Мы все амбициозные люди, и каждый человек в любой из команд серии, очевидно, хочет, чтобы его команда была успешна. Окей, в ближайшее время мы вряд ли выиграем много гонок. Однако в 2018 году Haas, которая была и остается самой маленькой командой на стартовой решетке, набрала 93 очка и заняла пятое место в Кубке конструкторов. Это неплохо для команды, которой на тот момент было всего три года. Мы не идиоты.
Единственное, что по-настоящему поддерживало команду в прошлом сезоне, — то, что на фоне всего мы разрабатывали машину, которая, как мы надеемся, снова сделает нас конкурентоспособными в 2023 году. До сих пор в истории нашей команды было два многообещающих сезона — в 2016-м и 2017-м, охренительный сезон-2018, довольно сложный сезон-2019, дерьмовый сезон-2020 и мертвый сезон-2021. По три с каждой стороны. Чертовски многое зависит от того, чего мы пытаемся достичь прямо сейчас. Не говоря уже о том, что будет дальше.
В любом случае, через несколько часов я лечу в Италию, так что мне пора. Чао!
Суббота, 18 декабря 2021 г. — Кастелло Штайнер, Северная Италия
Если бы я получал по доллару от каждого, кто интересуется моим мнением о том, что произошло между Льюисом [Сэр Льюис Карл Дэвидсон Хэмилтон — британский автогонщик команды «Формулы-1» Mercedes. Семикратный чемпион мира «Ф-1».] и Максом [Макс Эмилиан Ферстаппен — потомственный нидерландский автогонщик. Пилот команды Red Bull Racing «Формулы-1». В данный момент — уже трехкратный чемпион мира «Ф-1» в сезонах с 2021 по 2023 год.] в Абу-Даби за последние шесть дней, я смог бы переманить Эдриана Ньюи! Хотя я бы даже не стал пытаться: он слишком крут для меня. После гонки я провел несколько дней в гостях у мамы, и каждый, кого я видел в городе, хотел знать, что я думаю. «Почему вы спрашиваете меня? — говорил я. — Я был слишком занят: мое внимание было приковано к русскому, который не финишировал в гонке, и немцу, который был на четырнадцатой позиции».
Но вам, наверное, интересно, что я все-таки думаю, да? Ну, это определенно было очень странно. Я помню, как сидел на пит-уолле, слушая приказы директора гонки, и думал: «Что, черт возьми, здесь происходит?» Тогда это не укладывалось у меня в голове, однако в то время я не знал всех фактов. Впрочем, все это было очень занимательно. У бедного Тото [Торгер Кристиан «Тото» Вольфф — австрийский инвестор, автогонщик, исполнительный директор команды Mercedes в «Формуле-1».] чуть не случился чертов сердечный приступ!
Слушайте, в конце концов обе команды выиграли чемпионат мира, и это хорошо для них. Red Bull выиграл в зачете пилотов, а Mercedes взял Кубок конструкторов. Я забрал бы любой из трофеев. Mercedes не протестовал, так что проехали. Двигаемся дальше.
Последние несколько дней принесли мне огромную пользу. Я из тех идиотов, у кого стакан наполовину полон, поэтому, как только закончились непосредственные переживания по поводу этого сезона, я начал волноваться о следующем. Большинство людей считает, что после окончания сезона мы сразу расслабляемся. Чушь собачья! Я расслабляюсь только тогда, когда моя машина и мои гонщики работают хорошо, то есть я не делал этого уже более трех лет!
Сейчас я могу думать лишь о новой машине, и все первые признаки внушают мне осторожный оптимизм. Разумеется, я еще не знаю, что сделают другие команды, и это заставляет меня нервничать. Однако вчера я был в Маранелло, чтобы посмотреть, как идут дела, и все выглядит хорошо. Этим парням тоже было нелегко, они застряли в офисе в Италии, в то время как их команда творила дичь. Из-за всех ковидных ограничений я не мог приезжать туда так часто, как обычно. К тому же, когда я говорю с ними и шучу, они не работают, а мне не хотелось бы их отвлекать. Особенно сейчас. К счастью, наши бригады в Маранелло и Банбери в Великобритании сумели сохранить голову и, так же как и я, они сосредоточены на том, чтобы снова сделать нас конкурентоспособными.
Я собираюсь провести Рождество в нашем доме в Италии, а это значит, что я не буду путешествовать три недели. Такое случается не очень часто. Но я точно буду работать, по крайней мере до 23-го числа. Неделя между Рождеством и Новым годом — одна из немногих в году, когда по работе почти ничего не происходит, поэтому мне придется расслабиться. Раньше я пытался начинать новые проекты в течение этой недели, каждый раз безуспешно. Мне говорили что-то вроде: «Да, я свяжусь с тобой завтра», — но никто никогда этого не делал.
Еще одно большое различие — потенциальное преимущество — между прошлым и следующим сезонами заключается в том, что в следующем году у нас будут два гонщика, которые уже не новички. Нам приходилось сильно осторожничать, чтобы не быть с ними слишком строгими, особенно с нашей тогдашней машиной. Однако следующий год должен предоставить им большие возможности, и мы посмотрим, на что они способны. В 2021-м, за исключением пары раз, всё, за что они действительно могли бороться, — это 19-е или 20-е места [19-е и 20-е места — последние в чемпионате.]. В следующем году, я думаю, все будет по-другому, и это значительно повысит требования команды к ним. В конце концов они хорошо оплачиваемые сотрудники, которые, черт возьми, должны работать. Никакой пощады!
