Пол тут же заговорил своим обычным шутливым тоном:

— Я пытался собраться с духом и пригласить тебя на местный карнавал. Скажи «да».

— Это нетрудно, — рассмеялась я, — обожаю карусели и электрические автомобильчики.

— Прекрасно! Тогда все решено.

В душистой темноте я расслышала приглушенный смех Арманелл и ее французский акцент. Что они с Гартом говорили друг другу? Внезапно я почувствовала себя одинокой. Они были вместе, а я одна… Почему бы мне не принять предложение Пола?

— Знаешь, — прошептал он, — когда ты спустилась по лестнице, я вдруг испугался тебя. Ты больше не походила на ту девочку, которая приехала сюда, и поверь мне, я долго не мог решиться предложить тебе такую обыденную вещь, как карнавал.

Большую часть сказанного я приписала обычной лести Пола. Но в то же время я знала, что сегодня выгляжу особенной — ухоженной, утонченной, полной уверенности в себе. И все это благодаря изысканному платью от известного модельера!

— Скажи мне, что я тебе небезразличен, — нежно попросил Пол.

— Но, Пол, мы же познакомились совсем недавно!

— Верно, но я влюбился в тебя в тот самый миг, когда ты сошла с поезда.

— Как и в других девушек?

— Опять ты! — хмуро произнес он.

Я рассмеялась.

— Пол, не стоит прятать свой характер. Ты же настоящий дамский угодник.

— Значит, у тебя есть другой! — заключил Ньюсом.

Пол считал, что если девушка немедленно не поверила его словам, то она влюблена в другого. Я опять услышала смех Арманелл и стала напряженно прислушиваться, пытаясь уловить, что происходит между нею и Гартом.

Должно быть, Пол почувствовал, как я напряглась, и сказал:

— Думаю, я понял, что случилось! Ты, как и все другие гувернантки, влюбилась в Гарта.

— Даже уродливые? — язвительно спросила я.

Он кивнул:

— Даже уродливые.

— Ты ошибаешься, — твердо возразила я. — Я не люблю его. Как такое возможно? Я ненавижу подобных мужчин: деспотичных, надменных, властных…

— Слишком много возражений, — сухо заметил он.

— Твое предположение о том, что я могу полюбить Гарта Ситона, — нелепо. Я не могла бы увлечься мужчиной, которому абсолютно безразлична!

И, осознав, что в мире нет человека, которому была бы небезразлична моя жизнь, ощутила дикое одиночество. Что привело меня в Треджиллис? Какая-то фанатичная решимость узнать правду о смерти отца Дианы.

Но с тех пор ситуация изменилась: я привыкла к жизни в Треджиллисе, и мои первоначальные порывы стали угасать. Теперь мое внимание перекинулось на Гарта Ситона, он оставался для меня загадкой, я совершенно его не понимала, не знала, как он может поступить в тех или иных обстоятельствах.

Но я также не понимала и Пола! Было что-то странное в его глазах, даже когда он был в самом беззаботном и веселом расположении духа, и я подозревала, что роль Казановы служит своего рода маской, чтобы скрыть глубокий и двойственный характер. Внезапно в лунном свете его лицо показалось мне зловещим и загадочным.

Но я тут же отмахнулась от этого наваждения, не позволив подозрениям одолеть себя. Пол всего лишь слабый молодой человек, который убеждает себя в том, что без ума от каждой встреченной им девушки, Ньюсом был приятным спутником на вечер. Каким бы непродолжительным ни было его чувство, оно было неподдельным. Почему бы не пойти ему навстречу?

Разве не могу я на время забыть о цели своего приезда, забыть в этом залитом лунным светом салу, где воздух напоен ароматом роз, о миссии, которая привела меня в Треджиллис?

Пол быстро почувствовал перемену моего настроения, обнял меня и стал целовать, но его поцелуи не приносили мне желаемого наслаждения.

Я услышала смех и, повернув голову, оказалась лицом к лицу с Арманелл.

— Как романтично! — Ее голос дрожал от изумления. — Лунный свет и аромат роз. Разве может быть лучший пейзаж?

