Герман Рыльский, Тамара Рыльская

Аркан дьявола

Данное издание является художественным произведением и не пропагандирует совершение противоправных и антиобщественных действий. Описания противоправных и антиобщественных действий обусловлены жанром и/или сюжетом, художественным, образным и творческим замыслом автора и не являются призывом к действию.

Смерть в колокольчик звенит,
Слыша призывные звуки,
Куклы восстанут из крипт,
Куклы возьмутся за руки


И поведут хоровод.
Скука на лаковых лицах.
Точен размеренный ход
В заданных кем-то границах.


Тихо колёса шуршат,
Куклы шагают по кругу.
С неба за ними следят,
Молча кивая друг другу,


Лев, Козерог, Скорпион —
Злые небесные звери…
Вновь колокольчика звон.
Вновь открываются двери…

Герман Рыльский. Pražský orloj

Глава первая

...

Чехия, Прага

2023 год

Барбара смотрела на бочку и не верила своим глазам. На покатом деревянном боку была нацарапана защитная руна. Резали на совесть — лезвие ножа глубоко погружалось в доски, которым, по словам пана Гесса, исполнилось уже лет двести.

— Как она сюда вообще попала? — пробормотала девушка, имея в виду не руну, а собственную мать.

Вопрос был риторический. Фрау Вернер, устроившая этот безобразный акт вандализма, могла попасть во внутренние помещения пивоварни лишь одним способом — позаимствовав у Барбары ключи. Мать, конечно, являлась известной ведьмой, и её услуги высоко оплачивались. Но проходить сквозь каменные стены и дубовые двери она, к счастью, ещё не научилась.

Барбара послюнявила подушечку большого пальца и потёрла руну Турисаз. С виду эта скандинавская руна напоминала топорик и обладала теми же свойствами, что и секира викинга. Она рубила, рассекала и наносила ответный урон обидчику. Но сейчас урон был нанесён только собственности пана Гесса.

Дерево впитало слюну, руна немного потемнела, но всё равно оставалась заметной.

— Чёрт! — бросила Барбара.

Она точно знала, что мать не ограничилась тем, что нацарапала на старинной бочке руну Турисаз. Если уж фрау Вернер решала очистить пространство от негатива или расставить защитные чары, она подходила к делу основательно. Так, чтобы нечисти становилось тошно даже смотреть в сторону её дома… а заодно и «Хмельного гуся» — семейной пивоварни Гессов, куда её дочь имела неосторожность устроиться официанткой.

Длинное подземелье напоминало заброшенную ветку метро, не хватало только ржавых рельсов на полу. Кирпич, из которого были сложены стены и сводчатый потолок, потемнел от времени. Тусклые желтоватые лампы под металлическими плафонами висели на приличном расстоянии друг от друга. Пан Гесс регулярно водил сюда экскурсии, и, следуя за ним, туристы пересекали несколько коротких светлых участков и несколько длинных, погружённых в полумрак. В глубине подземелья стоял главный экспонат коллекции — старушка Марта.

Как и его далёкие предки, своё лучшее пиво пан Гесс выдерживал в деревянных ёмкостях. Разумеется, бочки, мимо которых проходила Барбара, сделали уже в наше время — после нескольких лет службы поры досок забивались, и дерево переставало насыщать напиток особым вкусом и ароматом. Но, глядя по сторонам, нетрудно было поверить, что со Средних веков здесь ничего не изменилось. Справа и слева на массивных ко́злах возлежали огромные дубовые бочки, перетянутые железными обручами. Кое-где в простенках и нишах стояли рыцарские доспехи, возле которых так любили фотографироваться гости.

Барбара принялась метаться по мрачноватому подземелью. Она заглядывала в каждый угол, изучала каждую стену и каждую бочку в поисках защитных надписей и колдовских знаков. Если кто-нибудь из гостей увидит на полу перевёрнутую пентаграмму, нарисованную кровью цыплёнка, и огарки чёрных свечей, это, пожалуй, вызовет вопросы. А заодно приведёт к тому, что Барбаре придётся искать новую работу. В том, что пан Гесс обвинит в порче имущества (и колдовстве на рабочем месте) недавно нанятую официантку, сомневаться не приходилось. Ведь из всего персонала только её руки покрыты татуировками, совсем как у фанатки тяжёлого рока или у чокнутого шамана, служителя культа Одина.

Нет, на руках у неё красовались не только руны, ещё каббалистические символы, пентаграммы, иероглифы… но кто там будет разбираться! Только когда Барбаре перевалило за четырнадцать, она начала задаваться вопросом: а это вообще нормально, когда собственная мать татуирует тебя на съёмной квартире или в дешёвом лав-отеле, где за тонкой стеной постоянно кто-то стонет?

