Генрих Мамоев
Валютчики
Вместо предисловия
…Все имена изменены — некоторые из участников тех событий еще живы и вполне себе здоровы. Все остальное: времена, места и сами истории записаны почти так, как я услышал их в те странные, кажущиеся сегодня невероятно далекими 1990-е. А если в чем-то и присутствует неточность, то пенять можно лишь на мою слабую память — столько лет минуло! Какие-то подробности стерлись, что-то намертво впечаталось в память, а кое-что и в душу. Настолько, что сейчас, спустя время, я решился начать эту книгу. Возможно, она покажется неактуальной сегодня, а кто-то и вовсе назовет это чтивом для динозавров, но нет цели завоевать сердца всех читателей. Я лишь хочу поделиться некоторыми историями тех лет и показать каким оно было — последнее десятилетие двадцатого века. Время, когда мир изменился навсегда…
Глава 1
…Дикое было время — еще не отменили статью 88 (торговля валютой и ценностями), а вся Москва уже покрылась буйным цветом (с преобладанием желтого и черного) табличек с манящим словом «Exchange» и его русским переводом. Все стремились купить валюту, избавившись от деревенеющего с каждым часом рубля. Доллары, марки, фунты, франки, доллары, марки!
Народ все исчислял в долларах, легко умножая в уме трехзначные числа: таксисты округляли до сдачи головами Линкольна, Гамильтона и Гранта, бабушки высчитывали цену подорожавшего «Бородинского» в центах. Даже алкаши, покупая в коммерческих палатках пластиковые чекушки с жидкостью, схожей по химическому составу со стеклоочистителем, возмущались, авторитетно заявляя, что сто грамм не может стоить как немецкая марка! Тем более, она падает!
Я был валютчиком. Нет, я не сидел в «обменниках», хотя и посещал некоторые из них с завидной регулярностью по два, а то три раза в день. Меня можно было назвать резидентом сибирских валютчиков, для которых я покупал валюту, отправлял ее, искал низкий курс и прочее. Первый раз я посещал «обменку», когда с утра привозил прилетевшие из славного сибирского города килограммы рублей, сдавая охране «обменника» на Сретенке. Избавившись от бумажной массы, я до вечера отпускал притащившего эту тяжесть курьера и занимался будничными делами. На биржу, там, съездить, купить-продать ваучеров, пробежаться по появляющимся каждый божий день новым акциям новейших концернов, рискнуть, «забившись» на пятничный фьючерс, и все в таком духе.
Бывает же, когда звезды лягут и карты сойдутся…, ну, или как-то так, и ты понимаешь — тебе все удается. В тот день мне все удавалось, что называется, от зубов отскакивало! И на бирже чутка поднял, и за обмен светила приятная комиссия, но это все цветочки. Главное: вечером свидание с Майей! То есть свидание, может, сильно сказано, но встреча и ужин — разве это не свидание?!
О, Майя! Мои попытки охмурить ее начались с того дня, как только мы познакомились. Она работала в банке и всякий раз, когда мы встречались, продлевая мою липовую лицензию, она загадочно улыбалась, хотя никогда не соглашалась отобедать и тем более отужинать. Стройная, смуглая, зеленоглазая Майя всегда отшучивалась завтраками, как бы намекая, что ни «рылом, ни богатством я особенным не вышел». Может, она и не думала так, достаточно было и того, что я так думал! И все же я надеялся. Было в ней что-то такое, что заставляло меня вновь и вновь совершать наезды легкой кавалерией, которые она воспринимала, скорее, как должное, чем как домогательство или, Будда меня сохрани, хамство.
Так вот, после приятных подсчетов сегодняшних прибылей я почувствовал, как завибрировало в районе печени и, сдернув пейджер (вам не понять, что это было такое, а мне не объяснить), прочитал удивившее и одновременно обрадовавшее меня сообщение. Майя просила перезвонить. Я не помнил, давал ли ей номер своего пейджера, но разве это важно?! Найдя телефон-автомат на первом этаже одного из корпусов Плехановской академии, я позвонил ей на рабочий номер.
— Алло? — Голос Майи показался мне спокойным, и в груди моей что-то шевельнулось.
— Привет, Майя!
— Денис? Привет! — Градус спокойствия слегка подскочил, и это чувствовалось даже здесь, в здании академии, превращенном в биржевую площадку.
— У тебя… все в порядке? — спросил я для приличия, чтобы не сразу спрашивать о главном.
— Да, — она помедлила немного, словно хотела что-то сообщить, но передумала и повторила, — да, все хорошо.
— Отлично. — Мне не хотелось спрашивать «чего надо» или «зачем звонила» и я тянул время, надеясь, что она сделает это первой.
И не ошибся.
— Ден, а ты чем занимаешься вечером? — В ее голосе слышалась явная заинтересованность, хоть и верилось с трудом.
— Сегодня? — Я специально задал идиотский вопрос, чтобы выиграть время, необходимое на глубокие вдох и выдох.
