— Ты тут спишь, что ли, прямо за столом? — Голос Валентины вернул меня к действительности.

А время-то уже семь почти, вот это я засиделся…

— Завтракать будешь?

— Да я вон кофе обпился, ничего не хочу. А давай я тебе яичницу пожарю?

— А что, и пожарь, сделай жене приятное.

— Тебе глазунью?

— Нет, болтунью лучше, два с лишним года вместе живём, а все запомнить не можешь, — шутливо пихнула она меня в бок. — Даньку заберёшь сегодня из яслей? А то я в парикмахерскую краситься записалась, там было свободно только на вечер. И в яслях ещё справку просили из поликлиники, о прививках, зайди пожалуйста, возьми у старшей медсестры. Даньку будешь забирать, отдашь её воспитательнице.

— Как ты, кстати, в рыбном, не скучаешь? — спросил я, взбалтывая яйца в чашке.

— Заскучаешь там, ага… Ассортимент вроде небольшой, а очередь как с утра встаёт — и до самого вечера. И преимущественно пенсионеры. Вот же людям делать нечего на пенсии, и ходят за минтаем для себя и килькой для кошечек. Серёж, мы что, такие же будем через двадцать лет?

— Ещё дожить надо до пенсии… А коллектив как, не обижают девчонки?

— Да коллектив вроде неплохой, с девочками сразу сдружились, там почти все, кстати, приезжие, из провинции. А парторг сразу заявил, что если дров не наломаю, покажу себя хорошо, то через месяц можно будет и заявление в партию написать.

— Может, всё же поискать тебе более престижное местечко? А то жаловалась, что рыбный дух ничем уже из тебя не выветривается…

— Бог с ним, с рыбным духом, я уже к нему привыкла. Да и тот же парторг намекал, что, как единственный член партии в гастрономе, я смогу получить должность заведующей, потому как наш заведующий Семён Палыч планирует после ухода на пенсию уехать к детям в Одессу. А ему до пенсии остался месяц. В общем, не забудь заехать в поликлинику и забрать вечером Данилу, — напомнила Валя, выгребая со дна сковородки корочкой хлеба остатки яичницы.

— А ты давай учи «Моральный кодекс строителя коммунизма», — подколол я жену.

— Чего его учить, там всего двенадцать пунктов. Сам, кстати, не хочешь в партию?

— Свят-свят! Чур меня!

— Ну как хочешь, а я буду с гордостью носить в кармане партбилет… Так, надо Даньку будить. Эх, и крика сейчас будет…

Спровадив жену с сыном, я прошёл в кабинет и сел за пишущую машинку. Вчера я начал очередную повесть о приключениях Эраста Фандорина. Читатели слали в издательство мешки писем, требуя продолжения цикла о похождениях сыщика, и под давлением главного редактора издательства мне пришлось вернуться к машинке. Проблема заключалась в том, что всё, что у меня было в «ридере» акунинского, я уже перепечатал, сюжеты других книг я помнил не столь хорошо, и теперь предстояло придумывать произведение почти с нуля.

В итоге, с неделю побившись головой о стену, решил устроить Фандорину командировку в Пензу конца XIX века. Раз уж я досконально знаю историю родного города, то пусть в нём появится вымышленный мной аналог профессора Мориарти. Вот пускай Эраст Петрович с этим злодеем и разбирается. Заход у меня уже был готов, теперь предстояло сделать над собой усилие и посвятить несколько часов писательскому труду.

Сегодня был день, свободный от учёбы на режиссёрских курсах. Сидя на занятиях у Рязанова, я каждый раз придумывал, какие сниму фильмы после получения диплома. Дипломная работа не в счёт, придётся, как и всем, снимать короткометражку. А там можно будет замахнуться и на полный метр. Может, снять фильм под Чарскую? К тому времени она наверняка будет на равных соперничать и с Пугачёвой, и с Ротару. Алла как раз укрепит свой статус звезды после выхода на экраны в 1979 году фильма «Женщина, которая поёт». Но потом я подумал, что биографии Чарской и Пугачевой нет смысла сравнивать. Моя подопечная на сцену-то вышла всего пару лет назад и находилась в начале творческого пути, несмотря на победы на всесоюзных и международных конкурсах, а примадонне действительно есть что рассказать зрителю. Другое дело, если я напишу для Инги сценарий фильма, где не нужно звездить своей биографией, пусть покоряет зрителя внешними данными и драматическим талантом. Ну насчёт таланта я, может, и преувеличил, но если только немного. Обретаясь на сцене, девушка изрядно поднаторела в плане артистизма, думается, что и перед камерой она могла бы изобразить необходимую гамму эмоций.

Впрочем, как говаривал Цвигун, рано делить шкуру неубитого медведя. Нужно ещё получить диплом, и вообще неясно, что будет со страной через пару лет.

Глава 2

Пётр Миронович Машеров не жаловал самолёты. Но что делать, если работа требует постоянных перемещений на большие расстояния! Чаще всего конечно же приходилось летать в Москву и обратно в Минск, хотя и по республике доводилось немало путешествовать по воздуху, когда времени было в обрез. Як-40 два часа назад поднялся в воздух из аэропорта Домодедово, взяв курс на столицу Белоруссии, и у Машерова было время как немного вздремнуть, как это делал сидевший в соседнем кресле Мазуров, так и переварить последние события.

