Борей списал причину на жизнь в отрыве от братьев. Год за годом он со своими людьми служил в гарнизоне системы Писцина и за все это время не имел контактов со старшими по ордену или с другими членами внутреннего круга. Время повлияло на разум, и даже продолжительные молитвы лишь в незначительной степени облегчали усилившиеся в последние месяцы сомнения. Сжав кулаки, Борей постарался взять мысли под контроль и вернулся к делу.

Они прождали несколько минут, после чего занавес качнулся, и три претендента вошли, их глаза широко раскрылись от страха и благоговения. При виде плиты мальчики замерли, нервно поглядывая на окруживших их гигантских космодесантников.

— Кто из вас будет первым? — спросил Нестор, придвинувшись.

Претенденты переглянулись, самый старший и самый высокий мальчик вышел вперед. По мнению Борея, парень быль чуть старше двенадцати-тринадцати терранских лет и идеально подходил для целей Темных Ангелов. Он был худой и жилистый, с густой копной черных волос, которые падали на глубоко посаженные глаза. Мальчик ухмыльнулся по-волчьи и сделал шаг к апотекарию.

— Я Варсин, я буду первым, — заявил он с гордостью.

— Ляг на плиту, — приказал ему Нестор.

Мальчик вскочил на стол испытаний и лег, скрестив руки на груди. Нестор маячил над ним, набор ножей и игл торчал из нартециума, встроенного в правое предплечье.

— Положи руки по сторонам, Варсин, — попросил он, опустив руку на лоб испытуемого. Пальцы апотекария, которые умели ломать кости, двигались выверено и нежно, когда он произвел беглый осмотр. — Это может вызвать у тебя сильную боль, — предупредил он и погрузил нартециум в живот Варсина.

Пронзительные вопли отразились от стен, когда лезвия прорезали кожу и мышцы, а усики ворвались во внутренности через рану. Нестор положил руку на грудь мальчика и надавил, придерживая, пока тот дергался и кричал, размахивая конечностями от дикой боли. Пузырящаяся кровь брызгала из глубокой раны, стекая на плиту и покрывая белую броню Нестора алыми каплями.

Двое других юношей в ужасе ахнули и попятились к занавешенным дверям, но выход блокировал Тамиил, который остановил их, заботливо положив ладони на макушки претендентов.

— Вы видели кое-что и похуже, когда кто-нибудь ошибался на охоте, — сказал он, и мальчики молча кивнули в ответ, по-прежнему ошеломленные кровавой сценой.

Пока Варсин корчился, Нестор стоял спокойно, в то время как нартециум сам взял то, что требовалось. Автоматические зонды отобрали образцы слизистой желудка мальчика, извлекли кровь, желчь и другие жидкости, измерили артериальное давление и пульс, ввели противоядия и прижгли раны. Свечение задней панели устройства из оранжевого сделалось красным, и Нестор убрал руку. В считаные мгновения система игл зашила рану. Варсин лежал весь в поту, слезы стекали по лицу, грудь вздымалась под ладонью Нестора.

— Полежи неподвижно, иначе раны могут открыться, — предостерег апотекарий юношу, убрал ладонь и отошел в сторону.

Мальчик посмотрел на товарищей, которые вместе с ним участвовали в испытаниях и борьбе, а теперь стояли, дрожа, и таращились с ужасом. Затем его взгляд переместился на Борея, и капеллан обнадеживающе кивнул. Нестор повозился с показаниями нартециума, получая данные о взятых образцах. Через несколько минут раздался сигнал, и апотекарий подошел к Борею.

— Что скажешь? — спросил тот.

— Девяносто восемь процентов ткани пригодны, — сообщил апотекарий, сверяясь с зеленым дисплеем на руке. — Эндемические или наследственные заболевания отсутствуют. Приемлемые уровни переносимости воздействия токсинов, показатели жизнедеятельности и реакция на боль в норме. Мальчик — совершенство, в физическом смысле, конечно.

— Хорошо, — сказал Борей, рассматривая дрожащего мальчика. — Внешняя система оповещения. Иди сюда, Варсин.

