СТИХИ ДЛЯ ПЕРСТНЯ
(1979–1980)
Поскольку все, что в мире существует,
Уйдет, исчезнет, а куда — Бог весть,
Всё сущее, считай, не существует,
А всё несуществующее есть.
Омар Хайям
ГОЛОС
В труху истерлось, в пыль смололось…
И лишь один в пустом дому
Живет чужой и страшный Голос.
Прислушиваюсь я к нему.
Сам по себе я был еще с утра:
Мне завтракалось, думалось, читалось.
Я весь разъят! Я — пепел! Я — дыра
Орущая!.. Просвечивает хаос…
Язык, печенка, селезенка —
Я вынут весь, один костяк.
Сквозь эту ветошь ярче солнца
О, Господи! сверкаешь как!
КУВШИН
Кусок ноздреватого серого хлеба
И глиняный — черный от света — кувшин
И небо, оно помещается слева,
А мы — перед э т и м. И мы не спешим.
Земля и море — облака —
В огромном глиняном сосуде…
Бегут машины, ходят люди.
И зреет персик — мысль о Божьем Чуде.
Твое вино давно смешалось с морем.
Но вот со дна берут тебя, несут…
Я, как и ты, кувшин, пустой сосуд.
Мы оба пятен времени не смоем.
ХРАМ
Загажен пол. Верстак, малярный хлам,
Яйцо, бутылка… Свет ложится скупо.
А там вверху — и день и шорох там —
Там весь из крыльев дышит купол.
Я был разграблен. Был товарным складом.
Я был сортиром, холодом и смрадом.
Но даже взорван будучи, тем самым
Не перестану быть Звездой и Храмом.
Кто строить самого себя привык
Тот знает План и Дисциплину.
А Время так упорно месит глину.
Что даже глину превращает в Лик.
РИСУНКИ
Илье Кабакову
Не мотыльком, не завитком —
Изображу Тебя квадратом,
Салфеткою, воротничком,
Где чист до хруста каждый атом.
— Что это?
— Синусоида.
— А кто это?
— Скорей всего, животное какое-то.
Точка. Тут, где поставил, стой.
Нет, она вырастает, катится…
Ах, всего засрала каракатица
Не чернилами — грязью густой!
А жизнь — такая скользкая тварюга:
Все б выплеснуться, выпрыгнуть, уйти…
Но кроме смерти, видно, нет пути
Сознанию из замкнутого круга.
Есть в пуговке малой отверстие вкось,
Куда я однажды нырну на авось.
Блескучий и звонкий — не добрый, не злой,
Душа моя — рыбка, я стану иглой.
Когда кругом все морщится и мнется
От скрытых мук, мне чудится и мнится:
Земля и небо — бледная страница.
И Твой рисунок скоро разорвется.
ЗАРОДЫШ
Я слеп и глух — невозмутим.
Я бог и дух — и я один.
Я — без начала и конца…
Мой светлый мир — внутри яйца.
Я сложен весь конвертом,
Я принял позу йога.
Еще я — в лоне Бога,
Но скоро стану смертным.
Я чувствую, что знаю все заранее.
Но страшно — распадется этот мир!
И новый мир войдет в мильоны дыр!..
Рождение как умирание.
Кто я? крокодильчик? черепашка?
Может быть, какая-нибудь пташка? —
Я еще не знаю. Но спасибо,
Понял я, что я уже не рыба.
Я сыт. Мне влажно и тепло.
Но ощущение прошло —
Я голоден, мне холодно и худо…
— Эй, кто-нибудь! Как выйти мне отсюда?
ЭКСПОНАТ
После блуда, после пьянки
Я сижу в стеклянной банке.
Листья, солнце — все глядят!
Я — печальный экспонат.
Не знаю я, куда мне кинуться.
В себя ли что ли опрокинуться?
Нет, даже дохлую собаку
Не брошу я в такую бяку.
Жизнь, свободу — все отрину! —
И уйду к вещам в витрину.
Рядом с мыльницей пустою.
Знать хочу, чего я стою!
СТИХИ, КОТОРЫЕ НАПИСАЛ БЫ МОЙ УЧИТЕЛЬ ЕВГЕНИЙ ЛЕОНИДОВИЧ КРОПИВНИЦКИЙ, ЕСЛИ БЫ БЫЛ ЕЩЕ ЖИВ
Я весь во власти ощущений скверных:
То мебель падает, то стены налезают.
