Грег Кларк, Монти Бошамп

Муза, где же кружка?

Великие писатели и напитки, которые их вдохновляли

Дженифер, Грете и Джулиану.

Грег Кларк

Ребекке-Энн, которая неустанно помогает мне верить в невозможное.

Монти Бошамп

Пролог

Письмо в бутылке

А я уже не мог остановиться. Да уж, я был в ударе! Мозг работал очень уверенно. Каждая мысль сидела в своей клетке, готовая вырваться наружу, словно узник, ждущий в глухую полночь сигнала к побегу. И каждая мысль была как откровение, точная, четкая, образная. Алкоголь озарил мой мозг ярким светом. Джон Ячменное Зерно пожелал излить свою душу и выбалтывал сокровенные тайны моими устами.

Джек Лондон. Джон Ячменное Зерно (1913) [Здесь и далее повесть Джека Лондона «Джон Ячменное Зерно» цитируется в переводе В. Лимановской.]

Человечество с давних пор обращается к выпивке, пытаясь вызвать творческое вдохновение. Началось это даже не во времена Бахуса, а гораздо раньше. В нашем распоряжении — очень неплохо задокументированная история алкоголя и того, как писатели, художники, музыканты использовали его, чтобы подстегнуть воображение и поймать неуловимую музу. На протяжении многих лет ревнители трезвости живописуют губительное действие пития, но в литературном каноне имеется множество примеров, заставляющих предположить по меньшей мере некоторую связь между приемом спиртного и появлением великих текстов.

Правда, ум и тело ряда писателей в конце концов серьезно пострадали от воздействия алкоголя, а их доступ к музе оказался недолговечным. Джек Лондон, Малькольм Лаури, Эрнест Хемингуэй, Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Эдна Сент-Винсент Миллей, Джек Керуак — все они воспаряли под действием этого зелья, достигали невероятных высот, но вскоре падали и сгорали. Другим авторам — например, Джеймсу Джойсу, Герману Мелвиллу, Майе Энджелоу — все-таки удавалось пользоваться теми преимуществами, которые алкоголь дарует творческим людям, раскрепощая их сознание, и при этом не поддаваться его пагубному влиянию.

В журнале Consciousness and Cognition сообщается об исследовании, которое провели в 2012 г. Эндрю Ярош, Грегори Колфлеш и Дженнифер Уайли из Иллинойсского университета в Чикаго. Оно вроде бы подтверждает идею о том, что «нестандартное мышление» (необходимую предпосылку творческой деятельности) можно подхлестнуть с помощью нескольких рюмок. Авторы статьи под названием «Откупорить музу» делятся следующим открытием: в ходе экспериментов выяснилось, что в трезвом состоянии испытуемые выполняют словесные творческие задания не так быстро, как их собратья, которые немного приняли на грудь.

Помимо пользы, которую алкоголь может принести творчеству, не мешает отметить, что (во всяком случае мы так полагаем) нет большего удовольствия, чем чтение хорошей книги под хорошую выпивку! Плоды трудов некоторых писателей, как и виноделов, сегодня идут с молотка за астрономические суммы. Недавно 10 бутылок бордо Château Mouton Rothschild урожая 1945 г. продали на аукционе за $343 000, а первое издание «Великого Гэтсби» Фицджеральда (1925 г., с автографом) ушло за $162 500. Чем не доказательство, что мы ценим выпивку — и авторов, которые любили заложить за воротник?

Вероятно, нет ничего удивительного в том, что идея этой книги (об истории спиртного и великой литературы, в сопровождении массы развеселых иллюстраций) зародилась в тускло освещенном баре после тяжелой недельки в художественной мастерской. Этому предшествовало потребление нескольких «Сайдкаров» [«Сайдкар» (букв. «коляска для мотоцикла») — коктейль из коньяка, апельсинового ликера и лимонного сока.], очень способствующих восстановлению сил. Два года и множество коктейлей спустя Муза Выпивки благословила нас этой самой книгой. Ваше здоровье!

...

Монти Бошамп и Грег Кларк, октябрь 2018 г.

Глава 1. Вино

Вино — это поэзия, разлитая по бутылкам.

