— Да, — неожиданно поддержал его Тан. — Нам всем не мешало бы отдохнуть. И привести себя в порядок… И перекусить…

— И выпить? — встрепенулась Видящая.

— А как же без этого? — расплылся в улыбке одноглазый эльф и тут же заработал тычок в бок.

— Вот я тебе покажу «выпить»! Кто мне еще на Железных Островах клялся, что бросил пить?

— Так это когда-а было…

— Ага, и теперь, значит, можно наплевать на данное мне слово? Ты же обещал! Но выполнять свои обещания не собираешься, так?

— Почему? Собираюсь! Обещал же я жениться…

Брехт только покачал головой, глядя на эти две парочки. Что с нами делают женщины! Не-ет, он никогда не женится! Что бы ни случилось, а такое счастье не для него!.. Правда, это же означает, что ему вряд ли придется когда-нибудь вернуться в родные горы. Он, последний продолжатель рода, по обычаю орков просто обязан создать семью и зачать как можно больше детей! И родные не посмотрят на то, что у старшего брата осталось двое сыновей, что у одного из средних после смерти отца тоже родился ребенок. Эти три мальчика… хм, наверное, уже подросли. Сколько лет прошло с тех пор, как он видел их последний раз?

Все еще пребывая в задумчивости, Брехт сам не заметил, как путники добрались до городских ворот. За проход в город взимали плату. Ирматул был местом торговли, и здесь зарабатывали на всем подряд, но, присмотревшись к разношерстной компании и дважды переспросив их имена, десятник неожиданно махнул рукой: мол, проходите так!

— А ты чего рот раззявил? — тут же напустился он на одного из своих подчиненных. — Нам ориентировку для чего давали? Скачи во дворец, живо!

Стражник встрепенулся, как спросонья, выронил алебарду и со всех ног кинулся к привязанному неподалеку от караулки коню. С разбегу запрыгнул в седло и поскакал прочь.

— Отлично! — К Брехту вернулось хорошее настроение. — Нас встречают!

Кайрайла, наоборот, занервничала так сильно, что стала терять над собой контроль. Черты ее лица потекли, она тихо застонала и навалилась на Каспара, едва не падая. Магри привлек ее к себе, пытаясь успокоить. Он сам порядком нервничал. Сколько лет прошло с тех пор, как он последний раз видел дочь? Какой она стала? Захочет ли видеть отца? Захочет ли принять его выбор? Ведь магри заключают один брак на всю жизнь, и, если он распадается, оба супруга навсегда остаются одинокими. Он не должен был открывать свое сердце, он должен был вечно хранить верность первой супруге, хотя бы потому, что таковы традиции его народа.

А с другой стороны, есть ли они, эти традиции? У магри отняли все — родину, язык, культуру, историю. Люди ужасно боялись возвращения племени Всадников-на-Драконах, боялись этого странного и непонятного союза — поклонение Тьме здесь вторично, ведь один из пяти главных богов человеческой половины материка, Ящер-Разрушитель, и есть тот самый Бог Тьмы, только магри знали его под другим именем! Сами магри вымирают, а после той зачистки, которую устроили несколько лет назад власти Эвлара, и вовсе считаются погибшим народом. Правда, Брехт рассказывал о том, что далеко на востоке остатки некогда многочисленного племени Всадников-на-Драконах живут и здравствуют под властью агрессивно настроенной Ведущей. Но какой смысл в возрождении такого государства? Лично он, Каспар Каур, за последние годы пережил столько всего, что не мог даже помыслить о возвращении к прошлому! И если когда-нибудь новые отряды Всадников-на-Драконах появятся в небе, он будет первым, кто встанет против них!

Крепко держа Кайрайлу за руку, Каспар покосился на спутницу. Она тоже долгое время жила по чужим законам. Смогут ли они жить по своим собственным? Верно говорят — перед казнью не надышишься. И Каспар невольно остановился, когда они вышли на дворцовую площадь и он заметил, что навстречу им движется десяток пеших воинов. Впереди гарцевал на коне знакомый стражник. Указав на путников, он поспешил отъехать в сторону.

