— Они спят, — объяснил он, тихонько впуская меня в дом. — Пошли ко мне.

Свет внутри не горел, но все равно сразу чувствовалось, как тут все красиво и аккуратно. Каждая вещица на своем месте. Пахнет чистым бельем и лимонным мылом. Кто бы мог подумать, что Чарли с его провонявшей табаком машиной, заваленной бумажными пакетами и жестянками из-под газировки, живет в таком месте?

Я прошла за ним по коридору в дальнюю часть дома. «Логово» оказалось все коричневое — ковролин, обои, мебель. На одной стене — большой плоский телевизор и игровая приставка. У противоположной — мини-холодильник, раковина и стол со стульями.

— Будь как дома, — сказал Чарли. — Хочешь газировки или еще чего-нибудь? Воды? Честно говоря, пью я мало.

Я вдруг поняла, что он нервничает. И хотя сама я до сих пор была совершенно спокойна, тоже задергалась. Приехала бог знает куда, сижу в этой жутковатой комнате… А ведь никто не в курсе, где меня искать. Я так и не отправила друзьям адрес Чарли, — они бы точно начали отговаривать меня к нему ехать.

Успокаивало лишь то, что где-то в доме спали родители.

Я подумала, не попросить ли Чарли отвезти меня назад, но было неловко. Мы добрых минут тридцать пять сюда добирались. Что ж, наверное, посижу пару часиков из вежливости, а потом поеду.

— Воды, если можно. Спасибо, — учтиво отозвалась я.

Села на диван. Он принес мне стакан воды и банку газировки из холодильника.

— Хочешь что-нибудь посмотреть?

— Давай.

Чарли включил телевизор. А я, несмотря на испуг, испытала укол разочарования. Какая тоска! И это после идеального первого свидания, когда мы смеялись и делились историями из жизни! После того знаменательного звонка! Тогда он показался мне таким уверенным в себе. И вот, пожалуйста, тридцатилетний парень, который живет с родителями, приглашает девушку вместе посмотреть телевизор. Неужели мы просто два неудачника, у которых не задалось? Да нет же, он слишком красив, не может он быть неудачником!

— Ты что-то примолкла. — Чарли обернулся ко мне.

— Нервничаю, наверно.

— Почему? — спросил он обиженно.

А может, разочарованно. В какой момент все у нас пошло не так?

— Не знаю, — призналась я. — Мы ведь только начали знакомиться поближе…

Обдумав мои слова, он сказал:

— Иногда я просто не знаю, как… — осекся и, помолчав, добавил: — В общем, боюсь нарушить границы.

— Ты о чем?

— Ну, на первом свидании мне очень хотелось тебя поцеловать.

— Правда?

— Конечно.

— Что ж, — пожала плечами я, — надо было так и сделать.

Взгляд его снова потеплел, и я поняла — нет, он не разочарован, просто тоже на нервах.

— Тогда я попробую.

Чарли потянулся ко мне, и с первым же его прикосновением я мгновенно перестала бояться. И стесняться. Мы придвинулись ближе друг к другу. От его волос и одежды пахло сигаретами. Он стянул толстовку через голову, волосы, наэлектризовавшись, встали дыбом, и я пригладила их ладонями. Под кофтой оказалась простая белая футболка вроде той, в которой он был на первом свидании. Такой худой — все ребра наперечет. Чарли целовал меня медленно, не спеша, словно в полусне. Губы у него были нежные, а на вкус свежие и в то же время горьковатые — сигареты, зубная паста, кофе и еще что-то холодное, как зимний воздух. Со мной никогда еще такого не происходило. Хотелось, чтобы это длилось вечно.

Когда я стянула свитер, он на мгновение отпрянул, окинул меня взглядом: лицо, грудь, бедра. И улыбнулся:

— Так и знал, что под этими бесформенными кофтами прячется что-то интересное.

Я в жизни не чувствовала себя такой красивой.

Утром я проснулась на диване, который Чарли накануне разложил. Он спал, прижавшись ко мне. Сексом мы так и не занялись. Просто разделись и долго целовались. Гладили друг друга, разговаривали, а потом уснули в той же позе, в которой теперь проснулись. С годами я перестала делать различие между подобными ласками и сексом, но в тот момент наша выдержка меня приятно поразила. Так ночи проводишь с тем, кто тебе по-настоящему нравится, с тем, кого хочешь увидеть снова.

Теперь комната Чарли уже не казалась мне такой пугающей. За стеклянными раздвижными дверями виднелся задний двор с расставленной на идеально подстриженном газоне садовой мебелью. В окна светило солнце. Рука Чарли, на которой покоилась моя голова, отливала золотисто-оливковым, на коже темнели ровные волоски. Я развернулась к нему. Он обнял меня крепче, уткнулся лицом мне в грудь и хриплым со сна голосом прошептал:

— Я бы остался здесь навсегда.

От его слов глубоко внутри что-то заныло. Но я ответила:

— Мне скоро надо бежать. В десять встреча с друзьями.

