Но пока он ждал, внешне оставаясь бесстрастным и равнодушным. Ждал хотя бы потому, что за несколько дней заключения к нему так никто и не пришел. Лишь дважды в день внизу двери открывалось небольшое окошечко, и внутрь ставили миску с едой и кружку с водой. Длина цепи, на которую посадили орка, позволяла ему спокойно дотянуться до еды. Однообразный суп с кусками крупно порезанных овощей и разваренной до неопределенного состояния крупой был безвкусным, но Брехт заставлял себя есть. Он выйдет отсюда. Для этого ему нужны силы. Только бы узнать, что с остальными и как долго их собираются здесь держать! Никто не держит никого взаперти просто так — всякий раз заключение преследует определенную цель, и рано или поздно ему эту цель сообщат. Вот когда к нему придут, вот тогда и…

Но дни тянулись за днями, однообразные и серые, как клочок неба в окошке под потолком.

Чуткий орочий слух сослужил ему неплохую службу, заранее предупредив о том, что снаружи по коридору топают тяжеловооруженные люди. Судя по шагам, их было около десятка, и это было хоть какое-то разнообразие в монотонном существовании, заполненном напряженными, далеко не радостными мыслями.

Брехт подобрался. Чутье говорило ему, что надо ждать гостей, и он понял, что не ошибся, когда шаги замерли как раз напротив его камеры и в замке впервые с тех пор, как его сюда бросили, заскрежетал ключ.

Стараясь не звякнуть цепью, орк привстал так, чтобы вскочить одним движением. Он потратил долгие часы на то, чтобы выяснить свои возможности, и сейчас прекрасно знал, что цепь ему позволяет, а что — нет. Если человек не подойдет слишком близко…

Но первыми в камеру вошли стражники. Ощетинившись копьями, они встали полукругом, нацелив наконечники на орка. На Брехте не было доспехов — только рубашка и кожаная куртка, и он понимал, что в случае чего его просто проткнут насквозь. Нет, конечно, орочья живучесть и сила и тут сыграют ему на руку, и против двух-трех копейщиков у него были бы неплохие шансы, но когда их почти десяток, да в замкнутом пространстве, да на цепи… Рисковать пока не стоило.

— Собирайся, — сухо произнес человек, стоявший за спинами стражников. — Пора!

— На казнь? — Брехт ощутил странный холодок в груди. Вот так, без предупреждения?

— Приказ короля! Живее!

Можно было посопротивляться, тем более что терять ему все равно нечего… Ну, или почти нечего.

Словно угадав его мысли, человек добавил:

— И учти, что твои спутники у нас. Так что веди себя хорошо!

— Ах-р-р-р… — Все слова куда-то делись, и осталось только это сдавленное рычание. Как он мог забыть?

Стиснув зубы, Брехт позволил тюремному кузнецу снять с себя цепи и заковать в ручные кандалы. На глаз оценил толщину и крепость цепи. Да, ее не вдруг порвешь. Создавалось впечатление, что тюремщики прекрасно знали, кто такие орки и каковы их возможности. Ничего. Дайте только увидеть эльфов и магри и убедиться, что они живы! А уж тогда его остановит только смерть…

На тюремном дворе стояла наглухо закрытая карета, запряженная шестеркой крепких лошадей. Возле нее гарцевало два десятка всадников в мундирах городской стражи. Еще две кареты ожидали в глубине двора, тоже плотно окруженные стражниками, но Брехту не дали бросить в их сторону взгляд и затолкали внутрь кареты, где кузнец опять его заковал, на сей раз его приковали к сиденью, так что без посторонней помощи орк не мог выбраться наружу. Для того чтобы совершить побег, ему пришлось бы сначала разломать карету, отодрав сиденье, а потом схватиться с двадцатью вооруженными до зубов людьми. Нет, орки, конечно, отчаянные и умелые воины, но такой расклад не благоприятствовал побегу.

«Меня куда-то перевозят!» — сообразил Брехт, когда карета тронулась с места и на довольно приличной скорости выехала за ворота. В карету к нему никто не подсел, и спросить, что все это значит, было не у кого. Хорошо еще, что не на казнь. Не останавливаясь и только пару раз притормозив на поворотах, карета выехала из города и покатила по проселочной дороге в окружении двадцати стражников.