Очередной сбор заговорщиков по традиции проходил на даче Ивашутина через несколько дней после устранения Андропова. На этот раз собрались не все, но костяк организации присутствовал. К тому же к присутствующим добавился попавший в опалу генсека Александр Шелепин. Последние годы он работал заместителем председателя Госкомитета СССР по профессионально-техническому образованию, что, безусловно, для фигуры такого масштаба было настоящим унижением. Этим-то и воспользовались заговорщики, когда решили привлечь Александра Николаевича в свои ряды. Тот колебался недолго. Рассказ о хронопутешественнике вызвал у Шелепина неподдельный интерес, он мечтал лично познакомиться с человеком, провалившимся в прошлое на сорок лет. Впрочем, даже не зная о попаданце, бывший начальник КГБ и экс-член политбюро, известный своим радением за простой народ, и так согласен был помогать менять существующий строй.

Машеров сразу отчитался о свежих результатах исследований химического состава крови Губернского.

— Пока проходят эксперименты на мышах, и предварительные результаты, по словам учёных, внушают повод для оптимизма. Якобы после введения сыворотки в организм больного грызуна его клетки начинают самообновляться. То есть больные клетки вытесняются здоровыми. Я не специалист в этом вопросе, могу выразиться только общими фразами, но меня заверили, что эти исследования могут стать прорывом в медицине.

— Очень любопытно, — откликнулся Романов. — Надеюсь, информация об исследованиях ещё не стала достоянием гласности? Никто из биологов не собирается пока писать статью в «Науку и жизнь»?

— Работы проходят в засекреченной лаборатории под моим личным контролем. Задействованы всего три человека, об их участии в этом проекте знаю только я, присутствующий здесь Кирилл Трофимович Мазуров и ещё двое, на которых я могу положиться как на самого себя.

Посвятив обсуждению этой темы ещё несколько минут, решили перейти к следующим вопросам.

— Как мы и договорились, кончину Андропова используем в наших целях, — сказал Цвигун. — Буквально на днях мы собираемся через СМИ обвинить агентов западных спецслужб, республиканских националистов и прозападных диссидентов в организации покушения на верного ленинца, преданного сына нашей партии, героического чекиста Юрия Владимировича Андропова. После этого комитет начинает «закручивать гайки», организуя тотальную зачистку всех перечисленных и вычищая из околовластных кругов всю эту прозападную шайку, прежде опекаемую Андроповым. Имеется в виду группа якобы учёных-экспертов, будущих «перестройщиков» и «реформаторов». Под одну гребёнку с ними попадут и андроповские кадры в КГБ. Одновременно устраиваем слежку за всеми предателями во властных кругах, выясняем круг общения, собираем компрометирующий материал. Кроме того, готовится компромат на ряд близких к Устинову генералов. У нас уже имеются сведения об их нечистоплотности, хотя по сравнению с воровством XXI века, с делом тех же Сердюкова и Васильевой, они ещё просто дети. Но лучше рубить гнилое дерево на корню. Далее берём, так сказать, за жабры Чазова, компромат найдём и на него. Или просто намекнём, что министры здравоохранения тоже иногда умирают от обширных инфарктов. Он должен будет накачать Леонида Ильича таблетками до невменяемого состояния, затем на политбюро товарищами Кулаковым и другими нашими сподвижниками оглашается компромат на Устинова. Надеюсь, фактов будет достаточно, чтобы Дмитрий Фёдорович отправился в отставку, а Министерство обороны возглавил нынешний руководитель Генерального штаба Вооружённых сил Николай Васильевич Огарков. Кстати, не мешало бы Огаркова уже понемногу привлекать на нашу сторону. — Цвигун обвёл пристальным взглядом собравшихся и продолжил: — Далее мы с Петром Ивановичем нейтрализуем Щёлокова и Чурбанова, гарантируя им почётную отставку и сохранение нажитого непосильным трудом. После чего давим на Громыко, Гришина и иже с ними — компромат у нас всегда под рукой — и с их помощью организуем перевод Брежнева на декоративную должность председателя КПСС. Как он, впрочем, сам и хотел. Продвигаем в генсеки Григория Васильевича Романова, а в предсовмина — Петра Мироновича Машерова. А дальше, получив всю власть в свои руки, отодвигаем на третий план потенциальных предателей. Те же Горбачёв, Ельцин, Шеварднадзе, Алиев, Рашидов… Хотя Рашидов — фигура неоднозначная. Помните, что о нём писал Губернский? После того, как вскроются факты аферы и воровства в УзССР, он покончил с собой. Но именно при Рашидове в республике буйным цветом начали цвести национализм и русофобия. Думаю, можно ему сделать предложение, от которого он не сможет отказаться. Или расстрельная статья и позор на всю семью, или он сдаёт всё ворьё в своей вотчине (а заодно выдаёт известные ему факты об аналогичных преступлениях в соседних республиках), помогает выкорчёвать всю гниль, вернуть в казну наворованное — и за это получает амнистию и никаких уголовных дел, никаких политических обвинений. Затем назначение послом в тихую уютную европейскую страну с сохранением всех регалий, возможность писать и издавать книги и впоследствии — персональная пенсия союзного значения. Отдельным пунктом у меня тут стоит Гвишиани и его команда будущих «младореформаторов». Не хватало нам ещё Кохов и Чубайсов у власти с их залоговыми аукционами. Пусть вон руководят лесозаготовками в Сибири. Заодно не мешало бы как следует прошерстить Институт США и Канады (который правильнее было бы назвать институтом Агентов влияния США и Канады), а также МГИМО, где среди преподавательского состава уже полно прозападной швали. Да и некоторые студенты из числа так называемой «золотой молодёжи» успели прогнить, несмотря на возраст. Кроме того, надо не забыть Институт мировой экономики и международных отношений. Его ректор Николай Николаевич Иноземцев, может, и не при делах, но там со времён прежнего начальника Евгения Самуиловича Варги собрался такой прозападный гадючник… Именно из ИМЭМО, по словам Губернского, вышли многие идеологи «рыночных реформ». Ну и начинаем наводить в стране порядок, понемногу отодвигая её от пропасти.