Она сложила руки на коленях в ожидании специалиста, который проводил эксперимент. Его фамилия была Грин, и она очень подходила его внешности и возрасту: доктор был еще совсем молодой и зеленый [Прим. пер.: Грин (англ. Green) — зеленый.]. Он обращался с девушкой крайне осторожно, и Глория мысленно благодарила небеса за то, что не приходится терпеть Бреннера. А у Грина можно было время от времени что-то спрашивать и получать ответ.

Он вошел с планшетом в одной руке и с маленьким бумажным листком в другой. Без сомнения, бумажка была пропитана ЛСД.

— Здравствуйте, Глория, — произнес он так, словно они собирались вместе выпить чаю.

Она продолжала сидеть, сложив руки на коленях.

— Доктор Грин, я хотела бы узнать… Вы говорили, что учились в Стэнфорде, правильно? А доктор Бреннер?

Он положил планшет на стол, старательно избегая смотреть ей в глаза. Потом закатал рукава рубашки. Открылась полоска светлой кожи над загаром.

— Честно говоря, я точно не знаю.

Он открепил от планшета один из листов бумаги и протянул Глории.

— Я хочу, чтобы вы постарались запомнить как можно больше информации отсюда. Затем, когда ваша доза препарата подействует, я начну задавать вопросы. Ваша цель будет не раскрывать мне ничего. Понятно?

Глория взяла лист в руки. Внешне текст напоминал экзаменационный тест для старшеклассников, но по смыслу это был военный доклад, выдуманный или реальный, о передвижениях вражеских войск.

— Да, понятно.

Когда она закончила читать, Грин забрал большой лист бумаги и дал другой — маленький, с желтым кружком посередине. Глория положила его на язык. Затем Грин ушел и оставил ее «медитировать». Обычно он так не делал.

Глория уселась поудобнее и стала мысленно повторять сведения с большого листа, который Грин унес с собой, чтобы хорошенько их заучить.

Как только ЛСД начинал действовать, цифры на настенных часах всегда расплывались, словно кровоподтеки. Но Глория обнаружила, что если закрыть один глаз и подождать ровно пять секунд, то можно это исправить. Так что когда молодой доктор Грин вернулся, она уже знала, что приняла ЛСД примерно часа три назад.

Сейчас она должна была находиться на пике эффективности наркотиков или близко к нему. Это объясняло, почему вокруг фигуры доктора Грина плясали разноцветные огни. Она не видела никакого смысла во всех этих галлюцинациях и не понимала, как кто-то может ими наслаждаться. Если бы эксперименты с применением психоделиков приносили какую-то пользу, возможно, Глория могла бы изменить свое мнение.

Но она в этом сомневалась.

Доктор Грин подошел с планшетом в руках и кивнул Глории. Она видела сейчас не одного, а троих докторов Гринов.

— Мисс Флауэрс? — обратился он к ней.

Раньше он называл ее Глорией, она была почти уверена в этом. В комнату вошел санитар и теперь угрожающе возвышался в углу.

— Да, — откликнулась она.

— Пожалуйста, сообщите нам местонахождение войск в секторе девятнадцать.

Доктор Грин нахмурился и от этого стал казаться старше. Чуть ранее он сказал ей сопротивляться — она крепко сплела эту мысль со сведениями, которые заучила. Они хотят увидеть максимальное владение собой в рамках эксперимента с допросом под действием наркотиков, так? Должно быть, в этом весь смысл.

— Боюсь, я не знаю, о чем вы, — ответила Глория.

По крайней мере, ей казалось, что она произнесла именно это. Уверенность в чем-либо становилась шаткой, как только ЛСД ударял в голову.

Грин взял стул и придвинул его к кушетке, на краю которой лежала Глория. Теперь они находились друг напротив друга. Она потянулась поправить юбку и вспомнила, что на ней сейчас больничная рубашка. И тут же Глория поняла, что одеяние весьма прозрачное.

Сосредоточься.

— Вы уверены? — спросил он.

— В чем?

— В том, что не знаете, о чем я. О секторе девятнадцать. О том, куда движутся войска.

— Уверена, — ответила она и даже чуть-чуть улыбнулась от радости, что так хорошо справляется с заданием.

Грин бросил взгляд на стоявшего за спиной санитара. Высоченный детина сделал шаг вперед. Он казался слишком крупным, слишком большим для этой комнаты. Но все же он был здесь, зловеще возвышался над Глорией. Словно тень. Или угроза.

— Вы уверены в своей уверенности? — снова переспросил доктор Грин.

Она смотрела на него затуманенным от наркотиков взглядом и видела яркие цветные полосы. Ей хотелось прочесть ему лекцию о том, что так проводить эксперимент нельзя. Что он подбирает неверные слова. Злоупотребляет стечением обстоятельств, и такое будет трудно повторить на практике.

— Мисс Флауэрс, — требовательно произнес он, — где войска?

Высоченный детина не улыбался, но и недовольством это назвать нельзя было. Ему нравилось происходящее.

Глории сразу вспомнились различные слухи и отдельные ситуации, о которых никогда не говорили ее преподаватели. Мужчины с невылеченным сифилисом. Рабы, которых продавали врачам на опыты, трупы чернокожих людей в распоряжении каждого медицинского университета. Всего лишь десять лет назад армия совместно с ЦРУ выпустила комаров, зараженных желтой лихорадкой, в негритянских районах Флориды. Глория понимала, что цвет кожи делает ее идеальным объектом исследования для некоторых людей. А для большинства из них — еще и одноразовым объектом.

Глория осознала: чтобы остаться в игре, нужно притвориться, что никакой игры нет. В общем, все как всегда. Не стоит ожидать, что они с радостью позволят ей выиграть раунд. Даже если она использует для этого передовой опыт.

— О, конечно! Я не понимала, что вы имели в виду. Они продвигаются на север и проходят ежедневно примерно семь квадрантов. А если дадите мне карандаш, — она протянула руку, — я нарисую вам карту.

Доктор Грин приподнял брови. А затем самоуверенно улыбнулся и глянул на высоченного санитара. У того на лице теперь явно читалось разочарование.

— Очень хорошо, — похвалил ее доктор Грин.

«Извините, — мысленно обратилась к ним обоим Глория, — но это не так».

6.

Первая часть психоделического путешествия Элис растянулась надолго и превратилась во что-то спокойно-расплывчатое. Она расслабилась и начала мечтать о том подносе с инструментами, чтобы разобрать что-нибудь, а не лениво лежать на кушетке. Но свои желания она держала при себе. Она вообще все держала при себе и вела себя тихо в надежде, что про нее забудут до конца сегодняшнего сеанса.

Конец ознакомительного фрагмента