Дней десять спустя, пока орк сидел в тюрьме, началась зима и грязь подсохла, что способствовало быстрой езде, — карета въехала в город. Весь путь узнику полагалось проделать в темноте. Окошки, конечно, были, но открывались и закрывались они снаружи — он узнал об этом, лишь когда карета остановилась и совсем рядом послышались голоса.

— Тайная Служба! — произнес усталый голос. — По приказу его величества короля Кейтора!

Окошечко открылось, внутрь заглянул усатый стражник. Придирчиво осмотрел Брехта и цепи на его руках.

— Ага, — произнес он. — Все верно. Один орк. Проезжайте!

Колеса и копыта загрохотали по мостовой. Окраины мостили кое-как, но ближе к центру булыжник клали как следует, так что грохот по камням заглушал остальные звуки города. Города людей. В эти минуты Брехт практически ненавидел эту расу. Однако он был один, и следовало сдерживаться, выжидая удобный момент. В том, что этот момент вот-вот настанет, он не сомневался.

Его высадили во внутреннем дворе огромного здания. После многодневного сидения он пошатнулся, и десятник неожиданно поддержал его за локоть.

— Смотри, осторожнее там!

Брехт снизу вверх смерил его взглядом и, остановившись, стал осматриваться.

То, что казнить его не собираются, он уже понял, иначе не тащили бы в такую даль. Да и дворец, хоть и обращенный к орку своей… э-э… задней частью, не походил на место публичных казней. Разве что сейчас его, как нелюдя и дикаря, заставят сражаться на потеху людям. Как это у них называется? Гладиаторские бои? Что ж, у каждого орка из касты воинов в роду был кто-то из гладиаторов: именно они много веков назад подняли восстание, именно среди них скрывался сын кузнеца Гарбажа. Гладиаторы считались элитой, вся орочья знать вышла из них. Что ж, если люди хотят такой экзотики, как орк-гладиатор, он им покажет…

С этими мыслями Брехт и затопал вверх по широкой лестнице.

Навстречу им уже торопился толстенький седоголовый мужчина.

— Привезли?

— Да, лорд делль Тирс!

— Живее, живее! — Тот замахал руками. — Король не любит ждать!

«Король?» Это становилось интересно! Брехт невольно прибавил шагу, поравнявшись с толстяком, и тот смерил его снизу вверх долгим взглядом.

— М-да, — промолвил он себе под нос, — а этот, пожалуй, смог бы… Ну, чего встал? Вперед!

Его провели прямо к королю. А кем еще мог быть ладно сложенный, крепкий, но не коренастый мужчина лет пятидесяти, с почти незаметной сединой в рыжих волосах и живым лицом вечного мальчишки. Всплеснув руками, он бросился навстречу вошедшим — Брехту, стражникам и тому самому седоголовому толстяку:

— Привезли? Ой, мама… Вот гоблин!

Это восклицание вырвалось у короля при взгляде на орка, и Брехт незамедлительно показал ему кулак:

— За гоблина ответишь!

Стража тут же взяла его в кольцо, некоторые острия чувствительно кольнули в бока и спину. Но в зеленых глазах короля неожиданно вспыхнул интерес.

— Да, пожалуй, — буркнул он сам себе и обошел Брехта по кругу, решительно отодвигая копья. Не трогаясь с места, орк следил за ним, выворачивая шею.

— Осторожнее, ваше величество, — с безопасного расстояния предупредил лорд делль Тирс.

— Ага, укусит, — в тон откликнулся король.

— Голову оторвет, — проникновенно пообещал Брехт, сверху вниз глядя на короля.

— Да? — На него взглянули с живым интересом. — Это потом… А скажи, орк, ты в самом деле это сделал?

— Что? — не понял Брехт.

— Ну, это! — Король сделал движение руками вверх-вниз, словно занимался зарядкой. — Поднял лошадь и…

Брехт только пожал плечами и демонстративно отвел взгляд.

— А слабо повторить? — Его подергали за рукав.

— Чего? — Вся невозмутимость сошла с Брехта, как с гуся вода.

