— Я дважды в неделю ночую в Лондоне из-за заседаний Теневого совета. Буду приезжать сюда в среду и задерживаться до понедельника, ну а оставшееся время проводить в Вулси.

Граф умел производить подсчеты.

— Две ночи в неделю?! Ну уж нет!

Алексия была непреклонна.

— Да ты сам почти каждый вечер приезжаешь в Лондон по делам БРП. Вот и будем видеться.

— Алексия, — в голосе лорда Маккона прорывался гневный рык, — я отказываюсь писать ходатайство о том, чтобы навещать собственную жену!

— Весьма прискорбно. Я ведь еще и мать твоего ребенка. Ты заставляешь меня делать выбор.

— Не соблаговолите меня выслушать? — вмешался профессор Лайалл.

Лорд и леди Маккон свирепо воззрились на него. Им нравилось ссориться; ссоры доставляли обоим почти такое же удовольствие, как любовные утехи.

Профессор Лайалл воззвал к их надменной уверенности в себе, присущей всем истинным представителям светского общества:

— Соседский дом сдается в наем. Почему бы Вулси не снять его под городскую резиденцию, милорд? Вы вместе с леди Маккон могли бы останавливаться у лорда Акелдамы, но делать вид, что живете по соседству. Когда ребенок появится, будет проще изобразить, будто вы от него отказались. Вы, лорд Маккон, могли бы трапезничать с членами стаи, когда те станут заезжать в Лондон. Конечно, каждый месяц на пару дней придется из соображений безопасности возвращаться в Вулси. И предстоит обдумать такие вещи, как охота и бег со стаей, но в качестве временной меры на пару десятков лет вариант не из худших.

— А вампиры не начнут возражать? — Алексии пришлась по вкусу идея профессора. С ее точки зрения, от Вулси далековато до Лондона, а тамошние контрфорсы… нет, это чересчур.

— Я не предвижу возражений, если станет достоверно известно, что родительские функции полностью перешли к лорду Акелдаме, а все документы должным образом оформлены. И если нам удастся скрывать обман.

Лорд Акелдама возрадовался:

— Голубчик, дорогой, это же непревзойденный, изумительный прецедент: стая оборотней, поселившаяся по соседству с вампиром вроде меня.

Граф нахмурился:

— Мой брак тоже беспрецедентный.

— Верно, верно, — лорда Акелдаму явно все это вдохновило. Он вскочил на ноги, бесцеремонно уронив с колен кошку, и принялся скользящей поступью дефилировать по приемной. Нынче вечером на нем были начищенные до блеска сапоги цвета бычьей крови, белые бархатные бриджи и красная куртка для верховой езды, всё — откровенно декоративное. Вампиры редко ездят верхом — большинство лошадей на дух их не переносят, а сам лорд Акелдама пренебрегал таким времяпрепровождением из-за губительного воздействия на прическу. — Голубчик, я в восторге от этого плана! Алексия, сахарочек мой, вы должны перекрасить свой городской дом, чтобы он гармонично сочетался с моим. Как насчет голубого, под цвет яйца малиновки, с серебром? А вокруг можно посадить кусты сирени. Обожаю сирень в цвету.

Профессор Лайалл не собирался отклоняться от основной темы:

— Полагаете, выйдет хорошо?

— В голубых и серебряных тонах? Хорошо — не то слово, это будет смотреться божественно.

Алексия спрятала улыбку.

— Речь не об этом, — профессор Лайалл с безграничным спокойствием сносил и темперамент лорда Маккона, и наигранную непонятливость лорда Акелдамы, и разнообразные выходки самой леди Маккон. Алексии пришло в голову, что бета, по сути, является самым терпимым в мире дворецким. — Мы собираемся разместить стаю оборотней в непосредственной близости от вашей вампирской резиденции.

Лорд Акелдама поднял свой монокль, такой же бесполезный, как и очки Лайалла, — старый вампир просто очень любил аксессуары. Моноклей у него было несколько, с разными драгоценными камнями и из разных металлов, каждый под стать определенному наряду. И теперь он рассматривал сквозь круглое стеклышко двух оборотней, расположившихся в его приемной.

— Под влиянием моей дорогой Алексии вы стали куда цивилизованнее. Полагаю, такое положение вещей будет терпимо до тех пор, пока мне не придется встречаться с вами за трапезой. И, лорд Маккон, мы могли бы переговорить о том, как правильно завязывать галстук? Исключительно ради моего душевного здоровья.

Лорд Маккон оторопел. Профессор Лайалл, в свою очередь, огорчился и сказал:

— Я делаю, что могу.

Лорд Акелдама посмотрел на него с жалостью:

— Вы отважный человек.

Тут вмешалась леди Маккон:

— И вы не будете возражать, если мы с Коналлом станем иногда бывать у вас в резиденции?

— Если разрешится вопрос галстука, полагаю, я смогу пожертвовать ради такого дела и оставшимся шкафом. То есть гардеробной.

