— О, Деймиен…

Он тоже улыбнулся и нежно поцеловал ее в губы. Затем тихонько рассмеялся и, положив голову ей на грудь, пробормотал:

— Похоже, дорогая, нам нужно почаще ссориться.

На следующий день судно приблизилось к Остенде, и они спустились в лодку, чтобы добраться до берега. Лошадям же на сей раз пришлось плыть за ними следом. У самого берега Деймиен подхватил жену на руки и выбрался из лодки. Осмотревшись, Миранда невольно вздохнула — перед ней расстилался пустынный берег без единой травинки. Неподалеку уже ждали лошади, рывшие копытами влажный прибрежный песок.

За их багажом из города прислали повозку, в которую были запряжены мулы. Предстояло часа два ехать по каменистой дороге. Они тронулись в путь, и перед ними расстилался все тот же унылый приморский пейзаж. Наконец вдали показались шпили городских церквей, и Миранда вздохнула с облегчением. Город оказался совсем небольшим, но довольно живописным, и они остановились на ночь в отеле «Коммерс». Утром им сообщили, что до Брюсселя добираться еще часов десять и что туда прибыл король Луи Филипп, решивший принять все возможные меры и остановить Наполеона. Позавтракав, они снова отправились в путь.

Уставшая после морского путешествия и утомительных часов, проведенных в седле, Миранда все же не могла не порадоваться, увидев, как встретили в Брюсселе ее мужа. В городе уже собрались британские войска, и Деймиен постоянно останавливался, отвечая на приветствия друзей и знакомых, Проехав почти через весь город, они остановились в отеле «Фландрия» и начали готовиться к приему, который устраивал в тот вечер французский король.

Миранда была поражена пышностью королевского приема; было очевидно, что Луи Филипп предпочитал не скупиться, только бы произвести впечатление на гостей. Она еще не успела привыкнуть к своему титулу и поэтому ужасно волновалась, когда их с мужем представляли его величеству — ведь их представили как графа и графиню Уинтерли.

«Неужели я действительно графиня?» — спрашивала себя Миранда и вспоминала годы, проведенные в школе «Ярдли». Там она постоянно подвергалась всевозможным унижениям и терпела обиды — и вот теперь она стоит рядом с Деймие-ном перед французским королем и она — графиня.

Они церемонно поклонились Луи Филиппу и двинулись дальше. Деймиен то и дело останавливался, чтобы познакомить Миранду со своими друзьями, и все его друзья восхищались графиней Уинтерли и одобряли выбор графа. Миранда же, державшая мужа под руку, светилась от счастья.

После окончания приема они вернулись в отель и там, утомленные любовью, заснули в объятиях друг друга. А на рассвете Деймиен отправился встречать Веллингтона — накануне ему сообщили, что в это утро главнокомандующий должен прибыть в Брюссель.

В Брюсселе они прожили два с половиной месяца, и этот город очень понравился Миранде. В сопровождении служанки она часами бродила по улицам, любуясь прекрасными готическими соборами, и ежедневно посещала церковные службы, которые устраивались для подданных Британии. С каждым днем в город прибывало все больше английских офицеров и солдат, высаживавшихся с огромных кораблей. Среди прибывавших были и опытные воины и совсем юные, только что поступившие на службу. Все они готовились к началу боевых действий и ожидали приказа главнокомандующего.

С наступлением апреля весь город покрылся цветами, благоухавшими в садиках, окружавших маленькие домики. Войска продолжали стекаться в Брюссель, и город становился все более оживленным и многолюдным. Каждый вечер устраивались приемы и балы. Офицеры прогуливались в чудесных брюссельских парках, посещали театральные представления и оперу. Все спектакли шли на французском языке, и Миранда почти ничего не понимала. Впрочем, при каждом удобном случае они с Деймиеном старались отказаться от приглашения и провести время вдвоем.

В городе царила почти праздничная атмосфера, однако Деймиен и его друзья прекрасно понимали: скоро им вновь придется столкнуться со смертью лицом к лицу. Никто не мог сказать, что его ждет в ближайшем будущем, и поэтому Деймиен наслаждался каждой минутой, проведенной с Мирандой, ведь он знал, что вскоре может разлучиться с ней навсегда.

