— Воняет от него, — буркнула старая Марша. — Как будто уже неделю тут лежит.

Хозяин хотел уже отмахнуться от неё, но, поведя носом, и сам учуял сильный трупный смрад.

— Проклятый ворожей, даже убить по-человечески… — начал он и сразу прикусил язык.

Не лучший он выбрал вечер, чтобы костерить магов. А тело нужно убрать, иначе утром здесь будет не продохнуть. Мужиков в трактире не осталось. Чтобы нанять какого-нибудь оборванца, нужна осьмушка или четверть, а он и так сегодня потерял денег, хотя рассчитывал-то на большую прибыль…

В конце концов, до реки недалеко.

— Выброшу.

— Выбрось. А потом брось одёжку, я завтра постираю с утра. И руки сразу, как придёшь, вымой, а то мало ли…

— Мало ли, — кивнул Шёлк.

Мало ли, какая зараза от магии может прилипнуть к человеку.

Сказитель оказался не так уж и тяжёл, но Шёлк порядком запыхался, пока донёс тело. А ему ещё пришлось подняться по дугообразному мосту и перевалить мертвеца через перила. Но дело нужно было сделать по-человечески. Если бросить труп с берега, его может прибить куда-нибудь в черте Нового Бергатта, и на вонь уже с утра сбежится половина города. А это скандал и косые взгляды.

Поэтому…

Тело плюхнулось в воду. Шёлк пригладил мягкую курчавую бороду и, подумав, сплюнул на мост.

— Лучше бы ты к Гревву попёрся… балабол, — сказал он напоследок и ушёл.

Хотелось сказать слово покрепче, но дух убитого мог обидеться и начать мучать его, а не магов-убийц. Течение здесь было довольно сильным, и труп наверняка уплыл бы далеко, но этого не произошло. Буквально через пару сотен ярдов мертвец выпутался из циновки и поплыл к каналу, на берегу которого горожане устроили свалку.

Выбравшись на берег, тот, кто назывался Кронле, уселся напротив большой кучи мусора. Его распухший от ожогов язык, свисающий до самого подбородка, втянулся в рот, а кожа на лице, словно вмиг высохнув, стянулась в ещё более глубокую сеть морщин. Выругавшись, Кронле взглянул на свои руки. На тыльных сторонах ладоней образовалась такая же сеть морщин, что и на лице, а на костяшках кожа высохла, натянулась и лопнула.

На кучу мусора взобралась ободранная бродячая кошка. Она уселась напротив сказителя и уставилась на него глубокими фосфоресцирующими глазами.

— Это тело не выдерживает, — сказал Кронле.

«Оно долго прослужило тебе», — молча ответила кошка.

— Мне больно, — плаксиво проговорил недавний мертвец.

«Тебя убили».

— Нет, я говорю о другом. Боги, неужели мы так долго времени провели порознь, что ты перестала меня понимать? Разве ты не чуешь мощь Длани? Сунься я поближе к Бергатту, это тело порвало бы на кусочки, а это было бы куда больнее, чем эти деревенские заклинания, которыми пытался меня убить тот недоучка.

«Я чувствую мощь Длани», — просто ответила кошка.

— Как думаешь, Велион достанет её?

«А ты как думаешь?».

— Думаю, что если он не достанет, никто не достанет. Но не уверен, что у него хватит способностей.

«Помни об Урмеру».

— А ещё Урмеру, — кивнул Кронле. — Дерьмо.

«Дерьмо», — подтвердила кошка и разинула пасть в гримасе боли.

— В общем, дело сделано. Я направил могильщиков куда нужно, а те уже должны послужить нашим целям. Так значит… я могу быть свободен? Я могу… вернуться?

«Ты знаешь, что не можешь. Не все ещё дела сделаны, а этот год — твой».

По телу кошки прошла судорога. Она срыгнула, и в её рвоте была не только кровь, но и куски плоти.

— Хреново тебе, да?

«Хреново этому телу, не мне, ты же знаешь».

— Сама знаешь, что знаю, зачем отвечать?

«Зачем спрашивать, если знаешь?».

— Риторический вопрос, слыхала о таком? — Кронле тяжело вздохнул и поднялся на ноги. — Боги, как я хочу домой.

«Осталось всего десять недель, и ты вернёшься домой».

— Целых десять недель, — огрызнулся тот, кто назывался Кронле, и двинулся прочь.

В конце концов, у него ещё много дел, обсуждать которые не имело смысла, Кошка и так о них знала. А ему было просто невыносимо находиться в этом теле в такой близости от Длани.

Кошка на куче мусора долго смотрела вслед уходящему, а когда сущность, говорившая с бывшим мертвецом, покинула её, забилась в страшных судорогах и сдохла.

