— Ты прав, высокий лорд, мы пришли не торговать! — Голос кормщика стал более жестким. — Мы хотели выказать недоверие тем нечестным торговцам, которые вынуждают нас заключать опасные сделки и рисковать своими жизнями по ничтожному поводу!

Каспар не ожидал, что Кнут так скоро возьмет быка за рога. По его разумению, сначала должен был произойти долгий разговор ни о чем, обмен любезностями, верительными грамотами и всякими там протокольными сложностями.

— Вас кто-то обманул? — проявил проницательность высокий лорд.

— Да! Полгода назад в Рэллебоге была заключена сделка. Кое-кому на севере срочно понадобилось раздобыть молодого здорового половозрелого самца-магри. При заключении договора присутствовал мой ярл, который как раз осенью отправлялся в те места, где живут магри, дабы исполнить заказ.

— Я помню, поскольку был посредником при заключении договора. — Лорд Галаор склонил голову, придав лицу соответствующее выражение. — В архивах есть запись о том, что все было сделано по правилам.

Каспар скрипнул зубами. Речь шла о его свободе! Впрочем, не стоит забывать, что работорговля существует и процветает, несмотря на ряд принятых в развитых странах ограничительных законов. Но эти законы касаются только людей, а нелюди и тем более презренные магри по-прежнему бесправны.

— Да, но там не было сказано о том, какие сложности будут ждать нас при выполнении этого заказа! У меня с собой копия договора. — Кнут полез в кожаный кошель на поясе и достал свернутый в трубочку пергамент, которого Каспар прежде не видел. — Он имеет равную силу с тем, который находится у заказчика. Просмотрите его и скажите, есть ли там хоть слово о том, что мы должны умереть ради исполнения этого заказа?

Паж с поклоном передал пергамент высокому лорду, и тот вместе со своими приближенными принялся его изучать. Каспар почувствовал, как теперь уже Тан стискивает его пальцы в дружеском пожатии.

— Все в порядке, — одними губами промолвил он. — Я его читал.

— Да, — Лорд Галаор через пажа вернул пергамент кормщику. — Это стандартный договор об оказании посреднических услуг составлен постольку, поскольку заказчик и исполнитель являются подданными разных стран и обратились к третьей стороне за контролем соблюдения норм закона.

— Но там, — тряхнул пергаментом Кнут, — нет ни слова о том, что одна из сторон несет ответственность за убытки, понесенные другой стороной в ходе выполнения задания.

— О каких убытках идет речь? — Высокий лорд подался вперед.

— А таких! Речь в договоре шла о том, чтобы доставить заранее оплаченный заказ — молодого, здорового, половозрелого, добронравного самца-магри…

Каспар зацепился взглядом за завитушку на ножке кресла градоправителя и больше не отрывал от нее глаз.

— Но в договоре, зафиксированном на пергаменте, — голосом, дрожащим от едва сдерживаемых чувств, продолжал Кнут, — не сказано, какую опасность представляют магри! При передаче заказа мы тоже не были об этом предупреждены. Я — лишь посредник и не исполнял заказ непосредственно, но этот добронравный самец-магри оказался не таким уж добронравным. Он только с виду послушен, а на самом деле тайком колдовал. Из-за его колдовства наша шнека попала в бурю. Мы чудом остались живы, но не успели опомниться, как нас атаковал дракк кабанов!

— Кабаны? — воскликнул градоправитель. — Они опять появились?

— Да, и мы сразились с одним из них. Несомненно, их тоже вызвал своей магией проклятый магри. Наверняка он рассчитывал, что нас перебьют в этой стычке и он сможет сбежать… Но, на счастье, у меня в команде нашелся свой чародей, который сумел остановить магри.

Обернувшись, Кнут указал на замершего, как статуя, Каспара. Тот заставил себя взглянуть на лорда Галаора.

Один из советников наклонился к уху высокого лорда и что-то быстро ему прошептал.

— Но позвольте, ведь это тоже магри! — сказал тот.

