Серовек Пангион, беладинский маркграф, чьи земли граничили с Саггарой, заверил Бришена, что Ильдико привлекательна по людским меркам. Даже прекрасна. Каи же считали ее уродиной. Бришен ловил множество жалостливых взглядов и подслушал не меньше разговоров о том, как жаль, что красивому херцегу выбрали в жены столь убогое создание.

Бришен не спускал с Ильдико глаз, слушая краем уха нескончаемый поток слов. Его обуяла страсть. Одного дня в объятиях любимой недостаточно, особенно после недели разлуки, проведенной по колено в грязи, коровьем навозе и крови. Несомненно, ее можно будет увести из зала к пляшущей под светом растущей луны толпе. Он потанцует с ней у костров, а потом умыкнет в тихое местечко, где сможет утолить свою страсть в крепких объятиях, пока Ильдико будет петь ему серенаду тихими стонами.

Ильдико встретилась с ним взглядом поверх плеч пары каи, с которыми беседовала. Ее брови взметнулись вверх, когда он безмолвно взмолился о помощи. Повернувшись к гостям, она над чем-то рассмеялась и что-то ответила, а потом, откланявшись, направилась к взятому в кольцо Бришену.

Нескончаемый поток жалоб стих при ее приближении. Благородные наместники низко поклонились и вежливо поприветствовали херцегеши.

— Ваше высочество.

Присев в реверансе, Ильдико посмотрела на Бришена.

— Милорд, пожалуйста, простите, что прерываю, но мне нужен совет в срочном вопросе.

Бришен плотно сжал губы, сдерживая смех. Пока она говорила, правый глаз Ильдико медленно переместился к переносице, в то время как левый остался на месте.

— Это не займет много времени, — продолжила Ильдико, словно не замечая движения собственных глаз и ужаса окружающих. — Обещаю, что не задержу вас, и вы сможете вскоре, вместе со мной, вновь присоединиться к этим милым господам и дамам.

Она перестала косить правым глазом и взглянула на стоящую слева каи. Женщина вздрогнула и громко сглотнула.

Бришен подавил вздох, когда Ильдико слегка прищурила правый глаз и стала медленно вращать им по кругу, словно гоняясь за застрявшей в белке пылинкой. Судя по потрясенному молчанию и напряженным позам, наместники, как и Бришен, испытали отвращение.

Пробормотав заверения, что херцегеши не отвлекла ни от чего важного и может неспешно разрешить все вопросы с херцегом, наместники бросились к открытым дверям в сторону безопасной галереи, где не таились гаури с глазами-хамелеонами.

Ильдико проследила за уносящими ноги гостями, пока те не скрылись в темноте за дверями. Повернувшись, она усмехнулась Бришену. Ее взгляд был безмятежен, глаза больше не прыгали.

— Теперь мы одни. Ты именно в этой помощи нуждался, любимый?

Притянув жену в объятия, Бришен положил руки ей на спину и бедра.

— Это самая чудовищная акция устрашения, которую мне довелось видеть.

Фыркнув, Ильдико постучала пальчиком по застежке из слоновой кости на его тунике.

— Я много тренировалась. А устрашает это лишь потому, что ты — каи. В обществе людей подобный трюк вызвал бы смех и требование не вести себя как ребенок.

— Моя спасительница, — прошептал он, прильнув к ее щеке. — Ты распугала моих наместников и спасла от вечера, полного скучных жалоб. Как я могу тебя отблагодарить? — Он отклонился назад, многозначительно шевеля бровями. — Золотом? Драгоценностями? Плотскими утехами?

Ильдико стала водить кончиком пальца по вышитому узору на рукаве его туники. Более темные, чем волосы, ресницы на мгновение прикрыли ее странные человеческие глаза.

— Х-м-м, такой сложный выбор. Я согласна на все. — Ресницы поднялись, и Бришен безошибочно разглядел озорной блеск в черных зрачках. — Но пока ты можешь расплатиться танцами. Почти вся Саггара празднует, кроме нас. Это мой первый фестиваль Кихака, и мне не хочется его пропустить.

Ей не нужно было просить дважды. Бришен взял жену за руку и, переплетя с ней пальцы, направился к дверям с хмурым видом, дабы пресечь любые попытки остановить их и вовлечь в беседу. Ильдико, смеясь, бежала следом, уговаривая идти помедленней.

Разбившиеся на небольшие группки каи веселились и пили за удачный сбор урожая. Остальные либо танцевали около больших костров, либо не отходили от длинных столов на козлах (слуги вытащили их из зала и заставили яствами, приготовленными поварами Саггары, и угощениями, привезенными гостями).

Бришен увлек Ильдико к каи, стоящим наготове перед музыкантами. Танцоры выстроились лицом друг к другу в две линии, мужчины с одной стороны, женщины с другой. Некоторые начали аплодировать и свистеть, когда херцег с супругой присоединились к ним.