Деймиен много времени проводил на учениях со своими людьми, и Миранда пыталась найти себе хоть какое-нибудь занятие, чтобы отвлечься от тревожных мыслей. Вместе с женами других офицеров — оказалось, что многие сопровождали своих мужей, — она посещала кафедральный собор и покупала в маленьких магазинчиках сувениры для своих родственников в Лондоне. Для нее было огромным удовольствием получать письма от Элис, Лиззи и Джасинды — те подробно рассказывали обо всем, что происходило в Англии.

Джасинда рассказывала о том, как она выезжала в свет, и описывала свои наряды. Особенно подробно она описала платье, которое надела в тот день, когда впервые была на приеме у королевы. Сезон в Лондоне был в самом разгаре, и Миранда почти каждый день получала от Джасинды отчеты обо всем, что происходило на званых вечерах и на балах. К сожалению, сейчас ей оставалось только надеяться, что следующую весну они с Деймиеном проведут в Лондоне. Джасинда писала, что с удовольствием навестила бы Миранду в Брюсселе, но родственники не позволяют ей отправиться в это путешествие. Элис же написала, что рождение ребенка ожидается в сентябре и что они с Люсьеном пока еще не знают, какое имя дадут ребенку.

День проходил за днем, и Миранда все больше тревожилась; она постоянно думала о том, что произойдет, когда настанет время выступить против армии Наполеона. К сожалению, никто не знал, когда начнутся боевые действия — на этот вопрос, вероятно, мог ответить только Веллингтон.

В начале июня тревога стала непереносимой, временами Миранде казалось, что она сходит с ума от бесконечного ожидания. Теперь уже ничто не могло отвлечь ее от тревожных мыслей — ни светские приемы, ни обеды, ни прогулки по городу. Хотя прежде Миранда не жаловалась на здоровье, теперь она чувствовала себя все хуже, и как-то раз, не желая беспокоить Деймиена, она сама послала за доктором. Доктор же сообщил ей совершенно неожиданную новость: оказалось, что она беременна.

Слова доктора ошеломили Миранду, но она почти тотчас же поняла, что в ее беременности нет ничего удивительного. Напротив, было бы странно, если бы с таким мужем, как Деймиен, она бы не забеременела. Теперь оставалось лишь дождаться удобного случая, чтобы сообщить мужу об этом. Но вскоре по городу с молниеносной быстротой распространилась новость: Наполеон атаковал союзные войска к югу от Брюсселя.

«К югу?» — с ужасом подумала Миранда; она знала, что именно к югу от города Деймиен проводил учения со своими людьми. Спустившись в вестибюль отеля, Миранда увидела знакомых офицеров, но они ничего не могли ей сообщить, они и сами не понимали, что происходит.

Вскоре распространилась и другая новость: Веллингтон отдал приказ, чтобы все были готовы к наступлению по первому же сигналу. Миранда в тревоге ждала возвращения Деймиена; ей казалось, что уж он-то наверняка что-то знает.

Миранда ждала мужа в вестибюле, и вечером он наконец-то появился. Она увидела, как Деймиен, Сатерленд и Макхью подъехали ко входу в отель и спешились.

Выбежав из отеля, Миранда бросилась навстречу мужу, и тот заключил ее в объятия. Покосившись на друзей Деймиена, она поняла, что они чем-то встревожены, — оба хмурились и как-то странно переглядывались.

— У тебя все в порядке? — спросила Миранда. — Я так беспокоилась… Так что же произошло?

Он не ответил, но по-прежнему прижимал ее к себе. Какое-то время они стояли, ничего не замечая вокруг. Наконец Деймиен пробормотал:

— Мы видели отступление наших союзников. Наполеон разгромил прусское войско. Миранда, я не стану скрывать от тебя: ожидается крупное сражение, и я пойду в бой.

— Но ты останешься хоть ненадолго? Хотя бы поужинать останешься?

Он покачал головой;

— Нет времени.

Миранда в тревоге взглянула на мужа.

— У тебя все готово? Тебе ничего не нужно? Он улыбнулся:

— Почти ничего. Иди к себе, дорогая, а я должен ехать.