— Да, лорд. Справиться с одним магри удалось только другому. Но, если бы не он, мы все погибли бы либо в бурю, либо в сражении с кабанами. Каспар ходит с нами уже несколько лет, мы к нему привыкли и взялись за это дело исключительно потому, что были уверены, что…

— Что справитесь? — поймал оговорку градоправитель. — Почему же тогда ты, близко знавший одного магри, не сумел справиться с другим?

— Он оказался безумцем. Поступки сумасшедшего предсказать и предупредить невозможно!

Советники опять с двух сторон зашептали что-то высокому лорду. Эльф кивнул:

— Да, это так. Но… где он?

— Увы, нам пришлось убить его в целях самозащиты. И я теперь хочу выяснить, как заказчик собирается расплачиваться со мной и моим ярлом за то, что несколько наших воинов убили или ранили, когда они пытались утихомирить этого магри? За смерть у нас принято уплачивать виру! Тот магри был практически собственностью заказчика. Значит, он и несет ответственность за действия своего раба и должен уплатить виру родным и близким погибших, а также компенсацию раненым! Я уж молчу про ремонт шнеки — его я готов взять на себя…

«Я мертв, — понял Каспар. — Я сошел с ума, был убит и выброшен за борт. Меня больше нет на свете!»

Но следующие слова высокого лорда заставили его похолодеть.

— Согласен, — сказал он, — но есть два спорных вопроса. Первый — заказчик тоже понес убытки, поскольку вы лишили его имущества, раба-магри!.. И он тоже имеет право требовать возмещения…

— Я согласен на взаимную компенсацию, — быстро сказал Кнут. — Он не выплачивает виру за убитых и раненых, а мы не платим ему за напрасно понесенные расходы! Но в будущем, если он захочет перезаключить договор, помогать ему не будем! Пусть ищет других исполнителей! Так ему и передайте.

— Рад бы, — развел руками лорд Галаор, — да только заказчика здесь нет!

— Как так?

Каспар перевел дух.

— Очень просто! Его корабль еще не подошел к причалам. Наверняка что-то задержало его в пути… Я бы настоятельно советовал вам подождать несколько дней.

Он произнес это таким тоном, что Каспар снова похолодел.

— Почему?

— Я вот тут подумал, — ровным голосом произнес лорд Галаор, — что заказчик будет иметь преимущество при решении этого спорного вопроса. Достать самца… э-э… магри очень сложно. Их осталось в мире не так уж и много, и среди них подходящих можно пересчитать по пальцам. Магри — вымирающая раса, наши ученые прогнозируют ее исчезновение через четыреста-пятьсот лет, если не принять меры по ее… э-э… искусственному разведению.

Каспар дрожащей рукой провел по лбу, вытирая капли холодного пота.

— Так что заказчик понес гораздо большие финансовые потери, и, я полагаю, вам стоит задуматься о компенсации его расходов, — как ни в чем не бывало продолжал высокий эльф. — А что если один магри заменит собой другого? Они же все на одно лицо, и я сильно сомневаюсь, что…

— Нет! — камнем упал твердый голос кормщика. — В договоре упоминался убийца, а Каспар — корабельный врач. Его знания лежат в прямо противоположной области. Кроме того, тот магри был рабом, а Каспар свободный! Он носит меч…

— Но при этом не является воином? — усмехнулся градоправитель.

— Меч на Ледяных Островах — символ свободного человека, не более того. Он не является неотъемлемой принадлежностью представителей воинского сословия. Впрочем, я не могу распоряжаться Каспаром — он действительно не раб. И если он добровольно согласится… за умеренную плату…

Он обернулся на магри, и тот понял, что отмалчиваться больше нельзя.

— Нет, — громко произнес он, выступая вперед и отпуская руку эльфа.

— Что?

