— Что у вас приключилось? — спросил я.

— Поднимись на четвертый этаж, там Садыков, а мы пошли дом отрабатывать, — ответил один из оперов.

Как по команде, оперативники разошлись в разные стороны. Я пожал плечами и вошел в подъезд. Федора Садыкова, тридцатипятилетнего начальника уголовного розыска Центрального РОВД, я нашел на лестничной площадке второго этажа.

— Ба! — увидев меня, воскликнул он. — Какие люди — и без охраны! Андрюха, ты что, районы перепутал или тебе дома нечем заняться? Признавайся: зачем приперся? Убийство раскрывать?

— Федя, меня Малышев к вам послал и ничего не объяснил. Введи в курс дела, что тут случилось?

— Кровавое и таинственное преступление, — интригующе прошептал Садыков. — Убийство в замкнутом пространстве. Преступление в духе Агаты Кристи.

— А если серьезно?

— Мокруха, бытовуха и ничего не понять! — засмеявшись, ответил Федор. — В двух словах дело было так: три парня и пять девушек собрались отметить Седьмое ноября. Ровно в час дня они сели за стол. В половине третьего Луизе, дочери хозяйки квартиры, стало плохо, и она пошла в спальню полежать. Примерно в пять часов одна из девушек заглянула к Луизе и обнаружила ее убитой. Во время отсутствия хозяйской дочери гости были в зале, веселились, выпивали, никто посторонний в квартиру не заходил.

— Как они догадались, что Луиза убита, а не скончалась от инфаркта?

— У нее в груди торчал нож. Кто-то вогнал его по самую рукоятку. Как орудие преступления выглядит, подсказать не могу — покойницу вместе с ним увезли.

— Родителей, как я понял, дома не было? Сколько потерпевшей лет?

— Восемнадцать, гостям примерно столько же. Из всей компании выбивается Андрей Чистяков, брат одной из подружек Луизы. Ему двадцать два года. Он студент мединститута.

— Занятное происшествие. Пока гости ели-пили, кто-то зарезал хозяйскую дочь. Федя, все классно, но я, честно говоря, не вижу никакой связи между убитой девушкой и нашим отделом.

— Луизу два месяца назад слегка покалечил одногруппник. Он в нее метнул вазу, попал в стену, ваза — вдребезги, один из осколков девчонке щеку пропорол. События происходили в художественном училище, а оно расположено на вашей территории.

— Как ты оперативно разузнал все о потерпевшей! — удивился я.

— У нее на столе повестка лежала на понедельник. Я позвонил в дежурку, потом следователю Яковлевой домой, и она мне тут же дала расклад по Луизе и ее обидчику.

Я вспомнил Яковлеву, бледную, безучастную, тупо рассматривавшую стену перед собой.

«Тут что-то не то, — подумал я. — Следователь не впадет в ступор из-за смерти потерпевшей. У нее каждый месяц калейдоскоп из порезанных и обворованных граждан, они для нее все безликие и отличаются друг от друга только фамилиями и обстоятельствами дела. Пока с расспросами о художественном училище надо повременить. Вернусь, от Яковлевой все узнаю».

— Федя, где сейчас гости? — переменил я тему разговора.

— В райотделе по кабинетам сидят, следователя прокуратуры дожидаются, а она тут сидит, мамашу Луизы ждет, а где мамаша — никто не знает. Андрей, может, в квартиру пройдем? Какого черта мы тут торчим, как два тополя на Плющихе? Пошли, я покажу тебе, как белые люди живут.

— Ого! Родители Луизы — кооператоры или в торговле работают?

— Отца нет, сбежал куда-то, а мать — директор Дома моделей. Зарплата у нее копеечная, зато дом — полная чаша. Там такие диковинки есть, что не каждый день увидишь.

У входа в квартиру Садыков остановился.

— Обрати внимание, какая прочная дверь, — сказал он. — Сделана по заказу: косяки усилены, два врезных замка разных конструкций. Интересная деталь: все гости утверждают, что после убийства Луизы они заметили, что входная дверь не закрыта. Не распахнута настежь и не приоткрыта, а просто захлопнута на защелку.

— Ты хочешь сказать, что, пока гости веселились, в квартиру мог войти любой проходимец, зарезать хозяйскую дочь и беспрепятственно скрыться? Ерунда. Даже теоретически выглядит неправдоподобно.

Вместо ответа Садыков распахнул дверь.

— Прошу вас! — картинным жестом пригласил он.

Не успел я переступить порог, как с кухни раздался недовольный женский окрик:

— Кто там? Кто постоянно ходит взад-вперед? Садыков, ты вернулся? Хозяйку не нашел?

— Я ее любовника привел! — весело ответил начальник розыска.

— Кого-кого? — в прихожую вышла следователь прокуратуры Капустина. — Садыков, ты сам дурак, и шутки у тебя дурацкие! Нашел, тоже мне, любовника. Лаптев, ты как тут оказался?

