«Магия тут ни при чем! — Боги опять переглянулись. — Все дело в твоей душе! Она не такая, как у остальных. Не спрашивай нас, как это получилось — ты сам знаешь ответ на этот вопрос!.. А теперь тебе пора!»

«Приятно было познакомиться! — Орогоро наклонилась к нему и подмигнула. — Ты зови, если что! И помни — каждый раз, обнимая женщину, ты служишь мне!»

«Пора!»

Сильный порыв ветра ударил в грудь. Брехт хотел было крикнуть, что там, во внешнем мире, его собираются убить, но поперхнулся криком, тяжело грянувшись спиной о камни. Удар был так силен, что в глазах потемнело.

— Он жив!

— Пусти меня!

— Не тронь! Я все равно не понимаю, что ты говоришь!

…Две пары рук трясут за плечи. Два голоса колоколами гудят в голове. В голосах звучит почти одинаковый страх.

Брехт с трудом разлепил глаза, вызвав крики радости. Все расплывалось в каком-то тумане, но он различил склонившиеся над ним головы — белую и черную.

— Да жив я, жив, — проворчал он. — Не трясите так!.. Ох, моя спина!

— Он ранен! Осторожнее!

Его подняли и понесли. При этом в правую и левую ладони вцепились двое. В одном Брехт узнал Льора и моргнул юноше: мол, успокойся, все в порядке. Но что тут делает чернокожая женщина? И куда его тащат? Явно не на алтарь, что уже хорошо. Можно закрыть глаза и расслабиться.

Когда он снова открыл глаза, почувствовав себя отдохнувшим, то какое-то время не мог понять, где находится. Просторное ложе из шкур и подушек, над головой смыкаются полотняные стенки шатра. Полумрак, наполненный запахами шкур, человеческого тела, дыма костра и легкими благовониями. Он повернул голову, и тут же рядом кто-то зашевелился.

Над Брехтом склонилась женщина. Судя по всему, она спала в его ногах и теперь с интересом смотрела на молодого орка.

— Где я?

— У меня в шатре. Я — Жази, правительница Алой Орды. А как называть тебя?

— Мое имя Брехт. Меня не казнят?

— Зачем? — Она улыбнулась. — После того что там произошло? Говорящему-с-Духами было знамение, да и мы все видели… Ты совершил невозможное, и теперь ты — мой гость. А если пожелаешь, можешь стать больше чем гостем…

Она наклонилась ниже. Прямо перед глазами Брехта колыхнулись ее груди. Пахло мускусом и женской плотью, и орк ощутил желание.

— Больше чем гостем, говоришь? — пробормотал он. — Тогда иди ко мне!

Жази застонала, когда он притянул ее к себе.

На другой день они вышли из шатра рука об руку, и на Брехта тут же налетел бледный от волнения Льор. Пока орк успокаивал юношу, Жази во всеуслышание заявила, что чужеземец согласился разделить с нею власть и ложе.

— Брехт, — Льор с тревогой смотрел на чернокожую женщину, — о чем она говорит?

— Да успокойся. — Молодой орк приобнял его за плечи. — Все в порядке. Мы задержимся тут на некоторое время.

— А как же Сорка?

— Сорка? — нахмурился Брехт. — С Соркой нам обещали помочь.

Жази действительно уже разослала гонцов в стойбища, как принадлежавшие Алой Орде, так и соседям. По степи кочевали еще Серая, Пестрая, Синяя, Белая и Черная Орды. Все они были потомками кланов, чудом уцелевших после того, как эльфы разгромили их страну и угнали большую часть варов в рабство. Предки черных орков затаились и долгие годы опасались заявлять о себе. Они поддерживали между собой связь, то обмениваясь невестами для заключения браков, то сообща сражаясь за плодородные пастбища. Единого главы у них не было, и Жази сомневалась, что кто-то из правителей орд приедет на свадебный пир. Но оповестить соседей, что Алая Орда обрела повелителя, было необходимо. Кроме того, гонцы разнесли весть о том, что в Степи затерялась сестра нового правителя Алой Орды по имени Сорка.