Варсин спустил ноги с плиты и слез на пол. Обхватив руками свой живот, он обогнул камень и встал перед космодесантником, нервно поглядывая.

— Расскажи о себе, — попросил его Борей.

— Я пятый сын Хербиса, вождя, который был вторым сыном Геблина, который взял терновый плащ у Дарско в поединке, — ответил мальчик, выпятив грудь. — Старший брат моего отца был выбран, чтобы стать воином звездного Императора.

— Тогда кровь вашей семьи сильна, вы из хорошего рода, — согласился Борей. — Что ты мог бы сделать, чтобы доказать свою верность заоблачному Императору?

— Я не понимаю, господин, — признался Варсин.

— Ты убил бы своего отца, если бы я приказал? — спросил Борей.

— Убить отца? — нерешительно отозвался мальчик. — Я сделал бы это, если бы ты велел, хотя и был бы опечален.

— А почему это опечалило бы тебя? — поинтересовался Борей, наклоняясь, чтобы заглянуть Варсину в глаза. Лицо мальчика отражалось в красноватых линзах шлема.

— Меня огорчило бы, что мой отец опозорил наш народ, оскорбив заоблачного Императора и его звездных воинов, — немедленно ответил мальчик. — Я не могу представить другую причину, по которой ты пожелал бы ему смерти. Мой отец хорошо служил нашему народу.

— А ты, мальчишка, можешь судить об этом? — спросил Борей, плоский лик черепа с его шлема в упор смотрел на Варсина.

— Нет, господин, я следовал бы твоему приказу и убил бы отца, потому что ты судишь правильнее, чем я, — ответил Варсин с легким поклоном.

— Хорошо. — Борей выпрямился. — Иди на улицу и передай отцу, что ты этим вечером останешься с нами.

— Я? — Глаза мальчика сияли гордостью, он ухмыльнулся во весь рот.

Затем он сделал несколько торопливых шагов к двери и остановился, согнувшись от боли.

— Я сказал, побереги свои раны! — рявкнул Нестор.

— Мне очень жаль, господин, — пробормотал Варсин с гримасой, прежде чем уже более спокойным шагом уйти за занавес.

Борей обратился к двум оставшимся претендентам и жестом указал на плиту. Они обменялись беспокойными взглядами, а затем один из них порывисто шагнул вперед.

— Я… Я… — Парень заметно дрожал, разглядывая свежую кровь на столе испытаний. — Нет! Я так не могу!

Он с плачем упал на колени и уткнулся лицом в ладони. Борей подошел и присел рядом, сервомоторы в броне взвыли, когда он сделал это. Мальчик смотрел на него снизу вверх и покачал головой, слезы струились по лицу.

— Я прошу прощения, — простонал он. — Я обесчестил себя и опозорил свою семью, но я не могу…

— Как тебя зовут? — Голос Борея жестким металлическим звуком отразился от стен камеры.

— Санис, господин.

— Знание своих пределов делает человека храбрым, Санис, но у космодесантников Императора никаких пределов нет. Ты понимаешь это?

— Да, — снова отозвался Санис.

— Тогда следуй за мной, — сказал Борей юноше.

Он подошел к дальней стене комнаты, просунул руку в незаметную трещину в камне и активировал потайной переключатель. Участок стены исчез, и открылся темный проход в рост капеллана или чуть выше. Борей жестом пригласил Саниса войти, мальчик исчез в темноте, и космодесантник двинулся следом. Он гнал юношу все дальше, на ходу передавая кодированный сигнал через комм-устройство брони. В ответ тусклый красный свет затеплился наверху. Теперь оба они, и Темный Ангел, и мальчик, находились в камере, которая простиралась дальше в темноту. На полу здесь валялись старые кости, местами их слой доходил до колен. Черепа отливали красным и наблюдали за претендентом пустыми глазницами.