Роберт Льюис Стивенсон. Поселенцы Сильверадо (1884)

Сколько бы выпивологи ни дискутировали, какое спиртное более древнее (вино или пиво), ясно одно: вино вдохновило людей на более захватывающие стихи и прозу. И кроме того, породило особую категорию авторов, которые ухитряются зарабатывать на жизнь писанием текстов, посвященных исключительно этому напитку. Вообразите себе винного критика (фигуру, столь часто подвергающуюся насмешкам) с его золотым нёбом, способным уловить в содержимом бокала самые разные оттенки: карандашного грифеля, седельной кожи, асфальта, древесины сигарной коробки, кошачьей мочи, мокрой собачьей шерсти.

Неважно, какой напиток появился раньше, главное, что по счастливой случайности гоминиды каменного века открыли опьяняющие свойства прокисшего (забродившего естественным путем) фруктового сока. Наши предки, конечно, не могли предугадать, что эта влага, которую они решили отведать, со временем разбудит человеческое воображение, смажет колеса цивилизации и опередит все жидкие освежители в истории по количеству упоминаний в письменных текстах.

Давным-давно, в далекой Грузии…

Многие историки считают именно Грузию местом, где появились первые вина. Жители плодородных долин Закавказья делают вино уже 8000 лет по старинной технологии, не требующей использования деревянных бочек, бродильных чанов или каких-то систем слежения за процессом. Вместо этого они применяли (и применяют до сих пор) квеври — гигантские терракотовые сосуды из особой местной глины, покрытые изнутри воском.

Эти огромные кувшины закапывали в землю, наполнив ягодами винограда, которые бродили под действием дрожжевого грибка на протяжении двух недель. Потом сосуды запечатывали: напиток в них дозревал 6–12 месяцев.

Грузинский национальный поэт Шота Руставели одним из первых воспел местные вина. В его эпической поэме «Витязь в тигровой шкуре» (написанной в XII в., задолго до «Смерти Артура» Томаса Мэлори) повествуется о рыцарях и рыцарстве, о дружбе и возвышенной любви. Поэма пронизана отсылками к здешней культуре виноделия и винопития.

Дикий виноград китайской древности

В Древнем Китае напиток из перебродившего винограда появился еще в доисторическую эпоху: во времена неолита, примерно за 7000 лет до н. э. Но масштабное производство виноградных вин началось лишь при династии Тан (618–907 гг.).

Жуань Цзи (210–263), поэт из Восточной империи Хань, писал, свидетельствуя о несравненных качествах вина как стимулятора творчества: «Выпитая чаша вина способна породить сотню поэтических строф».

Вино воспевал и величайший китайский поэт Ли Бо (701–762). Одно из самых знаменитых его стихотворений называется «Пробуждение в весенний день после пьяного сна». Он и погибнет пьяным — утонет в реке, пытаясь обнять отражение луны.

Вино персидской старины

В ходе недавних раскопок на территории нынешнего Ирана удалось найти керамические сосуды, датируемые примерно 3100–2900 гг. до н. э. В них обнаружили винную кислоту: признак того, что там некогда находилось вино.

Согласно легенде, вино открыли, когда одна девушка, отвергнутая владыкой, в отчаянии пыталась покончить с собой, отравившись густой жижей, в которую превратился прокисший виноград. Ее настроение волшебным образом улучшилось, и на другой же день она сообщила о своем пьянящем открытии правителю, который щедро вознаградил ее.

Стихи Омара Хайяма, персидского поэта и философа XI–XII вв., так и сочатся упоминаниями вина и той радости, которую оно вносит в наше мимолетное земное существование. Вот что он пишет в «Рубайате»:

В одной руке цветы, в другой — бокал бессменный,
Пируй с возлюбленной, забыв о всей вселенной,
Покуда смерти смерч вдруг не сорвет с тебя,
Как с розы лепестки, сорочку жизни бренной [Перевод О. Румера.].

Позже, в XIV в., персидский поэт-суфий Хафиз воспевал вино как символ любви и божественного начала:

Из большого кувшина ты пей Единенья вино,
Чтоб смыть с сердца всю тщетность печалей юдоли подлунной.
Но пусть сердце твое широтой не уступит кувшину,
Открывай его чаще — как ты открываешь бутыли с вином.
Когда вином твой полон рот, исчезло себялюбье,
И всем своим талантам ты не в силах петь хвалу.
Но для людей благочестивых
Пить сей нектар — великий грех.
Пускай меня они не судят:
Я им смываю лицемерья
Проклятый цвет.