Генри Уэйд

Капитан повесился! Предполагаемый наследник

(сборник)

Капитан повесился!

Глава I

Кавалерист-счастливчик

— Красивая пара, правда?

Сэр Джеймс Хэмстед задумался и меланхолично ответил:

— Да, пожалуй. Миссис Стеррон, позвольте заметить, обладает истинной красотой, которую, увы, редко видишь в наши дни. Вашему брату повезло.

Джеральд Стеррон улыбнулся. Его спутник был частым гостем в их доме, иначе бы три раза подумал, прежде чем выдать такое утверждение.

Мужчины стояли на невысоком пологом холме, спускавшемся к теннисному корту. А внизу, не подозревая о восхищении, которое вызывают, самозабвенно сражались двое, ведя игру, где мастерство сочетается с безрассудством. В основном игра сводилась к безукоризненно чисто исполненному обмену ударами, а заканчивалась, когда один из игроков пытался отбить низко летящий мяч и изо всей силы посылал его в сетку или же перебрасывал через решетчатое ограждение в конце корта. Мяч исчезал в густом кустарнике. Обычно так делала Гризельда Стеррон, пытавшаяся нанести сокрушительный удар, в то время как ее противник тактично старался продлить обмен подачами и его мяч завершал свой путь в центре поля.

— О господи, ну вот, опять! Джеральд, будь другом, а?

Смех Гризельды звучал заразительно. Конечно, предполагалось, что деверь неподвластен чарам ее разрумянившегося личика, но он расплывался в радостной улыбке, бросившись в погоню за мячом, отлетевшим в густые заросли жимолости.

Его спутник, сэр Джеймс Хэмстед, был слишком стар и неуклюж, чтобы принимать участие в матче или гоняться за мячом по кустам. Он лишь наблюдал за фигурами игроков, за тем, как они метались из стороны в сторону или бросались к сетке, чтобы нанести сильнейший удар. Да, безусловно, на них было приятно посмотреть. Гризельда Стеррон была высокая стройная и грациозная, как профессиональная танцовщица. Ее короткие каштановые волосы были убраны с высокого лба и волнами спадали на изящную шею, сейчас немного раскрасневшуюся. Карие глаза светились радостным возбуждением от игры, алые губы приоткрылись и обнажили ряд ровных белоснежных зубов, яблочно-зеленое теннисное платье эффектно оттеняло загорелые руки. В общем, Гризельда была способна привлечь восхищенный взгляд любого мужчины. Невозможно было поверить, что ей уже за тридцать, впрочем, когда сэр Джеймс впервые увидел женщину накануне вечером, ему показалось, будто вид у нее усталый и даже какой-то болезненный. И тогда разница в возрасте с мужем показалась не слишком большой; но, окажись Герберт Стеррон здесь и сейчас, она была бы очевидной.

Впрочем, Гризельда играла не с мужем. Ее противник обладал не менее эффектной внешностью — это был высокий широкоплечий мужчина лет сорока пяти. Черные коротко подстриженные волосы подчеркивали лицо, отражавшее незаурядный характер. Короткий сломанный нос борца, конечно, особой красотой не отличался, зато прекрасно сочетался с квадратным подбородком, прямыми бровями вразлет и жестким взглядом синих глаз — словом, он обладал мужской привлекательностью, перед которой женщинам устоять трудно.

— Удивительно легко двигается, несмотря на внушительные размеры, — заметил вернувшийся Джеральд Стеррон, встрепанный после удачной охоты за мячом.

— А кто он вообще такой?

— Карл Веннинг. Точнее, сэр Карл Веннинг, удостоился титула только в прошлом году.

— Ваш сосед?

— Теперь — да. Чьим только соседом не был в свое время — перекатиполе, если так можно выразиться. Однако же достиг своей цели. И на всем своем пути оставлял след.

— Похоже, молодой человек с характером.

Манера выражаться строгими рублеными фразами вполне соответствовала внешности сэра Джеймса.

— Да, характера предостаточно, — кивнул Стеррон. — Жизнь дала ему шанс сформировать и укрепить его. Учился в какой-то частной школе для мальчиков, затем отец, тоже человек с характером, забрал его оттуда, решив, что сын становится уж слишком стереотипным персонажем. И отправил гулять по миру — самостоятельно, даже без помощи агентства путешествий. Он пересек Атлантику простым матросом, продавал газеты в Чикаго, затем свалился от бронхита где-то на Западном побережье. Ну а потом каким-то образом перебрался в Австралию, стал золотоискателем. Даже сколотил небольшое состояние, когда ему еще и двадцати пяти лет не было, но однажды ночью, по дороге к побережью, его ограбили. А вскоре началась война. Карл Веннинг решил вернуться морем в Англию, но в Суэце его схватили. Ему удалось присоединится к Лоуренсу [Имеется в виду Лоуренс Аравийский — легендарный герой Первой мировой войны, английский разведчик, действовавший среди арабских племен. — Здесь и далее примеч. пер.], затем они поссорился, и Карл бежал через Персию в Грузию, где его схватили красноармейцы и чуть не пристрелили. Всякий раз ему удавалось сбежать, и он присоединился то ли к Колчаку, то ли к Деникину и командовал интернациональным отрядом наемников — такими же, как он сам, солдатами удачи. Колчак потерпел поражение, год про Карла ничего не было слышно, но потом объявился в Лондоне. Никто не знает, чем Карл занимался весь этот год, но с тех пор он вроде бы остепенился да увлекся охотой на крупную дичь в разных частях света.

