Откинулась массивная крышка рубочного люка, на ходовом мостике появились офицеры, на ветру затрепетало белоснежное полотнище со скрещенными синими косыми линиями. Флаг святого Андрея Первозванного вот уже более трех столетий овевал славой корабли русского флота. И ни разу моряки не посрамили этого святого знамени!

А на этом флаге вдобавок были нанесены еще и оранжево-черные Георгиевские ленты — высший знак русской военной доблести! Гвардейское знамя принадлежало флагману Подводных сил Черноморского флота России — гвардейской дизель-электрической подлодке «Севастополь».

А на ходовом мостике сложнейшей операцией погрузки торпедного боекомплекта в открытом море руководил ее командир — гвардии капитан 2-го ранга Юрий Бессмертный.

* * *

— Обе машины малый вперед! — скомандовал гвардии капитан 2-го ранга.

— Есть обе машины малый вперед!

Подводная лодка медленно шла на сближение с транспортным экранопланом. Операция по перегрузке боезапаса была сложнейшей, требовалось все ее элементы выполнить не просто хорошо, а просто-таки с блеском! Этого и добивался от своего экипажа Юрий Бессмертный. Суворовская поговорка «Тяжело в учении — легко в бою» была для него аксиомой флотской жизни.

А усвоить ее помог молодому офицеру его наставник, первый командир подлодки «Севастополь», а теперь командующий вновь воссозданной 14-й бригадой подводных лодок гвардии капитан 1-го ранга Александр Сватов.

— Командиру минно-торпедной боевой части приготовиться к погрузке боезапаса! — скомандовал он.

Гвардии капитан-лейтенант Евгений Пономарев четко отрапортовал:

— Командир БЧ-3 к погрузке боекомплекта на лодку готов!

— Товарищ гвардии капитан 2-го ранга, швартовочная партия к выходу готова. Старший — гвардии мичман Синельников.

— Сигнальщик, доложить семафором на транспорт: «К приему торпед готов».

— Есть! — Матрос сигнальными флагами передал сообщение.

На транспортном экраноплане подтвердили готовность к началу погрузочной операции. Грузовой «Орленок» подошел к подлодке. С борта «Севастополя» на него передали бросательный конец, с помощью которого подтянули швартов. В носу субмарины раскрылся торпедопогрузочный люк, а на «спине» «Орленка» — створки грузового отсека. На транспортном экраноплане поднялась специальная лебедка. Развернувшись, она сняла с барабана-ложемента торпеду и бережно перенесла его в специальном устройстве на борт субмарины. Легко и плавно почти что восьмиметровая обтекаемая сигара калибра 533 миллиметра исчезла внутри субмарины. За ней телескопическая стрела погрузочного крана принесла вторую торпеду. Всего же было перегружено на борт подлодки «Севастополь» две боевые и две учебные торпеды.

— Отдать швартовы! — приказал Юрий Бессмертный. — По местам стоять, к погружению!

— Есть по местам стоять, к погружению.

Сверхмалошумная дизель-электрическая субмарина Черноморского флота России скрылась в глубине, а экранопланы взяли курс на базу. Учения перешли в новую фазу…

* * *

Флагман Подводных сил Черноморского флота России «Севастополь» беззвучно шел на глубине, чутко слушая через антенны гидроакустических станций морскую толщу.

Сейчас там, на поверхности, шел ордер кораблей: транспорт под прикрытием двух малых «противолодочников» и ракетного катера «Молния». По ним и должен был гвардии капитан 2-го ранга Юрий Бессмертный выпустить те две учебные торпеды, полученные с транспортного «Орленка». Сейчас они покоились, застопоренные, в трубах торпедных аппаратов первого отсека.

И успокоится командир подлодки только тогда, когда они пройдут под килем транспорта. Но до этого далеко, хоть на все про все отпущено не так уж и много времени.

В центральном посту, «мозге» субмарины, офицеры и матросы были предельно напряжены. Все в экипаже, да и во всей 14-й бригаде подводных лодок знали: Юрий Бессмертный требовал от себя и от других точнейшего, ювелирного исполнения всех намеченных действий с полной самоотдачей. Именно в этом и был секрет его военных побед. А таковых было немало. Одна только «Черноморская атака века» американского суперлинкора «Айова» под турецким флагом чего стоила![Подробнее об этом в романе «Поле боя — Севастополь».]

«Севастополь» шел в режиме минимальной шумности, буквально сливаясь с многоголосым звучанием моря. Малые противолодочные корабли проекта-1124М «Юнга» хоть и выглядели по сравнению с мощными крейсерами и эсминцами не слишком воинственно, для подлодки были опасными противниками. Их опускаемая гидроакустическая станция обладала высокой чувствительностью, причем такой, что один МПК мог сканировать своей гидроакустической станцией половину акватории Черного моря. А вооружение, состоящее из самонаводящихся торпед и реактивных глубинных бомб, было достаточным, чтобы утопить субмарину практически любого класса.

