Сзади послышался ужасный крик, Зигмар развернулся в седле и увидел громадного орка в покоробившемся панцире, зеленокожий боролся с берсерком. Когда чудовище развернулось, Зигмар увидел повисшую у него на спине Ульфдар. Сломанной рукой воительница обхватила монстра за мощную шею, а другой воткнула ему в горло меч, будто кинжал.

Орк пытался сбросить ее, из раны на шее гейзером хлестала кровь. Все-таки ему удалось отделаться от Ульфдар, которая с криком отлетела прочь. Зигмар представил себе страшную боль, терзавшую ее израненную руку.

Зигмар спрыгнул с коня и молотом заехал прямо в морду чудовищу. Удар сокрушил кости, и Гхал-мараз обезглавил монстра. Зигмар бросился к воительнице. Она пыталась подняться, но рука отказывалась ей служить и выгибалась самым противоестественным образом, все тело ее было залито кровью — то ли ее, то ли убитых ею жертв.

— Я здесь! — крикнул Зигмар, перекрывая гвалт и помогая ей встать. — Пойдем.

Ульфдар не узнала его, зарычала и взмахнула мечом. Но сил у нее уже не осталось, и Зигмар, с легкостью блокировав удар, поднял ее на ноги.

— Перестань! — крикнул он. — Это же я, Зигмар!

Слова пробились сквозь красный туман ярости берсерка, и она осела — силы оставили ее.

Зигмар попятился от сражавшихся. По победным крикам унберогенов и азоборнов он понял, что первая атака орков отбита. Здоровую руку Ульфдар он перекинул себе через плечи, подхватил ее за талию и отчасти нес, отчасти тащил в безопасное место.

— Сюда, Зигмар! — окрикнули его, и в облаке пыли перед ним остановилась колесница Фрейи и Медбы.

— Где-то здесь мой конь! — прокричал Зигмар.

— Он убежал, — ответила Фрейя и показала рукой, — обратно, к нашим.

Зигмар ругнулся и подсадил раненую, Фрейя помогла ему, а затем и сам Зигмар следом вскочил в колесницу. Теперь на крохотной площадке их стало четверо, и Зигмар вплотную прижался к теплой и обнаженной королеве азоборнов.

— Совсем как в былые времена, — улыбнулась Фрейя.

День для армии людей начался хорошо, но Зигмар знал, что по первым стычкам об исходе боя не судят. Наступление орков было отбито. Орки угодили меж двух огней: унберогенов и азоборнов.

При виде возвращавшегося в колеснице Зигмара воины разразились приветствиями, но он тут же быстро спрыгнул на землю, и Ульфдар понесли к лекарям. Вольфгарт поймал мерина, и Зигмар снова вскочил в седло.

— Расквасили мы им нос, — сказал Зигмар, глядя, как уцелевшие воины авангарда орков ковыляют к своим, — но это только начало.

— Верно, — согласился Вольфгарт. Его доспехи были продавлены и покорежены, но все же с него капала не его кровь, а убитых орков. — Пришло время поработать пехоте.

Приближалась основная часть армии орков — твердая стена зеленой плоти, бронзовых доспехов и ненависти. С войском шли громадные серые монстры, покрытые похожей на проволоку растительностью. Впереди грохотали тяжелые колесницы.

— Вот этот этап сражения так запросто выиграть не удастся.

— Запросто? — переспросил Пендраг, который ехал рядом с Зигмаром и крепко сжимал древко знамени. — Тебе кажется, что эту победу можно обозначить словом «запросто»?

Пендраг, как и Вольфгарт, вышел из боя невредимым, только его коню досталось — на крупе зияло несколько ран.

— Враги проверяли, на что мы способны, — сказал Зигмар. — Теперь они поняли: им понадобятся все силы, для того чтобы захватить перевал. Но все-таки победа осталась за нами, а это приободрило наших воинов.

— Точно, — согласился Вольфгарт. — Ежели сражение пойдет в том же духе, то мы, может статься, переживем этот день.