— Но почему? Ведь Веллингтон сейчас на балу. Значит, это не так серьезно…

— Он уже не на балу, моя дорогая. — Деймиен повел жену к дверям отеля. — Он пока еще не отдал приказ, потому что в городе началась бы паника. Жители бежали бы на север. И это бы создало хаос. Но мой полк уже готов к бою. Я не знаю, сколько все это займет времени, но при первой же возможности я пошлю тебе весть. Возможно, тебе придется уехать в Антверпен. Я думаю, ты это понимаешь.

И тут из глаз Миранды хлынули слезы — это было самое ужасное мгновение в ее жизни, мгновение, когда они, быть может, расставались навсегда. «Неужели навсегда?» — спрашивала она себя.

Подняв голову, Миранда посмотрела мужу в глаза.

— Деймиен, любимый… Он снова обнял ее.

— Не плачь, Миранда. Я умоляю тебя…

Она знала, что должна быть сильной, такой, какой он привык ее видеть. Ведь если она покажет свой страх, свое отчаяние, то ему станет только хуже. Зачем прибавлять к его тяготам еще и свою слабость? Взяв себя в руки, Миранда утерла слезы и заглянула мужу в лицо. Его серые глаза смотрели на нее с нежностью и любовью.

— Я люблю тебя, Деймиен, — прошептала она. — Мы оба тебя любим. — Взяв мужа за руку, она приложила его ладонь к своему животу.

Внезапно глаза Деймиена распахнулись — в них было радостное удивление.

— Ты говоришь о…

Она улыбнулась и кивнула:

— Да, о нем.

— Когда же?

— В марте.

— О Господи, — пробормотал он, крепко прижимая ее к себе.

Внезапно Деймиен чуть отстранился и поцеловал ее, и казалось, в этот поцелуй он вложил всю свою любовь к ней и печаль — ведь ему надо было оставить ее именно сейчас, когда он узнал, что она носит его ребенка.

Пристально посмотрев на нее, он сказал:

— Я непременно вернусь.

— Да будет на то воля Божья, — прошептала Миранда.

— Да, я обязательно вернусь.

Деймиен снова поцеловал ее и направился к своему коню. Она стояла у дверей отеля и смотрела ему вслед. Уже сев в седло, он пристально посмотрел на нее и кивнул на прощание. Затем развернул коня н помчался следом за своими друзьями.

Миранда еще долго стояла у двери отеля. Она все еще не верила, что Деймиен покинул ее, что он вынужден был ехать навстречу смертельной опасности, возможно — навстречу смерти. Наконец, вернувшись в комнату, она со вздохом опустилась в кресло.

Вскоре начался дождь — капли громко барабанили по крыше отеля.

Уже поздно вечером Миранда узнала о депеше, отправленной Веллингтону прусским генералом Блюхером. Никто не знал, что именно сообщил Блюхер, но главнокомандующий тут же заявил, что на рассвете армия должна выступить на юг, туда» где уже находился полк Деймиена.

Многие из жителей Брюсселя покидали город, направляясь в Антверпен. Но Деймиен велел жене ждать от него вестей, поэтому Миранда никуда не собиралась. Да ей и не хотелось покидать Брюссель — ведь в этом случае она оказалась бы еще дальше от мужа.

— Уинтерли никогда не отступают, — сказала она своей служанке.

К утру дождь прекратился, но день был туманный и прохладный. С верхнего этажа отеля Миранда видела сероватый дым, поднимавшийся с поля боя. Даже в городе были слышны залпы орудий, и Миранда вздрагивала от этого ужасного грохота. Она решила, что будет помогать ухаживать за ранеными, и старалась как следует приготовиться. ЕЙ постоянно вспоминались разговоры с женами офицеров — все они говорили о том, что их любовь должна защитить мужей. Но Миранда не очень-то верила Б такую защиту — ведь ее любовь к родителям не спасла их, и они утонули. А от разрывавшихся снарядов любовь тем более не спасет. Конечно, Деймиен обещал ей, что вернется, — но можно ли верить подобным обещаниям?

