Сейчас Барбара редко просыпалась от удушья, но ей постоянно снились рогатые красноглазые твари, которыми якобы повелевал её отец.

Раздевалка находилась в чулане за барной стойкой. Дейлинка уже сняла униформу и стояла в нижнем белье. На её левом плече был вытатуирован иероглиф, не то китайский, не то японский, а на правом боку, под рёбрами — дракон. В первый день знакомства, увидев татуировки Барбары, она одобрительно кивнула.

— Когда-нибудь я отморожу себе зад в этих подвалах, — буркнула Дейлинка, снимая с крючка джинсы. — А он, между прочим, мне дорог!.. Что там у нас, кстати, с чаевыми?

По договорённости девушки скидывали все чаевые в общую кассу и в конце дня делили накопившуюся сумму.

— Да как обычно, — сказала Барбара, стягивая блузку. — Помнишь немцев, которые ближе к вечеру пришли? Вообще ничего не оставили.

— Там же какая-то история была?

— Да никакой истории. Ерунда.

Рыжие волосы Дейлинки ниспадали до копчика. Она как раз расчёсывала их пластиковым гребешком, но на слове «ерунда» застыла:

— В смысле? Я же видела, как та тётка вскочила словно ошпаренная. А ты зачем-то нырнула под стол?

— У неё из меню грязная салфетка вывалилась. Кто-то из посетителей оставил.

— Ага, ясно. — Дейлинка быстро натянула свитер, а потом достала из рюкзака, висевшего на крючке, холщовый мешочек с пентаграммой. — Такая салфетка?

— Где ты его нашла?

— Они в каждом меню лежали. Я утром это обнаружила и все вытащила. Наверное, один пропустила…

— Ясно, — вздохнула Барбара.

— Слушай, Бэбс, это же твоих рук дело? — прищурилась Дейлинка.

— А чего сразу моих?

— Ну, первым подозреваемым у меня был пан Гесс, разумеется. Я подхожу к нему, спрашиваю — ваше? А он давай отнекиваться, совсем как ты сейчас.

— Это не я, это моя мама, — сдалась Барбара. — Она… немного помешалась на защитной магии. Наверное, взяла ключи, пока я спала, и навела здесь свои порядки.

Некоторое время девушки продолжали переодеваться в молчании.

— Хочешь пива? — внезапно предложила Дейлинка.

— Серьёзно?

— Конечно. Мы в пивной как-никак, и здесь никого, кроме нас.

— И мы не будем платить? — уточнила Барбара.

— Ещё чего! Давай узнаем, за что туристы отваливают пану Гессу столько денег!

Девушки наполнили светлым пивом две кружки и расположились за столом. Напиток оказался густым, горьковатым. Барбара ничего не понимала в оттенках вкуса, и фильтрованное пиво от нефильтрованного могла отличить только по цвету. Но вроде бы неплохо…

— Рассказывай, — потребовала Дейлинка. Её зелёные глаза горели любопытством.

Барбара молча отпила пиво, поставила кружку и уставилась на плотную шапку пены. Она неплохо общалась с Дейлинкой, но назвать их подругами было нельзя. У Барбары вообще не имелось подруг, что и неудивительно с её образом жизни.

— Я слышала, твоя мама ведьма? — Дейлинка подалась вперёд, нависнув над столешницей. — Гадает на Таро, всё такое. И любовные привороты делает.

Одна из дочерей пана Гесса пользовалась услугами фрау Вернер. Скорее всего, это она разболтала Дейлинке.

— Да ты пей! Ещё нальём, всё равно никто не заметит.

Барбара последовала совету, осушив кружку наполовину, а после произнесла:

— Моя мама серьёзно относится ко всему этому.

— А ты?

— Раньше тоже серьёзно относилась. А сейчас — не знаю. — Помолчав немного, Барбара добавила: — Мне надоело жить так. Я больше не могу.

— «Так» — это как? — уточнила Дейлинка. — Надоело работать в «Хмельном гусе»? Тут я тебя понимаю! Если бы мне не приходилось платить за квартиру, я бы давно…

— При чём здесь «Хмельной гусь»? — перебила её Барбара. — Мне надоело постоянно убегать. Надоело прятаться от демонов, которых я в глаза не видела! Понимаешь, в пять лет я, конечно же, верила, что отец посылает за нами чудовищ. И в десять тоже верила. Но через неделю мне исполняется восемнадцать, и я уже не знаю, чему верить. Иногда мне кажется… что моя мать сумасшедшая. Или хочет, чтобы я стала ненормальной, не знаю.

Дейлинка смотрела на Барбару, округлив глаза, совсем как облезлые кабаньи головы на стенах. За окошками-бойницами шумело — начался дождь.

— Значит, твой отец посылает за тобой демонов, — после непродолжительной паузы сказала Дейлинка. — И кто он у тебя, владыка Мордора?

Барбара не знала, кто её отец. Даже имени его не знала, только фамилию — Вернер. Дело в том, что её мать до сих пор состояла в браке с этим человеком. «Я бежала от него в страхе, мне было не до того, чтобы оформлять развод!» — говорила фрау Вернер, девичья фамилия которой была Гервальд. При этом она наотрез отказывалась называть имя: «А вдруг однажды тебе в голову придёт бредовая идея самой разыскать его?»