Я виновато отпрянула от Пола, но тут же пожалела об этом. Нелепо чувствовать вину, в конце концов, ясно, что Гарт с Арманелл тоже не теряли времени даром.

Но тут я заметила высокую фигуру в тени деревьев, которая, казалось, излучала гнев и презрение. Неужели Гарт презирает меня за то, что я так легко поддалась очарованию Пола?

Но ему-то что за дело? Я обернулась к Полу и почти с вызовом произнесла:

— Я с радостью приму твое приглашение.

Затем я развернулась и ушла под переливы серебристого смеха Арманелл.

В течение нескольких следующих дней предложение Пола было очень важным для меня. Это был своего рода стимул, зовущий меня вперед поскольку после того вечера я оказалась почти полном затворничестве и практически не виде ла Гарта и Арманелл. Они уезжали рано утром, иногда сразу после завтрака, и часто возвращались за полночь. Иногда я просыпалась на рассвете от хлопанья дверцы и переливов уже знакомого смеха.

Почти все время я проводила теперь в обществе детей. Гарт и Арманелл больше не звали меня на ужин. Но поскольку они часто уезжали из дому, казалось вполне естественным, что, оказавшись наконец дома, они хотели поужинать одни.

Порой я видела их вдвоем на конных прогулках, но всегда в отдалении. Арманелл была прекрасной наездницей и уверенно управляла своей норовистой лошадью.

Однажды, когда я наблюдала за очередной прогулкой Гарта и графини, Мелинда со злобой произнесла:

— Ты смотришь на Арманелл, да? Издали она выглядит красивой, но ты бы видела ее без макияжа. Она уродливая.

— Откуда ты знаешь, как выглядит графиня без макияжа? — с негодованием спросила я.

— Знаю. Она совершенно некрасивая. Ты гораздо красивей.

Я решила проигнорировать этот комплимент.

— Она очень милая, — сурово возразила я. — Все это скажут.

— Она бы не была красивой, если бы часами не сидела перед зеркалом, занимаясь своим лицом и волосами. Я сделала маленькое отверстие в стене и наблюдала за ней, — довольно заявила Мелинда.

— Мелинда, ты не должна этого делать! Что скажет твой дядя, если все узнает?

— Он будет мне благодарен, когда я прогоню ее, — уверенно сказала девочка. — Я же сделала дырочку не просто так, я собираюсь наслать на нее проклятие.

— Но я думала, тебе нравится графиня.

Мелинда улыбнулась.

— Я передумала. Теперь я ее ненавижу. Я думала, она хорошая, но она назвала меня ужасным ребенком, из-за нее дядя Гарт сердится на меня, даже не смотрит в мою сторону и заставляет все время сидеть в школьной комнате с тобой и Эмилем. Но я ей отплачу. Она пожалеет, вот увидишь, — свирепо добавила она.

— Не говори глупостей, Мелинда, — раздраженно сказала я. — Ты прекрасно знаешь, что сама виновата в том, что графиня сердится на тебя. Ты испортила ее красивое платье, и дядя Гарт сердится из-за этой ужасной сцены.

— Она злая, я точно знаю. И от нее не жди ничего хорошего. Но я заставлю ее пожалеть, что она вообще приехала сюда, и она будет рада убраться, когда мое колдовство сработает. Вот увидишь!

Что-то в ее голосе наполнило мою душу тревогой, и я в смятении поглядела на Мелинду. Было невозможно догадаться, что задумала эта странная девочка, но я боялась расспрашивать ее.

— Почему ты всех ненавидишь, Мелинда? — как можно спокойнее спросила я.

— Нет. Просто я слышала, как миссис Киннифер говорила, что графиня останется тут, выйдет замуж за дядю Гарта и никогда не уедет, а я этого не потерплю. И я не ненавижу всех: ты мне нравишься с тех пор, как ты дала мне ту большую коробку с мелками.

— Значит, ты любишь только тех, кто что-то тебе дает?

Но втайне я радовалась даже этому сомнительному достижению.

Рисование помогало сближаться с Мелиндой. Она была счастлива только в тот миг, когда сидела, согнувшись, на полу над большим листом бумаги, рисуя теми смелыми, сочными, уверенными мазками, которые выдают руку гения. Ее рисунки, как и она сама, были бурными и обладали недетской страстностью.

