— «Что делать? Что делать?» Он не мог прорыть длинный ход! Надо лезть за ним! Сейчас он там, в тупике, как крыса! Нас много, выкурим!.. Ну или пойдем по следу. Если ничего не предпримем, нам же хуже будет!

Замок сбили, и в каменный мешок, подсветив себе факелом, спрыгнул магри. Тюремщик — Брехт опознал его по запаху. Осмотревшись, тот махнул рукой остальным — мол, давайте сюда! — и двинулся к «крысиному ходу».

Каменная магия хороша именно тем, что позволяет преследователям увидеть именно то, что они хотят увидеть, но совсем не там. То есть враги могут «обнаружить засаду», но в нескольких махах от того места, где орки затаились на самом деле. И магри до последней минуты видел именно лаз подземного хода…

До тех пор, пока Брехт не атаковал.

Этого типа ему пришлось убить голыми руками: дернув на себя, впечатать лбом в камень и без затей свернуть шею. После чего орк со всего размаха швырнул труп прямо на копья его спутников и сбил их с ног. Оставшийся наверху отчаянно завопил, ему на разные голоса вторили стражники — возникший словно ниоткуда орк расшвырял их, как котят. Выдернув копье из рук какого-то стражника, он всадил его в живот обезоруженному магри, лягнул пяткой другого так, что тот согнулся пополам и впечатался копчиком в противоположную стену, с разворота отбил еще одно копье и оглушил стражника ударом в висок, после чего прыгнул вверх.

Все произошло так быстро, что оставшийся снаружи не успел сообразить, что ему делать: то ли захлопнуть решетку и оставить узника добивать стражу, то ли бежать и звать на помощь. Он лишь испуганно вякнул, когда орк возник перед ним, подтянувшись на руках, и растянулся на полу от удара черенком копья в грудь.

Захлопнув решетку и заклинив замок древком копья, Брехт наступил ногой на грудь поверженного противника, наваливаясь всей тяжестью так, что у магри затрещали ребра.

— А теперь поговорим, — хищно оскалился орк.

«И все-таки я был прав! — думал он несколько минут спустя, вышагивая по коридору с трофейным копьем на плече и не менее трофейным ножом на поясе. То, что нож без ножен пришлось засунуть в проделанную для этой цели дырку в штанах, его ничуть не смущало. — Можно все сделать самому. Правильно мои предки поступили, когда несколько столетий назад отказались от богов! Мы сами с усами! Вот так-то, Гэхрыст!»

А? Что? Где?.. Уф, это ты? А я тут, понимаешь, задремал немного…

От неожиданности Брехт пропустил поворот и врезался лбом в стену, так что вместо ответа он некоторое время потратил на то, чтобы вспомнить весь свой запас ругани.

Гэхи!.. Ты? — поинтересовался он, пройдясь по «списку» сверху донизу.

А почему так фамильярно? — обиделся бог войны. — Ты помнишь, кто ты и кто я?

Представь себе, нет! — разозлился Брехт. — Я тебя на морском берегу звал-звал, а ты… Какого гоблина ты молчал тогда?

А такого! Ты там никого не убил, вот какого! А я, да будет тебе известно, отзываюсь только на жертвоприношение! Вот свернул бы кому-нибудь шею или хотя бы ранил серьезно — и я тут как тут! Нет, ты только синяков наставил да пару-тройку конечностей сломал! Это не считается!

А теперь что?

А теперь мы имеем три прекрасных свежих тушки. — Бог причмокнул губами. — И вкусные души, мм… Так что готов к сотрудничеству. Чего просить-то хочешь?

Погоди-погоди, — Брехт припомнил свой побег, — какие три тушки? Я помню две — один со сломанной шеей и один проткнут копьем!

А третий тот, которого ты «приласкал» кулаком в висок, но немного не рассчитал силу и проломил череп! Три трупа — три желания! Но имей совесть: я все-таки пробудился совсем недавно и еще не вернул себе полную силу!

Брехт покачал головой и хмыкнул. По его разумению, боги должны общаться со своими последователями как-то иначе. Менее… приземленно, что ли!

