Отец щелкнул тумблером, пробежался по шкале настройки и нашел самую что ни на есть дрянную волну. Все сидели молча, пока по радио звучала бьющая по ушам ритмичная полька. Наконец мама протянула руку и нажала кнопку. Отец немедленно продолжил «Scottish Soldier», жестами призывая сыновей поддержать его усилия. На его лице сияла победная улыбка.

И он ушел в поход, неведомо куда…

* * *

Дуга Слокома они последний раз видели еще в Сиднее. Как-то вечером отец притащил его домой. Оба были в стельку, когда к ужину доковыляли до порога. Дуг извинялся на чем свет стоит. Закусывая маминым пирогом с яблоком и ревенем, он поведал несколько историй о своих путешествиях на западное побережье, которые ему организовал новый филиал фирмы. Дуг вспомнил, что заезжал и в Мурабул. Он провел там детство, и с тех пор городок действительно изменился к лучшему.

У Дуга остались самые разные воспоминания о Мурабуле, плохие и хорошие. Его родители погибли в дорожной аварии — столкнулись с пикапом, набитым пьяными юнцами. Дуг как-то рассказал отцу, что их с сестрой отдали разным приемным родителям. Эвелин росла где-то в Мельбурне, а Дуг сменил десяток семей в Сиднее, но ни одна из них не стала для него действительно родной. Лишь у тринадцатых приемных родителей, на центральном побережье, он нашел настоящий дом. Его воспитала скромная немолодая пара. Сейчас их уже не было в живых, но тем не менее Дуга неудержимо влекло в городок его детства. И, как только представилась возможность длительной командировки в те края от «Прайм вест», он уцепился за нее двумя руками.

«Можно увезти ребенка из Мурабула, но Мурабул останется в нем навсегда», — иногда говорил Дуг после пары бутылок пива. Его родной городок был теперь не такой уж глубинкой. В один прекрасный день именно там будет биться пульс штата — в этом Дуг не сомневался. Может, и Джонни стоит задуматься о переезде в Новую Англию, прекратить мышиную возню, выйти на простор? Почему бы не вдохнуть всей грудью настоящий сельский воздух? Дуг вопросительно поднимал брови, посматривая на Джона; тот покашливал и до поры до времени отмалчивался. Впрочем, его молчание наводило Хэла на некоторые подозрения. Ему казалось, что идея постепенно захватывает отца. Мама, кажется, тоже что-то заподозрила: уж больно выразительно иногда скрипела зубами. Хэл понимал, что внутри у нее все кипит.

Прошел год, и отца назначили начальником Дуга. Они подшучивали над тем, что только недавно все было наоборот. То есть шутил отец, ну а Дуг его поддерживал, усмехался. Посмеяться он мог над чем угодно, даже если сам становился объектом насмешек.

Они приближались к первой площадке для пикников, и тут Хэл заметил Дуга, которого невозможно было ни с кем спутать из-за шапки светлых волос, нависающих над загорелым лбом. Приятель отца стоял в центральной зоне площадки для крикета, опираясь на биту. Тощий парень в зеленой мохеровой шапочке заступил на линию питча и сделал подачу в сторону Дуга. Дуг отразил мяч так, что тот пролетел над головой прыщавого подростка, стоявшего у столбика калитки. На поле было еще два игрока. Шестиклассники, решил Хэл. Один из них — крепкий рыжий парень с совиным лицом, другой — темноволосый, задумчивый, похож на Джеймса Дина. Наверное, нравится девочкам. Парнишка с лицом актера метнул суровый взгляд на рыжего.

— Твой почин, Тедди. Давай-ка сбегай!

Тедди неохотно заковылял за мячом, который докатился почти до самого конца поля.

— Шевели своей жирной задницей, Тедди! — крикнул Джеймс Дин.

Дуг со своим соперником продолжали носиться по полю, выкрикивая: «Один… и два… и три…» Заметив приближающееся семейство Хэмфрисов, он остановился и замахал им кепкой.

Хэл нерешительно махнул в ответ, а Эван завопил:

— Дуг!

Он обогнул на бегу ошеломленную Мохеровую Шапочку и прыгнул на Дуга. Тот бросил биту, схватил Эва-на за руки и закрутил. Поставив мальчика на землю, он прокряхтел — тяжел!

— Сколько тебе уже? Тринадцать, четырнадцать?

— Нет, Хэлу двенадцать, а мне всего восемь! — захохотал Эван.

— Восемь? Ах ты, врунишка! — Дуг обернулся к Мохеровой Шапочке. — Я объявляю, Стью. Пятьдесят три рана.

— Ты еще не можешь объявлять! — подбоченившись, заартачился Стью, но Дуг уже отдавал свою биту рыжему мальчишке.

— Какой из меня игрок? Ему отдайте, — пробурчал рыжий, и черноволосый тут же подскочил, выхватил у Дуга биту и принял красивую позу на кризе, точно бог крикета.

Дуг с Эваном направились к Хэлу с мамой. Отец вылез из машины, присоединился к ним, помахивая сумкой-холодильником, и протянул Дугу открытую пачку «Лаки страйк».

— Здорово, Дуглас!

— Привет, Джон!