Глава пятая. Полая Гора

Прежде чем добраться до Полой Горы, двум могильщикам предстояло миновать широкую долину, лежащую между двух то ли каменистых холмов, то ли пологих горных хребтов. Старый тракт в этих местах пребывал в отличном состоянии, буквально к обеду Краг понял, что уже давненько не видел на дорожном полотне ни единой выбоины. Тем не менее, запустение в этих краях было полнейшим. Но с одним отличием — люди уходили из этих мест организовано, заброшенные деревни и хутора разрушались от времени и отсутствия ухода, а не уничтожены войной. На привале, пока Краг готовил скудный обед, Велион из любопытства забрался на ближайшую ферму, но вернулся с пустыми руками.

— Всё, что могли вынести, отсюда вынесли ещё во время войны, — сказал Велион, усаживаясь к костру. — И мне кажется, я знаю, куда.

— В Новый Бергатт?

— Ага. Я уже видел подобное на востоке. Если бойня не затрагивала несколько деревень, люди забирали всё ценное и устраивались на новом месте. Желательно у какой-нибудь крепости. Или за её стенами, если была такая возможность.

— Но зачем? — удивился Краг. — Раз война прошла мимо… можно же жить дальше на старом месте?

Велион насмешливо поглядел на напарника и спросил:

— Сколько тебе лет?

— Двадцать два.

— Значит, на твоей памяти случилась одна большая война. На моей — две, не считая всяких пограничных конфликтов и грабительских рейдов. Ты когда-нибудь видел людей, бегущих от войны? Или, что хуже, людей, переживших войну, но лишившихся во время неё всего, кроме жизни? Видел, как мужчины и женщины бегут с пустыми руками из горящих городов, как они потом начинают умирать с голоду, не в силах добыть себе пропитание? Видел дезертиров, которым уже нечего терять, готовых убить за краюху хлеба?

— Нет, — признался Краг.

— Ты, кажется, говорил, что был на западе во время войны?

— Я… — Бывший стражник сглотнул. — Был за стенами Айнса. Я служил в городской страже.

— А, вот как. Мне до Айнса добраться не посчастливилось. Я тогда путешествовал с двумя друзьями. Мы были в могильнике, три или четыре дня не вылезали оттуда, собрали хороший хабар… А когда вышли, увидели выжженную пустыню — деревня, в которой мы хотели купить еды на обратную дорогу, сгорела дотла. Мы нашли на пепелище слегка подтухшую и сильно обгоревшую коровью тушу, вырезали лучшие куски и как можно быстрее пошли на восток, надеясь обогнать горливскую армию. Боялись наткнуться на какой-нибудь тыловой разъезд и повиснуть на ближайших деревьях. И мы её обогнали. Но стало только хуже. Когда прибились к беженцам, меня едва не зарезала стая мальчишек, не евших уже несколько дней. Можно было поиметь любую женщину за кусок мяса или горсть орехов. За деньги, конечно, тоже, но платить пришлось бы много — когда у людей нет еды и нормальной воды, деньги начинают стоить куда меньше, чем раньше. Мы проходили мимо крепостей, кто-то пытался выклянчить или купить еду у спрятавшихся там людей, но в лучшем случае их прогоняли, в худшем — убивали. Помню парня, который даже назвал одного из таких по имени, они были соседями до войны, но и он не получил ни крохи. Когда от голода могут умереть твои близкие, на других людей плевать. По крайней мере, большинству…

Велион сплюнул в костёр и замолчал. Могильщики провели в тишине какое-то время, но черноволосый наконец продолжил:

— Я бросил всю свою добычу, кроме нескольких монет, когда нас настиг конный разъезд горливцев. Не знаю, сколько народу спаслось, но, думаю, я был одним из немногих. Это уже лирика. Просто представь себе ситуацию с беженцами, в которой побывал я. А теперь подумай о том, сколько людей бежало из городов во время той войны. Ты же видел костяные могильники посреди лесов или полей?

— Все их видели.

— Конечно, потому что они обычно находятся недалеко от новых городов или больших замков. Так вот, не думаю, что это результаты каких-то казней или чего-то подобного. Хотя, и это, наверное, было. Скорее всего, это просто люди, передохшие с голоду. Или от холода. Или всё вместе.

— Я слышал, будто после войны были вспышки каких-то страшных болезней, — осторожно добавил Краг.

— И это могло быть. Всё могло случиться. Магией во время войны пользовались повсеместно, и кто знает, что обладатели Дара могли выпустить из своих башен для уничтожения врагов, а что вышло оттуда вопреки их воле. Итог один.

Велион снял с огня котелок и налил себе бульона, жадно выпил, потом нагрёб в миску разваренных овощей.

— Что-то смерть Кронле произвела на меня тяжёлое впечатление, — буркнул он с набитым ртом. — С таким настроем в могильники лучше не соваться.

— У нас ещё два дня, чтобы оно успело поменяться.

— Да. Пропивать и проёбывать золото, а?

Краг печально усмехнулся.

— Только не в Новом Бергатте.

— Это точно, — кивнул Велион.