Несколько секунд он молчал. Потом поднял голову и встретился со мной взглядом. Его глаза, голубые, с огромными зрачками, будто светились изнутри. А темные пушистые ресницы были длиннее моих.

— Лея?

— Да?

— Можно мне снова тебя увидеть? В ближайшие дни?

— Конечно, — кивнула я.

— Может, я позже поеду в центр по работе. Дам тебе знать.

Мы оделись и вышли из комнаты. В кухне какая-то женщина мыла посуду. На вид совсем молодая, может, слегка за пятьдесят. И очень красивая — медового оттенка локоны собраны в хвост на макушке. Одета она была по-спортивному: розовый топ, черные легинсы, трикотажная лента вокруг головы.

Я сразу отметила, как они с Чарли похожи — широко расставленные глаза, милая полудетская улыбка.

— С добрым утром!

Но больше всего меня поразил ее голос. Такой теплый и звучный, словно она пела песню.

— Мам, это Лея, — представил меня Чарли.

— Приятно познакомиться, Лея. Я Фэй.

Она подошла к нам, улыбаясь так приветливо, как никто в жизни мне не улыбался. И я осознала, что тоже сияю, как дурочка. Теперь, вблизи, стало заметно, что глаза у нее голубые, как у Чарли.

— Я отвезу Лею домой, — сказал Чарли. — Можно взять твою кредитку, расплатиться за бензин?

Фэй искоса глянула на меня и достала из кошелька карточку.

— Только бензин, Чарли. Ничего больше.

Мы обулись, Фэй проводила нас до двери.

— Сегодня у нас на ужин сэндвичи. Лея, если захочешь присоединиться, мы будем рады.

— О, спасибо! — Я покосилась на Чарли, но его лица было не разглядеть. — Сегодня, к сожалению, не могу, в другой раз.

Хотя перспектива полакомиться сэндвичами в этой чистейшей лимонной гостиной казалась очень привлекательной, я не хотела торопить события.

— Приходи, когда захочешь, милая.

Мы сели в машину, Чарли открыл окно и закурил.

— Ты не против?

— Все нормально.

— Ни разу еще не водил без сигареты так долго, как вчера, когда вез тебя к нам.

— Правда?

Он кивнул.

— Не знал, как ты относишься к курению. Боялся тебя отпугнуть.

— Я же все равно чувствую запах табака. Так что конспиратор из тебя не очень.

— Точно.

За окнами под утренним солнцем трепетали золотом кукурузные поля. Чарли снова был во вчерашней толстовке, а на нос нацепил круглые очки в проволочной оправе. Мягкие волосы торчали во все стороны. Я сглотнула. Как же меня тянуло к нему. Так и подмывало прикоснуться или ляпнуть что-нибудь сопливое.

— У тебя, наверное, много. — Он быстро глянул на меня.

— В смысле?

— Думаю, тебе многое показалось странным, и ты хочешь разобраться.

— В общем, да.

Однако же я не стала ни о чем спрашивать, а Чарли не стал ничего объяснять. До Мэдисона мы ехали в уютной тишине. Вскоре он докурил, взялся за руль левой рукой, а правую положил мне на колено.

Следующим вечером Чарли пришел ко мне. Я думать ни о чем не могла, так мне хотелось, чтобы он ко мне прикоснулся. Он же сел в гостиной на коврик и привалился спиной к стене. Я присела на пол напротив — нас словно разделяло несколько километров. В тот день на Чарли были джинсы, джемпер с длинными рукавами и серые мокасины. Я уже выучила его запах — табак, мыло и что-то хвойное. Не резкий, но безошибочно узнаваемый.

Мы заговорили о его отчиме.

— Они с мамой поженились, когда мне было двенадцать, — рассказал он. — У Пола двое своих сыновей — Тайлер и Чед. Дебильные имена, как раз им под стать. — Он улыбнулся. — Мы с мамой переехали к ним, когда мне было, наверно, лет десять. А до этого жили в центре, на Парк-стрит возле рыбозавода. В детстве Тай и Чед постоянно меня задирали. Я был мелкий и довольно стремный на вид.

— Не может быть, — запротестовала я.

— Сами-то они громилы. В школе в футбол играли и все такое.

— Не могу представить, чтоб они были красивее тебя. Ты же просто… — Я осеклась.

— Прекрати. — Он смущенно затряс головой.

— Ты совершенство, — вспыхнув, закончила я.

— А они говорили, что я похож на девчонку. Что у меня ресницы слишком длинные. Как будто накрашенные. — Он пожал плечами. — И что я тощий. Знаю, мне и правда не помешало бы подкачаться.

— Ничего подобного, — возразила я.

Он улыбнулся.

— Знаешь, у меня из головы не идет вчерашний вечер. Вроде занимаюсь привычными делами — чищу зубы или снимаю кожуру с апельсина, а картинка так и стоит перед глазами. Это уже становится навязчивым.

— Угу, со мной то же самое.

— Лея, ты просто невероятная. — Я ничего не ответила, тогда он добавил: — Наверняка ты из тех девушек, что всегда самые красивые на вечеринке, но совершенно этого не осознают.