— Ну покажи, как ты это делаешь! — воскликнул король и махнул рукой кому-то в глубине зала. — Давайте сюда!

— Ваше величество, может быть, не надо? — забеспокоился толстяк.

— Замолкни! — отмахнулся король. — У меня уже все готово!

И действительно, буквально через пару минут двое рыцарей ввели в зал слегка ошеломленную такой переменой в своей судьбе лошадь. Бедное животное впервые в жизни оказалось во дворце и, чтобы не заблудиться, оставляло позади себя редкую цепочку характерно пахнущих «яблок».

— Вот! — С горящими глазами впервые попавшего в цирк ребенка король указал на лошадь. — Подними ее!

Выскочивший сбоку кузнец быстро отомкнул ручные кандалы, оставив руки орка свободными. Стражники побледнели и крепче вцепились в копья, толстяк делль Тирс напрягся, но Брехт и ухом не повел. Король Кейтор ел его детскими восторженными глазами.

Пожав плечами, орк подошел к лошади, слегка присел, подбираясь под ее брюхо, и, приняв на плечи вес конской туши, резко выпрямился, поддерживая ее за одну заднюю и одну переднюю ногу. Лошадь испуганно забилась и тоненько заржала.

Хорошенько встряхнув бедную лошадку, чтобы не трепыхалась, — хотя какое там, она забыла, как дышать! — Брехт сделал с нею несколько шагов и повернулся к королю:

— Ну?

— Здорово! — захлопал тот в ладоши. — А можешь ее во-он туда донести?

Брехт шевельнул бровями и осторожно двинулся в противоположный конец зала. Кейтор трусил за ним, раскрыв рот. Стражники обреченно топали следом, прикидывая, успеют ли они героически погибнуть, если этот силач вздумает вот точно так же вместо лошади схватить государя и сигануть с ним в окно. По всему выходило, что нет.

Дойдя до стены и развернувшись — стражники резво отпряну ли назад, — Брехт исподлобья смерил короля взглядом:

— Ну?

— С ума сойти! — выдохнул Кейтор. — А ты можешь…

— Могу! — Брехт едва не бросил несчастную лошадь и резко выпрямился. — Я все могу! Что от меня надо?

Стража тут же вспомнила профессиональные обязанности и мужественно попыталась прикрыть короля. «Попыталась» потому, что остановить короля Кейтора, одержимого какой-то идеей, и в прежние времена было затруднительно, а сейчас и подавно. В результате стража и король устроили маленькое соревнование по бегу, причем закованные в доспехи стражники сдались и запыхались первыми.

— А знаешь, — король остановился в двух шагах от напряженно сопящего орка, — а ведь ты мне можешь пригодиться! Да-да, пригодиться!

— Что, таскать за вами вашу лошадь? — фыркнул Брехт.

Шутку оценили. Даже кузнец, который воспользовался моментом и принялся снова заковывать арестанта, усмехнулся в усы. Король так вовсе рассмеялся.

— Было бы неплохо… Нет, орк, я хочу предложить тебе работу!

— Нет!

Услышав это короткое резкое слово, стражники опять напряглись, а лорд делль Тирс, наоборот, шагнул вперед.

— Я же вам говорил, ваше величество, — произнес он, — это плохая идея!.. Он же преступник! На его совести жизни восьми человек, не считая раненых и покалеченных! Из них трое — представители знатных семейств делль Гонт и делль Аре! Я уж молчу про его сообщников… По всем законам он — убийца и должен ответить за свои преступления! Осталось только решить, будем ли его судить мы, люди, или передадим дело в имперское посольство, чтобы там с ним разобрались по законам орочьего народа!

— Вей, ну что ты такой злой? — вскинул брови король. — Не выспался, что ли?.. Ну, подрался народ, с кем не бывает! Я читал дело и все знаю в общих чертах! Будем считать, что мы дадим ему шанс искупить свою вину! Тем более что его сообщники у нас! Так что, орк, — он обернулся к напряженно слушающему Брехту, — ты будешь на меня работать?

— Где они? — выдохнул тот, сверля короля глазами.

