Гидеон Самсон и Йорен Йошуа

Зеб.

Иди знай, что творится у людей в головах.

Этгар Керет

Цитата из рассказа «Лев-Тов» Этгара Керета приведена в переводе Линор Горалик.

1. Имара

У нас в классе новенькая. Она зебра. Зовут Ариана. Неделю назад к нам пришла.

Поначалу Ариана здорово отставала по арифметике, но теперь почти догнала остальных. Зебрам счёт даётся легко. Так она сама говорит.

— Дети, — объявила юфрау [Юфрау — принятая в Нидерландах форма обращения к учительнице. Учителя называют мейстер. — (Прим. перев.)] Като́, когда Ариана впервые переступила порог класса. — Давайте поприветствуем Зеб.

— Я Ариана, — сказала та. Она стояла рядом с юфрау Като у нашей новенькой интерактивной доски.

— Что-что? — переспросила юфрау Като.

— Меня зовут Ариана.

Юфрау Като кивнула. Но не в знак согласия.

— На бирке значится «Зеб.», — возразила она. — З-Е-Б. И на конце точка.

— Только это неправильно.

— Ты уверена?

— Да, — ответила Ариана. — Совершенно уверена.

Юфрау Като опять кивнула:

— Хорошо, пусть будет Ариана. Слышали, дети?

— Да, юфрау Като, — отозвались мы.

— Это Ариана.

Мы подтвердили:

— Да, юфрау Като.

А учительница уже оглядывала кабинет.

— Вот свободное место, — показала она. — Рядом с Имарой.

Ариана покосилась на меня одним глазом. Чтобы хорошенько меня разглядеть, ей пришлось чуточку наклонить голову.

Я тоже на неё посмотрела. На этот её глаз, на полоски, на чёрный хохолок. На длинные мохнатые уши.

Ариана направилась ко мне. Её копыта громко стучали, и на полпути она случайно смахнула с парты пенал Йелле. Задела его попой.

— Эй! — возмутился Йелле.

Ариана оглянулась.

— Прошу прощения, — извинилась она. — Я не нарочно.

Она дала задний ход, но стукнулась о парту Катинки. И о стул Рави.

— Прошу прощения, — повторила Ариана и нагнулась за пеналом, но взять его копытами, конечно, было не так-то просто.

— Да ладно, я сам. — Йелле наклонился и поднял пенал.

Ариана опять двинулась вперёд, на этот раз ничего не задев. Она остановилась у моей парты и уселась на свободное место.

— Привет! — сказала я.

— Привет! — сказала Ариана.

Я глянула на её уши. Вблизи они оказались ещё мягче и пушистей, чем издали. И шевелились. Не двигая головой, Ариана развернула эти свои заострённые шерстистые раковины в мою сторону. Может, так ей лучше слышно.

— Меня зовут Имара.

Ариана закивала:

— Красивое имя.

— Да, — согласилась я, потому что так оно и есть.

— Поиграем вместе на перемене? — спросила Ариана.

— Ладно, — ответила я.

И урок начался.

— Вот что будем играть?

Мы стояли на школьном дворе. Ариана шумно фыркнула. Прямо как настоящая зебра, подумала я, но вслух произносить не стала — а то ещё обидится.

— В лошадок, — предложила Ариана.

— В лошадок?

Ариана качнула головой:

— Одна будет лошадкой, а другая — дрессировщицей. Знаешь такую игру?

— Конечно, — ответила я. — Знаю.

— Ну так что, давай? — спросила Ариана.

— Хорошо.

Наверное, было бы логичнее играть в зебр, а не в лошадок. Но Ариане так не казалось. И лошадкой она быть не желала. А желала — дрессировщицей.

— Ладно, — снова уступила я. — Лошадкой буду я.

Сначала получалось очень весело. Я заржала, Ариана закричала: «Н-но!» и «Галопом — марш!» — а я давай носиться и ржать ещё сильнее. Ариана то и дело фыркала по-зебриному, всё громче и громче. А я бежала всё быстрее и быстрее.

— Теперь рысью! — скомандовала Ариана.

— Это как? — не поняла я.

— А ну тихо! Лошади не умеют говорить!

Я кивнула, как самая настоящая лошадь, и замолчала. Попробовала скакать рысью, но Ариана осталась недовольна.

— Ну и что это?! — воскликнула она. — Никакая не рысь.

Я опять попробовала. Лучше не стало. Ариана кричала: «Нет, нет!» — и ещё: «Отведай-ка кнута!»

— Ага, щас! — возмутилась я. — Никаких кнутов!

— Мы же понарошку, — удивилась Ариана.

— Ну и что, всё равно нечего такое выдумывать.

— Но так положено, — фыркнула Ариана, шевельнув пушистыми ушами. — И, кстати, ты не умеешь разговаривать.

Мне расхотелось играть в лошадки. Ариана оказалась слишком строгой. Да и скакать надоело.

— Может, в салочки? — спросила Ариана.

— Давай.

Ариана громко заржала. Ржание у неё выходило наполовину лошадиное, наполовину ослиное. Теперь ясно, почему она хотела быть дрессировщицей.

Конец ознакомительного фрагмента