Грэм Мур
Дневник Шерлока Холмса
«Дневник Шерлока Холмса» — книга, в которой биографии героев во многом вымышлены. Все современные действующие лица романа — плод авторского воображения.
Моей матери, которая научила меня любить детективы, когда мне было семь лет. Мы лежали в постели и читали друг другу «Драму в трех актах» Агаты Кристи по очереди. Благодаря ей у меня все получилось.
Глава первая
Рейхенбахский водопад
Прошу, поймите, что кукла и кукольник — это далеко не одно и то же.
Сэр Артур Конан Дойл. Журнал «Лондон опинион», 12 декабря 1912 года
9 августа 1893 года
Артур Конан Дойл наморщил лоб. Он думал только об убийстве.
— Я его убью, — произнес он, скрещивая руки на широкой груди.
Высокогорный ветер на склоне Швейцарских Альп ерошил его широкие усы и, казалось, дул прямо в уши. Уши у Артура были немного смещены к затылку, будто он настороженно прислушивался к чему-то у себя за спиной. Нос для человека такого плотного телосложения казался удивительно острым. Волосы лишь недавно начали седеть. Артура это радовало. Хотя ему всего тридцать три, он уже очень известный писатель. А что за всемирно известный писатель с волосами цвета охры? Седовласый — совсем другое дело.
На карнизе, где он стоял, а это было самое высокое место над Рейхенбахским водопадом, куда можно подняться пешком, появились двое спутников Артура. Первый, Сайлас Хокинг, — известный в Лондоне священник и романист. Его недавний вклад в сокровищницу религиозной литературы — книгу «Ее Бенни» — Артур высоко ценил. Второй, Эдвард Бенсон, — знакомый Хокинга, был гораздо молчаливее своего словоохотливого друга. Хотя Артур познакомился с ними только утром за завтраком в отеле «Райфель Альф» в Люцерне, он посчитал, что может им довериться. Рассказать о задуманном, раскрыть свой мрачный замысел.
— Дело в том, что он у меня как камень на шее, — продолжал Артур, — и я намерен его прикончить.
Хокинг, отдуваясь, остановился рядом с Артуром и смотрел на раскинувшиеся перед ними Альпы. В нескольких ярдах под их ногами таявший снег превращался в могучий поток, который за много тысячелетий проторил себе путь в горах и теперь падал в пенистую чашу водостока, расположенную далеко внизу. Рукой в перчатке Бенсон слепил плотный снежок и швырнул в пропасть. Снежок развалился в воздухе на куски, и несколько белых пятен быстро исчезли из виду.
— Если я этого не сделаю, — сказал Артур, — он меня прикончит.
— Вам не кажется, что вы слишком жестоки со старым другом? — спросил Хокинг. — Он дал вам известность. Принес состояние. Вы отличная пара.
— Он слишком знаменит. Я создал ему славу, которая намного превосходит мою собственную. Знаете, я регулярно получаю письма такого рода: «Моя любимая кошка пропала в Южном Хэмпстеде. Ее зовут Шерри-Энн. Не могли бы вы найти ее?» Или нечто такое: «Когда мама выходила из кеба на Пиккадилли, у нее выхватили сумочку. Нельзя ли найти преступника?» Но письма адресованы вовсе не мне. Они адресованы ему. Они считают его настоящим.
— Да, но что скажут ваши бедные восхищенные читатели? — взмолился Хокинг. — О них вы подумали? Людям ужасно нравится этот малый.
— Нравится! Больше, чем я! Да будет вам известно, что я получил письмо от родной матери! Она знает, я выполню любую ее просьбу. И она хочет, чтобы для ее соседки Битти я подписал свою книгу как Шерлок Холмс. Можете себе представить? Мама пишет так, будто она матушка Холмса, а не моя. Тьфу!
Артур попытался совладать с внезапным приступом гнева.
— На мои лучшие произведения не обращают внимания, — продолжал он. — «Мик Кларк»? «Белый отряд»? Очаровательная маленькая пьеса, которую я написал с мистером Бари? Их забывают ради нескольких мрачноватых рассказов. Больше того, он стал отнимать очень много времени. Приходится выдумывать все новые и новые сюжетные уловки: спальня, всегда запертая изнутри, зашифрованное послание мертвеца, причем всю историю нужно рассказать так, чтобы никто не заметил очевидной разгадки. Это ужасно утомляет. — Артур смотрел себе под ноги, всем своим видом выражая усталость. — Откровенно говоря, я его ненавижу. И чтобы не сойти с ума, хочу как можно скорее увидеть его мертвым.
— Но как вы это сделаете? — насмешливо спросил Хокинг. — Как можно убить великого Шерлока Холмса? Проткнуть ему сердце? Перерезать горло? Повесить его?
— Повесить? Эти слова — бальзам на мою душу. Но нет, нет, это должно быть что-то грандиозное. Все-таки он герой. Я дам ему еще одно, последнее дело. И злодея. На сей раз понадобится соответствующий злодей. Это будет мужественная борьба не на жизнь, а на смерть, он принесет себя в жертву ради общего блага, и оба они гибнут. Что-то в этом роде.
Бенсон скатал еще один снежок и подбросил вверх. Артур и Хокинг следили за его дугообразным полетом, пока тот не исчез на фоне неба.
