Нимфа сменила тему.

— Парис не может поверить твоим пророчествам. Не вини его за это.

Я и не винила, иначе мне пришлось бы осудить всех людей.

— Парис, твоя сестра была канефорой и вынесла боль ради своего города.

Я удивленно моргнула.

— Ты являлась мне в видениях. Что я тебе говорила, любимый?

Он улыбнулся ей сверху вниз.

— Ты говорила, что гордишься быть частью семьи, к которой принадлежит она и мой брат Гектор.

Нимфа игриво шлепнула его по руке.

— Вот только тобой мне гордиться не приходится! Если у кого-то и хватит упорства, чтобы отвратить от нас ужасное будущее, так это у нее.

О боги! Еще один человек, верящий в мою решимость и отвагу.

— Я буду следовать твоим указаниям, сестра, — заявил Парис.

Я вздохнула так глубоко, что воздух переполнил все мое тело.

— Не выбирай одну из богинь! Две другие тебя возненавидят.

— Именно это я ему и сказала. Это же просто здравый смысл. — Нимфа вернулась на клинию и снова положила голову сына к себе на колени. — Кассандра, ты, должно быть, устала. Не хочешь передохнуть?

— Благодарю, но в этом нет нужды. — Как же официально это прозвучало.

Мальчик сел.

— Кто это?

Парис сел рядом с ним.

— Кориф, это твоя тетя Кассандра.

Энона расправила тунику сына и поцеловала его в макушку.

— Кассандра, если у нас сегодня все получится, пожалуйста, научи меня ткать. Мои работы будут просто ужасны.

Я села на соседний диван.

— Вся Троя будет восхищаться вашими творениями.

Если Парис не выберет одну из богинь, он, вероятно, сможет спокойно вернуться в Трою. Каким чудесным казалось это будущее, в котором город оставался невредимым, а нимфа становилась моей подругой.

Может Троя уже спасена, ведь Парис пообещал меня слушаться?

Нет.

— Брат, как…

— Как же прекрасно звучит это слово — «брат»! Сестра, ты можешь спросить меня о чем угодно.

Несмотря на то что он не понравился Эвру, мне Парис пришелся по душе.

— Как давно вы женаты?

— Это случилось, когда я был совсем юн. Шесть лет назад, тогда мне было шестнадцать. Корифу сейчас пять.

— Он женился на мне, потому что хотел внимания и любви богини, а никто выше меня даже не взглянул бы на него, — добавила нимфа, улыбаясь. — Но я не злюсь. Я люблю тебя, потому что люблю тебя. И больше мне ничего не нужно. — Она взяла мужа за руку, лежащую на плече их сына. — Я никогда не перестану любить тебя. Это себя я возненавижу, когда ты предпочтешь мне другую, — и внезапно добавила: — Богини прибудут через несколько минут.

Воздух словно обернулся песком у меня в горле. Я представила, как выбегаю назад, к Эвру, и ветер уносит меня прочь.

— Кассандра, — сказал Парис, — раз за разом я повторяю ей, что я — тот, кого самого бросили, — ни за что не брошу ее. Я люблю только мою дорогую жену и нашего сына.

Энона пренебрежительно махнула рукой.

— Ты любишь всех. Ты любишь свою сестру, а ведь вы познакомились всего несколько минут назад. — Она подмигнула мне. — Я много лет наблюдала за тобой. Когда я узнала, что выйду замуж за Париса, я… О! Сейчас!

Пещера содрогнулась. Стол подпрыгнул на месте.

Казалось, сотрясалась вся гора, и мое сердце трепетало вместе с ней. Подлетев, я плюхнулась обратно на свое место. Энона обхватила руками расплакавшегося Корифа.

Нельзя убегать. «Троя, — думала я. — Спаси Трою».

Наконец, земля успокоилась. Три ворона влетели в пещеру и уселись на столе, а за спинами Париса и Эноны появились три богини.