«Когда за нами придут демоны, ты ещё спасибо скажешь», — говорила фрау Вернер, макая иглу в чернила, приготовленные по специальному рецепту, и загоняя краску Барбаре под кожу.

В любую погоду, и зимой, и летом, от кирпичных стен подземелья веяло замогильным холодом. Это было хорошо, ведь пиво выдерживалось при температуре не выше пяти-шести градусов. Сама пивная также располагалась в подвале, вровень с рабочими помещениями, и стены там представляли собой кладку из грубо отёсанного пористого камня. Но туристы приезжали в «Хмельного гуся» не ради комфорта или изысканных интерьеров. Всё, что могло предложить заведение по этой части, — жёсткие деревянные скамьи, выглядевшие так, словно пан Гесс умыкнул их из какого-нибудь костёла, низкие своды и окошки под самым потолком, совсем как в тюрьме. Зато рецепт пива, которое готовилось в этих стенах, не менялся уже триста лет. Пан Гесс варил всего два сорта, светлое и тёмное, и делал это в точности так же, как его далёкие предки, жившие при Габсбургах. Благодаря такой приверженности традициям пивоварня упоминалась в каждом втором путеводителе для туристов. «Окунись в атмосферу средневековой Чехии», «Отведай на вкус настоящую легенду» и всё в таком духе.

Мама оставила «подарочки» в узких проёмах между бочками, за тускло блестевшими доспехами и даже в щелях кирпичной кладки. Барбара то и дело находила перевитые нитками холщовые мешочки, букетики сухостоя и бумажки с колдовскими надписями. Всё это она складывала в карман фартука. Буквально за пятнадцать минут ей удалось собрать немалую коллекцию талисманов. И это только в одном помещении! А ведь ещё оставалось множество цехов, подсобок, кухня, сам гостевой зал! Что будет, если хозяин начнёт натыкаться на странноватые предметы, которым не место в приличном ресторане? Даже с его любовью к Средним векам пан Гесс решит, что кто-то из персонала нуждается в услугах психиатра! К счастью, уборка сегодня была на Барбаре. Может, удастся отыскать всё прежде, чем её вызовут на ковёр…

Якуб Гесс бережно хранил старинные бочки, которые уже не использовались в производстве пива, антикварные дробилки для солода и помутневшие стеклянные бутыли, созданные стеклодувами далёкого прошлого. Всё это тянуло на музейные экспонаты и украшало подземелье. Но уже много лет жемчужиной его коллекции оставалась старушка Марта, гигантская бочка, которой стукнуло около трёх сотен лет. Она лежала на боку, занимая всё пространство от левой стены до правой и от пола до потолка. Пан Гесс нанял реставраторов, которые восстановили её, и теперь с гордостью показывал туристам. По семейной легенде, когда старушка Марта отработала свой срок в качестве пивной бочки, её собирались пустить на щепу или дрова. Но главный пивовар додумался, как использовать огромную ёмкость, не разбирая её на доски. В подземелье начали проводить закрытые праздники для знатных горожан, а в бочку сажали музыкантов. Скрипачи и флейтисты не видели, как развлекается знать, и не знали, о чём те говорят, потому что звук гудел внутри старушки Марты, мешая подслушивать.

Барбара приближалась к реликвии Гессов с тяжёлым сердцем и раньше времени старалась даже не смотреть в ту сторону. А когда всё же набралась смелости, увидела на передней стенке огромной бочки нацарапанные руны Уруз, Науд и Беркана. Каждый символ высотой в метр, не меньше.

— Ну нет же… — простонала девушка, в отчаянии взъерошив светлые, слегка вьющиеся волосы.

Такое слюной и пальцем не исправишь. Несколько секунд Барбара стояла, запустив обе пятерни в причёску, и не отрываясь смотрела на этот кошмар. А потом издала нервный смешок, оценив своеобразный юмор матери. В магии рун эта формула носила название «руны пива».

К пиву викинги относились трепетно, считая, что этот напиток помогает общаться с богами. А формулу, которую Барбара видела перед собой, скандинавы часто наносили на рога и пивные кружки. В памяти тут же всплыли строчки из «Старшей Эдды»:

Руны пива
познай, чтоб обман
тебе не был страшен!
Нанеси их на рог,
на руке начертай,
руну Науд — на ногте [Перевод с древнеисландского А. И. Корсуна.].

Это была мощная магическая формула, или, по-другому, рунический став. Он помогал избежать неприятностей и болезней. А ещё помогал понять своё предназначение, и в этом Барбара усмотрела намёк. Фрау Вернер не хотела, чтобы её дочь работала в «Хмельном гусе». Не хотела, чтобы она проводила время здесь, в пивоварне, вместо того чтобы практиковаться в магии. Барбара сделала по-своему и теперь не сомневалась, что её уволят. А заодно выселят со съёмной квартиры, ведь они с матерью снимали жильё здесь, прямо над пивной.