— Если ты вернешься к родным, не пройдя испытания, это принесет им бесчестие, — объяснил Борей мальчику, и юноша кивнул в знак согласия. — Они потеряют положение, скорее всего, умрут от голода, как только сменится сезон. Ваш народ будет вас бить, презирать и издеваться над вами.

— Это правда, — уступил Санис. — Я пройду испытание, простите, что я струсил.

— Слишком поздно менять решение, ты не можешь отказаться, а потом согласиться, — ответил Борей. — Остаток твоей жизни будет наполнен страданиями и болью, и твое возвращение принесет гибель семье. Хотя ты пал и не преодолел преграду, ты был избран, и я окажу тебе честь. Я избавлю тебя и твою семью от унижений, которые неизбежно приносит отказ.

Борей протянул руку в перчатке и обхватил шею мальчика. Даже сейчас юноша приоткрыл рот, чтобы возразить, но капеллан повернул запястье, и позвоночник Саниса легонько щелкнул. Борей бережно поднял обмякшее тело и с уважением положил его поверх кучи костей. Потом шагнул назад и склонил голову.

— Пусть твоя душа сохранится от порчи и возродится, чтобы снова служить Императору, — произнес он, стоя на коленях и положив ладонь на грудь мальчика. — Мы скажем твоему народу правду: ты умер во время испытания и храбро принял смерть. Это скроет твой позор.

Борей повернулся на каблуках и вышел из секретной камеры, просигналив, чтобы свет был погашен. Выбравшись наружу, он нажал на потайной переключатель, дверь вернулась на место, никаких следов не осталось. Капеллан-дознаватель обернулся к последнему юноше и указал ему на плиту. Претендент не знал, что произошло в соседней комнате, и выглядел теперь более уверенным.

— Ты отдаешь себя суду Темных Ангелов? — спросил Борей.

Мальчик улыбнулся и кивнул.

Сквозь бронированное окно «Громового ястреба» Варсин с удивлением наблюдал, как надвигается звездолет Темных Ангелов, зависший на орбите Писцины V. Остроносый и гладкий, с мощными двигателями, «Клинок Калибана» походил на космического хищника. Это и был космический хищник, ударное судно, один из самых быстроходных кораблей в секторе, который построили, чтобы патрулировать как разведанные, так и неизученные звездные системы и оперативно реагировать на любую ситуацию. Корабль к тому же обладал достаточной огневой мощью, чтобы уничтожить любой объект такого же размера.

Для судна, способного двигаться сквозь варп, он все равно считался небольшим, достигал полукилометра в длину и теоретически мог вместить половину роты Космического Десанта, однако в основном служил флоту «глазами и ушами», сопровождая и поддерживая более крупные крейсера и огромные боевые баржи.

Целую треть длины звездолета занимали мощные плазменные двигатели и реакторы для их разгона, почти все остальное место — огневые позиции, сканеры и пусковые отсеки. В передней части бронированный нос пронизывали темные отверстия торпедных аппаратов. Корабли сблизились, звезды словно на миг потускнели, это объяснялось рассеянием лучей синего и фиолетового света при прохождении сквозь пустотные щиты.

Второй из претендентов, Бейас, сидел, привязанный к креслу и принудительно успокоенный. Попав на орбиту Писцины V, он испытал такое сокрушительное потрясение, что принялся яростно вопить и рыдать, отказываясь верить своим глазам. Это было обычным делом, претенденты из диких миров часто страдали от сильнейшего культурного шока, и Нестор ввел мальчика в состояние нарколепсии. Если тот не опомнится в скором времени, то окажется бесполезен в качестве рекрута и тогда попадет в руки техножрецов, которые сотрут память о травме и ради пользы ордена превратят мальчика в сервитора.