— Я отказываюсь. Конечно, я мог бы согласиться, но, как сказал Кнут, мой соотечественник был убийцей. Я — врач, мое дело — спасать жизни, а не прерывать их… Конечно, я долгое время жил среди воинов, мне приходилось сражаться и даже убивать, но только в целях самозащиты. Я не тот, кто вам нужен… Правда, вы можете возразить, что я тоже магри, представитель презренной расы, которая пятьсот лет назад едва не утопила мир в крови. Меня не было на свете в те годы. Даже мой дед тогда еще не родился. И тем более не мог принимать участия в боевых действиях. Победители практически стерли мой народ с лица земли, сохранив жизнь только маленьким детям, потому что боялись силы магри, считали их опасными существами… Да, среди нас были и такие, как мой соплеменник, которого отчаяние и безумие толкнули на этот поступок и которого я вынужден был убить…(«А ведь я действительно его убил — убил раба, которым был несколько дней назад!») Но не все магри одинаковы. Среди нас есть и такие, кто так же, как вы, любит и ценит жизнь во всех ее проявлениях, кто просто хочет нормально жить, любить и растить детей. Я врач. Мне случалось принимать роды. Я видел, как на свет появляется новая жизнь, и я не могу допустить, чтобы она прерывалась по моей вине!..

После его речи в зале некоторое время стояла полная тишина. Только шуршали ресницы оцепеневших людей и эльфов.

— Хорошо сказано, — деревянным голосом промолвил высокий лорд. — Это речь настоящего мужчины. Когда сюда приплывут альпы, я повторю твои слова, Каспар. Вы можете быть свободны. Аудиенция окончена!

Каспар сделал шаг назад, спеша укрыться за спинами фьордеров, но Кнут стоял как вкопанный.

— Есть еще дело, высокий лорд, — произнес он. — Мы захватали одного из кабанов. Обычай требует, чтобы все захваченные в плен кабаны представали перед судом.

Связанного пленника вытолкнули вперед и заставили опуститься на колени у самых ступеней.

— Он с того самого дракка? — догадался лорд Галаор.

— Да.

— Как случилось, что он попал в плен?

— Он был ранен, и наш врач, — последовал быстрый взгляд в сторону Каспара, — спас ему жизнь. Теперь, по правилам, он имеет право принимать участие в суде над этим человеком.

Острый взгляд градоправителя выловил магри из-за спин фьордеров.

— Как ты предполагаешь поступить? — Глаза знатного эльфа буравили его лицо. — По закону пленник должен быть либо казнен, либо продан в рабство… Что выберешь ты?

«Отмолчаться снова не удастся», — с огорчением понял Каспар.

— Высокий лорд, — снова заговорил он, тщательно подбирая слова. — Я врач, а этот человек — в недавнем прошлом мой пациент. Если бы я хотел его смерти, я бы просто не стал его лечить… Но, повторяю, любая жизнь имеет для меня ценность. Я не смог не вылечить его. И сейчас не имею права обречь его на смерть… Но и рабство тоже не выход, ибо этим я все равно обрекаю его на муки, пусть не телесные, но душевные. Я не имею права допустить, чтобы кто-то страдал. Долг врача велит мне облегчать страдания, и я… Я хочу, чтобы его просто изгнали!

— Я согласен! — быстро выкрикнул пленник.

Высокий лорд какое-то время молчал, теребя двумя пальцами подбородок.

— Что ж, такое наказание практикуется в нашем мире, — промолвил он наконец. — Вечное изгнание без права когда-либо вернуться на родину.

Склонившись к одному из советников, он прошептал что-то на своем языке. И эльф вышел через боковую дверь.

— Приговор будет приведен в исполнение немедленно, — продолжал лорд. — И, надеюсь, ты, как врач, проконтролируешь его исполнение?

Каспар кивнул, стараясь казаться спокойным.

Советник внес на подушке небольшой жезл, выточенный из какого-то синего камня. Можно было подумать, что это сапфир, если допустить, что бывают сапфиры таких огромных размеров.

— Это Жезл Правосудия, — негромко произнес лорд Галаор, вставая и принимая его из рук советника. — Здесь и сейчас ты, врач-магри, этим Жезлом имеешь право поставить клеймо изгнанника на лице этого человека. После чего, — это уже относилось к пленнику, — тебе дается трое суток, чтобы навсегда покинуть северные земли. Если по истечении этого срока ты останешься в пределах Жемчужного Острова или сопредельных земель, клеймо сработает и сожжет твой мозг. Все эти три дня оно будет видно каждому, чтобы все понимали, что перед ними изгнанник. На третьи сутки оно пропадет — для постороннего взгляда… Ну?