Дуг вытащил сигарету, небрежно воткнул ее за ухо и шутливо поклонился маме. Хэл заметил, как лицо матери засветилось.

— А вот и королева! Как тебя встретила наша деревушка, Корри?

— Все замечательно, Дуг. Понемногу привыкаем.

— Скоро начнет нравиться. Джонни уже полюбил наше местечко. Да, старина?

Отец вскинул руки, показывая всем видом, что просто без ума от Мурабула.

— Хэл! Черт возьми, прямо взрослый парень! Девчонка-то есть?

— Нет, — зардевшись, признался Хэл. — А у тебя?

Вопрос прозвучал неожиданно резко, но Дуг явно развеселился.

— Туше, туше! За словом в карман не лезешь! — Дуг хлопнул Хэла по плечу.

Хэл заметил, что мама бросает встревоженные взгляды на вторую площадку для пикников, где в тени деревьев расположились две группы человек по сорок-пятьдесят, женщины отдельно от мужчин. Рядом бегали несколько десятков детей: кто-то играл в ручной мяч, кто-то во французский крикет, другие просто бесились.

— Это местные, аборигены. Не беспокойся, ребята они любопытные, но нас не съедят, — успокоил Дуг. — Если только у них не закончатся бифштексы…

— Проклятье! Что ж, у нас с собой сардельки, — пожала плечами мама.

Дуг почему-то разразился смехом.

— Корри, ребята, ноги в руки! Пора идти. — Папа двинулся вперед.

Дуглас закинул сумку-холодильник на широкое плечо и двинулся вслед, Эван побежал вприпрыжку, держась рядом с Дугом.

— А можно мы будем звать тебя «дядя Дуг»?

Эван, простофиля, да замолчи ты хоть на минуту.

— Зови как хочешь, — подмигнул Дуг, — только к столу не забудь позвать!

Полоумный братец едва не обделался от восторга.

Они пошли напрямик через поле, догнали молодую пару: симпатичную аборигенку в желтом платье и сурового вида загорелого мужчину с римским носом. «Римский нос — крутой утес», — иногда шутил папа. Молодые люди тихо переругивались. По крепким предплечьям мужчины бежали голубые и зеленые татуировки, выползавшие из-под закатанных рукавов. Моряк, решил Хэл. Или боксер.

— Вечно оставляешь меня с этими котятами, а сам шляешься с большими парнями, — плаксиво пробормотала женщина. — Давай, веселись!

— Джен, Джен, у нас компания, эти ребята не такие, как тебе кажется…

«Странно, такой мягкий голос при такой крутой внешности», — подумал Хэл.

— Это тебе кажется, что они не такие…

Женщина заметила их компанию, смешалась, отвела взгляд в сторону. Папа неторопливо догнал их, не обращая внимания на спор.

— Кев, как дела, дружище? Дженна, привет.

— Привет, мистер Хэмфрис, — улыбнулся Кев.

Лицо Дженны просветлело, будто она и не ругалась только что.

— Дружище, мы не в конторе. Просто Джон, хорошо?

— Конечно! Договорились, Джон. — Кев снова ухмыльнулся, показав ряд белых ровных зубов. Одного не хватало.

Отец представил семье Кева, рассказал, что тот — его новый торговый представитель, генератор идей, потом познакомил и женщин. Мама пожала руку Дженне, пожелала счастливого Рождества, добавив:

— Белым Рождеством, похоже, здесь не пахнет, правда?

— Напротив, — отозвалась Дженна, поглядывая на толпу в тени деревьев. — У нас здесь самое настоящее белое Рождество. Уж вы мне поверьте!

Мама рассмеялась. По лицу Дженны тоже пробежала широкая улыбка, окончательно смыв остатки раздражения. Стало понятно, что Дженна — красавица.

— Видите ли, я здесь никого не знаю. Мы могли бы с вами держаться вместе.

Дженна, казалось, насторожилась.

— Да? Похоже, мы попали в самую дружелюбную компанию в здешних краях, а, Кев?

— Я как раз и пытался ей это объяснить, мистер… Джон. — Кев открыл упаковку пива, извлек пару банок. — Немного светлого пива, джентльмены?

— Не помешает!

Все трое открыли пиво, подняли банки в приветственном жесте.

До Хэла неожиданно дошло, что загар Кева вовсе не загар. Должно быть, Кев — наполовину абориген, хотя оттенок его кожи светлее, чем у Дженны.

— Хэл? Помоги-ка миссис Риксон, — распорядился папа.

— Не стоит, Хэл. Я сама, — махнула рукой Дженна.

— Ничего, я справлюсь! — Хэл уже тянулся к ее сумке.

— Ну что ж, спасибо, молодой человек. — Дженна улыбнулась, глянула на мужа. — Вот настоящий джентльмен!

Кевин насмешливо закатил глаза и двинулся вслед за женщинами. Эван шел чуть позади. Хэл задержался, поджидая папу с Дугом, которые о чем-то шептались, потягивали пиво. Хэлу показалось, что разговор был о Кевине и Дженне. Папа оглянулся, заметил, что Хэл маячит рядом, ткнул кончиком сигареты в направлении сумки. Хэл поднял ее и побрел за остальными.