Понедельник, 20 декабря 2021 г. — Кастелло Штайнер, Северная Италия
На кой черт кто-то просит интервью о «Формуле-1» за пять дней до Рождества? Этим людям заняться больше нечем? У них нет своей сраной жизни? «Лучше не задавать вопросов о только что завершившемся сезоне». К счастью, он хотел поговорить о том, как создавалась команда Haas. На самом деле это довольно интересная история, поэтому я могу вам сейчас ее рассказать.
Вы помните тот период в «Формуле-1», когда крупные производители, такие как BMW, Honda и Toyota, начали уходить из спорта? Это вызвало опасения, что команд может не хватить, поэтому началась дискуссия о клиентских и третьих автомобилях. Все это ни к чему не привело, и тогда они начали открывать лицензии. Одна из поступивших заявок была от команды под названием USF1, которая базировалась недалеко от того места, где сейчас находится Haas в Северной Каролине. Заявку подали в июне 2009-го, и они должны были начать выступать в следующем году после этого.
Команду создали инженер Кен Андерсон и журналист и менеджер Питер Уиндзор. В какой-то момент после того, как их заявка была принята, Питер связался со мной по поводу работы: он хотел, чтобы моя композитная компания сделала кое-что для них. Вот так мы и познакомились. Вскоре после этого мне позвонил Берни Экклстоун [Бернард Чарльз (Берни) Экклстоун — британский бизнесмен, почетный президент Formula One Management и Formula One Administration. Также владеет долей компании Alpha Prema, материнской компании группы компаний «Формула-1». По сути, до 23 января 2017 года он являлся руководителем «Формулы-1» в целом.]. Он был обеспокоен тем, что USF1 не будет готова к сезону 2010 года, и хотел знать, что я думаю. Сначала я мало что мог ему сказать, но через несколько месяцев стало ясно, что в январе команда не будет готова к тестам.
— Без шансов, Берни, — сказал я. — Они, мать вашу, вообще не вдупляют.
Берни публично высказал свои опасения в декабре 2009 года, а в феврале 2010-го Чарли Уайтинг [Чарли Уайтинг (12 августа 1952 — 14 марта 2019) — с 1997 года и до своей смерти в 2019-м гоночный директор «Формулы-1». Кроме того — делегат от FIA по безопасности, глава технического департамента «Формулы-1», в чьи полномочия входили, в частности, управление всей логистикой на каждом Гран-при «Формулы-1», инспекция всех гоночных болидов в боксах команд перед стартом каждой гонки, а также управление стартовым светофором: именно Чарли Уайтинг давал старт гонкам «Формулы-1».] посетил штаб-квартиру USF1 для проверки. Через несколько дней он подтвердил, что, по его мнению, они не смогут соревноваться, и на этом все закончилось.
Как бы то ни было, один из главных инвесторов команды, основатель YouTube Чад Хёрли, позвонил мне после того, как все развалилось, и спросил, есть ли какой-нибудь способ вывести американскую команду на решетку в 2011 году. Сначала я хотел просто бросить трубку, поскольку USF1 потерпела такое фиаско. А потом у меня появилась идея. Хоть обреченная команда HRT даже близко не была готова к сезону, у них имелась машина на довольно продвинутой стадии. Поэтому я позвонил Чаду и предложил ему связаться с компанией, которая строила автомобиль, и попробовать купить ее.
— Но я их не знаю, — сказал Чад.
— Понимаю, — ответил я. — Зато я знаю.
Видите? Я совершенно незаменим. Как мир обходился без меня до моего рождения, я понятия не имею.
— Дай мне переговорить с владельцем, — сказал я. — Он мой хороший друг.
В итоге Чад отправил меня в Европу, чтобы посетить компанию лично и посмотреть, реалистична ли моя идея. Встречи прошли хорошо, но прежде чем отчитаться перед ним, я хотел узнать мнение кого-нибудь, кто был в спорте. Лучшим человеком для этого был мой старый друг и земляк-итальянец Стефано Доменикали, который тогда руководил Ferrari в «Формуле-1». Он пригласил меня на обед в Маранелло и поделился своим мнением.
— Ты не вывезешь это, Гюнтер, — сказал он. — Весь проект — полный бардак. У тебя хорошая репутация в спорте, так что не порти ее. Отпусти и забудь.
После этого у меня было несколько встреч с Берни по поводу возрождения проекта, но уже на следующей неделе я позвонил Чаду и сказал ему закругляться.
— Там чертов бардак, — сказал я. — Тебе решать, Чад, но на твоем месте я ушел бы.
Так и произошло.
Прошло несколько недель, и, хотя первоначальный проект захлебнулся, идея американской команды «Ф-1» все еще была хорошей. Не только для тех, кто сумел бы сделать ее успешной, но и для спорта в целом. Пришло время снова позвонить Стефано.
— Что в Ferrari думают о создании клиентской машины для новой команды? — спросил я. — И, если бы они захотели, продали бы они ее мне? При условии, что я найду инвестора.
— Нет проблем, Гюнтер, — сказал Стефано. — Ты приведешь мне нужных людей, и я продам тебе машину.
Затем мне пришлось составить бизнес-план. Без юристов, без хитроумных трюков. Были лишь простая презентация в PowerPoint и высокий уродливый итальянец с чертовски огромным ртом.
«Хорошо, — в один прекрасный день сказал я жене. — Теперь мне нужен только миллиардер».