Когда Брехт описывал гонцам свою подопечную, присутствующая при разговоре Жази удивленно вскинула брови:

— Но она совершенно непохожа на тебя! Светлая кожа, белые волосы… Как такое возможно?

— Все очень просто. — Ответ у Брехта был наготове. — У нас один отец, но разные матери. Моя мать скончалась при родах, и отец женился вторично на матери Сорки и Льора. Они пошли в мачехину родню. Но по крови мы семья.

— Мы отыщем Сорку, — кивнула Жази. — Мои союзники постараются найти ее, чтобы закрепить наш союз. А мои враги, чтобы потом шантажировать меня. Так или иначе, мы скоро узнаем, где твоя сестра!

Гонцы поскакали и в город Алой Орды. Большую часть года кочевники перемещались по степи, не задерживаясь нигде дольше чем на полмесяца. Но в зимнее время знать вела оседлый образ жизни — это место и было городом кочевников. Уже началась осень, и Жази сказала, что через пару месяцев ее народ повернет к городу, в котором супруги проведут зиму. А с началом весны, когда пройдут зимние дожди и зазеленеет новая трава, опять станет кочевать.

— Я приказала гонцам передать всем мужчинам, способным носить оружие, чтобы они приходили к Глазу Неба, — мурлыкала Жази, прижимаясь к Брехту в душной теплой темноте шатра. — К следующему полнолунию у нас будет армия, и мы пойдем в набег на западные города. Мы ограбим их предместья, захватим рабов, зерно, золото, дорогие ткани и еще много-много всего! А потом со всем этим богатством вернемся в мой город, где останемся до весны… Мы будем счастливы, Брехт!.. А когда наступит новое лето, мы кинем клич по всем остальным городам, поднимем Синюю и Пеструю Орды — это союзники! — и сообща нападем на Черную Орду. Как только мы ее разгромим, остальные сами склонятся перед нами. Вся степь встанет под наши стяги, и тогда…

Глядя на светлое пятно отдушины в потолке и одной рукой обнимая прильнувшую к нему женщину, Брехт рассеянно слушал ее, строя свои планы на будущее.

— Сомневаюсь, что они пойдут за мной! — промолвил он в ответ на слова Жази. — Я чужак. Наши народы в родстве между собой, но это родство настолько дальнее, что даже внешне мы мало похожи.

— Да, за тобой степь может и не встать, — соглашаясь, кивнула женщина, — но если ты дашь мне ребенка, он сумеет объединить кланы! Дай мне сына! Позволь зачать от тебя дитя!

Она протянула руку, касаясь его тела — сперва груди, проведя пальцем по твердым горошинам сосков, потом ниже, но такому же твердому животу и дальше, к чреслам.

— Позволяю, — проворчал Брехт, чувствуя, что опять готов к соитию, — каждую ночь позволяю! А ты ненасытна!..

— Я слишком долго ждала, — Жази ласкала его все смелее. — Слишком долго была одна. И я хочу наверстать упущенное!.. Иди ко мне, мой повелитель!

— Нет, — молодой орк подтянул ее ближе, — ты иди ко мне! — И сильным плавным рывком опрокинул ее на спину, устраиваясь сверху.

Так проходили ночи. Днями же Брехт не сидел ни минуты. Он то бродил по стойбищу, знакомясь с бытом кочевников и по мере сил совершенствуя знание языка. То учился ездить на быках — ибо для его новых союзников, черных орков, кощунством считалось сесть верхом на настоящего тулпара.

Кстати, обе лошади прибежали в стойбище на другой день после того, как Жази объявила, что берет чужеземца в любовники. Они смирно стояли в окружении восторженной толпы и косили из-под челок хитрыми глазами. Когда Брехт подошел, чалый жеребец бросил на него многозначительный взгляд, а соловая кобылка потупилась с видом пай-девочки, впервые в жизни не ночевавшей дома.

— Поздравляю. — Молодой орк ткнул кулаком в бок жеребца и кивнул на кобылку: — Она хоть ничего… ну… в этом деле?

«Фр-р-р-р!» — Чалый гордо вскинул голову.

— Понятно, — Брехт потрепал его по гриве, — настоящий мужчина не хвастается своими победами!

