:

— Нет, извините, но на самом деле нас интересуют вовсе не цветы или кофе. Я хотел попросить вас об одолжении, — Бейн взглянул на бейджик на груди блондинки, прочитав про себя имя, звучащее протяжно, как песня, — Светлана, мне срочно нужна ваша помощь.

Продавщица удивилась, взглянув на Лилит. Парень вовсе не был похож на маньяка или на пытающегося завести знакомство человека. О свидании не договариваются в присутствии собственной девушки, к тому же такой молоденькой и очень красивой. А значит, его можно не опасаться.

Светлана с облегчением вздохнула; хотя этот высокий мужчина с необычной внешностью показался ей очень привлекательным. Теперь её разбирало любопытство.

— И чем я могу вам помочь? — вопрос-ответ был сказан совершенно доброжелательным тоном.

Глава 2.2

Гаваец прочел на лице блондинки промелькнувшие эмоции и довольно улыбнулся. Всё-таки Лилибет не права: он совсем не похож на громилу-мафиозника. Это явная предвзятость со стороны дочери Кэт.

— Я даже не знаю, с чего начать… — Он побарабанил пальцами по высокому столу-прилавку и запустил руку в гладко зачёсанные назад волосы.

— Да уж начните с чего-нибудь, — блондинка продолжала улыбаться.

— Моя девушка, — писатель осёкся, взглянув на Лилибет, — вернее, хорошая знакомая и мама этой девочки попала в беду.

Лилит встала рядом с Бейном; при словах «моя девушка» она сначала напряглась, а потом решила вступить в разговор.

— И мой папа тоже.

Светлана с любопытством в глазах перевела взгляд с гавайца на девочку. Становилось всё интересней.

Писатель продолжил:

— Сегодня днём напротив вашего магазина их подрезал чёрный «БМВ», за рулём которого сидел наркоман-водитель. И теперь её родителям пытаются предъявить обвинение.

— Обвинение за что, и кто? Я пока ничего не понимаю. — покачала она головой. — В чём состоит моя помощь?

— Как я уже говорил, инцидент, вернее, первая его часть, произошёл напротив вашего магазина. Может быть, его зафиксировали ваши камеры?

— К сожалению, я не смогу вам помочь, — развела Светлана руками, — я не хозяйка.

Бейн опустил взгляд и тяжело вздохнул. Блондинка улыбнулась.

— Я сказала, что я не могу помочь, но не моя сестра. Магазин принадлежит её мужу, точнее сеть магазинов, и он сейчас как раз здесь. Подождите, я его позову.

Девушка, стуча каблучками удобных туфель, прошла к двери, ведущей вглубь помещения. Она вернулась через несколько минут в сопровождении высокого черноволосого мужчины средних лет, с небольшой сединой в висках. Он первым протянул руку. Калама пожал крепкую сухую ладонь. Мужчина с первого взгляда располагал к себе.

— Здравствуйте, я Чарльз Бронкс, владелец. Какая от меня требуется помощь?

Гаваец представился. Он повторил то, что рассказал ранее. А так же добавил, чем всё закончилось для агента, обладающего повышенным чувством справедливости, и для молодой женщины, вставшей на защиту дочери. Владелец с удивлением слушал невероятную историю. Чтобы вот так, среди бела дня, кто-то безнаказанно подвергал опасности жизни людей на автомагистралях города? Верилось в это с трудом, как и в полный абсурд ареста женщины.

Лилибет видела сомнение, отображавшееся на лице хозяина магазина. Она сделала шаг вперёд, привлекая внимание неопрятной одеждой.

— Я понимаю, что это кажется невероятной неправдой, но всё так и есть. Моего отца сейчас держат в изоляторе временного содержания лишь за то, что он помешал наркоманам развлекаться и дальше на дорогах Финикса. Возможно, он спас жизни не только нам, но ещё и многим людям.

Она указала рукой на грязную куртку с оторванными пуговицами.

— Посмотрите на меня. Это следы борьбы с человеком, что угрожал мне насилием! — Она всхлипнула, но смогла сдержать слёзы. — Так же выглядит сейчас моя мама, ей тоже досталось. Я слишком мала, чтобы понимать все эти игры взрослых, но мой отец работает в ФБР, и это очень не понравилось полицейским. Думаю, это одна из причин ареста.

Зелёные глаза наполнились слезами.