Я вижу вас отлично, Генрих.
Я вас не вижу — вижу сквозь — и за — и…
Я все же прожил восемьдесят шесть.
Измученный себе сказал я: будет.
И если т а м еще чего-то есть,
О, Господи! — пусть ничего не будет.
Яеще смогу водки выпить.
И знаете, о чем я думаю:
Я вам напоминаю мумию,
А мне — что вы, что весь Египет!
Мне кажется, реальность как бумага,
Что стоит только руку протянуть —
И можно небо синее проткнуть.
Но ведь на то нужна еще отвага.
А если т а м еще одна ловушка —
И в вечности ловушек без числа:
И плоть, и дух, и спор добра и зла…
Но я же не под скальпелем лягушка!
Я жил — довольно, мыслил — много.
«Дай отдохнуть», — прошу теперь у Бога:
«Останови дыхание мое».
Скорей, скорей в твое небытие.
ВЕРШИНА НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ
(1979–1980)
ПОЭМА
Ее предчувствует как будто
Весь мир в ближайшей отдаленности —
Вершина неопределенности! —
Уже прошедшая минута
Это был не то человек не то аспирин
На стене — не то тень не то паук
К тебе подошел не то троллейбус не то друг
Который не то испарился не то воспарил
И потом вспоминая ты искал это где
Сто кривых отображений пробегают в воде
Зигзагом люди кошки — и штопором дома
Уютный мультикосмос… но съехавший с ума
На завтрак мейсенский фарфор
Весь в завитушках в виде торта
А торт как в детстве до сих пор
Гостям показывают гордо
У красоток балкон на седьмом этаже
И оттуда начинаются ноги уже
Ты же — крохотный царь Соломон
Заблудился между царственных этих колонн
Расположусь — ка в этом кресле
Но в кресле сидели недобрые мысли
Прилягу пожалуй на этом диване
Но на диване происходило бесконечное
раздевание раздевание
Ты снял пиджак рубашку брюки трусики
Ты снял очки и волосы и усики
Из тела вылез — дальше не спеши
Не выползи из собственной души
Себя ты встречаешь не раз и не два и не три
Немного старше немного моложе
Ты не узнал их они тебя — тоже
Ты им не понравился черт побери!
Еще не раскрылась уже осыпается
Еще не уснула уже просыпается
Дом развалил а еще и не выстроил
Убит! — а противник еще и не выстрелил
Ищут тебя ищут — скользкую иглу
Так и похоронят — только поворчат они
Ты — выпавший из времени — пройдешься
по столу!
Все лица неживые и плохо пропечатаны
Воздух пузырьками как боржом
Твоя женщина стала муляжом — миражом
А за этой куклой строем — двойники — муляжи
Все забиты склады — и еще положи
Не то что не видим тебя — отрицаем
Стеклянный наш мир для тебя проницаем
Вот и вылез на лугу из земли по пояс
Сквозь тебя корова прошла не беспокоясь
Над взлетной дорожкой висит самолет
Человек оглянувшийся — немигающий взгляд
Это сейчас — не сейчас это
может быть сутки назад
Или целую вечность вперед
Гроб стал грибом а был когда-то грабом
И роба пахнет рыбой с полным правом
Когда личины в сущности похожи
То сущности похожи тоже
Тянется органика — паршивка
Все-таки в механике ошибка —
Жизнь путем — в — и за счет смерти…
Слава Богу хоть вырастили сердце
Если видишь мир как опечатку
То намажь горчицы на газон
Из моря достань яйцо всмятку
А газету засунь за горизонт
Так и блуждаешь в этом миро-помещении
Две ступеньки — с первого этажа на сотый
В одном окне — незримые красоты
В другом — вообще какое-то смещение
Ты вышел вон не замутив воды
Лохматенький пьяненький обыкновенный
Но оказался так близко от сумасшедшей звезды
Что тень твоя выросла в половину вселенной
По ступеням скатываясь вниз внизвниз
Бесконечно уменьшаясь в поле зрения
По ступеням вверх вверхвверх ты бежишь
Бесконечно увеличиваясь благодарение —
Благодарение Кому-то
Чье имя неопределеннозначность
Где Многослойнодымность и Прозрачность
И не короче вечности минута
Не знаю как но влез в нейтрино
И снова небо — бочка звезд
Что видишь ты — неоспоримо:
Вселенная кусающая себя за хвост