Леди Маккон спрятала широченную улыбку и постаралась выказать всю серьезность, на какую только способно человеческое существо.

— Вы очень благородны.

Лорд Акелдама склонил голову, милостиво принимая похвалу.

— Кто бы мог подумать, что у меня в шкафу поселится оборотень?

— Это вроде хобгоблинов под кроватью, — предположила леди Маккон, все-таки позволив себе улыбнуться.

— Ах, толстушечка, если бы мне так везло, — тут в глазах вампира появился блеск, и он манерно откинул назад свои белокурые волосы. — Полагаю, ваша стая проводит много времени в неглиже?

Граф закатил глаза, но профессор Лайалл был не прочь немного задобрить кормчего:

— И даже вообще без одежды.

Лорд Акелдама довольно кивнул.

— Что ж, мои милые мальчики придут в восторг от таких новшеств. Они частенько с живым интересом обсуждают происходящее у соседей.

— Боже праведный, — пробормотал себе под нос лорд Маккон.

И все подумали о Биффи, хотя имени его упоминать не стали. Но Алексия, будучи той, кто она есть, решила не наводить тень на плетень, а говорить в открытую:

— Биффи порадуется.

Присутствующие встретили это заявление молчанием. Потом лорд Акелдама с деланой непринужденностью спросил:

— И как поживает новичок стаи Вулси?

Сказать по правде, Биффи адаптировался не так хорошо, как всем бы хотелось. Он до сих пор сопротивлялся ежемесячной метаморфозе и не желал перекидываться в волка добровольно. Лорду Маккону он подчинялся беспрекословно, но безрадостно. В результате его обучение приемам контроля над собой шло плохо, и Биффи приходилось проводить взаперти слишком много ночей.

Однако не склонный откровенничать с вампирами лорд Маккон буркнул только:

— Все с этим щенком нормально.

Леди Маккон нахмурилась. Оказавшись наедине с лордом Акелдамой, она, вероятно, поведала бы ему о злоключениях Биффи, но сейчас ей пришлось позволить мужу сделать все по-своему. Впрочем, если они действительно поселятся поблизости от кормчего и станут бывать у него дома, правда быстро откроется.

Алексия сделала властный жест в сторону супруга. Тот, в точности как дрессированная собачка — хотя, конечно, никто не посмеет произнести подобное сравнение вслух, даже имея в виду самого завалящего оборотня, — встал, подал жене обе руки и потянул, ставя ее на ноги. За последние несколько месяцев супруги бессчетное количество раз исполняли этот трюк.

Профессор Лайалл тоже поднялся.

— Значит, решено? — посмотрела на трех джентльменов Алексия.

Господа сверхъестественные кивнули.

— Замечательно. Я велю Флуту сделать все необходимые приготовления. Профессор, вы устроите, чтобы в прессу просочились новости о нашем переезде? Пусть о нем узнают вампиры. И, лорд Акелдама, не могли бы вы тоже распространить эту весть своими методами?

— Разумеется, росиночка моя.

— Будет сделано, миледи.

— А нам с тобой, — улыбнулась мужу Алексия, утонув, хоть и ненадолго, в его карамельном взгляде, — нужно паковаться.

Граф Вулси вздохнул, без сомнения воображая реакцию стаи на то, что их альфа вознамерился, пусть и непостоянно, жить в городе. Стая не славилась интересом к происходящему в высшем обществе. Никакая другая стая, впрочем, тоже.

— Как тебе удалось поставить меня в эдакую позицию, жена?

— Тебе же, — Алексия поднялась на цыпочки и поцеловала его в кончик носа, коснувшись животом крепко сбитого корпуса мускулистого оборотня, — это нравится. Ты вспомни только, какой невыносимо скучной была твоя жизнь до того, как в ней появилась я.

Граф бросил на нее мрачный взгляд, но не стал спорить. Алексия прижалась к нему, наслаждаясь трепетом, который до сих пор вызывало у нее прикосновение этого большого тела. Лорд Акелдама вздохнул:

— Пташечки сизокрылые, и как же мне сносить эти ваши нежности? Фи, лорд Маккон, любить собственную жену так деклассе, — и он первым вышел из приемной в длинный сводчатый коридор.

* * *

В карете лорд Маккон прижал к себе жену и запечатлел на ее шейке жгучий поцелуй.

Поначалу Алексия считала, что из-за ее беременности любовный пыл Коналла поостынет, но ошиблась, чему была несказанно рада. Мужа интриговали изменения, происходившие с ее телом, в нем проснулся научно-исследовательский дух, и в результате он постарался устроить так, что она раздевалась при каждом удобном случае. Очень удачно, что даже погода благоприятствовала подобным занятиям: в Лондоне в кои-то веки стояло прекрасное лето.

Прильнув к Коналлу, Алексия коснулась ладонями его щек и перенаправила поцелуй так, что их губы слились на бесконечно долгое мгновение. Граф издал полурык-полумурлыканье и крепче прижал ее к себе. Тесному сближению несколько мешал живот Алексии, но Коналла, похоже, это не смущало.