— А арест мамы — это полное издевательство над нашими правами. Конечно, её выпустят, но вот папа… — Лилит смотрела в глаза человека, по возрасту вполне подходившего ей в отцы. — Помогите моему отцу, пожалуйста!

Чарльз верил девочке; его маленькой дочке недавно исполнилось пять лет, и он не хотел, чтобы ей пришлось когда-нибудь испытать то, что сегодня пережила эта красивая девушка-подросток.

— Я помогу. Данные одной камеры идут в полицию, но вторую я установил на свои деньги. Если момент обгона запечатлён на ней, — он показал на дорогу, — я отдам вам диск, но имейте в виду: это всё имеется и в распоряжении копов. Почему бы вам не обратиться к ним?

— Да потому, что полиция в данном инциденте повела себя как заинтересованная сторона, — вмешался в разговор Бейн. — Нам самим интересно, с чем это связано.

— Значит, нужно установить личности тех наркоманов или хотя бы владельца «БМВ».

— Мы понимаем, но пока нам нужно собрать доказательства невиновности моих родителей. Спасибо вам огромное, — Лилибет сжала ладонь мистера Бронкса.

Он улыбнулся и руку не отнял.

— Пока не за что, давайте просмотрим запись.

Через несколько минут они сидели в небольшом уютном кабинете перед экраном монитора.

Хозяин магазина нажал на перемотку.

— В какое примерно время всё происходило?

Калама был более чем доволен: первый шаг сделан. И пусть запись на диске пока подтверждает только опасное вождение владельца внедорожника, но и это дорогого стоит.

Он убрал в карман визитку Светланы, вложенную ему в руку перед уходом, чего не делал уже три года. Привлекательная молодая женщина, на первый взгляд очень даже умная. Вдруг им ещё понадобится её помощь?

Лилибет накинула ремень безопасности и повернулась к писателю.

— Ну, теперь едем к месту драки? Или сначала в аэропорт, и там дождёмся Чайтона?

— Что-то нам везёт, просто не верится. Конечно, едем добывать диск. Удача — дело тонкое, нельзя её игнорировать. Может быть, если пойдёт как надо и дальше — Кэтлин выйдет на свободу в течение двух часов, а уж твоего отца Лебовски вытащит утром. Поверь мне, — Бейн посмотрел в зелёные глаза девочки, — он лучший из адвокатов. Тем более если перед походом к судье на руках у юриста будут неоспоримые доказательства. А Чайтон нас дождётся или доедет на такси.

Лилит тяжело вздохнула, но вынуждена была согласиться с последними словами гавайца: Чайтон подождёт.

— Хорошо…

Место драки Лилибет отлично помнила, разница времени не сбила её с толку. Затемнённые окна кафе, кричащая яркими огнями вывеска, так хорошо выделявшаяся на тёмном фоне поздним вечером.

Бейн довольно потёр руки.

— У кафе не может не быть собственных камер. Вы, получается, помешали обдолбанным героином ребятам пообедать?

— Какой «обедать»? — наморщила нос Лилибет. — Видел бы ты их рожи…

— Ну, судя по словам полицейских, непрезентабельный вид им создал твой отец.

— Они и до папы не краше выглядели! — возмутилась девушка. — Видать, в детстве в гангстеров не наигрались. Скажи, кто сейчас пользуется кастетом?

— Чем? — Брови писателя полезли вверх. — Я бы скорее поверил в оружие в бардачке.

— Про бардачок я ничего не знаю, может, и было оно там. Два амбала, а тот, что напал на меня — хлюпик дистрофичный. Соплёй перешибить можно.

— Те двое могли быть его охраной? — выдвинул новую версию Калама.

— Я не знаю, — пожала Лилит плечами, — но отец их одного за другим вырубил.

Гаваец усмехнулся. Насколько у Вуда крепкие мышцы, он знает сам: понял по рукопожатию.

— Ты им гордишься? — Бейн заметил, как при словах о Вуде загорелись глаза девочки.

— Очень, мама всегда говорила: мой отец — герой! Только про то, что он жив, я узнала совсем недавно.

Писатель догадывался, почему Паркер не делилась с дочерью правдой о Мэттью. Где-то в глубине души мелькнула гаденькая мысль рассказать восторженной девочке, насколько подло её герой поступил когда-то. Но он никогда не посмел бы сделать этого: тайны Кэтлин, доверенные ему, с ним навсегда и останутся, хотя слышать хвалу сопернику было неприятно.