Если бы я только знала, во что выльется детская ревность к женщине, которая собиралась выйти замуж за ее любимого дядю, я бы расспросила Мелинду подробнее. Возможно, тогда я сумела бы предотвратить неприятности.

Глава 9

Прогулка с Полом не обманула моих ожиданий. Он был удивительно веселым спутником. Карнавал меня захватил с первой минуты: музыка, клоуны, веселье. Мимо проплывали лошадки, то поднимаясь, то падая вниз, мы несколько раз прокатились по кругу. Потом перешли к автомобильчикам и каруселям, И я кричала от восторга, кружась высоко в воздухе над толпой добродушного народа. В тире Пол выиграл для меня маленького белого плюшевого пуделя с мягкими висячими ушами, а я по пути купила огромный тар розовой сахарной ваты.

На этот вечер я забыла про Гарта и Арманелл. Они уехали после завтрака и еще не вернулись когда я одевалась для прогулки с Полом в простое, но дорогое платье и завязывала волосы н затылке большим бантом.

Когда мы вышли с площадки, я чувствовал себя счастливой и беззаботной. Сумерки постепенно превращались в бархатную темноту лет ней ночи. Пол взял меня за руку, а я положил голову ему на плечо. Мы были похожи на другие счастливые парочки, возвращающиеся домой после вечерних развлечений.

Внезапно из-за поворота вынырнула большая машина. Она замедлила ход, потому что по дороге шло несколько пар. Мощные фары выхватил нас с Полом из темноты и на несколько мин удерживали в слепящем свете. Когда машин проезжала мимо, я встретилась лицом к лицу Арманелл. Мгновение мы смотрели друг на друга, и я с болью заметила фигуру Гарта на сосед нем сиденье, который на секунду обернулся к мне. Настроение было безнадежно испорчено я чувствовала себя неловко… Как я выглядела с стороны! Моя голова покоилась на плече Пола под мышкой нелепый пудель, а в руке остатки сахарной ваты. Мне сразу же захотелось бросит вату в высокую траву у обочины. Но что подумает Пол? Ведь он пытался развеселить меня!

— Похоже, Гарт с Арманелл были в городе, — засмеялся Пол, когда мы сели в машину.

Пока мы ехали до Треджиллиса, я молчала. Вечер окончился на неловкой ноте. Пол проехал но аллее и, описав широкую дугу, остановился под окнами библиотеки. Я сразу же заметила, что включены напольные лампы. И живо представила, что происходит внутри: рядом с маленьким камином, зажженным в прохладный вечер, сидят Гарт с Арманелл, болтают и смеются, обсуждая события прошедшего дня.

Когда я увидела ее в проезжавшей мимо машине, различие между нами стало очевидно: Арманелл — такая холодная и утонченная, я — со своей ватой и пуделем…. Интересно, Гарт уже предложил ей стать его женой? Я представила, как он выбирает подходящий момент, ждет, когда они останутся одни после веселого дня вместе.

Заметив, что одно из окон библиотеки открыто, я уже собиралась попросить Пола поставить машину подальше, но передумала.

Пол не должен знать, что мне не безразлично мнение Гарта и Арманелл.

— Честно говоря, я не был уверен, что тебе понравится карнавал, — весело сказал он, когда я поблагодарила его за вечер. — Но ты была великолепна. Надеюсь, что ты не притворялась.

— Не помню, когда еще я так веселилась.

Я знала, что говорю с фальшивым энтузиазмом. Мне было стыдно, что хватило одного вида Гарта и Арманелл, чтобы свести на нет все полученное мною удовольствие. Но Пол мне поверил.

— Ты прекрасный человек, Джудит. Я счастлив, что нашел тебя.

Он обнял и поцеловал меня. Я поспешно отпрянула, ни на минуту не забывая про открытое окно и то, что за нами могут наблюдать из дома. Когда Пол поцеловал меня, я вдруг с ясностью поняла, что мы не созданы друг для друга. Весь вечер я обманывала себя, полагая, что в его лице я смогу найти средство от одиночества, которое испытывала в Треджиллисе. Я не могла сказать этого Полу и, заметив его удивленный и чуть упрекающий взгляд, выпалила первое, что пришло в голову:

— Что подумала бы Верити, если бы увидела нас?