— Да, такого человека редко встретишь в вашей тихой провинциальной Англии, — заметил сэр Джеймс.

— Охота интересует его до сих пор, — усмехнулся Стеррон.

Сэр Джеймс бросил короткий взгляд на, но промолчал.

— Самое смешное, — продолжал Стеррон, — что местные воспользовались тем, что Карл приехал на похороны отца, и назначили его главным шерифом графства! Такая шутка, которую не ожидаешь неотесанных сельских мужланов.

Сэр Джеймс вопросительно приподнял брови:

— Неотесанные сельские мужланы? Странное выражение.

Стеррон пожал плечами:

— Ну, полагаю, это некая комбинация местных больших шишек и местных же мужланов. Во многом это одно и то же.

— А сами-то вы не… сельский мужлан?

— Нет, я торговец, предприниматель, точнее был им пару лет назад. Работал в Шанхае, но раньше других понял, что грядут перемены, и распродал все, пока еще было возможно и пока американцы с долларами готовы были платить.

— Но теперь-то вы живете в Англии? В городе?

— Нет, в маленьком доме в Хиндхеде, недалеко отсюда. И кем бы мы ни были, но мы точно не мужланы.

Стеррон рассмеялся, но на лице его спутника не возникло и тени улыбки.

— Назначение сэра Карла Веннинга… Почему вы считаете это забавной шуткой? Понятное дело, что должность эта — теплое местечко. Какие-никакие, а деньги и всего два или три судебных разбирательства в год.

— Да, однако номинально он отвечает за соблюдение закона и порядка! Такой-то человек!

— А что, сам сеет беспорядок? Или нарушает закон?

Стеррон открыл рот, чтобы ответить, но промолчал. И после паузы заметил:

— Мне недостаточно хорошо известны подробности его биографии и карьеры, однако одно могу сказать точно — он человек бесстрашный и действует без колебаний и сомнений. И всегда получает что хочет.

Сэр Джеймс кивнул:

— Да, физиогномика это подтверждает.

Матч закончился, и игроки, оживленно переговариваясь, направились через лужайку к скамье, возле которой был придвинут столик с прохладительными напитками. Сэр Джеймс Хэмстед, видимо, решив, что наблюдать за игрой еще дозволительно, но не за беседой тет-а-тет, развернулся и зашагал по лужайке к дороге.

— Нужно отправить несколько писем, — объяснил он. — Вот и прогуляюсь пешком до деревни.

— В холле есть почтовый ящик, как раз успеете к следующему приходу почтальона, — предложил Стеррон.

— Прогулка всегда на пользу, тем более и день выдался не слишком жаркий.

Пожав плечами, Джеральд Стеррон с легким сердцем отпустил его — этот старик, сделавший блистательную карьеру, был скучен и безнадежно старомоден. Он закурил и направился через сад к дому, по дороге стараясь осмыслить невинную реплику своего собеседника о том, как повезло его брату. И решил, что это было пусть и естественное, но поспешное умозаключение. Конечно, быть мужем столь прелестного создания, как Гризельда, да к тому же еще и владельцем поместья Феррис-Корт — это, пожалуй, достаточное основание, чтобы считать его счастливчиком.

Двадцать лет назад не было на свете человека, который не завидовал бы молодому Герберту Стеррону. В возрасте тридцати трех лет тот уже был бравым капитаном драгунского полка, богат, популярен, владел поместьем, мало того, в самом разгаре своей блистательной военной карьеры завоевал сердце красавицы Гризельды Хьют. Познакомились они на балу, то был первый триумфальный выход в лондонский свет молоденькой девушки, и Герберт увел ее из-под носа серьезных соперников — разных герцогов и торговцев бриллиантами. На протяжении трех лет молодая пара — а Герберт Стеррон был все еще молод, хотя и на пятнадцать лет старше своей жены — кружилась в бурном вихре предвоенной светской жизни. Они были абсолютно счастливы, пользовались успехом, весь мир, казалось, лежал у их ног. Затем Стеррон неожиданно подал в отставку, увез Гризельду в поместье Феррис-Корт — они уединились в глухой провинции, там, где находился его семейный дом. Пошли слухи о болезни, о финансовых проблемах, даже о ссорах между супругами, но никто ничего толком не знал — лишь то, что Стерроны вдруг исчезла. Еще одной из причин называли бездетность — в ту пору было принято, да и желанно, иметь детей, — но вряд ли это действительно стало причиной для добровольного заточения в глуши.