Большинство воинов были орками в мундирах княжества Ирматул, и лишь один был человеком. Он внезапно прибавил шагу, устремляясь навстречу гостям. Брехт остановился. Ему не понадобилось много времени, чтобы узнать князя Терезия. За время, прошедшее с их последней встречи, он не слишком изменился. Что такое три года для того, кто проживет в два раза дольше обычного человека? Орк кивнул князю и чуть посторонился, давая ему возможность увидеть своих спутников.

Не сбавляя шага, Терезий поравнялся с гостями и безошибочно протянул руку Каспару:

— Вы отец Сорки?

— Э-э… — Магри посмотрел на протянутую ладонь. Пожать или почтительно поцеловать? Он не знал, что принято в этой стране. — А как вы догадались?

— Очень просто. — Князь сам взял нерешительно протянутую руку и горячо ее стиснул. — Вы очень похожи. Ваша дочь — настоящая красавица! Вся в вас!

Кайрайла ревниво покосилась на Каспара. Тот слегка смутился такому проявлению княжеской приязни. Не каждый способен искренне радоваться появлению «неучтенных» родственников!

— Простите, вы ведь врач? — не дал ему опомниться Терезий.

— Да. А что, с Соркой что-то не в порядке?

— Да нет! — заулыбался князь так открыто, что магри сразу успокоился. — Она чувствует себя прекрасно!.. Дело в ее подруге Гайне! Понимаете, три дня назад она родила девочку и…

— Понимаю. Что-то не так с ребенком? Или матерью?

— Да нет же! И Гайна, и малышка — обе чувствуют себя прекрасно. Кстати, Сорка сейчас сидит с ними… Проблема в супруге Гайны.

— А с ним что?

— Э-э, — князь внезапно замялся, и это неожиданно успокоило и настроило Каспара на деловой лад. — Это мой сотник и один из советников, Уртх… В общем, с тех пор как узнал, что стал отцом, он… как бы вам сказать… ну… он немного того… э-э… не в себе!

— Симптомы? — быстро спросил Каспар.

— Он постоянно пьет и бьется головой о стену! — трагическим полушепотом возвестил Терезий. — Я думаю, а что, если он того… ну немного. — Он крутнул пальцем у виска. — Все-таки старый холостяк, да и все были уверены, что магри не могут рожать нормальных детей от представителей других рас… Тем более стать отцом в его возрасте…

Последние слова Терезий произнес совсем уж неуверенным тоном, и Каспар решительно отстранил его:

— Где больной?

— Прошу!

Они свернули на боковую улицу, где селилась орочья диаспора и где в самом ее конце стоял длинный дружинный дом. Еще недавно холостяк Уртх обитал тут вместе со своими подчиненными и лишь после свадьбы переселился во дворец, поскольку его жена была приближенной новой княгини. Однако сейчас он вернулся на старое место.

Двое орков стояли на часах у входа и отсалютовали подходящему князю. Он приблизился вместе с Каспаром.

— Уртх здесь?

— А где ж ему еще быть? — хмыкнул один из часовых и тычком распахнул двери.

Каспар шагнул внутрь, решительным жестом остановив сунувшегося следом князя. Терезий посмотрел на захлопнувшуюся дверь и вернулся к остальным.

— Беги предупреди княгиню, — шепнул он часовому и повернулся к Брехту: — По рассказам Сорки, да и по своим воспоминаниям, я представлял ее отца несколько иначе! Мужчины-магри казались мне… э-э… другими!

— Каспар — фьордер, — объяснил Таннелор с таким видом, что князь предпочел не переспрашивать.

Прошло несколько минут напряженной тишины. То есть для простого человека это была тишина, а для обладавших чутким слухом нелюдей изнутри несколько раз доносились какие-то невнятные звуки: то ли кто-то громко стонал, то ли сдавленно рычал.

А потом дверь открылась, и на пороге показался Каспар. Врач был спокоен, но старательно отводил глаза.

— Ну что? — теряя весь свой княжеский лоск, ринулся к нему Терезий. — С Уртхом все в порядке? Он… жить будет? Что с ним? Понимаете, он мой наставник, орки меня практически вырастили… они не предали меня и потом, когда я… Мне бы не хотелось потерять его!