— Я согласен, — повторил пленник. — Мир велик. Жить можно везде.

Он и знатный эльф с двух сторон смотрели на Каспара, и тот взялся за Жезл. Несколько секунд смотрел на лицо замершего человека, а потом осторожно дотронулся одним концом до его лба. На загорелой коже тут же ярко проступили синие линии, слагающиеся в рисунок, — несколько рун, понятных только эльфам.

Из замка они вышли вместе.

Миновав ворота, Каспар остановился, запрокидывая голову в светлое весеннее небо и жадно ловя ртом воздух. Он задыхался, как выловленная из воды рыба. Прилетевший со стороны моря ветерок оказался полон самых разных запахов. Он был вкусным и свежим, его хотелось пить маленькими глотками, растягивая удовольствие. Мог ли он прежде поверить, что в мире существует ветер свободы и что однажды он подует ему в лицо?

Рядом стояли люди — бородатые, загорелые, обветренные фьордеры. Чуть в стороне с потерянным видом топтался кабан, ныне изгнанник. Отстранив тех, кто тянулся похлопать магри по плечам и спине, Каспар шагнул к нему. Изгнанник даже побледнел, когда увидел протянутую руку с раскрытой ладонью.

— Т-ты…

— Надеюсь, тебе есть куда идти? — поинтересовался Каспар.

— Мир велик. Где-нибудь пристроюсь… Но что тебе с того?

— Мы, магри, тоже раса изгоев, — объяснил Каспар. — Я знаю, каково это. Может быть, я смогу тебе чем-то помочь?

— Ты мне уже и так помог, — криво усмехнулся кабан. — Меч береги.

— Что?

— Меч, говорю, береги. Мой это был меч…

— Правда? — Каспар почувствовал себя неловко и принялся торопливо снимать перевязь. И был остановлен сильной рукой.

— Оставь себе. Мечей на свете много. А вот жизнь… Как тебя зовут?

— Каспар Каур.

— Что я смогу сделать для тебя, Каспар Каур? У тебя есть родные?

— Нет. — Магри прикусил губу. — Родители давно умерли. Жена… мы расстались много лет назад, и я не знаю, где она сейчас… Была дочь, Сорка, но она… тоже далеко… Так что один я на свете.

— Ну, теперь-то не совсем. — Кабан кивнул куда-то ему за спину и, повернувшись, зашагал прочь по улице.

Прохожие, видевшие его клеймо, оборачивались ему вслед. А на магри по-прежнему никто не обращал внимания.

Глава 2

ПОЙМАТЬ РЫБКУ…

Проститутка была хороша, особенно ее груди, соблазнительно выглядывавшие из декольте. Было непонятно: то ли так задумано, то ли это случайность. По сравнению с грудью все остальное меркло безоглядно и терялось, не заслуживая внимания: и чуть оплывшая талия, и слишком мягкие, какие-то рыхлые бедра, и цвет лица, выдававший возраст (женщине было под тридцать, что при ее профессии уже перебор). Но грудь… Женщина уже третий или четвертый раз прошла мимо сидевшего за столом орка, но взгляд мужчины оставался равнодушен.

Не спеша пережевывая мясо, орк тем же взором скользил по залу. Народа в таверне было много: к вечеру сюда всегда набиваются люди. Практически все скамьи за широкими деревянными столами и табуреты у барной стойки были заняты. В воздухе плавали клубы сизого гномьего табака, смешанного с каким-то сладковато-приторным зельем: здесь из-под полы приторговывали травкой, которая была официально запрещена во многих странах. Но власти Геронты — если таковые вообще были! — на многое смотрели сквозь пальцы и даже поощряли некоторые пороки.

Вместе с дымом в воздухе висели гул голосов, смесь едких запахов с кухни и от десятков мужских тел, большая часть которых была знакома с гигиеной лишь понаслышке. Здесь пили, играли в карты, тискали девок, ссорились и спорили, заключали договоры и срезали чужие кошельки — все сразу.