На следующий день прибыл посыльный от Деймиена, и Миранда расплакалась от счастья — муж был жив и здоров. Она целовала письмо, держа его дрожащими руками. Деймиен сообщал, что часть французских войск разгромлена, но до окончательной победы еще далеко. В тот день она впервые за долгие годы целый час читала молитвы и просила Господа: «Боже, не допусти, чтобы мой муж погиб, не допусти, чтобы мой ребенок остался сиротой».

В воскресенье она пришла на богослужение в кафедральный собор и слушала проповедь. Священник призывал всех «хранить терпение и стойкость, не отступая в страхе перед дьяволом, который вырвался из своих оков, чтобы творить зло». И все же Миранда каждый раз содрогалась, когда думала о том, что происходит на поле боя.

Вечером до них снова дошли вести из Ватерлоо — сражение все еще продолжалось. И сразу же после этого начали прибывать повозки с ранеными. Миранда помогала ухаживать за ними и расспрашивала про полк Деймиена, однако никто не мог сказать ничего определенного.

— Вражеская кавалерия атакует, — сказал ей офицер с окровавленной повязкой на лбу. — Придется отступать, если Блюхер не пришлет подкрепление.

Она металась среди все прибывавших в город повозок с искалеченными и окровавленными телами. Бесконечные обозы тянулись к госпиталю. Миранда часами перевязывала раны, подносила воду и старалась хоть как-то утешить страдавших. Она постоянно читала молитвы, уповая на то, что Деймиен все же останется в живых. Не замечая усталости, она продолжала ухаживать за ранеными и старалась не думать о том, что с Деймиеном может что-нибудь случиться.

Уже ночью она узнала: полк ее мужа был в авангарде английского корпуса, атаковавшего наполеоновскую гвардию, и они сражались весь день, сражались с неслыханной храбростью, никто не слышал, чтобы они отступили. Миранду охватила паника, ведь она не знала, что произошло и чем закончилась эта схватка.

Новые известия пришли час спустя — это оказались списки погибших. Среди них были и друзья Деймиена, и Миранда с ужасом смотрела на женщин, чьи мужья уже больше никогда не вернутся. Назывались и имена раненых, отправленных в небольшой госпиталь неподалеку от Ватерлоо. Миранда внимала всем этим известиям как во сне, не в силах ни плакать, ни думать о произошедшем; она думала лишь об одном: ей предстоит дать жизнь его ребенку, ребенку, о котором он теперь знал.

Затем распространилась весть о победе Веллингтона, Наполеон же был взят в плен. Но даже это известие не могло ее успокоить, ведь она до сих пор не знала, где Деймиен и жив ли он.

Молодой кавалерийский офицер, которому она принесла воды, попросил ее остаться с ним, поскольку жить ему оставалось недолго. Кавалерист был тяжело ранен, и Миранда понимала: он умрет у нее на руках. Она осторожно утерла пот с его лица и, словно в забытьи, стала тихонько напевать — только так можно было облегчить страдания несчастного. Когда же офицер умер, она умолкла.

— Миледи… — раздался вдруг голос у нее та спиной. Миранда замерла на мгновение ей казалось, что лаже сердце ее остановилось.

— Деймиен! — закричала она, вскочив на ноги. Перед ней действительно стоял ее муж. Он был с до головы покрыт кровью и грязью и едва держался на ногах от усталости, но он был жив — и он стоял перед ней. Деймиен раскрыл ей объятия, и она с диким воплем бросилась ему на грудь. Он крепко обнял ее и поцеловал; ради нее он мчался во тьме до самого Брюсселя, мчался без отдыха, ни на минуту не останавливаясь.

— Все закончилось, — прошептал он ей на ухо, — осталось только самое лучшее.

— Я люблю тебя, — повторяла Миранда снова Я снова. Отвечая на его поцелуи, она перебирала пальцами его волосы, слипшиеся от пота и грязи.

— Сатерленд убит, — пробормотал Деймиен. — А Макхью остался вместо меня. Он не хотел отпускать меня, но я сказал, что обещал тебе вернуться. — Деймиен уткнулся лицом в ее волосы. — О, Миранда, я так хочу домой…

Она целовала его, и слезы струились по ее щекам; теперь она не сомневалась: муж уже никогда не отправится на войну.