Каспар прикусил губу.

— С вашим сотником, князь, все в порядке, — промолвил он каким-то странным тоном. — А его поведение — это… — он фыркнул, и все поняли, что врач изо всех сил сдерживает улыбку, — не что иное, как гипертрофированное чувство ответственности. Я поговорил с ним. Он просто ужасно боится.

— Боится стать отцом? — вытаращились все.

— Боится стать плохим отцом! — Каспар не выдержал и прыснул. — Я попытался его убедить, что для ребенка самое главное, чтобы отец был. А хороший или плохой, это понимаешь только в зрелом возрасте. Маленькие же дети склонны идеализировать своих родителей. — Последние слова он произнес серьезно, опять подумав о собственной дочери. Брехт уже рассказывал ему о том, что произошло в Городе Драконов, и Каспар искренне сочувствовал девушке, разочаровавшейся в родной матери.

За спиной хлопнула дверь. Все обернулись. На пороге казармы замер бледный, мрачный, помятый и постаревший, но весьма решительно настроенный сотник Уртх в наброшенном на голый торс полушубке. Он едва кивнул Брехту, словно они расстались всего сутки назад, и сразу обратился к Терезию:

— Я хочу ее видеть.

— Сейчас все вместе пойдем! — кивнул тот.

Во дворце уже знали о гостях, и, едва они прошли через дворцовые ворота во внутреннюю площадь, на крыльце показалась закутанная в пышные одежды фигурка. Послышался слабый женский вскрик.

— Сорка, — выдохнул Каспар, сразу узнав дочь.

Княгиня всплеснула руками и бросилась навстречу прибавившему шаг магри. То есть попыталась броситься — большое чрево, заметное даже сквозь несколько слоев складчатой ткани, мешало ей двигаться легко и свободно.

— Сорка. — Подбежавший Каспар сразу все понял. — Ты… Но как же так?

— Ты поспел как раз вовремя, папа, — улыбнулась молодая женщина. — Ребенку нужен дедушка.

— И, — врач обернулся на князя, — когда?.. То есть что это я! Ты хорошо себя чувствуешь? — Он снова обратился к дочери. — Ничего не болит? Поясницу не тянет? Ну-ка, — он положил ладонь на верхнюю часть живота, под грудь молодой женщины. — Ага… Ой, толкается!

— Здоровается, — важно поправила Сорка. — Он у меня воспитанный малыш…

А вот кто-то там стоит в сторонке и даже головой не кивнет, словно мы не расставались! Чурбан бесчувственный! — уловил, к своему удивлению, Брехт явно обиженную мысль. Вздохнув, — похоже, время, замужество и материнство ничуть не изменили его названую сестренку, — Брехт сделал шаг навстречу Сорке.

— Ну, извини, — пробурчал он.

— «Извини»? — притопнула ногой Сорка. — Только «извини»? И это все? Скажи: «Пожалуйста!»

— Извини, пожалуйста, — послушно повторил Брехт.

— А теперь скажи: «Я удрал как дурак и последний трус, вместо того чтобы попытаться…»

— Слушай, женщина! — тихо рыкнул Брехт. — Не надо меня злить! Я, между прочим, отца твоего искал! Полматерика обошел, а ты хоть бы спасибо сказала! Я не виноват, что все случилось именно так! И я всегда знал, что у нас ничего не получится, потому что не родилась еще та женщина, которая сможет меня удержать возле себя дольше, чем на несколько дней!.. Ну, во всяком случае, здесь такой нет, — сбавив тон, поправился он и кивнул Терезию: — Пошли во дворец. Все устали, да и есть охота!

— И девочка может простудиться, — решительно добавил Каспар, беря дочь под руку, — а тебе, моя милая, надо думать в первую очередь о ребенке!

Сорка демонстративно вздохнула, воздев глаза к облакам, потом важно оперлась на мужа и отца и плавной походкой утки поплыла к дверям. Следом за этой троицей пошли остальные. Лишь Уртх не стал всех ждать и давно уже отправился на поиски жены и новорожденной дочери.