А я — как ты! — прочел его мысли Гэхрыст. — Не забывай, что мы, боги, во многом зависим от тех, кто в нас верит. Боги не только влияют на судьбы людей и нелюдей — они со временем сами подвергаются влиянию и приобретают многие черты, свойственные тому народу, который им поклоняется… Пока ты — мой единственный почитатель, и я перенимаю черты твоего характера. В основном те, которыми ты нечасто пользуешься. Так сказать, чего добру-то пропадать!.. Так что насчет трех желаний?

Во-первых, мое копье, — Брехт загнул один палец, — твой подарок все-таки…

Оно к тебе вернется! Чуть позже! Раз!

Во-вторых, мне нужно… э-э… ну в общем, нужен план действий и… Уртха, насколько мне выболтал тот магри, так и не нашли…

Намек понятен. Продолжай движение прямо, никуда не сворачивая, и все тебе будет. Два!

А как с планом?

Сам думай! Если придумаешь хороший план, выиграешь сражение. Если плохой — проиграешь, только и всего!.. Так какое третье желание?

На счастье Брехта — или несчастье бога, тут как посмотреть, — у молодого орка было нормальное детство, когда ему сначала мама и бабушка, а потом и дядя-шаман рассказывали сказки. Многие из них были поучительными — дядюшка вообще других не знал и каждую завершал лекцией о том, как можно применить полученные знания на практике. Поэтому, немного подумав, Брехт ответил:

А с третьим я определюсь, когда исполнятся два первых! Так что будь поблизости!

Бог ответил маловразумительной тирадой на древнем языке, но Брехт предпочел считать это знаком согласия, а не признаком того, что его столь оригинально и витиевато обложили. Все же некоторые выражения он решил запомнить — авось пригодится.

«Боже, ты материшься — значит, ты попал!» — подумал он весело и прибавил шагу.

Идти прямо и никуда не сворачивать оказалось делом простым. Настолько простым, что Брехт даже ненадолго расслабился и, споткнувшись, со всего размаха врезался лбом в стену. От неожиданности он выдал кое-что из словарного запаса своего бога. Во всяком случае, такие заковыристые выражения описывали его настроение лучше всего.

— А твою-то на… и в… и через… перед…! — подвел он итог своей речи, поднимаясь на ноги. — И куда это меня занесло?

Странный шорох заставил его покрепче вцепиться в трофейное копье.

— Куда надо, туда и занесло, — проворчал смутно знакомый голос, но, прежде чем молодой орк вспомнил, где его слышал, острое орочье обоняние уже подсказало остальное.

— Уртх!.. А… твою-то мать в корыто…

— Мог бы и повежливее! Все-таки это моя мама, — проворчал старый шаман.

— Да я того… копье на ногу уронил, — смутился Брехт, наклоняясь за трофейным оружием. — Вот и не сдержался…

— Охотно верю, — фыркнул Уртх. — Ты здесь откуда?

— Заблудился, — выдал Брехт самую короткую версию.

— А, ну тогда ладно! Заходи, гостем будешь. — Старик посторонился, пропуская молодого соплеменника в крошечный закуток под лестницей. Завалы камней с боков надежно скрывали его от постороннего глаза. Правда, и темнота тут царила соответствующая, но бывший шаман успел обустроить временное жилище, так что источник света — масляная лампа — здесь имелся.

Переступив порог и прислонив копье к стене, Брехт с чувством обнял Уртха. Присутствие старика действовало на него как нельзя лучше. Все-таки орки — общественные существа, как ни крути!

— Вы еще поцелуйтесь! — неожиданно раздался недовольный женский голос.

От неожиданности Брехт отпрянул. Из угла на него сердито смотрела девушка-магри. Глядя на нее, можно было подумать, что это она тут хозяйка, а остальные просто так, мимо проходили. Впечатления разгневанной домохозяйки, обнаружившей под окном толпу пьяных подростков, не портили даже связанные за спиной руки.

— А что она тут делает? — насторожился Брехт, который сразу узнал Гайну.

Уртх смутился, как пожилая уборщица, впервые в жизни обнаружившая под столом забытую сослепу пылинку.

— А мешается, — выдал он, пряча глаза.