9

Я узнала каждую из богинь — видела их статуи в священной роще. Красивые — слишком слабое слово, чтобы описать кого-либо из них.

Гера, богиня брака и семьи, подошла и села между Корифом и Парисом. Последний тут же вскочил на ноги, подошел к своей жене и взял ее за руку. Костяшки его пальцев побелели. Я тоже поднялась на ноги.

Гера поцеловала Корифа в лоб, от чего тот рассмеялся и прижался к покровительнице семейного очага. Даже когда она сидела, спина ее оставалась идеально прямой. Она была самой смуглой из всех, а ее черные волосы были убраны под сетку из бисера. Богиня внимательно следила за Парисом.

Серые глаза Афины остановились на мне. Ее чистый голос звенел от гнева.

— Ты! Ты та девушка, которая обидела моего брата! Он дорог мне.

— Как и мои братья — мне. — Неужто я спорила с богиней войны? О чем я только думала? — И большинство из них умрет, когда падет Троя. — В конце концов, Афина была покровительницей городов.

— Глупая девчонка! Троя восстанет снова.

— Смертные умирают, — наставительно добавила Гера. — Видишь ли, именно это и делает их смертными.

То же самое говорил и Аполлон. Общеизвестная истина.

Я взглянула на Афродиту, потому что Аполлон был и ее братом тоже. Было у меня два врага или один?

Но ее лицо оставалось спокойным. Богиня любви и красоты ростом была не выше смертной женщины. Черты и формы ее были плавными, мягкими, выведенными скорее кистью, чем строгим пером. Золотистые волосы локонами ниспадали на плечи; глаза были цвета меда; а улыбка не оставляла выбора, кроме как улыбнуться в ответ.

Афина расправила плечи, словно обращалась к армии.

— Услышьте же, смертные! Существует золотое яблоко, — не спросив, известно ли нам о случившемся, она рассказала о свадебном пиршестве. — Все боги хотят…

Гера обратилась к Парису.

— Мой супруг говорит, что ты честен, — вновь, словно наставляя меня, она добавила: — Мой супруг — Зевс, повелитель богов.

Да каждый младенец знал это!

Парис покраснел.

— Надеюсь, это так.

Начиналось. Но что еще он мог ответить?

Вороны закаркали:

Что ранит больше: та любовь, что потерял,
иль та, которой не обрел?
Царевич выставит себя глупцом,
Избрав одну из трех богинь.
Поступит мудро, коль откажется судить,
Но и страданий все равно не избежит.

Пострадает ли Троя в любом случае?

— Он нечестен. — Энона выдавила смешок. — Самой красивой он называет меня. — Она легонько похлопала мужа по ладони, держащей ее руку.

Мудро. Выбери он одну из богинь, изменит своей жене.

Гера тоже рассмеялась.

— Я много раз называла своего мужа мудрейшим. Ему это нравится. Лесть подслащивает брак, но не делает меня лгуньей.

Афина вскинула руки в резком, нетерпеливом жесте.

Я застыла.

— Что вы сделаете с золотым яблоком, если получите его?

— Я добавлю его к головному убору так, чтобы все видели надпись. — Афродита коснулась своих локонов. — Это мне пойдет, как думаешь, крошка?

Я кивнула. Да даже бородавчатая жаба в волосах была бы ей к лицу.

— Яблоко станет моим священным плодом, — сказала Гера. — И золотистые яблочные пироги станут подавать на свадебных застольях.

Пристально посмотрев на меня, Афина ответила:

— Я отдам яблоко своему брату, чтобы утешить его.

Она даже не было ей нужно!

Все три богини повернулись к Парису в ожидании.

Я не выдержала:

— Его выбор приведет к войне! Множество людей погибнет!

Они начали говорить одновременно:

— Смертные…

— Не всегда умирают молодыми! — я сорвалась на крик. — Умрут дети! Женщины попадут в рабство. А это не закономерный для них исход! — Пыталась ли я их убедить? Получалось ли у меня? — Троя обратится в руины!

Конец ознакомительного фрагмента