— Да, дорогой мой, идем… — прошептала она наконец. Миранда вывела мужа на улицу, и, поддерживая его и обнимая, повела к отелю. Время от времени она поднимала голову и с улыбкой смотрела на усеянное звездами небо.

Эпилог

Март, 1816 год

— Уинтерли-ии-иии! — эхом прокатился отчаянный женский крик.

Крик доносился из-за приоткрытой двери балкона Бейли-Хауса, причем было очевидно, что кричавшая — женщина очень молодая, полная жизненных сил.

Недалеко от дома, под зеленеющими деревьями, стоял лорд Уинтерли, кусавший пересохшие губы. Братья графа, стоявшие с ним рядом, сочувственно поглядывали на него и говорили, что все будет хорошо и не следует так волноваться.

— Уинтерли, ты негодяй! — снова раздался женский крик. — Я сверну тебе шею за это!

Деймиен пристально смотрел на балконную дверь. Наконец, не выдержав, повернулся к братьям.

— Я должен пойти к ней, — заявил он.

— Не советую, — в смущении пробормотал Роберт. — Держись, брат, все будет хорошо.

Люсьен тронул Деймиена за плечо.

— Предоставь это доктору, дружище. Я тоже не советую тебе идти.

Граф запустил пальцы в волосы и снова уставился на дверь балкона. В эти минуты ему казалось, что битва при Ватерлоо — пустяки по сравнению с первыми родами Миранды. Ребенок не торопился появиться на свет, был на редкость велик по весу, это стало ясно в последний месяц, когда Миранда располнела так, что казалась толще короля Луи Филиппа.

Вскоре в Бейли вместе с четырехлетним Гарри приехала элегантная тетушка Джасинда, собиравшаяся провести сезон светских приемов в Лондоне. Лиззи и Алек немного запаздывали. Родственники приехали, чтобы поддержать Деймиена в столь тяжелое для него время. Гарри выпрыгнул из экипажа и устремился к Люсьену. Тот сразу же взял малыша на руки. В этот момент появилась Элис с шестимесячной дочерью Филиппой. Малышка отчаянно кричала, давая понять, что соскучилась без папы.

Бел тоже держала на руках ребенка — маленького сына. Она что-то рассказывала ему, указывая на пасущихся неподалеку лошадей. Будущий герцог — ему едва исполнился год — внимательно слушал и кивал с необыкновенно серьезным видом.

Деймиен обожал двух своих племянников и племянницу, но сейчас ему было не до них — ведь на свет должен был появиться его собственный ребенок.

— Может, уже все? — Он взглянул на Элис и Бел. Бел улыбнулась:

— Потерпи еще немного.

— Не беспокойся, — сказала ему Элис, — с ней все будет в порядке.

— Я даже не надеюсь, что она меня когда-нибудь простит.

— Не беспокойся, простит, — сказал Люсьен. Он поцеловал в лобик свою дочь, и девочка, наморщив носик, рассмеялась.

— Милорд!

Деймиен повернулся и увидел дворецкого, бежавшего к нему через лужайку.

— Милорд, доктор сказал, что теперь вы можете идти!

— Деймиен, подожди! — в один голос закричали женщины.

Но граф уже бежал в сторону дома. Миновав холл, он бросился к лестнице и, взбежав по ней, замер перед дверью спальни. Доктор кивнул ему, и Деймиен открыл дверь.

— Миранда!

Она повернула голову и посмотрела на него. Он подошел к ней и осторожно прикоснулся к ее руке. Бледное лицо Миранды было мокрым от слез и пота, пряди волос прилипли ко лбу.

Деймиен почувствовал, как гулко застучало его сердце; так граф не волновался даже в те минуты, когда повел в бой свой полк. Увидев, с какой любовью муж смотрит на нее, Миранда едва заметно улыбнулась.

Взяв ее за руку, он опустился на колени и посмотрел на лежавшего рядом с ней ребенка.

— Это мальчик, — прошептала Миранда.

Деймиен снова посмотрел на жену, но не смог вымолвить ни слова; ему казалось, он видит чудесный сон. А ребенок с красным личиком вдруг приоткрыл глазки — словно старался рассмотреть его получше.