— Мешается? — задохнулась Гайна. — Да я тебя, гурх, если хочешь знать…

— Помолчи, женщина! — рявкнул старик.

— Я еще девушка! — немедленно парировала та.

— Это мы можем сейчас исправить!.. Она вообще-то заложница, — объяснил Уртх. — Так, на всякий случай. Через несколько часов состоится церемония выбора, и нужно иметь в запасе пару аргументов, чтобы со мной считались… Кстати, мы сейчас будем разрабатывать секретные планы, а ты можешь их подслушать! — Последняя реплика была адресована Гайне.

— Ой, было бы что подслушивать! — презрительно скривилась та. — Знаю я, какой у вас может быть план — улучить минуту, ворваться и всех перебить!.. Что, не угадала?

— Нет, — оскалился Уртх и, повернувшись к Брехту, вздохнул: — Я только что вернулся с разведки — где подслушал, где вынюхал… В общем, Льора взяли.

— Что? — не понял молодой орк. — А он-то тут при чем?

— Я сам ничего не знаю. Слышал краем уха, что у Ведущей пропало кое-что ценное. И все подозревают именно твоего эльфа — мол, это он своей магией усыпил Ведущую и украл сию ценность.

— Льор не мой! Он сам по себе, — отрезал Брехт. — Но о какой ценности идет речь?

— О чем-то очень и очень важном, раз кругом бродят одни только слухи. Будь это украшение или — хм! — девичья честь, — из угла донеслось презрительное фырканье, — вряд ли кто-то стал так волноваться. Не-э-эт, пропало нечто весьма важное, раз Ведущая хранит молчание и позволяет всем строить фантастические предположения. Но — странное дело! — на подготовку к празднику это не повлияло! Более того — его решили ускорить!

— Да ну? И что это нам даст?

— А то, что церемония начнется практически через пару часов и…

— Уже? — заверещала Гайна, пытаясь вскочить с камня, на котором сидела. — Я должна быть там! Отпустите меня! Скоты! Маньяки! Гурхи вонючие! — заорала она в полный голос. — Помогите! Спасите! Насилуют!

К удивлению Брехта, Уртх не стал суетиться и успокаивать девушку, а просто демонстративно зажал уши руками и кивнул молодому соплеменнику — мол, выйдем на минуточку.

— Пусть накричится, — громким шепотом сказал он, когда оба орка выбрались из закутка, — ей полезно. Такой стресс…

— Ты что, ее действительно того… ну? — невольно набычился Брехт.

— В том-то и дело, что пальцем не тронул. А ей это, видимо, обидно! — заговорщически подмигнул старый орк. — В общем, план короткий. Пока все заняты на этой дурацкой церемонии выбора, мы хватаем Терезия и удираем…

— Есть еще Льор и Сорка, — вздохнул Брехт. — Я не могу их бросить!

— Оставь!.. Мальчишка с тобой откровенно заигрывает, кроме того, он краденый раб и светловолосый. У тебя на него нет документов, так что в любой цивилизованной стране ты из-за незаконного владения имуществом можешь нажить себе неприятности. А девчонка… Не из-за ее ли мамаши ты сам оказался в подземелье? И ты ведь подряжался доставить ее к матери, разве не так? Она на месте, и нам пора отсюда сваливать, потому что добром нас вряд ли выпустят!

Брехт сердито засопел. В чем-то старый сотник был прав. Но последний мысленный разговор с Соркой наводил на совершенно иные размышления. Да и Льор при всех его недостатках не заслужил участи раба, тем более так далеко от родины!

— Я должен попытаться, — проворчат он. — Льор — мой младший брат.

Уртх посмотрел на него, как на безнадежно больного, но ничего не сказал.

Церемония выбора началась за полтора часа до рассвета, когда небо на востоке только начало светлеть и еще не все звезды погасли. Большинство зрителей собирались к огромному, наполовину разрушенному амфитеатру, зевая и недоумевая, что заставило Ведущую так спешить. Обычно начало действия выпадало на раннее утро, а кульминация приходилась на полдень. И именно к стоящему в зените солнцу взмывали расправившие крылья драконицы.