— Шел мимо, смотрю — народ у подъезда кучкуется. Дай, думаю, зайду на огонек, может, кого знакомого встречу.

— Лаптев, посоветуй, что делать: я уже отработала место происшествия, все бумаги заполнила, а хозяйки все нет. Может, квартиру опечатать и оставить ей записку?

— Ни в коем случае! Кто-то должен встретить ее и подготовить к трагическим известиям. Миссия, конечно, неприятная, но кому-то придется сидеть здесь до упора, пока хозяйка не вернется.

— Вот и сидите, а я поехала в райотдел свидетелей допрашивать.

Капустина оделась, критически осмотрела себя в зеркало в прихожей и вышла за дверь.

— Баба с возу — кобыле легче! — прокомментировал ее уход Садыков. — Ну что, приступим к осмот- ру места происшествия?

3

Луиза с матерью жили в четырехкомнатной «маломерке». По площади она была чуть меньше трехкомнатной «сорокапятки», но считалась более престижной. Первая комната от входа была спальней. При любых дизайнерских решениях в нее помещался ограниченный набор мебели. Как правило, это были двуспальная кровать с прикроватными тумбочками и платяной шкаф в углу. Квартира Луизы не была исключением. Почти весь центр комнаты занимала широкая кровать, заправленная плотным светлым покрывалом.

— Странно, — сказал я, показывая на темно-бурое пятно на покрывале. — Крови набежало совсем чуть-чуть.

— Убийца оставил нож в груди потерпевшей, клинок и рукоятка закупорили рану.

— Гости были в соседней комнате?

— Угу! В двух шагах сидели и ничего не слышали. Пошли дальше?

— Погоди, дай осмотреться.

С самого начала мое внимание привлек написанный маслом портрет женщины на стене напротив изголовья кровати. На вид ей было лет сорок, не больше. Блондинка, волосы слегка волнистые, большие голубые глаза. Шею женщины украшало изумрудное ожерелье, в ушах — серьги из того же камня.

— Это хозяйка? — спросил я.

— Она, родимая! Каретина Ольга Николаевна, известнейший модельер женской одежды, директор Дома моделей, в прошлом манекенщица.

— Федя, что за чудеса? Откуда ты все узнал?

— У одного моего опера жена в Доме моделей работает.

Я еще раз посмотрел на портрет, потом на кровавое пятно на покрывале.

«Не завидую я тебе, Ольга Николаевна! — промелькнула мысль. — Врагу не пожелаешь в такой ситуации оказаться».

На входе в следующую комнату — гостиную — сразу же бросилась в глаза перепланировка помещения. В стандартной четырехкомнатной квартире к гостиной примыкают две смежные комнаты: угловая, с большим окном, и совсем небольшая комнатка, обычно используемая как детская спальня. В помещении, где на две основных стены приходится три дверных проема, расставить мебель совсем не просто: одна из стен фактически непригодна для габаритных предметов — ни диван, ни шкаф у нее не поставить. В скромные хрущевские времена у жильцов не возникало головной боли при расстановке мебели. Посуда, книги и одежда размещались в небольших шкафах, вписывающихся в любой интерьер. В зажиточные брежневские годы в продаже появились наборы корпусной мебели, называемые «горка» или «стенка». Громоздкая корпусная мебель требовала пространства, а свободных стен для нее не было. Компромиссным решением была перепланировка: вход в угловую комнату из гостиной заделывали, новые двери пробивали через маленькую комнатку.

В квартире Каретиных так и поступили. На освободившееся место хозяева установили импортную стенку. Правую часть ее занимали книжные полки, слева сверкали хрустальные вазы и бокалы, по центру была ниша для телевизора.

Я подошел к книгам, посмотрел на корешки, достал томик Жюля Верна, открыл на последней странице.

— Эта книга 1983 года издания, — сказал я. — Два года назад глава семейства еще жил тут.

— Он тебе послание в книжке оставил? — недоверчиво спросил Федор.

— Жюля Верна отец Луизы купил для себя. Согласись, научная фантастика — не самое подходящее чтиво для девочки. Для мальчика бы подошло, для дочери — не то. Два года назад в этой квартире жил мужчина. Расставаясь с матерью Луизы, он оставил свои книги ей. Благородный мэн, ничего не скажешь!

— Андрей, мне всегда была интересна твоя логика, — сказал Садыков. — Почему муж ушел из семьи два года назад, а не три?

— Зайди в ближайший книжный магазин и поинтересуйся, когда у них в последний раз был в свободной продаже Жюль Верн. В 1960-е годы, во времена книжного изобилия. В наше время хорошую книгу можно купить или на базаре по заоблачной цене, или по записи в книжном магазине. В коллекции ушедшего мужа пять томов, значит, он приобрел их в магазине. Книги по подписке поступают в продажу с задержкой примерно в полгода. Дальше высчитывай сам.