«Громовой ястреб» вошел в тень корабля и продолжил свой путь к посадочному отсеку. Как только снаружи стемнело, Варсин, глаза которого широко раскрылись от волнения, отвернулся от иллюминатора. Интерьер «Громового ястреба» походил на нечто среднее между часовней и командной палубой, мерцающие экраны и рунические клавишные панели заполняли сводчатые арки, богато вышитые знамена покрывали обшивку до самого потолка. Космодесантники сняли шлемы и отправили ранцы на перезарядку от корабельных двигателей, в то время как броня работала на внутренних источниках питания. Все, кроме Гефеста, который находился в кабине пилота, молились со склоненной головой и, беззвучно шевеля губами, повторяли избранные основы веры, обращенные к Императору и примарху ордена Льву Эль'Джонсону. Мальчик ощутил общее подавленное настроение, сдержал волнение и занял место в задней части корабля, подальше от грозного Космического Десанта.

Вскоре в стыковочных портах «Громового ястреба» забрезжил свет, под звон прижимного устройства корабль благополучно попал внутрь «Клинка Калибана». Очнувшиеся от дум космодесантники поднялись, прикрепили ранцы, гидравлика зашипела, звякнули механизмы блокировки, оружие вошло в предназначенные для него разъемы. Космодесантники нагнулись за шлемами и синхронно взяли их под левую руку. Когда аппарель рухнула на настил, они цепочкой, один за другим, спустились в док. Техножрецы и сервиторы забегали туда-сюда, проверяя «Громовой ястреб», воздавая хвалу Богу-Машине за благополучное возвращение корабля и окропляя его освященным маслом из тяжелых кропильниц.

Космодесантники прошагали сквозь набежавшую толпу. Нестор, у которого правая рука оставалась свободной, тащил Бейаса под мышкой, Варсин торопился, чтобы шагать наравне с сопровождающими его гигантами.

— Тут не все такие, как вы, звездные воины? — поинтересовался он.

Взгляд мальчика метался туда-сюда, отмечая странные подробности со смесью удивления и страха. Он ткнул пальцем в сторону слуг, занятых в доке: обычных людей, которые изо дня в день выполняли сотни возложенных на них орденом дел в интересах своих хозяев-космодесантников.

— Нас очень немного, — ответил Нестор. К нему уже подбегала группа одетых в униформу работников. Апотекарий передал им находящегося в бессознательном состоянии Бейаса, и того сразу же унесли. — Говорят, что в Империуме больше миров, чем космодесантников. Ты прошел только первые испытания, а предстоит еще больше. Некоторые погибают, а те, кто не справился, но при том сохранил жизнь, позже прислуживают ордену разными способами.

— Еще испытания? — спросил Варсин. — Когда они будут? Как скоро я стану космодесантником и смогу сражаться за Императора?

— Экое нетерпение, — рассмеялся Завл. — Если ты все же справишься, чтобы стать космодесантником, понадобятся годы обучения и еще хирургия. Меня избрали в двенадцать лет, и только к восемнадцати я получил свой черный панцирь.

— Что это такое, твоя броня? — спросил Варсин.

— И да, и нет, — отозвался Нестор. — Многие годы уйдут на изучение звезд и миров, всего, что находится за облаками, чтобы ты действительно понял, что с тобой будет. Мои братья апотекарии изменят твое тело, делая его таким же крепким, как наши тела. Твои новые легкие смогут дышать ядом, второе сердце станет качать кровь в пылу сражения, несмотря на самые тяжелые раны. Мы дадим тебе драгоценное геносемя Льва, и его величие потечет по твоим жилам и войдет в твои кости. Ты перестанешь чувствовать боль и будешь силен как десять обычных людей, сможешь видеть в темноте так же отчетливо, как в разгар дня, и услышишь дыхание убийцы среди рева бури. Наконец, ты получишь черный панцирь, который объединит твое тело с броней, и станешь носить его как вторую кожу.

Мальчик онемел, он не имел даже начатков знаний о генной терапии или имплантации, хотя именно эти операции ему предстояли. По мнению Варсина, тут присутствовала магия, созданная могуществом заоблачного Императора, которая не подлежала ни пониманию, ни обсуждению.