Ты все такой же! — опять долетела до Брехта мысль Сорки. — Ничуть не изменился!.. И я по-прежнему могу тебя «читать». Надеюсь, ты понимаешь, что это означает? Между нами особая связь…

Угу, понимаю и еще как, — отвечать взбалмошной девчонке мысленно было легче. — Только не надейся, что я останусь возле твоей юбки навсегда! У тебя теперь есть кем вертеть! А моей младшей сестренкой ты будешь всегда, что бы ни случилось!

Надеюсь, ты задержишься тут немножко? Хотя бы до рождения моего ребенка?

Попытаюсь…

И только попробуй удрать без предупреждения, как тогда! — Сорка обернулась через плечо и одарила Брехта победным взглядом. — Я слежу за тобой!

Орк понял, что попал, и тихо выругался.

Лето выдалось влажным, дождливым, прохладным, так что ранняя осень наступила незаметно. Просто в один прекрасный момент стали заметны желтые листья в кронах деревьев и желтые же осенние цветы в полегшей траве, а птичьи трели исчезли, сменившись звонким синичьим цвирканьем. В остальном ничего не изменилось, что на землях людей, что на Ничейной Земле, что на территории Радужного Архипелага, куда путешественники вступили пять дней назад.

Все это время они шли лесами, то густыми, девственными и дикими, то редкими, пронизанными светом и изобилующими полянами. Западная часть Нефритового Острова, когда-то поделенного на две половины, а потом объединенного снова под властью одного Наместника, была густо покрыта лесами. Война, прокатившаяся по Архипелагу несколько лет назад, почти не затронула эти места. У захвативших Нефритовый Остров орков не было времени как следует разграбить все замки и фермы. Так что разоренные войной развалины за пять дней встретились им лишь дважды, ближе к границе. А две ночи из трех путники вообще ночевали на фермах светлых альфаров, которые были рады-радешеньки пустить под крышу эльфов — после войны по Острову еще долго бродили банды мародеров, и, хотя уже несколько лет как про них не было слышно, жители продолжали вздрагивать при каждом постороннем шорохе.

Это должна была быть их шестая и последняя ночевка на Нефритовом Острове. Завтра в полдень они выйдут на нейтральную полосу, откуда можно свернуть либо на север, на Бирюзовый Остров, либо на запад — через Ничейные Земли и Предболотье к государствам людей. Но об этом сейчас никто не думал. Всеми владели гораздо более насущные мысли.

Дождь лил не переставая, так что и в двадцати шагах ничего нельзя было разглядеть. К тому же вокруг рос густой лес, и без того уменьшавший обзор. Тан, сколько мог, сдерживал струи воды, не давая им падать на головы путешественников, но несколько минут назад он выдохся: бороться с такой стихией уже не было сил. И Льор не мог разогнать тучи: они были такие тяжелые, так напитались влагой, что никакой ветер не мог сдвинуть их с места. К тому же юноше надо было для этого выйти на открытый простор, ибо в чаще леса поднятый им ветер скорее повалит деревья на головы незадачливого заклинателя и его спутников, чем решит основную проблему.

— Куда теперь?

Вопрос был адресован Брехту. Именно он два месяца назад сорвал всех с места, поскольку считал, что в Ирматуле они слишком уж засиделись. Все долги оплачены, Сорка благополучно разрешилась от бремени живым и здоровым, только темноволосым мальчиком. В день имянаречения он получил имя Брезий, и орк заторопился в дорогу, пока никто не догадался о тайном смысле этого имени: обычно сына называли либо в честь кого-то из предков, либо в честь кого-то очень важного и значимого. Тан и Видящая последовали за ним, а в поступке Льора никто не сомневался. Юный эльф и без того превратился в тень орка, и если отлучался, то лишь пообщаться с Таном, который с удовольствием занимался с ним стрельбой, обучая натягивать длинный эльфийский лук.

— Куда теперь?

Орк помотал головой, стряхивая с волос влагу. Все правильно. Он завел их в этот лес, ему и выводить.

