Но ей не нравилось, когда другие решают за нее.

— Сегодня особенный день. Луна и все такое.

Терри протянула руку и ловко выхватила у Стейси самокрутку, глубоко затянулась, стараясь не закашляться, и отдала ее обратно.

— Пиво я сама себе возьму, — сказала она, вскочила на ноги и отправилась на кухню.

Там на полу стоял ящик для игрушек, внутри которого на подтаявшем льду лежало несколько банок пива. Терри взяла себе «Шлитц» [«Шлитц» (нем. Schlitz) — марка немецкого пива.] и вернулась в комнату, прикладывая ледяную банку к горячей щеке. На улице было жарко, а в квартире душно из-за большой толпы собравшихся, и маленький кондиционер совсем не справлялся.

Когда Терри дошла до дивана, Стейси уже была на середине рассказа, и Терри снова села на колени к Эндрю, чтобы послушать девушку. Та бурно жестикулировала.

— А затем этот чувак, эта лабораторная крыса, дал мне пятнадцать баксов…

— Пятнадцать долларов? — заинтересовалась Терри. — За что?

— За тот психологический эксперимент, на который я записалась, — Стейси медленно опустилась на пол посреди комнаты и посмотрела на Терри. — Я знаю. Звучит классно, но потом…

Она умолкла. Ее передернуло.

— А что потом? — спросила Терри.

Она наклонилась ближе к Стейси, открыла наконец-то свое пиво и сделала глоток. Эндрю обхватил девушку обеими руками за талию, чтобы та не упала.

— А потом стало слишком странно, — пояснила Стейси.

Она потянулась, чтобы поправить съехавший хвостик, но лишь распустила его окончательно. В мерцании черно-белого телеэкрана девушка неожиданно стала похожа на привидение; волны темных волос облепили ее лицо.

— Он привел меня в комнату с приглушенным светом, где стояло что-то вроде каталки, и заставил меня на нее лечь.

— Ой-ой, кажется, я понял, за что были те пятнадцать долларов, — вклинился Дейв.

Стейси и Терри бросили на него мрачные взгляды, а Эндрю рассмеялся. Ну, парни, как всегда, считают свои шутки уморительными. Терри закатила глаза.

— Продолжай, — сказала она Стейси. — Что там произошло?

— Он проверил мое состояние: пульс, температуру, послушал сердце… У него был такой большой блокнот, куда он все записывал. А потом… — Стейси покачала головой. — Сейчас вы подумаете, что я чокнутая. Но он сделал мне укол и дал какую-то таблетку, которую надо было рассосать под языком. А после этого начал задавать всякие странные вопросы…

— Какие? — тут же спросила Терри. Она слушала очень внимательно и никак не могла понять, с какой стати кто-то заплатил Стейси пятнадцать долларов за такую ерунду, да еще и в лаборатории.

— Я не помню вопросов. Просто помню, что отвечала на них, но все как будто в тумане. Не знаю, что он такое мне дал. Я будто попробовала огромную дозу ЛСД. И после этого… мне стало нехорошо.

— Это было в пятницу? — спросила Терри. — Почему ты все это время молчала?

Стейси повернула голову к телевизору и посмотрела на Уолтера Кронкайта, а затем перевела взгляд обратно на Терри.

— Наверное, мне нужна была пара дней, чтобы во всем разобраться, — она пожала плечами. — Но я решила туда не возвращаться.

— Подождите-ка, — Эндрю придвинулся ближе и положил подбородок на плечо Терри. — Они, значит, хотели, чтобы ты пришла снова?

— Пятнадцать баксов за сеанс, — сказала она. — И все равно оно того не стоит.

— Для чего все это нужно? — спросила Терри.

— Они не сказали. А теперь я уже и не узнаю.

Эндрю снова заговорил, и в его голосе сквозило недоверие:

— Тогда это сделаю я. Я не против и кислоту принять за такие деньги. Да мы столько в месяц за квартиру платим! Звучит легко.

Стейси скривилась.

— За твою квартиру платят родители, да и в лабораторию только женщин ищут.

— А я говорил, за что там пятнадцать долларов дают, — снова вмешался Дейв. Стейси взяла подушку и кинула в него; тот уклонился.

— Я пойду, — сказала Терри.

— О нет, — проговорил Эндрю, — Девушка, Способная Изменить Мир, заступает на пост.

— Мне просто любопытно, — ответила Терри и скорчила ему рожицу. — И вообще, не в том дело.

Ей никогда не забыть подпись под своей фотографией в школьном ежегоднике… да и то, как она всегда задавала миллион вопросов обо всем на свете. Отец учил ее всегда обращать внимание на происходящее вокруг, и она не желала упустить возможность совершить в жизни что-то важное. Ей и так было обидно, что она живет настолько далеко от Сан-Франциско или Беркли, где постоянно что-то происходило и встречались разные пласты культуры… Там, где борьба с военной политикой правительства была обыденностью, а не поводом для косых взглядов, даже от тех, кто в разговоре с глазу на глаз соглашались с тобой.