— Что ты хочешь этим сказать? — резко спросил Пол.

Он разозлился, но я уже не могла остановиться.

— Просто я слышала про тебя и Верити, что когда-то вы были хорошими друзьями и все думали, что вы поженитесь.

— Если я когда-то и испытывал чувства к Верити, кроме меня это никого не касается, — угрюмо ответил Пол. — Но теперь все кончено. То, что я к ней испытывал, она уничтожила сама. Верити много раз демонстрировала, что я ничего для нее не значу. Я не из тех, кто будет годами бегать за женщиной, которая меня терпеть не может, не желаю быть постоянно отвергнутым. Не становиться же мне отшельником из-за безразличия Верити?! Это не в моем характере.

— Тебе не приходило в голову, что Верити все еще любит тебя? — спросила я.

— Если тебе удалось это разглядеть, то только при помощи тонкой женской психологии, — сухо возразил Пол. — Я что-то этого не замечал. И зачем мы говорим о Верити? Ночь принадлежит только нам.

Пол опять хотел поцеловать меня, и я выскользнула из машины.

— Спасибо, Пол, я прекрасно провела время, — торопливо произнесла я.

— Почему ты так спешишь? Может, еще куда-нибудь сходим?

— Давай сейчас не будем об этом. Мы ведь все равно скоро опять увидимся.

Но по пути к двери я сказала себе, что больше никуда не пойду с Полом. Я никогда не смогу полюбить Ньюсома, и было бы нечестно обманывать его. Слова, сказанные о Верити, бессознательно выдали отношение к ней Пола: «Не становиться же мне отшельником из-за безразличия Верити». Возможно, поэтому Пол и начинал ухаживать за всеми симпатичными девушками, появляющимися в этих местах. Может, он искал девушку, которая полюбит его, вместо острой на язык Верити, но только ей было на самом деле отдано его сердце.

Направляясь к лестнице, я, к своему удивлению, заметила, что резная дверь библиотеки открыта; внутри на стене мелькнула большая тень Гарта. Арманелл я не заметила, возможно, она сидела в одном из глубоких кресел. Чтобы мои туфли не стучали, я попыталась идти на цыпочках. Не хотелось еще раз попасть на острый язычок Арманелл.

Но вместо ее голоса раздался голос Гарта:

— Почему вы крадетесь, мисс Уэстолл? Хотите избежать встречи?

Я обернулась, Гарт стоял в проеме двери. Я знала, что он нарочно встал там, чтобы перехватить меня по пути к лестнице.

— Конечно нет, — пробормотала я. — Я просто… шла спать и…

— И вы слишком устали, чтобы уделить мне несколько минут?

— Нет, конечно нет.

Я нехотя повернулась и медленно вошла в библиотеку. Гарт внимательно изучал пуделя в моих руках.

Арманелл в библиотеке не было, и я испытала облегчение. Беседа с Гартом уже сама по себе не сулила ничего хорошего, и было бы еще хуже, если бы Арманелл вставляла свои замечания когда ей заблагорассудится.

Гарт жестом указал на кресло:

— Присядьте, похоже, вам несколько тяжеловато это нести. Вам повезло с Полом на карнавале.

Я посадила пуделя рядом с собой в кресле.

— Да, мы с Полом были на карнавале, — пробормотала я, обескураженная его сердитым тоном.

— Я вижу. И каким образом вам достался этот пудель? Вы выиграли его в кольцах или за то, что были с Полом самой любвеобильной парочкой в «туннеле любви»?

Я молчала. Как он смел так со мной разговаривать, будто мы с Полом ничтожества? Неужели он позвал меня в библиотеку, чтобы только поиздеваться?

— «Туннеля любви» там не было.

— Нет? Но были, конечно, другие возможности. Волнующие поездки на автомобильчиках, к примеру, могли дать ему не один шанс.

— Вы хотите мне что-то сказать? — сухо спросила я, стараясь сдержать дрожь в голосе.