Впереди армии кружили колесницы азоборнов, выпрямившиеся во весь рост воительницы королевы Фрейи потрясали копьями, а талеутенские всадники рванули к флангам врага в поисках какой-нибудь бреши в рядах. Но Зигмар знал: отыскать ее не удастся, ибо войско орков было воистину огромно.

— Пошли! — скомандовал Зигмар, разворачивая коня. — В этот бой нужно идти пешком.

На сей раз войско орков наступало скопом и растянулось во всю ширину седловины. Перед таким устрашающим зрелищем дрогнули сердца людей. Под знаменем Зигмара собралось большое число воинов, но ни одному из них прежде не доводилось видеть ничего подобного. Словно вся раса зеленокожих собралась вместе для того, чтобы уничтожить людей.

Гоблины верхом на слюнявых зубастых волках неслись вперед с такой невероятной скоростью, что им удалось застать талеутенских всадников врасплох. Воины выстрелили из луков, стрелы поразили нескольких, и те свалились на землю, но множество страшных зверей уцелело. Сверкнули клыки и когти — полилась кровь, многих воинов загрызли насмерть, многим коням перерезали горла.

Кое-кто попытался отступить, но с высоких утесов на крупы лошадей прыгали громадные пауки, которые срывали воинов с седел и тут же пожирали.

В долине гуляло эхо марширующих ног и грохота колес. Орочьи колымаги совсем не походили на элегантные, мастерски изготовленные колесницы азоборнов. Они были тяжелее и оснащены длинными косами-лезвиями. Эти громоздкие штуковины тащили не лошади, а грязные матерые вепри с острыми, словно мечи, клыками. Каждый из них ростом не уступал вепрю по имени Черный Клык, только ни один не обладал благородством могучего зверя.

В орков выпустили сотни стрел, которые большей частью засели в толстых бортах колесниц или тяжелых щитах. Несколько стрел попали в хряков. Звери взбесились от боли, понесли и разбили колесницы о скалы.

Но большинство уцелело, и орки ударами кнутов заставили зверей бежать еще быстрее. Тогда как азоборны искусно пользовались колесницами, орки даже не думали об этом, просто старались побыстрее домчаться до врага.

Страшные колымаги врезались в строй воинов Зигмара и пробивались вперед. Кровь лилась рекой, лезвия срубали конечности, тяжеленные колеса давили воинов. Вепри, визжа и кусаясь, продирались вперед и по ходу дела поддавали врагам острыми, как бритвы, клыками.

Сотрясаясь, подобно раненому зверю, линия воинов окружила и сгрудилась вокруг колесниц, нанося оркам удары. Но даже когда с ними было покончено, основные силы врага продвигались в быстром темпе. Не успели бригунды привести свои ряды в боевой порядок, как орки пустили в ход самое новейшее оружие.

Над головами пролетали громадные шары и со страшной силой обрушивались на землю. Упав на землю, громадные снаряды разрывались, в разные стороны со свистом разлетались осколки, убивавшие людей не хуже стрел. Катапульты запускали в воздух все больше и больше таких шаров, и в войске Зигмара образовывались изрядные дыры.

В страхе перед ужасными снарядами кое-кто разворачивался и пытался удрать, и только грозные окрики короля заставили людей вновь собраться с духом.

Орки достигли желаемого: они нанесли армии Зигмара ущерб — и в самом центре ее зазияли рваные дыры.

Король Курган Железнобородый первым заметил опасность и послал своих гномов вперед, к самой линии фронта, чтобы заполнить бреши. По приказу Зигмара король Вольфила повел своих людей вперед и воткнул меч в землю перед собой.

Король удозов поплевал на руки и взял от ближайшего к нему воина знамя, древко которого воткнул подле меча. Значение этого жеста было вполне понятно.

Здесь он будет сражаться, а отступать — ни на шаг!

Как только король снова взял в руки меч, удозы уже начали сражаться.

Орки с ревом, полным ненависти, преодолели последний отделявший их от сводных войск гномов и удозов промежуток. Воистину гномы сделаны из железа, и орки не смогли залить их своей зеленой волной. Горный народ с неукротимой смелостью вновь и вновь оттеснял врага назад.