Проститутка прошлась мимо в очередной раз. Сейчас она немного задержалась, делая вид, что пропускает спешащую к клиентам подавальщицу, волокущую в двух руках сразу шесть кружек, доверху наполненных пивом. При этом она как бы невзначай облокотилась на стол, выгнувшись так, что ее груди опять возжелали покинуть слишком тесное платье.

— Что, нравлюсь? — чуть хрипловатым голосом осведомилась она. — Всего одна серебряная монета и…

Орк спокойно покачал головой.

— Пойдем отсюда, — обратился он к прячущемуся за его плечом худенькому юноше (или, скорее всего, переодетой девчонке — уж больно свежее и красивое личико). — Нам пора!

— Неужели не нравится? — сделала проститутка последнюю попытку.

— Нет, — сухо отрезал орк.

— Вы только посмотрите на него! — Женщина повысила голос, в котором прорезались визгливые нотки. — Всем нравится, а ему нет!

За соседним столиком загоготали.

— Нужны ему твои потасканные прелести, Занна, когда у него такая свеженькая штучка под боком! — воскликнул какой-то выпивоха. — Небось еще нетронутая!

Юноша побледнел, потом покраснел, окончательно уверив всех в том, что на самом деле перед ними переодетая девушка.

— А ты, видимо, желаешь быть первым? — нехорошо оскалился орк. — Силенок хватит?

— Да ты… — Пьяному оказалось достаточно, чтобы разозлиться. — Да я…

— Что — ты? — продолжал скалиться орк. — Ты даже встать сам не можешь, не то чтобы свой крысиный хвостик заставить держаться!

— Это кто тут крыса? — взвился выпивоха. — Да за такие слова…

— Что? Заползешь ко мне в штанины и защекочешь до смерти?

Юноша, на лице которого (тьфу ты, ведь ясно же, что не парень, а девка!) явно проступил испуг, попытался остановить орка, но тот одним напряжением мускулов сорвал с локтя его руки.

Противник уже вывалился из-за стола, где отдыхал в компании таких же, как он, забулдыг самого подозрительного вида. В его руке сверкнул нож.

Проститутка быстро сообразила, чем пахнет дело, и слиняла к соседнему столику, где какой-то относительно трезвый мореход тут же предложил несчастной женщине покровительство.

Орк не шевельнул и пальцем, но, когда пьяница рванулся к нему, с быстротой молнии выбросил наперехват руку. Послышался хруст и стук выпавшего ножа.

— А-а-а! — взвыл пьяница, хватая искалеченную руку здоровой. — Он мне пальцы сломал!

— Ты чего?.. Ты тут чего, а?.. — зашевелились остальные, приподнимаясь из-за стола. — Ты чего пришел? Людей калечить?

— Да в вашем вонючем клоповнике людей отродясь не было, — фыркнул орк, сапогом наступив на нож и сломав лезвие. — Так, барахло полудохлое, дерьмо…

— Ты кого дерьмом назвал, выродок вонючий? — заорал один из собутыльников покалеченного. — Да я тебя…

— Брехт, не надо! — вскрикнула переодетая девчонка, но орк пошел в атаку.

Ногой свалив лавку, он ловко наподдал ее так, что она отлетела навстречу нападавшим. Пока они преодолевали неожиданное препятствие, он подхватил другую лавку, попутно опрокинув на пол тех, кто на ней сидел, и запустил ее в полет чуть ли не через весь зал.

Поднялась суматоха. На разные голоса завизжали женщины: одни яростно требовали прекратить драку, другие не менее рьяно призывали мужчин разобраться с дебоширом. Но на того и так уже лезла целая толпа — не только собутыльники того, первого, но и те, кого он лишил места для сидения. Последним на подмогу спешили энтузиасты из числа тех, до кого та лавка долетела.

Переодетая девчонка с визгом прижалась к стене, но когда ее под шумок кто-то попытался схватить, стремительно ушла от захвата и врезала обидчику кулачком в солнечное сплетение так, что тот согнулся пополам. В следующий миг в тонкой руке сверкнул боевой нож длиной с локоть, и сразу несколько человек решили, что безопаснее сначала справиться с ее безоружным приятелем, а потом добраться и до девки.