— Да, но мне трудно это сделать из-за вашего отношения ко мне, — последовал внезапный ответ.

Я изумленно посмотрела на него, и Гарт вдруг неожиданно спросил:

— Вам нравится Пол?

— Да, конечно, — ответила я.

— Да, конечно, — повторил он, — иначе вы бы не пошли с ним и не стали бы целовать его на прощание. Несомненно, вы опять договорились о встрече?

Я уже хотела сказать, что не собираюсь больше встречаться с Полом, но его тон заставил меня говорить с вызовом. Как он смел так обращаться со мной?

— Да, конечно, — холодно ответила я. — Но какое дело…

— Какое мне дело? Хороший вопрос, мисс Уэстолл. Он показывает, что вы не разбираетесь в мужчинах.

— И что вы хотите этим сказать? — сердито начала я.

— Я хочу сказать, что Пол хороший человек. Я не верю в его циничность, по крайней мере сознательную. Просто он влюбляется в каждую девушку, появляющуюся в его поле зрения и более или менее наделенную привлекательностью или проявляющую к нему снисходительность.

— И к какой категории я отношусь? — спросила я. — К привлекательной или снисходительной?

На его лице появилась легкая печальная улыбка.

— Я бы сказал, к обеим. Конечно, я не очень-то вас успокоил, но просто хочу предупредить, чтобы вы не принимали Пола Ньюсома всерьез.

— Я не принимаю Пола Ньюсома всерьез, — холодно ответила я.

— Тогда вы очень легко раздаете поцелуи.

— Какое вам дело, с кем я общаюсь? Я уже не ребенок!

— Нет, для меня вы ребенок. Ребенок, который может попасть в неприятную ситуацию, если не будет осторожен. Если вы уедете завтра, Пол тут же примется искать другую девушку.

Его слова испугали меня. Значит, он уже думает о моем отъезде! Когда мне придется уехать, я буду ужасно скучать по Треджиллису.

— Это все, что вы хотели сказать? — спросила я.

Весь мой гнев куда-то улетучился, чувствовалась только усталость. На мгновение выражение лица Гарта изменилось, и я поняла, что он заметил смену моего настроения.

— Вовсе нет. Думаю, вы слышали о бале, который скоро состоится у нас в Треджиллисе. Последнее время вы избегаете меня, но надеюсь, мы в достаточно хороших отношениях, чтобы танцевать вместе.

— Это приглашение? — спросила я.

— Да.

— Приглашение или приказ? Я должна буду присутствовать как гостья или как прислуга?

Гарт поднялся. Он быстро подошел ко мне и остановился, глядя на меня. Я смотрела на него с вызовом.

— Я не приду, — ответила я и вдруг поняла, что говорю громче, чем нужно.

Он схватил меня за плечи.

— Нет, вы придете. Вы придете, потому что я так сказал, и мы будем танцевать вместе, несмотря на все ваше враждебное ко мне отношение. Почему вы меня так ненавидите? Почему?

Глядя на него, я поняла, что, каково бы ни было мое отношение к нему вначале, сейчас я уже не испытывала ненависти. Я безнадежно любила его, и у этой любви не было будущего.

— Я не приду! — крикнула я и попыталась высвободиться.

Но Гарт прижался губами к моим губам и стал целовать меня. У моего счастья был горько-сладкий привкус. Хозяин Треджиллиса воспользовался моментом. Но во мне Гарт Ситон не найдет покорной жертвы. Если я покажу ему, что люблю его, это принесет мне одни страдания. Он любит Арманелл. Он любил ее еще до ее замужества.

Я с неохотой отпрянула от него, мечтая, чтобы этот момент продлился.

Какое-то мгновение мы смотрели друг другу в глаза, но внезапно раздался резкий голос:

— Что здесь происходит?

Гарт опустил руки, и я увидела в дверях Арманелл, которая смотрела на нас со злостью и удивлением.

— Я чему-то помешала? — спросила она.

— Мы ссорились, — ответил Гарт.

— Не помню, когда я еще видела двоих, которые были бы в таком согласии, — едко сказала Арманелл.