Тулпары считались священными полумифическими животными, и Говорящий-с-Духами окончательно уверился сам и однозначно дал понять всем, что появление чужеземцев — знамение в высшей степени благоприятное, что они посланы самими богами. И что именно Алой Орде суждено стать центром, вокруг которого объединятся кочевые кланы черных орков. В ожидании этого счастливого события животных окружили таким почетом, что Брехт не сомневался: жеребец и кобыла надежно пристроены, что бы с ним самим ни случилось. Он так и не полюбил верховую езду и на быках скакал по степи исключительно потому, что для кочевника считалось неприличным не уметь держаться в седле.

Когда же ноги и задница начинали ныть, отбитые об жесткие бычьи бока, он брал талгат и занимался с Льором фехтованием. Юноша оказался способным учеником. Он прекрасно владел своим телом и схватывал все приемы на лету. Тяжелый талгат Брехта, правда, ему скорее мешал, чем помогал. Дело пошло значительно быстрее, когда юноша взял шассы. Конечно, они были сделаны под черных орков, превосходящих юного эльфа ростом и массой, но, когда по просьбе Брехта изготовили два легких и тонких клинка, по росту и весу Льора, дела у юноши пошли в гору. От каждой похвалы Брехта он буквально расцветал и готов был тренироваться день и ночь, чтобы заслужить его улыбку.

Идиллия закончилась два месяца спустя, в начале зимы, когда стали прибывать первые воины для большого набега на человеческие поселения. Из города на взмыленном быке вернулся посланный туда накануне гонец. Он привез известие: в окрестностях завелся настоящий дракон.

Сорка растянулась на камнях, нежась в лучах неяркого солнца, и осторожно поковыряла когтем в зубах. После сытного обеда клонило в сон, но она знала, что не должна смыкать веки хотя бы до заката. Времени оставалось не так уж и много — солнце сильно сместилось к западу, — так что можно и потерпеть.

А вообще-то жизнь налаживалась. Мстя за свое пленение, девушка так зашугала местное население, что черные орки боялись отъехать от города, если видели в небе серебряного дракона, — не то чтобы пойти на него войной! А всего-то и делов: несколько раз промчаться над крышами мазанок на бреющем полете и сцапать парочку коров. Скотину Сорка потом роняла — она не дура, туда-сюда эдакую тяжесть таскать! — а вот коз и овец уносила регулярно, раз в три-четыре дня. Это неправда, что, наевшись, драконы могут спать месяцами. Они могут есть настолько часто, насколько позволяет наличие еды, хоть каждый день. Просто они легче других зверей переносят длительные голодовки. И сейчас Сорка наедалась про запас. Она твердо решила, что, когда погода изменится к лучшему, полетит искать Брехта.

Молодого орка девушка не чувствовала уже некоторое время, и это ее беспокоило. Они перестали обмениваться мыслями, она больше не могла ощутить приступ печали или радости — отголоски эмоций Брехта. Она осталась совсем одна — и это ее пугало. С Брехтом что-то случилось, иначе он бы отозвался на ее призыв.

Тоскуя, Сорка пристрастилась вечерами петь, сидя на вершине своего «дома». Запрокинув голову в небо, она ревела во всю силу легких, распевая песни собственного сочинения. Это еще больше пугало ее невольных соседей. Не раз и не два девушка наблюдала, как черные орки сломя голову удирают, заслышав ее вокал.

— Дурачье необразованное! — кричала им вслед девушка. — Да что вы в искусстве-то понимаете?

Но кричала она, как и пела, будучи драконом, так что ее рев оставался без ответа.

Все это время девушка пребывала в облике дракона, и не потому, что забыла, как превратиться обратно. Просто она понимала, что так у нее меньше врагов и больше шансов жить спокойно. Да и смутная тоска по Брехту именно в этом облике переносилась легче.