— Здесь, — с видом проказливого мальчишки, который смог устроить всем сюрприз, король Кейтор махнул рукой в сторону. — Они все здесь!.. Эй, там!

Повинуясь жесту короля, слуги распахнули боковые двери.

Впереди шла молодая Видящая, глядящая на людей с таким гордым и независимым видом, словно это они все находились у нее под арестом. За нею следовал Каспар Каур, под напускной маской спокойствия которого прятался страх. Еще неизвестно, как законодательство Великой Паннории относится к магри, тем более магри вооруженным и осмелившимся поднять руку на представителя коренного населения. Его запросто могут выслать в Эвлар, что равнозначно смертному приговору. Тан и Льор шагали вместе, обнявшись, как старые друзья, но оба выглядели напряженными. Присмотревшись, Брехт увидел в правой руке одноглазого эльфа, которой он обнимал юношу, нож. Острое лезвие упиралось в межреберье: одно резкое движение — и нож по рукоять войдет мальчишке в печень.

Они увидели друг друга практически одновременно. Льор вскрикнул, ужом вывернулся из объятий Тана и со всех ног кинулся к другу:

— Брехт!

Подпрыгнул, повис, обхватив руками и ногами и тычась носом в шею. Плечи юного эльфа затряслись от рыданий, по шее орка за шиворот потекло что-то мокрое.

— Брехт, милый Брехт! — сквозь слезы причитал Льор. — Ты живой! А я-то…

— Малыш, — орк кое-как подхватил его скованными руками, морщась оттого, что горло почему-то перехватило, а в носу стало щипать, — ты цел? С тобой ничего не сделали? Тебя… не тронули?

— Нет, — Льор отлепил мокрую мордашку и взглянул в лицо Брехта. — Меня защищал Тан.

Оба посмотрели на одноглазого эльфа. Тот подмигнул и небрежным жестом сунул нож за пояс.

— Он сказал, что убьет меня, если нас попытаются разлучить, — объяснил Льор. — И все это время держал при себе.

— И ты…

— Я был готов умереть, — очень серьёзно сказал юный эльф.

Брехт не успел поблагодарить Тана — в следующий миг Льор заметил на нем кандалы.

— Что это? — Он сполз на пол, но продолжал цепляться за орка. — Тебя хотят казнить? Но за что? — Прежде, чем Брехт успел хотя бы открыть рот, юный эльф ринулся к людям: — Пожалуйста, не трогайте Брехта! Это я во всем виноват! Это все из-за меня! Это он меня защищал! Пожалуйста!

Орк еле успел остановить эльфа и схватить его за плечи, удерживая от порыва рухнуть на колени.

— Да тихо ты! — негромко рыкнул он прямо в острое ухо. — Никто меня не собирается казнить!

— Правда? — притихший Льор округлил глаза.

— Правда, — встретившись взглядом с королем, орк заметил, что человек слегка кивнул ему головой. — Его величество только что предложил нам работу!

— Точно. — Король Кейтор шагнул вперед. — Так что теперь вы — нелюди короля!

Час спустя в одном из залов друг напротив друга стояли две группы: три принца крови против пятерых нелюдей. Принцы смотрелись гордыми и напряженными, как повстанцы перед казнью. На скуле у старшего, Даральда, зеленым пятном цвел синяк — он заработал его несколько дней назад, участвуя в какой-то операции под командованием Карадора. Из-за синяка и всклокоченных волос старший принц походил на взятого в плен лидера сопротивления. Одним глазом он следил за своим отцом, а другим нет-нет да и бросал взгляд на стоявших напротив нелюдей.

На Брехта, скрестившего на груди руки и рассматривающего трех братьев оценивающим взглядом каннибала в мясной лавке…

На Тана, небрежно поигрывающего метательным ножом и свободной рукой поглаживающего только что наполненную флягу…

На благостно-довольного Льора, который втерся между ними и придерживал обоих за локти с таким видом, словно сейчас скомандует «взять!»…

На Каспара, замершего с лицом зомби, а на самом деле пребывающего в шоке от того, что ему только что вернули оружие…

И на Видящую, которая сохраняла гордый и независимый вид, как будто ничего такого не произошло…

— Ну, — король Кейтор прошелся между двумя короткими шеренгами, — насмотрелись?