Грубой свирепости орков не под силу тягаться с жестокой решимостью гномов, чьи топоры рассекали каждого зеленокожего, оказавшегося перед ними. Воины короля Кургана напоминали один из тех хитроумных механизмов горного народа, что убивает врага, никогда не утомляясь и не ослабляя удара.

В отличие от них воины короля Вольфилы бились со всем сердцем и жаром, в их громких военных песнях говорилось о героях прошлого. Их король сражался, совсем не думая о собственной безопасности, и два великана в килтах и черных нагрудниках оберегали Вольфилу от его же собственной безрассудности.

Две армии столкнулись с громким лязгом. Мечи наносили удары, кололи топоры. Лопались щиты, и в щепы разлетались копья.

Содрогнулись обе армии — среди первых рядов уцелели лишь единицы. Это были самые сильные или самые удачливые. Вопли, полные боли и ненависти. Лязг железа и чугуна. Возгласы отражающих атаку щитами и рык бездумной ярости — все смешалось.

Фланги сошлись в битве, когда центр уже вовсю сражался. К многоголосию боя добавились звуки клацающих клыков, терзавших человеческую плоть. На воинов короля Марка напали обезумевшие от крови волки, которые со зверской яростью рвали, кусали, терзали. Охотничьи псы короля бросились на защиту хозяина, а суровые меноготы выставили копья и двинулись вперед стройными рядами. Горстку уцелевших волков проткнули железными наконечниками, наездников меноготы тоже не пощадили.

Но недолго они упивались местью: на фланги обрушился настоящий град железных снарядов, которые выпускали большие военные машины. Каждый из них убивал дюжину воинов, пронзая их здоровенными шипами. Страшной была бойня. Меноготы не выдержали и отступили перед этим смертоносным железным градом, оставив неприкрытым фланг мерогенов. Орки устремились в брешь. Хотя Зигмар и позаботился о том, чтобы у каждого отряда мечников для защиты флангов имелся отдельный взвод, зеленокожие скоро разгромили эти небольшие подразделения.

Картина боя стала меняться. Изначально две армии сошлись ровными рядами, теперь же поле боя развернулось в форме буквы «Г», где в качестве основания выступал левый фланг, который пока держался крепко.

Мерогены гибли, их атаковали спереди и с фланга, и их полный разгром был лишь вопросом времени.

Глава двадцать вторая

Гибель героев

Зигмар увидел, что правый фланг скоро будет смят, и понял, что пора спешить на помощь. Орки устремились в брешь, образовавшуюся после отступления меноготов, и мерогены истекали кровью в страшной схватке. Колоссальным преимуществом боя в седловине было то, что орки не могли использовать численное превосходство. Но если зеленокожие обойдут армию людей с фланга и зайдут в тыл — это преимущество будет утрачено.

Центр держался благодаря храбрости гномов и удозов. Левый фланг защищали воины короля Адельхарда.

— Нужно спешить на подмогу, — сказал Зигмар. — Если разгромят Генрота, нам всем конец.

— Да, — согласился Пендраг. — Мерогены отважны, но они долго не протянут, сражаясь на два фронта.

— Пендраг, мы с тобой ликвидируем прорыв, — распорядился Зигмар. — Вольфгарт, возьми пятьсот воинов и укрепи центр. Люди Вольфилы долго не смогут так биться. Чтобы удержать позицию, нужна сила наших воинов.

Вольфгарт кивнул и помчался собирать своих воинов, а Зигмар и Пендраг, спешившись, бросились к ближайшему отряду мечников. Зигмар отдал приказ. Боевой рог выдул три коротких сигнала и один длинный. Унберогены сгруппировались вокруг знамени Зигмара — шестьсот воинов в кольчугах и железных или бронзовых шлемах, с острыми злыми мечами. Каждый нес щит в форме воздушного змея.

За долгие годы военных походов унберогены привыкли к дисциплине и теперь споро маршировали на правый фланг. Над ними развевалось на ветру алое знамя, и вел воинов их король.