Но сегодня все было не так.

Нет, амфитеатр был украшен заранее, и тут все было безупречно. Слетаясь на широкие трибуны, зрители сразу располагались парами — всадник и его драконица. По традиции все женщины оставались в облике драконов, так что трибуны здесь были устроены с таким расчетом, чтобы огромные звери не мешали друг другу. Раньше, в период расцвета Империи Ма-Гри, когда церемонии проходили каждый месяц, приглашались лишь родители будущих супругов и почетные гости. Остальные кружили в небе над амфитеатром, довольствуясь ролью зрителей. Сейчас же, когда магри известны наперечет, сюда собрались все желающие.

Амфитеатр был сильно вытянут в длину. Друг напротив друга на широкой стороне находились ложи для гостей, а на узкой были устроены две крытые ложи. В одной своего часа ждали женихи, а в другой — невесты. Охрана — из тех мужчин, которые так и остались в одиночестве, — рассредоточилась внизу, на арене. Они окружили высокий помост, напоминающий пирамиду с усеченным верхом. Слуг было мало, около десятка, так что при желании в амфитеатре можно было найти места, которые не охранялись.

…Они прибыли на место даже раньше всех остальных, когда большая часть зрителей и участников еще ворочались в своих постелях, и сумели найти в развалинах удобное местечко.

— Отсюда прекрасный вид! — Уртх разлегся на камнях, озираясь по сторонам. — И алтарь прекрасно виден!

— Алтарь? — переспросил Брехт.

— Вон та пирамида в центре. Готов спорить на что угодно, она здесь специально для жертвоприношений!

— Это неправда! — горячо заспорила Гайна. — Мы никогда не приносили человеческие жертвы! Мы…

— Вы лишь варили пленников живьем и готовили из них магические эликсиры!.. Брось, девочка! — отмахнулся Уртх. — Я шаман и готов ответить за свои слова!

— Ты не магри!

— Я — гурх! — оскалился орк. — Против этого возражений нет? Ну и отлично! Не мешай смотреть!

— Я тоже хочу! — немедленно заканючила Гайна.

— Посмотришь. Непременно посмотришь, только чуть позже!

Однако произнес он это таким тоном, что девушка испуганно — втянула голову в плечи.

Постепенно амфитеатр стал оживать. Собирались зрители, и при виде того количества драконов, которое заполнило трибуны, Брехт слегка занервничал.

— Ну и как мы будем сражаться с этой толпой? — толкнул он Уртха локтем. — С одним-двумя драконами мы точно справимся, но когда их несколько десятков… Тут даже твоя заложница не поможет!

— Конечно! — вздернула та подбородок. — Не стану помогать!

— Да кто ее спрашивать будет, — отмахнулся старый орк. — А твое волшебное копье? Ты говорил, что тебе обещали его вернуть!

— Точно! — Брехт хлопнул себя по лбу. — Гэхрыст! Он мне задолжал третье желание!.. Эй, где ты там? Отзовись!

Старый шаман только покачал головой — по его мнению, совсем не так следовало разговаривать с богами, ведь даже простых духов иногда приходилось уламывать по нескольку часов. А тут бог!..

Но тот отозвался сразу:

Надумал наконец-то? А то я тут торчу, как не знаю кто…

Ой-ой! — Брехт еле заставил себя быть спокойным. — Можно подумать, у тебя много дел!

Ответом было обиженное молчание.

Ладно, чего у тебя?

Тут толпа драконов собралась в одном месте. — Брехт высунулся из щели, озираясь по сторонам, словно бог мог смотреть его глазами. — Как только мы начнем активные действия, вся эта толпа нас просто-напросто передавит, как тараканов…

Бог гулко захохотал.

Ничего смешного! Вот погибну, и будешь знать…

Да ты… ох-ха-ха-ха!.. только представь… ха-ха-ха!.. Толпа разгневанных домохозяек носится по кухне за одним-единственным тараканом!..

Брехт невольно фыркнул, представив десяток раскрасневшихся, растрепанных теток, размахивающих домашними туфлями и лупящих ими по всему подряд.