— Я не знаю, кто мой отец, — произнесла Барбара и сделала глоток пива. Она не обедала, и приятная лёгкость уже разливалась по телу. — Мама говорит, он колдун.

— И, насколько я понимаю, его специализация — это не Таро, — сказала Дейлинка.

По словам матери, её злодей-супруг умел призывать адских тварей. Однажды в детстве Барбаре показалось, что она видела одну из них. После этого случая она долго не могла нормально спать, вскакивала с криками и в каждой тени видела клыкастого чёрта. Но сейчас Барбара думала, что ей просто примерещилось. Фрау Вернер сделала всё возможное, чтобы воспитать впечатлительного ребёнка, которым легко управлять при помощи страшных историй.

— Да, не Таро. Мама говорит, он заключил сделку с Дьяволом, продал ему душу. И если мы не будем постоянно переезжать, за нами придут чудовища.

— И отец хочет любой ценой вернуть тебя, так?

— Да, — кивнула Барбара. — Он хочет заняться моим воспитанием, сделать из меня злую ведьму. Так говорит мама.

— Ты же понимаешь, как всё это звучит? — Дейлинка вопросительно вскинула бровь.

— Не сомневайся.

— Тебе надо бежать от матери. Ты уж прости, но она действительно ненормальная.

— А я и собираюсь, — фыркнула Барбара. — Думаешь, зачем я устроилась в «Хмельного гуся»? Чтобы собрать денег и переехать в другой район.

— Вот что я думаю. Твоя мать просто сбежала от мужа. И украла у него ребёнка, в смысле, тебя. Такие ситуации не редкость. А рассказывая страшные истории, она просто настраивала тебя против отца.

Барбара кивнула. Сейчас она вспомнила свой шестой или седьмой день рождения. В то время она мечтала стать кондитером и просила в подарок набор игрушечной посуды. Мать подарила ей этот набор, а ещё плиту, конфорки которой светились красным, если повернуть ручку. Маленькая Барбара была в восторге и собиралась тут же начать готовить игрушечный штрудель. Но фрау Вернер предложила ей другой рецепт. «Мы сварим суп из твоего папы!» — сказала она. Под руководством матери Барбара нарисовала страшную рожу («Очень похоже, вылитый твой папочка!»), потом порвала рисунок, бросила обрывки в кастрюлю и поставила на плиту. «Отлично! — подытожила мать. — Только есть этот суп мы не станем, а то, чего доброго, отравимся! Лучше выльем его в раковину!»

Говоря, что фрау Вернер настраивала Барбару против отца, Дейлинка сильно преуменьшала. Женщина, испортившая этой ночью антикварную бочку пана Гесса, могла бы написать книгу «Тысяча и один способ сделать так, чтобы ваш ребёнок возненавидел своего отца. Пособие для озлобленных матерей-одиночек».

— Барбара, если нужно, ты какое-то время можешь пожить у меня, — предложила Дейлинка. — Я снимаю квартиру с однокурсницей, но места хватит и троим.

— Спасибо.

— Я не из вежливости предлагаю. Мне действительно страшно за тебя.

— Да, я поняла. Если что, буду знать, кому звонить.

Девушки допили пиво, разделили чаевые и покинули «Хмельного гуся». Дейлинка надела прозрачный дождевик и побрела по лужам, как привидение. А Барбара прошла несколько метров, набрала код на домофоне и нырнула в тёмный подъезд. Мать закрылась в своей спальне и, скорее всего, уже спала. А может, только делала вид. Она прекрасно понимала, что акт вандализма, устроенный в подвалах пивоварни, не пройдёт незамеченным, но не могла знать, кто первым обнаружит «пивные руны» и когда это случится. Так уж вышло, что нашла их Барбара. Теперь матери и дочери предстоял неприятный разговор, но это могло подождать до утра.

Барбара приняла душ, почистила зубы и на цыпочках прошла мимо комнаты матери в свою спальню. После смены в «Хмельном гусе» ноги гудели, а благодаря выпитой натощак кружке пива голова казалась непривычно лёгкой. Барбара всегда спала при свете и, зайдя в свою комнату, первым делом включила ночник. На тумбочке загорелся шар из пластмассы молочного цвета, залив комнату рассеянным светом.

У Барбары было не так много вещей — одежда, обувь, книги в мягких обложках, небольшая коробка с бижутерией, заколками и прочими мелочами. Плюшевый медведь, помогавший засыпать. Всё это помещалось в рюкзак и две спортивные сумки. Куда больше места в багаже занимали колдовские принадлежности. В течение многих лет Барбара обрастала колодами карт, наборами рун, свечами, кристаллами, колокольчиками, зеркалами, алтарными статуэтками и прочими предметами, без которых не обойтись настоящей ведьме. И теперь, покидая мать, Барбара собиралась бросить всё это. Ну, может, прихватить любимую колоду карт и свои первые руны… Представляя, как уйдёт в неизвестность, с одним рюкзаком за плечами, Барбара чувствовала внутри странную сосущую пустоту. Она знала все оттенки и градации страха, и это был именно он.