Зигмар чувствовал, что эти храбрецы гордятся им. И он тоже гордился своими воинами. Может, они не знали, сколь велика для него честь вести их в бой, но сердце короля переполнялось чувствами, когда он видел, с каким огнем в глазах они идут навстречу опасности.

— Воины короля Генрота — настоящие герои! Мы должны им помочь! — воскликнул Зигмар, когда боевой рог пропел сигнал сменить темп на более быстрый.

Воины ответили громкими возгласами и перешли на размеренный бег.

Зигмар видел, что орки обходят фланги мерогенов и безжалостно истребляют воинов. Меноготы пытались перестроиться под гневные крики короля Марка, но они явно не могли подоспеть вовремя и спасти мерогенов.

Некоторые орки приготовились сражаться с унберогенами, но большинство было так занято истреблением мерогенов, что не замечало ничего вокруг. Резня была страшной, и Зигмару оставалось лишь поразиться храбрости мерогенов, которые продолжали биться.

Раздался последний скрипучий сигнал рога, и Зигмар высоко взмахнул молотом Гхал-мараз, чтобы все воины увидели славное оружие, перед тем как броситься в бой. Орки попятились: древний страх перед могучим молотом наполнил их сердца страхом.

С яростными и гордыми воинственными кличами бросились унберогены на орков, и великой была сеча. Зигмар раздавал удары направо и налево, и никакая броня не могла от них защитить. Могучими ударами он раскалывал железные доспехи орков и убивал их без счету, и кровь врага заливала его броню. Унберогены обрушились на орков с такой силой, что щитами повергали их наземь, вонзали мечи в тело, перерезали шеи.

Орки развернулись к новым врагам, и большие топоры сокрушили многие щиты унберогенов. Атака ослабла, и на какой-то жуткий миг Зигмар испугался, что зеленокожих не сломить.

Он гневно зарычал и бросился на орков, продираясь вперед, вгрызаясь в их зловонные ряды. Боевой молот превратился в мечущееся пятно разящего железа, проламывая черепа и круша грудные клетки. На Зигмара посыпался град ударов мечей и копий, а топор снес с плеча защитный доспех.

Под натиском Зигмара орки отступали, и воины унберогенов вливались в пробитую королем брешь. Зигмар продолжал углубляться во вражье войско, нимало не заботясь о том, что удаляется от своих воинов.

В незащищенное плечо вонзилось копье, и Зигмар взвыл от боли. Орки наседали со всех сторон. Король пошатнулся, и тут на шлем ему обрушилась булава. Из глаз посыпались искры, и он упал на колени.

Из-под шлема потекла кровь, голова закружилась.

Погнутое железо закрывало ему обзор. Зигмар сорвал с головы шлем и швырнул в морду атаковавшего его монстра. Зеленокожий отмахнулся от него кулаком. Но тут подоспел Пендраг и полоснул орка по горлу мечом. Алое знамя полыхнуло в лучах солнца, знаменосец встал рядом с королем и высоко взмахнул стягом, сжимая древко серебряной рукой.

— Зигмар! — вскричал Пендраг и повел унберогенов вперед. — За Зигмара и за Империю!

Воины в окровавленных доспехах обходили Зигмара и крушили орков, не зная жалости. Скоро уже можно было сказать, что атака зеленокожих захлебнулась.

Зигмар поднялся на ноги и вытер кровь с глаз.

Унберогены по-прежнему напирали на орков и уничтожали их с великой яростью, и Зигмар ликовал, видя победу. Но вместе с тем он осознал и опасность.

Тысячи орков устремились к правому флангу. Скоро его воинов отрежут от основной части армии. И сокрушат точно так, как они сами только что обошлись с орками.

— Подождите! — крикнул он. — Стойте! Стойте!

Но его крики растворились в грохоте сражения. В отчаянии оттого, что не удается отозвать воинов и спасти от грозящей опасности, Зигмар огляделся в поисках трубача, но нашел на земле лишь раздавленный боевой рог. Зигмар ничего не мог поделать, чтобы подавить в своих воинах ярость и остановить их.

Король эндалов Марбад скакал так, будто туманные демоны гнались за ним по пятам, и все погонял взмыленного черного коня. Сбоку мчался сын старого короля Альдред, а сзади неслись галопом восемьсот воинов отряда Вороновых шлемов.