Музыканты настраивали инструменты, играя дразнящие ноты, тем самым раскрывая мелодию, которую собирались сыграть. Бришен ухмыльнулся от радости, когда Ильдико захлопала в ладоши и засмеялась.

— Я знаю эту песню, — крикнула она, пытаясь перекричать шум торжества.

— Значит, ты сможешь танцевать под нее?

Ильдико была искусной танцовщицей, как и следовало ожидать от женщины, выросшей при королевском дворе, однако сейчас она танцевала не с человеком. Сам по себе быстрый рил у каи превращался в безудержный пляс.

Она приподняла бедро и вызывающе вздернула подбородок.

— Держу пари, что смогу перетанцевать вас, ваше высочество. Это любимый танец в Гауре.

Услышав такой ответ, танцоры начали еще громче свистеть и аплодировать.

Бришен поклонился:

— Принимаю ваш вызов, миледи.

Музыканты взяли первые ноты и ритм на струнных и ударных. Две линии двинулись навстречу друг другу, мужчины закружили женщин при встрече, прежде чем снова расстаться.

Барабанный бой ускорялся. Пальцы музыкантов летали по струнам, а танцоры порхали, кружились и прыгали в вихре юбок и туник. Ильдико запрокинула голову и рассмеялась, когда Бришен подхватил ее на руки. Мир извивался и растягивался, сжимался и расширялся под все более дикий ритм. Танцоры не останавливались, подбадривая друг друга и музыкантов, чтобы те наращивали, а не сбавляли темп.

Ильдико была словно перышко, и Бришен подбросил ее высоко в небо. Она закричала, но не от страха, а восторга. Бришен легко поймал жену и быстро поцеловал, прежде чем нежно оттолкнуть от себя на прежнее место. Они скользили друг вокруг друга в безмолвном брачном танце, от которого у Бришена закипала и бурлила кровь.

Волосы его жены распустились и теперь растекались шелковистым водопадом по голове и плечам каждый раз, как он кружил ее вокруг себя. Даже в серебристом свете луны и пылающих костров он мог различить розовое сияние на бледной коже. Когда-то этот цвет напоминал ему вареного моллюска. Именно их щедрый амарантиновый окрас стал богатством Баст-Харадиса. А Ильдико из Гаура стала величайшим сокровищем Бришена из дома Хаскем.

Ритм постепенно замедлился и, наконец, остановился. Бришен с восхищением следил, как быстро вздымается и опадает грудь Ильдико, пока она пытается отдышаться. Она помассировала бок. Он догадался, что у жены там колет так же, как у него под ребрами.

Стоило ей уловить направление его взгляда, как Ильдико сощурила глаза:

— И на что это вы смотрите, херцег?

Бришен притянул ее к себе и откинул прядь рыжих волос с плеча, обнажив блестящую от пота шею.

— Любуюсь вышивкой на вашем лифе, миледи.

Он наклонился и лизнул место, которое больше не было скрыто волосами. От Ильдико пахло солью и цветами.

— Ты ловко держишься, жена, — прошептал он ей на ухо.

Она усмехнулась и погладила его по рукам.

— У меня нет выбора, если я не хочу, чтобы ты и остальная твоя родня меня растоптали. Ты тяжелее буйвола. Мне приходится вовремя убирать ноги с дороги.

Бришен обнял ее, стараясь не сжимать слишком сильно. В отличие от каи она более хрупкая, по крайней мере физически. Если бы ее физическая сила была сравнима с силой духа, Ильдико могла бы не запыхавшись тянуть груженую повозку по склону горы.

— А если я признаюсь, что едва сдерживаюсь, чтобы не затащить тебя за то ограждение… — Он мотнул подбородком на низкую стену вдали. — Задрать юбки и прижать к бревнам, — продолжил Бришен охрипшим голосом.

Тихий вздох жены пощекотал его подбородок, в который она уткнулась носом. Эрекция вмиг туго натянула брюки. Бришен еще тесней прижался к ней, больше не замечая кружащуюся толпу.

— Я бы посоветовала не забыть прикрыть мне рот, чтобы я не смутила нас обоих, когда стану в исступлении выкрикивать твое имя.

Ильдико подмигнула ему.

— Милостивые боги, — пробормотал он, прежде чем разомкнул объятия, схватил ее за руку и потащил к тому месту.

Ильдико снова была вынуждена бежать трусцой, чтобы поспевать за ним. Она, как и он, тяжело дышала в предвкушении.

Они сделали три шага, когда шум толпы, музыки и потрескивающих костров прорезал крик, разрушив тишину с силой раската грома.

— Херцег!

Анхусет стремительно шла к нему и Ильдико, а каи расступались перед ней, как зерно перед лезвием молотилки. Глаза кузины светились тем же оттенком серебра, что и волосы, а черты лица стали резкими и выщелоченными до цвета холодного пепла. За ней следовал гонец.

Живот Бришена скрутило от неприятного предчувствия.

«Неужели отец умер?»