Устроившись поудобнее, Сорка в который раз окинула взглядом горизонт. Окружающий пейзаж успел ей порядком надоесть: голая равнина, выжженная трава, город и парочка каменных холмов на горизонте. Как-то оживляли его несколько кустиков и деревца, растущие возле вырытого рядом с городом колодца, да время от времени проносящиеся вдалеке стада газелей и других степных животных. Конечно, на них можно охотиться, но куда проще гоняться за неповоротливыми домашними животными, которые к тому же настолько полагаются на хозяев, что совсем не думают об опасности.

Вдалеке показалось облако пыли, и Сорка подняла голову, всматриваясь. Еще один табун. И какой огромный! Наверное, это дикие степные быки — уж больно их много, да и бегут не так быстро, как легконогие газели. А вот что они делают так близко к человеческому жилью? Тут же домашний скот кочевников всю траву вытоптал чуть ли не до корней! Или у них пора осенней миграции и они идут напролом, подчиняясь инстинкту?

Шальная мысль мелькнула в голове девушки — вспугнуть стадо быков и заставить их помчаться прямо на город. За земляной вал им, конечно, не перебраться, да и во рву многие переломают себе ноги, но зато затопчут мазанки, что выстроены за ограждением, и здорово напугают тех кочевников, кто в них живет.

Решено! Взмахнув несколько раз крыльями для разминки, Сорка подпрыгнула, сорвалась с камней и взмыла в воздух. Сделав круг над своим «домом», она набрала высоту и устремилась было в облет стада, когда от него вдруг отделился клин из пары десятков животных и…

О нет! Только не это! Это не дикие быки! Это всадники! И они явно направляются к ней! Папа дорогой! Что же делать? Сорка заметалась в воздухе, не зная, то ли прятаться, то ли удирать, пока не поздно, благо небо огромное. И пока она пребывала в нерешительности, беспорядочно взмахивая крыльями, от группы всадников оторвался один, и эхо донесло обрывок ликующего крика:

— …Ор…

— Это Сорка! Брехт, это же наша Сорка! — внезапно заверещал Льор, подпрыгивая на спине своего быка. — Она нашла нас!

— Кто? — Молодой орк и Жази, ехавшая рядом с ним, одновременно повернулись к юноше.

— Сорка! Ты что, не узнаешь?

— Нет! — отрезал Брехт. — По-моему, это дракон и… Что ты сказал?

— Сорка и есть дракон! Ты что, не знал?

Молодой орк помотал головой, невольно бросив взгляд на Жази, которая с интересом прислушивалась к разговору, ведущемуся отнюдь не на наречии кочевников.

— Ну она оборотень и… Погоди-погоди, ты хочешь сказать, что Сорка — драконий оборотень?

— Ага, — закивал Льор. — Я видел ее там, в горах, когда тебя атаковали горные демоны. Чтобы призвать Уртха тебе на помощь, она превратилась в дракона. Вот в этого!..

— Или в похожего, — проворчал Брехт, все еще отказываясь верить. — Мало ли драконов на свете?

Но юноша уже пришпорил своего быка и во весь опор помчался вперед, отчаянно крича и зовя девушку по имени. И мечущийся дракон вдруг как-то странно дернулся, словно напоролся на какую-то преграду, а потом устремился навстречу Льору.

Испуганные кочевники останавливали быков. Да те и сами пятились от невиданного зверя. Брехт спешился, неуверенный, что сможет совладать с испуганным быком, и покрепче перехватил копье, готовый метнуть его в приближающегося дракона.

Но зверь не стал нападать на всадников. Он на секунду завис над Льором, а потом камнем рухнул вниз, легко выхватил юношу из седла и взмыл обратно, поворачивая к каменистому холму.

— Льор! — Брехт со всех ног бросился вдогонку.

В несколько прыжков поравнявшись с ним, Жази протянула ему повод ездового быка, и молодой орк запрыгнул в седло. Правительница и еще десятка полтора ее охранников устремились следом.

И никто не заметил, что на горизонте в небе появился еще один дракон. В отличие от Сорки он не метался, а сразу направился к тому же каменистому холму. Острый глаз мог различить у него на спине силуэт всадника.