Много лет прошло с тех пор, когда Марбад воевал в последний раз. Как здорово оказалось скакать на таком прекрасном коне и сжимать рукоять меча Ульфшард!

Если бы рядом с ним в бой ехал Бьёрн, было бы еще лучше. Но если бы не Зигмар, этому сражению и вообще не бывать.

В последние мгновения ход военных действий кардинально переменился. Центр все еще держался благодаря прибывшей с Вольфгартом подмоге. Остготы и оставшиеся в живых тюринги закрепились там, дабы ослабить натиск врага, но запряженные вепрями колесницы все еще наносили удары по рядам союзников. Любой маневр армии Зигмара встречали и сводили на нет всё прибывающие бесчисленные полчища орков.

Люди смогли так долго держаться только благодаря храбрости и железу.

Но в конце концов жестокая арифметика войны возьмет свое — и армия людей будет разбита.

Вокруг отряда эндалов клубились облака пыли. Марбад отчаянно пытался отыскать среди водоворота схватки знамя короля унберогенов.

Старый воин вместе с отрядом Вороновых шлемов как раз искал какую-нибудь брешь в рядах врага, чтобы ударить туда, и тут увидел алое знамя, высоко взметнувшееся вверх. И держал его знаменосец с серебряной рукой.

Как только Марбад увидел стяг Зигмара, он тут же приказал воинам следовать за ним. Альдред попытался протестовать, но воля отца — закон, и потому Марбад вместе с лучшими своими воинами поспешил к правому флангу.

«…Когда ты увидишь серебряную руку с высоко поднятым алым стягом».

Тогда он спал или же так ему казалось? Двадцать лет назад рядом с его постелью в спальне Замка Ворона появилась старуха, вся в черном. Для него было загадкой, как она очутилась в его покоях, но вот она, тут как тут, и даже восседает на краю кровати.

— Кто ты? — вопросил король. — И как проникла сюда?

— Это не важно, Марбад, — отвечала седая карга. — А величают меня Ведьмой Брокенвалша. Мерзко, но пока что приходится носить эту кличку.

— Слышал о тебе, — сказал Марбад. — Имя твое — проклятие в землях унберогенов. Говорят, ты практикуешь темные искусства.

— Темные? — рассмеялась колдунья. — Нет, Марбад, если бы я их практиковала, то Зигмар был бы уже мертв.

— Зигмар? При чем тут сын Бьёрна?

— Для кого-то, может, я в самом деле проклятие, — продолжала ведьма, словно не замечая вопросов Марбада. — Но ты бы очень удивился, если узнал, как много людей в миг отчаяния ищут моей помощи.

— Мне от тебя ничего не нужно, — отрезал Марбад.

— Верно, — согласилась ведьма. — Зато мне кое-что надо от тебя.

— Что такая, как ты, может желать от меня?

— Священную клятву, Марбад, — отвечала старуха. — Поклянись в том, что, когда ты увидишь серебряную руку с высоко поднятым алым стягом, ты со всеми своими воинами поскачешь к Зигмару и поможешь ему.

— Не понимаю.

— Я не требую понимания, Марбад, мне нужна твоя клятва.

— А если я откажусь?

— Тогда погибнет раса людей и мир потонет в крови.

Марбад помолчал, ожидая, что слова старухи окажутся шуткой. Но она тоже молчала, и король понял, что ведьма говорит правду.

— А если я поклянусь?

— Тогда мир просуществует еще немного. И ты изменишь ход истории. Разве может человек желать большего?

Марбад улыбнулся, признавая лестность предложения. Причем чувствовал, что ведьма его не обманывает.

— Что ж, за это меня ждет слава?

— Да, ты прославишься, — кивнула ведьма.

— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь, — задумчиво произнес Марбад.

— Это правда. Потому что тебе это не понравится.

— Я сам буду судить, женщина! Говори.

— Как хочешь, — не стала упираться карга. — Верно, если ты выполнишь клятву, тебя ждет слава, но также и смерть.