— С помощью подводного звукового канала обнаружены шумы винтов ордера кораблей! — доложил вахтенный гидроакустик. — Прямо по курсу!

Гвардии капитан 2-го ранга немедленно отдал приказ:

— Выпустить «медузу»!

— Есть выпустить «медузу»!

«Медузой» называлась тончайшая оптоволоконная нить с многофункциональным объективом, напоминающим эфемерного обитателя водной толщи. Но на самом деле это был новейший гибкий перископ. Его объектив напоминал больше медузу, нежели привычный оптический прибор. Конечно же, у русской субмарины был и обычный перископ с выдвижной мачтой, на которой установлены обычная и инфракрасная видеокамеры, а также еще и лазерный дальномер. Но пользоваться им в торпедной атаке, да еще и днем в штилевую погоду, было просто невозможно.

Это знали и на кораблях охранения. Сигнальщики и впередсмотрящие напряженно вглядывались в гладь моря под полуденным мартовским солнцем, но все понимали, что сейчас субмарина «условного противника» их атаковать не будет. В самом деле, это же ведь не японские морские камикадзе, смертники на человекоуправляемых торпедах «Кайтен».

Но они не знали о ноу-хау подлодки «Севастополь» и недооценили отвагу и дерзость ее командира, опыт боевого экипажа.

«Медуза» качалась на волнах, передавая по оптико-волоконному каналу визуальное и тепловое изображение целей. А «щупальца медузы» были не чем иным, как пассивными высокочувствительными антеннами гидролокатора. Они чувствовали малейшую вибрацию водной толщи. Благодаря гибкому и малозаметному оптоволоконному перископному комплексу капитан 2-го ранга Юрий Бессмертный и остальные офицеры получали все необходимые для учебной торпедной атаки данные.

— Учебно-боевая тревога! Торпедная атака! Торпедная атака маневрирующей цели. Цель № 1 — главная. Готовность в отсеках…

В наглухо задраенных отсеках подлодки моряки приготовились к выполнению учебно-боевой задачи на своих боевых постах.

— Корабль к бою готов! — доложил старший помощник.

— Штурман?

Молодой штурман, гвардии лейтенант Андрей Захаров. Только что пришедший из училища офицер склонился над картой. Он окончил училище в Санкт-Петербурге с отличием и имел право самостоятельно выбирать себе место дальнейшего прохождения службы. И он выбрал, к чести своей, гвардейскую субмарину, флагман подводного флота. О том, что служба здесь не сахар, — он узнал в первый же день. Но все же проявил силу воли и вполне нормально начал службу.

Теорию гвардии лейтенант Андрей Захаров знал хорошо, а практикой в виде сложнейших учебных задач капитан второго ранга Юрий Бессмертный его обеспечил. «На две жизни вперед», — как выразился веселый и неунывающий старпом, молодой капитан-лейтенант Сергей Малик.

— Группа целей маневрирует, они идут очень сложным противолодочным зигзагом… Курсовые углы просчитать не так-то просто… — штурман размышлял вслух, вместо того чтобы докладывать «по существу». Была у него такая слабость. Все же присутствовала в нем некая неуверенность, никак не мог он свыкнуться с мыслью, что здесь — не учебный класс, а центральный пост идущей в атаку субмарины. В атаку, которая целиком зависит не только от его, штурмана, искусства, но и от быстроты принятия решений.

И все же поставленную задачу лейтенант Андрей Захаров решал блестяще.

— Штурман, мы не в учебном классе, — спокойно, но со сталью в голосе напомнил капитан второго ранга.

— Виноват! — Гвардии лейтенант Андрей Захаров скороговоркой перечислил параметры движения целей и наиболее выгодные в данном случае курс атаки и глубину пуска торпед.

— Рулевой — вправо двадцать, глубина — пятьдесят метров. Так держать!

— Есть так держать!

— Торпедные аппараты № 2 и № 4 — товсь!

— Товсь выполнено.

— Пли!

— Есть пли! Торпеды пошли! — доложил командир первого отсека гвардии старший лейтенант Евгений Пономарев. — Принять балласт в уравнительные цистерны.

Внутри лодки ударил по барабанным перепонкам скачок давления, выталкивая из труб торпедных аппаратов толстые сигары торпед. Щелкнули в руках у командира и штурмана надежные механические секундомеры, побежали по циферблатам тонкие стрелки, отсчитывая мгновения до попадания или — промаха. На лбу молодого штурмана выступили бисеринки пота — переживает…