— Если хотите сэкономить на похоронах, — усмехнулся Хокинг, — сбросьте его с утеса.
Он выжидательно посмотрел на Артура, но не увидел улыбки. Напротив, Артур наморщил лоб, как делал всегда, когда напряженно размышлял.
Он смотрел вниз, в отверстый зев пропасти. Слышал рев воды, грохот водопада, низвергавшегося на камни. Как медик Артур прекрасно знал, до чего хрупок человеческий организм. Падение с такой высоты… Страшный крик, застрявший в горле… Его, Артура, тело ударяется о скалы внизу… Отрываются руки, ноги… Камни обагряет кровь… А потом тело Артура сменяется другим, более худым. Это высокий, тощий мужчина в охотничьей шляпе и длинном пальто. Его суровое лицо исчезает при ударе о твердый камень.
Убийство совершилось.
Глава вторая
Гвардейцы Бейкер-стрит
Мое имя Шерлок Холмс.
Моя профессия — знать то, о чем не знают другие.
Сэр Артур Конан Дойл. Голубой карбункул
5 января 2010 года
Монета в пять пенни упала на ладонь Гарольда. Упала орлом вверх. Она показалась тяжелой. Гарольд сжал в кулаке потертое серебро. Он сжимал монету несколько секунд, прежде чем понял, что у него дрожат руки. Публика разразилась аплодисментами.
— Ура!
— Добро пожаловать на борт!
— Поздравляем, Гарольд!
Он слышал смех и все новые аплодисменты. Кто-то хлопнул его по спине, еще кто-то дружески сжал плечо. Но Гарольд думал только о монете в правой руке. Левой он сжимал новенький сертификат. Монета была слабо приклеена к его левому углу и отделилась, когда взволнованный Гарольд схватил документ, и он поймал ее в падении. Гарольд посмотрел на маленькую серебряную монету. Это был викторианский шиллинг, в свое время стоивший всего пять пенсов. Сейчас он стоит гораздо больше, а для Гарольда просто бесценен. Он моргнул, прогоняя подступившие к глазам слезы. Монета означала, что он достиг цели. Что он многого достиг. Нашел свое место.
— Добро пожаловать, Гарольд, — сказал кто-то у него за спиной. Его дернули за охотничью шляпу с двумя козырьками. — Добро пожаловать в ряды гвардейцев Бейкер-стрит.
Эти слова, которые Гарольд так давно жаждал услышать, теперь, когда они и впрямь прозвучали, показались ему чужими и незнакомыми. Все эти люди — двести человек, которые смеются, шутят, аплодируют, — все они аплодируют ему, Гарольду. Вот этому вот Гарольду. Гарольду Уайту, двадцати девяти лет от роду, парню с небольшим животиком, густыми бровями, астигматизмом и потными дрожащими руками.
Гарольд не мог поверить, что действительно заслужил все это. Но заслужил. И теперь здесь его место.
«Гвардейцы Бейкер-стрит» — самая известная организация, посвященная изучению Шерлока Холмса, и Гарольд — ее свежеиспеченный член. Два года назад Гарольд Уайт опубликовал в «Бейкер-стрит джорнал», ежеквартальном издании общества, свою первую статью. Она называлась «Об определении давности пятен крови: Шерлок Холмс и открытия современной судебной медицины». В ней рассматривались исторические связи между первыми опытами Холмса в «Этюде в багровых тонах» и работами доктора Эдварда Пиотровского. «Доктор Пиотровский, работавший в девяностых годах XIX века в Кракове, разбивал головы кроликам и фиксировал пятна, образованные кровью из их черепов. Эксперименты Холмса были не менее кровавыми, но он по крайней мере использовал собственную кровь и работу собственного мозга», — писал Гарольд. Он считал это самой забавной мыслью своей статьи. Позже Гарольд опубликовал еще две работы в менее значительных шерлокианских журналах. Сегодня его впервые пригласили на ежегодный обед «Гвардейцев Бейкер-стрит». Само приглашение на этот обед — высочайшая честь, но быть принятым в члены общества в столь юном возрасте, при столь небольшом научном стаже? Гарольд не мог вспомнить никого другого, кому предложили бы членство в Обществе после одного-единственного обеда.
Гарольд Уайт, в дешевом черном пиджаке, болтавшемся на плечах, в заляпанном куриным жиром галстуке, переживал свой звездный час. Он поправил клетчатую охотничью шляпу, отлично сидевшую на голове. Любимая вещь! Шляпа у Гарольда с четырнадцати лет, с тех пор как он сильно увлекся Шерлоком Холмсом и на Хэллоуин оделся знаменитым сыщиком. Мало-помалу любовь к Холмсу из детского увлечения превратилась в настоящую страсть, а маскарадный костюм сыщика стал повседневной одеждой. Он гордо надел эту шляпу на выпускной в Принстоне и по такому случаю даже на время пришил к ней кисточку. Из нервного подростка Гарольд превратился в двадцатилетнего молодого человека, а шляпа продолжала верно служить ему на приемах с коктейлями, на осенних пикниках и на свадьбах друзей, которые случались все чаще. Он носил эту шляпу и на своей первой работе, куда устроился с целью сделать карьеру, когда подвизался помощником издателя в Нью-Йорке. И когда расходился с давней подругой Амандой, о которой никогда не упоминал.
