— Тише! — приложила палец к губам Остра и ногой запихала смятое платье под кровать. — Нашла время смеяться!

— Ну у тебя и видок! Можно подумать, на свидание ходила ты, а не я. По крайней мере, ты явно подготовилась к…

— Ладно, хватит об этом! — сердито перебила Остра. — Я же знала, что времени раздеваться у меня не будет. И, уверяю тебя, никто не заметил, что я разгуливаю без корсета. Залезай под одеяло!

Тут послышалось царапанье ключа в замке. Остра издала приглушенный вопль и сделала Энни знак распустить волосы. Энни сорвала сетку, которая придерживала пышные рыжие локоны, бросила ее на ближайшее кресло и юркнула под одеяло. Остра тут же опустилась на кровать рядом с ней и сделала вид, что расчесывает принцессе волосы.

— О! — воскликнула Энни, когда Остра изо всех сил дернула щеткой, запутавшейся в длинных прядях, а висевшие на дверях шторы раздвинулись.

— Привет!

Энни удивленно заморгала. С поздним визитом к ней явилась вовсе не Фастия.

— Лезбет! — во всю глотку завопила Энни, соскочила с кровати и бросилась на шею к своей молодой тетушке.

Лезбет, хохоча, сжала ее в объятиях.

— Святой Лой, как ты выросла, Энни! По-моему, мы теперь одного роста! И как только тебе удалось так вытянуться всего за два года! Сколько тебе сейчас лет, четырнадцать?

— Пятнадцать.

— Уже пятнадцать! И ты выглядишь как истинная представительница рода Отважных.

Энни прекрасно знала, что похожа на Лезбет. Особых причин для радости в этом не было. Спору нет, Лезбет была очень мила, но мать Энни и ее старшие сестры, Фастия и Элсени, по праву считались редкостными красавицами. А она пошла в другую семейную ветвь.

— Какая ты горячая! — продолжала Лезбет. — Щеки так и полыхают. У тебя, случайно, не лихорадка?

Остра, услышав это, тихонько хихикнула.

— А это что? — В голосе Лезбет послышалось удивление. Она на шаг отступила от Энни. — Да у тебя платье под ночной рубашкой! В такой-то час! Ты только что выходила, сознайся!

— Прошу тебя, Лезбет, не говори ни о чем Фастии. И матушке тоже. Я правда не делала ничего плохого, — умоляюще затараторила Энни.

— Мне не придется ничего им говорить. Фастия сама все увидит. Она сейчас придет.

— Прямо сейчас?

— Конечно. А ты что, решила, что она доверила мне свои обязанности?

— Но у меня есть хоть немного времени?

— Фастия допивает вино. Когда я уходила, она успела осушить свой бокал примерно наполовину. Я попросила у нее позволения несколько минут побыть с тобой наедине.

— Хвала всем святым. Надеюсь, она немного помедлит. Пожалуйста, помоги мне снять это проклятое платье.

Лезбет попыталась придать своему лицу суровое выражение, потом не выдержала и расхохоталась.

— Хорошо. Остра, принеси влажное полотенце. Надо обтереть ей лицо.

— Слушаюсь, герцогиня.

Через мгновение платье было снято, и Лезбет принялась расшнуровывать корсет Энни. Наконец тело девушки получило вожделенную свободу, и она испустила вздох облегчения.

— По-моему, корсет у тебя слишком тугой, — заметила Лезбет и неожиданно спросила: — Так кто он? Тот, к кому ты бегала на свидание?

Энни казалось, на щеках у нее вспыхнуло по факелу.

— Я не могу сказать этого, — потупившись, пробормотала она. — Никому, даже тебе.

— Ага. Видно, он не слишком знатного происхождения. Неужели конюший?

— Нет, что ты. Он благородный рыцарь. Но не из тех, кто может понравиться матушке.

— Значит, я была права. Он не богат и не слишком знатен. Не таись, Энни, расскажи мне о нем. Ты же знаешь, я никогда тебя не выдам. К тому же я тоже хочу открыть тебе один секрет. Очень, очень важный.

— Ну… — Энни прикусила губу. — Его зовут Родерик Данмрог.

— А, так он принадлежит к семейству Данмрогов? Да, теперь я понимаю, ситуация не из легких.

— Но почему? — спросила Энни, ощущая, как нижняя юбка прилипает к ее покрытой потом коже.

— Все это связано с политикой. В жилах представителей рода Данмрог течет кровь Рейксбургов.

— Ну и что из этого? Война с Рейксбургами закончилась сто лет назад.

— Ох, Энни, милая, как ты еще молода и наивна. Все не так просто, как тебе кажется. На самом деле война с Рейксбургами никогда не закончится. Утратив трон, они только и думают о том, чтобы вернуть его.

— Но при чем тут Родерик? Он ведь не принадлежит к семейству Рейксбургов, — возразила Энни.