Что же делать, если все заданные ею вопросы не принесли ответов?

А может, в этот раз все будет иначе. И еще она получит пятнадцать долларов. Хорошие деньги — Бекки даже не подумает ее отговаривать.

— А? — моргнув, переспросила Стейси.

— Я пойду вместо тебя, — твердо сказала Терри, — и приму участие в эксперименте. Если ты и правда не собираешься возвращаться.

— Правда не собираюсь, — подтвердила Стейси и пожала плечами. — Но если у тебя даже от травки паранойя…

— Да плевать. Деньги нам пригодятся. За ними я и иду.

Ну и что, что она сейчас лжет? Бекки кивнула ей с одобрением. Терри даже не сомневалась, что так и будет.

Тут раздался вопль Дейва:

— Всем молчать! Выключите музыку! Что-то происходит!

Музыка умолкла, и Эндрю прошептал Терри на ухо:

— Ты уверена, что хочешь встретиться с тем мужиком, с лабораторной крысой? Я знаю, тебе нравится иметь ответы на все вопросы, но…

— Ты просто ревнуешь, потому что не можешь тоже пойти, — ответила она и поднесла банку к губам, чтобы снова пригубить терпкого пива с характерным землисто-бензиновым привкусом.

— Ты права, милая, ты права…

Кто-то подкрутил звук телевизора погромче, и теперь все наблюдали, как Нил Армстронг появляется из космического корабля и очень осторожно спускается по трапу.

Дейв обернулся и произнес:

— Мы придумали, как послать человека на Луну, но до сих пор не можем сообразить, как вывести солдат из Вьетнама.

— Дело говоришь, — ответил ему Эндрю.

По комнате пронесся гул одобрения, и Дейв шикнул на всех, хотя сам же и заговорил первым.

В телетрансляции тем временем повисла пауза, а затем Армстронг произнес: «Хорошо, сейчас я сойду с посадочного модуля».

Все в комнате перестали дышать. Стало очень тихо, почти как в космосе; полное отсутствие звука. Но в этом беззвучии ощущалась нервная надежда.

И наконец он это сделал. Космонавт в костюме со шлемом, который защищал его от атмосферы другого мира со странными бактериями, ступил на лунную поверхность, бесплодную и прекрасную. Армстронг заговорил вновь:

— Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для человечества.

Дейв запрыгал на месте от радости, и вся комната наполнилась ликованием. Эндрю подхватил Терри и закружил, в ту минуту их ослепило ощущение праздника и чуда. Уолтер Кронкайт почти плакал. И Терри тоже: у нее щипало в глазах.

Потом все успокоились и смотрели, как космонавты устанавливают американский флаг. Вот они скользящим шагом движутся по поверхности небесного тела, которое виднеется из окна, и перенесла их туда потрясающая машина, построенная человеческими руками. Они пересекли небо. Они живы и ходят по Луне.

Какое же это чудо — стать свидетелем такого события! Разве существует теперь хоть что-то невозможное?

Терри взяла себе еще пива и представила встречу с лабораторной крысой, про которую говорила Стейси.

2.

В психологическом корпусе Терри не бывала ни разу за время учебы. Она не сразу его нашла: трехэтажное здание скрывалось в дальнем конце университетского городка. Оно стояло в тени многочисленных деревьев, а их ветви отражались в окнах. Зеленые кроны качались под серым небом, предвещающим дождь.

Перед зданием прямо на тротуаре были припаркованы три автомобиля: сияющий новенький «Мерседес-Бенц» и два больших черных фургона. И это при том, что автостоянка рядом практически пустовала: летом в кампусе всегда было мало студентов.

«Фургон маньяка, — вдруг подумала Терри. — Какая ирония. Ну, хоть что-то примечательное».

Теперь, при свете дня, вероятность того, что в этой глуши действительно проводятся важные эксперименты, казалась… сомнительной. И все же Терри пришла. Когда она спросила у Стейси, что от нее потребуется, та ответила, что надо просто подняться в аудиторию наверху. А на прощание «утешила»:

— Ты копаешь себе могилу с этим электропрохладительным кислотным тестом [«Электропрохладительный кислотный тест» — книга американского писателя Тома Вулфа об ЛСД-вечеринках в 1958–1966 гг.].

Терри потянула на себя стеклянную входную дверь. В вестибюле ее встретила женщина в белом лабораторном халате и с планшетом для бумаг в руке. Ее каштановые кудри обрамляли высокий лоб, а по лицу сразу было заметно, что шутить она не любит.

— В это здание сегодня вход воспрещен, — сообщила женщина. — Открыто только для тех, кто есть в списке.

Интересно, это доктор или аспирантка? Терри никогда не встречала женщин с докторской степенью, но знала, что они существуют.

— В списке? — переспросила она.

Тут входная дверь снова открылась, и кто-то вбежал с улицы, едва не сбив Терри с ног. Она выпрямилась, обернулась и увидела девушку в рабочем комбинезоне, который был весь в жирных пятнах. Та с усмешкой глядела на нее, будто оценивая.