— Вон туда! — Он ткнул пальцем в просвет между деревьями.

— Ты уверен? — Тан выпрямился, всматриваясь вперед.

Брехт лишь пожал плечами и двинулся в указанном направлении, не особо заботясь, идут ли за ним остальные. В троих он был уверен — их путь лежал на Бирюзовый Остров. Таннелор станет наследником Наместника, женится на Видящей, а Льор будет у этой пары либо кем-то вроде приемного сына, либо штатным любовником у нестандартно ориентированного фьордера. А ему придется в одиночку продолжать свой путь. Вот только куда? Домой в горы, к родителям и обязанности жениться и наплодить как можно больше сыновей? Или куда-то еще? В конце концов, мир велик. А на юге есть огромный материк, где наверняка никто ничего не слышал об орках. Там можно будет…

Додумать мысль Брехт не успел. Деревья расступились в стороны, и он оказался на склоне холма, полого сбегавшего вниз, на поляну, где на перекрестье двух троп стоял указатель. Смутная догадка забрезжила в мозгу. Орк даже встряхнул головой, пытаясь перетрясти мысли и вычленить одну, нужную. Если память его не подводит, он уже когда-то здесь был! Только пришел с другой стороны, не с юга, а с востока!

— Нам налево! — распорядился он.

— Почему? — тут же потребовал отчета Тан. — Там лес!

— И ночлег! — парировал орк, первым начиная спуск. Обувь скользила по мокрой траве, пришлось упираться в землю древком копья, а потом страховать остальных.

Брехт толкнул локтем Льора, указав на одну из стрелок:

— Прочти, что написано!

Орочья письменность отличалась от эльфийской, как небо от земли, хотя наречия и сохранили определенное сходство. Но читать Брехт умел только на своем языке, да и то с пятого на десятое.

— «За-мок Стрел-ка», — с трудом разбирая вычурный шрифт Нефритового Острова, прочел Льор. Буквы здесь не отличались обилием завитушек, но наползали одна на другую. Где-нибудь на пергаменте, да еще выкрашенные в разные цвета, они бы смотрелись красиво, но не на потемневшей от непогоды доске, вырезанные каким-то мастером-альфаром.

— Замок? — уточнил Таннелор.

— Угу. Он самый! — кивнул Брехт, сворачивая в нужном направлении.

Никакие особые мысли не владели им, когда он шагал в эту сторону. Он не думал о событиях той далекой осени, когда ему пришлось в этих местах убивать сородичей, спасая от мародеров и насильников беззащитных женщин и детей. Он не вспоминал ни о чем — даже о хозяйке этого замка, просто это было ближайшее место, где можно укрыться от дождя и передохнуть. А завтра они продолжат путь, и можно будет окончательно выбросить замок и его обитателей из головы.

Через несколько минут лес стал редеть, а вскоре и расступился совсем, открыв излучину реки и небольшой замок. Дождь успел иссякнуть, превратившись в мелкую морось, и Брехт, выйдя на открытое пространство, встряхнулся, словно большой пес.

— Нам туда? — Льор указал на замок.

— Ага, — кивнул орк.

— Там живут твои друзья?

— М-м… ну типа того.

Замок был обитаем, но дождь загнал под крышу всех, кого можно, так что путешественники добрались до ворот никем не замеченные. Створки были прикрыты, но не заперты. Двумя руками приподняв одну, Брехт легко сдвинул ее в сторону, машинально отметив про себя, что такие двери не удержат орду мародеров. Вот диких зверей остановить могут, да и то если ими не управляет злая воля.

На скрип откуда-то сбоку выскочил светлый альфар и, вытаращив глаза, заорал, увидев орка. Но его крик захлебнулся, когда вслед за темноволосым воином в проеме показались три эльфа — мужчина, юноша и девушка. То, что девушка была в голубом балахоне Видящей, еще больше сбило альфара с толку, и он, заверещав, ринулся в замок, размахивая руками.

— Ну, чего встали? — Брехт приподнял створку и осторожно поставил ее на прежнее место. — Пошли. Нас заметили и сейчас будут встречать.