Ехавший вместе со всеми Говорящий-с-Духами тоже поднял голову, с удивлением и тревогой глядя на огромного дракона. Когда Брехт вырвался вперед и помчался к огромному зверю, подгоняемый тревожными криками Солнцеликой Жази, шаман пришпорил быка, но внезапный приступ головокружения заставил его осадить животное. Он согнулся в седле и погрузился в омут видения…

— Сорка! Сорочка! Милая Сорочка! — визжал Льор, обнимая драконью шею. — Наконец-то мы тебя нашли! Ты жива!

«Как ты меня узнал?» — проревела девушка, но юный эльф каким-то чудом понял ее слова.

— Ну как же! Я же видел тебя, когда ты улетала за Уртхом для нашего Брехта! Второй такой просто не существует! Я не мог ошибиться!

«Где Брехт?» — опять взревела Сорка, и ее опять поняли.

— Он там! Там! Видишь? — Юноша обернулся на группу всадников, что стремительно приближались к холму. — Скачет впереди!

«Кто это с ним?» — Сорка зашипела, расправляя крылья и переступая с лапы на лапу.

Льор успокаивающе погладил ее по чешуйчатой шее.

— Мне она тоже не нравится, — доверительным тоном сообщил он. — Она захватила нашего Брехта в плен и…

«Я ее прикончу!» — завопила дракониха, топая ногами. Всадники внизу стали осаживать ездовых животных, переговариваясь между собой. До подножия каменного холма добралось лишь пятеро: молодой орк, правительница Жази и три ее телохранителя.

— Погоди! — Льор вцепился в драконью шею. — Брехт! Брехт, иди сюда!

— Ты в порядке, малыш? — окликнул его орк, спрыгнув на землю.

— Да! Поднимайся! Это Сорка! Она нас узнала!

Брехт только покачал головой. Если это Сорка, то где ее мысли? Раньше девушка хозяйничала в его голове, как у себя дома. А теперь?.. Почему он не чувствует ее?

Брехт, милый Брехт!

— Что? — Он схватился за голову. — Это ты? Но… как?

Жази, до этого внимательно за ними наблюдавшая, подошла и коснулась его плеча:

— Что происходит? Брехт, ты сможешь справиться с этим существом или нет?

Молодой орк поднял голову. На него смотрела драконья морда.

— По шее надаю, это точно! — пообещал он и, поудобнее перехватив копье, стал карабкаться вверх.

Все-таки он родился и вырос в горах, и, хотя его семья много времени проводила в пещерах, под землей, на поверхность молодой орк выбирался достаточно часто, чтобы в совершенстве овладеть искусством скалолазания. Практически не пользуясь руками, он прыгал с камня на камень, поднимаясь все выше. Жази, стиснув кулаки, следила за ним, всякий миг ожидая, что вот-вот огромный зверь атакует ее возлюбленного и не даст ему подобраться на расстояние удара. А ведь она так и не успела сказать Брехту самого главного. Уже несколько дней правительница Алой Орды была уверена, что носит в своем чреве сына сероглазого чужеземца. Добрались бы до города, там мудрые старухи подтвердили или опровергли бы ее предположение, и тогда…

Святилище представляло собой холм с неровными, но пологими стенами и сводчатой крышей. В какой-то миг Брехт исчез из поля зрения тех, кто остался внизу. Пропала и драконья морда, но пару секунд спустя послышался рев.

Не помня себя, Жази кинулась прочь от холма: времени, чтобы поймать отбежавшего в сторону быка, не было. Громкие крики заставили ее остановиться. Женщина бросила взгляд назад и почувствовала, как у нее подкосились ноги. В глазах потемнело. Она увидела Брехта рядом с драконом. Орк обнимал драконью голову. С другой стороны к плечу огромного чудовища приник Льор. Вся троица выглядела до того счастливой, что Жази внезапно все поняла.

— Он предал меня! — прошептала правительница, попятившись. Пальцы сами сжались на рукояти шассы. — Убить их!.. Убить всех, кроме… кроме Брехта. Его доставить живым!.. — «И я сама убью его, если что!» — мстительно добавила она про себя.

Брехт, ты все-таки нашел меня! — Голос Сорки эхом отдавался в голове. — Долго же ты!

— Извини. Степь такая широкая…

О да! И в ней так много всякого народа…