А вот таракану не смешно! — все-таки встал он на сторону несправедливо обиженного насекомого.

Поэтому специально для… кхм-кхм… таракана даю формулу. Скажешь в решительный момент. Заклинание одноразовое, действует трое суток минута в минуту, после чего нейтрализуется и применяться повторно может лишь через месяц. Учти!

Что за формула? — напрягся Брехт. В свои магические силы он не верил — кулаком-то оно надежнее будет! — но попытаться стоило.

Рожденный ползать — летать не может! — старательно проговаривая каждое слово, выдал Гэхрыст. — Кстати, формула древняя, но уже прошла испытание. Именно с ее помощью соединенные войска людей, эльфов и орков когда-то разгромили Империю Ма-Гри. За те трое суток, что она действовала… Правда, до этого они потеряли кучу времени на ее поиски и параллельно понесли большие потери и от этого разозлились… Я тогда от пролитой крови ненадолго очнулся от сна и выдал эту формулу одному шаману. Надеялся, что он правильно поймет намек и позволит мне вернуться в мир… Он намека не понял — решил, что сам до всего дошел. Ты, я надеюсь, не такой?

Куда уж нам с нашей грыжей! — проворчал Брехт.

— Ну ты очнулся? — Уртх помахал ладонью у Брехта перед носом. — Готов действовать? А то уже все собрались!

— Готов-готов, — закивал Брехт. — Дай осмотреться!

Он высунул нос из щели, запоминая, кто из магри — людей и драконов — где находится. Уртх тем временем полез за Гайной, чтобы, как обещал, показать ей амфитеатр. Девушка тоже выглянула и вскрикнула от неожиданности:

— Ой, как красиво!.. Все наши уже собрались! Вон, на трибуне!.. Я тоже туда хочу! Пусти, а?

— Отпущу, — кивнул Уртх, — непременно отпущу.

А сам крепче прижал ее к себе, запуская пятерню в декольте. Брехт поморщился и демонстративно отвернулся — так расслабляться перед боем! Но девушке это почему-то понравилось. Она даже вырываться перестала, а когда старый орк разжал руки, разочарованно вздохнула.

Сорка стояла на трибуне рядом с матерью, стараясь не смотреть по сторонам. Она была сбита с толку. По уму, мать должна опять ее запереть, особенно после того, как воровку застукали. Но вместо этого Ведущая всего лишь погрозила дочери пальцем, пообещав «потом поговорить», и сейчас мило улыбалась, готовая к церемонии.

На трибуне, козырьком нависавшей над входом на арену, собрались все пять девушек. Кроме так и не нашедшейся Гайны. Все невесты, с одинаково распущенными волосами, босые, были одеты в национальные платья магри, которые сбрасывались одним движением. Ведь, по обычаю, девушки должны сменить облик, впервые в жизни расправив крылья. Это происходит спонтанно, в это время некогда возиться с пряжками-поясами-застежками. Короткое движение — и в небо взмывает новая драконица.

Сама Ведущая была одета точно так же, разве что ее платье было у горла стянуто ожерельем. Это было так называемое брачное ожерелье, которое жених преподносит своей избраннице уже после полета, торжественно надевая на шею. Именно это и знаменует собой заключение брака. В прежние времена девушка могла отказаться от ожерелья, и тогда брак считался несостоявшимся. Но сейчас, когда магри осталось так мало, невеста обязана была принять этот дар.

Сарла опиралась на копье с наконечником весьма странной формы — им можно было не только колоть, но и рубить, как мечом. Никто не знал, откуда у нее это копье, и лишь Сорка все знала и досадливо морщилась. Именно его — копье Брехта! — несколько часов назад вынула из ее руки мать, застукав воровку с поличным. И притащила это копье сюда, наверное, для того, чтобы позлить дочь, или для своих целей.

Громкий трубный звук, волной прокатившийся по трибунам, подсказал, что все собрались, и Сарла, окинув взглядом невест, подошла к перилам. Ее появление приветствовали все. Драконицы махали крыльями, мужчины потрясали оружием. Особенно ликовала трибуна напротив — там собрались женихи. Они даже прыгали на месте, размахивая руками и выкрикивая имена невест.