Брехт дернул плечом:

— Чего я там не видел…

— Не скажи! — Король остановился перед ним. — Эти трое молодых людей горят желанием совершить коллективный подвиг…

— Самоубийство? — логично предположил Тан, заработав тычок от Видящей.

— Как ни странно, но вы почти правы, — кивнул король и внезапно повысил голос: — Эти трое ненормальных решили пойти и убить дракона!

Все пятеро нелюдей переглянулись. Каспар при слове «дракон» ожил и дальше стал слушать внимательнее. А принцы одновременно насупились и вразнобой заворчали:

— Да сами-то вы… Тоже того, хотели… Ради мамы… А мы что, хуже?

— Хуже! — Кейтор подскочил к сыновьям, выпячивая грудь. — Потому что я действовал в одиночку! Я никого не подставлял. А вы что? Вы готовы были ринуться втроем, не подумав, что будет, если эта скотина вас слопает! Тебя на первое, — он ткнул пальцем в грудь старшего сына, — тебя на второе, — последовал тычок в среднего, — а тебя на третье! — обратился он к младшему.

— Можно подумать, что вами бы дракон подавился! — съехидничал наследный принц.

— Точно, — фыркнул Кейтор и с чувством хлопнул сына по плечу, — весь в меня!.. Может, подавился, а может быть, и сожрал — кто знает!.. Только вот я-то собирался идти один! И у отца оставался мой старший брат, наследник, так сказать! А вы что удумали? Вы решили все втроем погибнуть? А кто после меня страной будет управлять?.. Нет, братцы-кролики, так дело не пойдет! Жребий!

— Чего? — вытаращились три принца. — Какой еще жребий?

— А такой! — Кейтор шагнул к секретарю, выдернул у него из папки какой-то лист, даже не посмотрев, что на нем нацарапано (секретарь побледнел и покачнулся), порвал на три кусочка и торжественно пометил один крестом. — Кто вытянет бумажку с крестиком, тот и пойдет убивать дракона! Всем понятно?

Секретарь, ошеломленный таким решением его нестандартного величества, счел за благо упасть в обморок. Кейтор спокойно перешагнул через бесчувственное тело, снял с головы ближайшего стражника шлем и высыпал в него бумажки, после чего вернулся к сыновьям.

— Ваше величество, — присутствовавший при этой сцене Веймар делль Тирс осмелился подать голос, — вы это серьезно?

— Абсолютно! — пожал плечами король. — Молодежь должна стремиться вверх, и мы не можем стоять у нее на пути! Вот лорд Дарлисс — помнишь? Он вечно забивал все мои инициативы, не давал простора моей творческой индивидуальности, зарывал мой талант в землю, можно сказать! И что мы имеем в результате? Чего я достиг? Да ничего особенного! Пусть хоть у мальчиков что-то получится…

Веймар покачал головой. Если корона Великой Паннории и пожизненный протекторат над Кришталлом — это «ничего особенного», то что тогда «все, что только возможно»?

— Ну? — Король выразительно тряхнул шлемом. — Чего стоим? Кого ждем?

— Папа, — принцы переглянулись, — вы серьезно? Мы поедем охотиться на дракона?

— Кто-то из вас поедет! — назидательно поднял палец Кейтор. — И не один, а в компании этих милых… э-э… товарищей!

Уже потянувшийся к шлему принц Даральд поднял глаза, встретил взгляд Брехта — и убрал руку.

— Пусть… ну… Сейлор, что ли, едет! — пробормотал он.

— Ага, меня, типа, не жалко? — Тот смотрел на ловкие пальцы Тана, в которых нож мелькал так быстро, что трудно было уследить.

— Вы что, струсили? — догадался Кейтор. — Не бойтесь, они не кусаются… И вообще…

— Они сегодня еще не завтракали, — проворчал Брехт, заработавший тычок локтем от Каспара. Магри ожил при упоминании драконов, но его все еще била нервная дрожь. В Эвларе его бы давно казнили уже за то, что он стоит в присутствии короля на ногах, не преклонив оба колена и не опустив голову.