— Ну, да. Ты свободен?
— Да! — ответил я так быстро, как только смог, и услышал ее смех, — только во Внуково съездить….
— Все твои «валютные дела»? — со смехом спросила Майя.
— Ага, ну! — Я не мог сдерживать распирающей меня улыбки, и несколько человек, проходивших мимо и заметивших ее, невольно улыбнулись в ответ.
— А твое предложение погулять по набережным еще в силе?
— В великой и могучей! — ответил я и тут же устыдился скользнувшей в словах двусмысленности.
— В великой и могучей, значит?! — с усмешкой переспросила Майя. — Неплохо.
И засмеялась. А мне снова потребовалось время на вдох-выдох.
— Ты еще там? — спросила Майя.
— Да, здесь, — ответил и тут же, словно сомневаясь, переспросил, — значит…, погуляем сегодня?
— Если ты не против! — Голос Майи был весел и вновь, как и ее загадочные улыбки, таил в себе нечто манящее и притягивающее.
Мы договорились встретиться в половине десятого вечера на Цветном бульваре, недалеко от ее дома, и, повесив трубку телефона-автомата, я вновь окунулся в будоражащую биржевую атмосферу….
Закончив дела на бирже, я обычно встречался с отдохнувшим курьером, и мы ехали в какое-нибудь кафе, чтобы он мог основательно подкрепиться перед вылетом в Сибирь. Курьеров было всего двое — Михаил, о котором я сейчас ничего не буду рассказывать, и Антон. В этот раз был Антон.
Чтобы понять, как он выглядел, достаточно представить плохо видящего флегматика ростом около 165 см, худощавого и говорящего так тихо и неразборчиво, что если бы не артикуляция, я бы редко понимал, о чем он говорит.
Встретившись на Чистых прудах, мы зашли в кафе, где, несмотря на свои невеликие габариты, Антон загромоздил стол всякими пастами да лазаньями. Я ограничился кофе и сигаретами, не в силах думать о чем-либо, кроме сегодняшнего вечера. Вопрос Антона прозвучал неожиданно:
— Ден, а ты никогда не хотел свалить… с деньгами?
Поперхнувшись сигаретным дымом, я посмотрел на него сквозь выступившие слезы и прохрипел:
— Ты обалдел?!
— Да не, интересно просто, — сквозь толстые стекла очков в ожидании ответа на меня смотрели два маленьких голубых глаза.
— Что тебе интересно?
Последние случаи ограбления курьеров валютчиков из других городов вынудили меня нанять броневик и вооруженную охрану в количестве трех человек. Я также был наслышан о случаях, когда, не устояв перед искушением, сбегали сами курьеры, надеясь с помощью украденных денег спрятаться от карающей руки их хозяев. Вопрос Антона насторожил, но кашель из-за проглоченного дыма мешал сосредоточиться.
— Да, так, — Антон говорил тихо, но в этот раз, как ни странно, я понимал, даже не глядя на его тонкие губы, — ты же не в долях с пацанами?
— Почти, — спокойно ответил я, — а что?
Скрывать нечего — у меня была стабильная зарплата в тысячу долларов, плюс процент от прибыли на бирже, плюс комиссия с валюты, плюс премия за прибыльные операции — набегало прилично и, что скрывать, хватало на жизнь, удовольствия и что-то даже откладывалось. Мыслей «слинять» с порой очень большими суммами, что каждый день находились в моем распоряжении, не было.
— Я и говорю, — как-то неопределенно ответил Антон и замолчал.
Подобные настроения нужно было пресекать на корню и, если честно, мне вовсе не хотелось, чтобы Антон оказался этаким ренегатом, сбежавшим с нашими деньгами. Такие попытки были, но все, как правило, заканчивались одинаково плохо — погуляв и побесившись на халявные бабки, у курьера начинались всякие, в том числе и психологические, проблемы, его тянуло назад на родину, где остались мать, жена, дети. А за теми присматривали нанятые бандиты, чтобы в случае появления беглеца, схватить и подвергнуть его жесткому допросу, задавая один и тот же вопрос: «Где деньги, чувак?!»
— Слушай, Антон, — мне удалось, наконец, справиться с кашлем, — ты брось эти мысли, понял?
— Да я не…
Я перебил его.
— Не важно, просто не думай об этом, не говори и не делай, хорошо?
— Да я…
— Вот и хорошо, — вновь перебил я, — будем считать, что этого разговора не было.
Антон тихо пожал плечами и принялся за третью котлету. Последнюю.
…До «обменника» нас довез подъехавший к кафе броневик с тремя моими орлами. Старшего звали Сеня, и он мог согнуть рублевую монетку. Честно говоря, я никогда не понимал, в чем прелесть этой забавы, но Сенины мышцы внушали уважение. Шварценеггер в квадрате. Остальные были обычными парнями, вооруженными «Сайгой» без нарезки. Оставив охрану в броневике, мы с Антоном вошли в подвал, о котором хотелось бы сказать пару слов.