— Не только твое тело превратится в живое оружие Императора, — добавил Борей. — Твой разум тоже обучат. Ты узнаешь катехизис ненависти, боевые молитвы ордена и гимны Льву. Ты должен научиться использовать новые органы, которые начнут расти внутри тела, должен контролировать гнев и понимать, когда перед тобой чужак, мутант или еретик. Как растут мышцы, так же будет расти и сила твоего духа, подобно всем космодесантникам, ты больше не испытаешь страха, не ощутишь ни сострадания, ни милосердия, ибо слабый и подлый враг может их использовать.

Произнесенные Бореем слова не нашли отклика в его собственном сердце. Последствия разговоров с Астеляном до сих пор причиняли боль. Капеллан учил других подавлять именно те чувства, которыми сам грешил: страх перед собственной силой, сомнения в личной лояльности и мотивах, сострадание и милосердие к тем, кого орден поклялся уничтожить еще десять тысяч лет назад. Предательские мысли терзали разум, будто загноившаяся открытая рана.

— Воистину вы великие. Блаженны мы, получившие таких повелителей! — воскликнул Варсин.

Космодесантники молча переглянулись, каждый знал, какую боль и психические пытки им пришлось перенести, чтобы сделаться сверхлюдьми. Никто из них не помнил по-настоящему, откуда пришел, не помнил свою семью и друзей. Они были космодесантниками ордена Темных Ангелов, не более того, но и не менее. Все они жили, чтобы служить Императору, добывать боевую славу и охранять человечество. Оставаясь главными защитниками людей, сами они уже не могли познать истинную человечность.

— Хватит вопросов! — рявкнул Борей, недовольный собственным зловредным самоанализом, из-за чего Варсин вздрогнул и едва не споткнулся. По лицам остальных было непонятно, почувствовали ли они неладное. Вопросов окажется достаточно, когда Башня Ангелов прибудет в Писцину.

На возвращение к Писцине IV «Клинку Калибана» пришлось потратить несколько дней. Во времена Эпохи Раздора, в отличие от дикой пятой планеты, Писцина IV поддерживала видимость цивилизации, позже, во времена Великого крестового похода, когда Темные Ангелы вновь присоединили этот мир, местные жители встретили их с распростертыми объятиями. Во многих отношениях Писцина идеально служила целям самих Темных Ангелов. Воины с пятой планеты — выносливые от природы — становились отличными новобранцами. Таких можно было отыскать только на смертельно опасных планетах или в глубине жестоких миров-ульев. Вместе с тем наполовину культурная четвертая планета позволяла устроить форпост, убежище, в котором можно было жить, не вмешиваясь в развитие племен Писцины V.

Крепость Темных Ангелов находилась в столице, к порту Кадилла «Громовой ястреб» прямо сейчас и направлялся. Как только корабль вошел в верхние слои атмосферы, Гефест пригласил Борея к себе в кабину.

Сквозь лобовое стекло капеллан видел обширные океаны планеты и россыпь вулканических островов, которые опоясали мир тысячекилометровой цепью. Почти все они были необитаемыми. Наиболее крупный из них, Кадилл, вздымался над соседними островами и был самым высоким на многие километры вокруг. Он сформировался из пяти огромных вулканов. В период спячки та самая геотермальная активность, что породила этот мир, отдавала жителям часть своей мощи. Борей разглядел потоки испарений над электростанциями; эти испарения, словно толстый туман, скрывали остров до самых вулканических вершин.

— Сержант Дамас принял аварийный сигнал комм-устройства полковника Брэйда, — сообщил капеллану-дознавателю Гефест.

Брэйд был командиром соединений Имперской Гвардии, размещенных на Писцине несколько лет назад, после вторжения орков, которое почти захлестнуло мир. Гнезда орков до сих пор встречались в пределах обжитых территорий, и, несмотря на регулярные зачистки и все новые операции по уничтожению спор, планета постоянно находилась под угрозой диких атак.

— «Громовой ястреб» на связи, — передал Борей через комм собственной брони, корабль тем временем ретранслировал это сообщение дальше. — Здесь капеллан-дознаватель Борей, чем можем быть полезны, полковник?

— Лорд Борей, орки сейчас всерьез атакуют Вартоз, — раздался трескучий голос Брэйда.