— Нет, милая, — продолжала Лезбет, вытирая влажным полотенцем лицо и шею Энни. — Но пятьдесят лет назад Данмроги стали союзниками одного из Рейксбургов, претендующего на трон. Правда, они не выступили на его стороне с оружием в руках и поэтому сохранили свои владения. Но, так или иначе, в Комвене они оказали ему поддержку. И с того времени на их имя легло пятно.

— Это несправедливо!

— Согласна с тобой, дорогая. Но лучше мы поговорим об этом позднее. Перемени рубашку и надень халат.

Энни подбежала к гардеробу, скинула влажную рубашку и надела свежую.

— Ты так хорошо разбираешься в политике, Лезбет, — сказала она, накидывая расшитый халат. — Где ты этому выучилась?

— Я же провела два года в Виргенье. У наших родственников, что там живут, только одно развлечение — говорить о политике.

— Наверное, это ужасно скучно.

— Не так уж и скучно, когда привыкнешь.

Энни опустилась на край кровати.

— Ты ведь никому не расскажешь о Родерике, Лезбет? Даже если это связано с политикой?

Лезбет рассмеялась, поцеловала Энни в лоб и крепко сжала ее руку.

— Я не думаю, что твой Родерик как-то связан с политикой, милая. Уверена, он такой же, как ты, — молодой и глупый.

— Не такой уж он молодой. Между прочим, он твой ровесник. Ему уже девятнадцать.

— А мне целых двадцать, птичка моя, — улыбнулась Лезбет и откинула с лица Энни вьющуюся рыжую прядь. — Кстати, мой тебе совет: когда сюда явится твоя старшая сестра, старайся не поворачиваться к ней левой щекой.

— А что такое?

— Твой Родерик оставил след, вот здесь, прямо под ухом. Думаю, даже Фастия догадается, что это такое.

— Спасибо…

— Я буду расчесывать тебе волосы, как делала перед тем, как вошла герцогиня Лезбет, — предложила Остра. — Под локонами ничего не будет заметно.

— Хорошая идея, — одобрила Лезбет и вновь расплылась в улыбке. — Удивительно, как наша маленькая птичка успела вырасти, Остра! Когда я видела ее в последний раз, она расхаживала в мальчишеских штанах и ни о чем, кроме верховой езды, думать не думала. А теперь она превратилась в настоящую леди.

— Я по-прежнему люблю ездить верхом, — не без гордости сообщила Энни. — И предпочитаю заниматься этим в штанах.

— Это правда, — подхватила Остра. — Она обожает носиться сломя голову. И с этим молодым рыцарем, Родериком, познакомилась во время верховой прогулки. Точнее, во время бешеной скачки. Он вслед за ней спустился по ущелью Змеи.

— Да он отчаянный.

— О да, смелости Родерику не занимать, — просияв от радости, подтвердила Энни. — Но ты обещала открыть мне секрет, Лез! Очень важный секрет!

Лезбет улыбнулась, на этот раз загадочно.

— Твой отец уже дал мне разрешение, и думаю, можно не делать из этого тайны. Я выхожу замуж.

— Замуж? — хором выдохнули изумленные Энни и Остра.

— Да, замуж, — слегка нахмурившись, повторила Лезбет. — Что-то мне не нравится, как вы приняли мою новость. Судя по вашим растерянным лицам, вы ушам своим не верите.

— Просто… в твоем возрасте…

— А, понятно. Вы решили, что я навсегда останусь старой девой. Но, видите ли, у меня множество сестер, и все они выскакивали замуж, едва вырастали из пеленок. Я — самая младшая и решила вести себя иначе. Поэтому выбирала так долго.

— И кто же он, твой избранник?

— Самый лучший человек на свете, веселый, умный и добрый. И смелости ему тоже не занимать, как твоему Родерику. У него огромный замок, и владения его простираются…

— Но кто же он?

— Принц Чейсо из Сафнии.

— Из Сафнии? — повторила Остра.

— А где эта Сафния? — уточнила Энни.

— На берегу южного моря, — мечтательно протянула Лезбет. — Там растут апельсиновые и лимонные деревья, и на их ветвях распевают разноцветные птицы.

— Никогда не слыхала о такой стране, — призналась Энни.

— В этом нет ничего удивительного. Особенно если ты за два года не изменила своим привычкам и по-прежнему пропускаешь мимо ушей все рассказы своих учителей.

— И ты любишь его, Лез? — слегка смутившись, спросила Энни.

— А как же иначе. Люблю всем сердцем.

— Значит, твое замужество — это не политический шаг?

Лезбет расхохоталась.

— Птичка моя, замужество благородной девицы, которая принадлежит к королевский семье, непременно является политическим шагом. Иначе и быть не может. Я ведь не за пастуха замуж выхожу. И хотя вы, юные невежды, слыхом не слыхивали о Сафнии, это страна, которую нам важно иметь в союзниках.

— Но ты все равно выходишь замуж по любви, а не по расчету!

— Да, но вот что я тебе скажу. — И Лезбет погрозила Энни пальцем. — Выброси из головы всякие глупости. Помни: королевская дочь не имеет права жить по своей воле.