— Он не прикидывался. Но даже если бы и прикидывался, какая разница? Вы переспали, и ты просто идешь дальше, как всегда. — Эмилия обнимает меня за плечи, притягивает к себе и прижимается своей головой к моей. Я глотаю теперь уже теплое пиво. — Если мне все лето придется выслушивать твои жалобы на парней, я скажу твоей маме, что ее дочка возвращается домой.
— Не буду жаловаться. Я же сказала, с завтрашнего дня начинаю новую жизнь.
Глава 9
Аврора
Почему, когда говоришь, что будешь работать над собой, слова всегда расходятся с делом?
Я хочу расстаться с саморазрушительными привычками, но тем не менее вот она я, «Проект Аврора», день первый: смотрю сторис Норы в телефоне, зная, что меня это расстроит.
И расстраивает. Да и накаркать беду не сумела: папина команда разгромила всех на Гран-при в Испании, и он счастлив. Я знаю это наверняка, потому что Нора запостила милые видео о том, как они празднуют у него дома с ее дочерью.
Я засовываю телефон в задний карман шортов и, стараясь забыть об идеальной семье, к которой не принадлежу, торопливо шагаю на инструктаж по пожарной безопасности. И так уже опаздываю.
Если командные тренинги обычно проходят большими группами, то этот инструктаж проводится для команды из шести человек, и проскользнуть незамеченной невозможно.
— Рори… — Дженна смотрит на часы. — Ты опоздала на шесть минут.
Обычно опоздания меня не волнуют, но сейчас я чувствую на себе взгляды всех присутствующих, и к моим щекам приливает кровь. Ну, всех, кроме одного. Я мямлю «простите» и, не поднимая головы, сажусь на свободное место между Эмилией и Клэем. Он наклоняется и шепчет:
— Ты ничего не пропустила. Если вкратце, пожар — это плохо.
— Постараюсь запомнить.
Я подавляю желание захихикать и пытаюсь сосредоточиться на процессе эвакуации, о котором рассказывает Дженна. Клэй угощает меня виноградом из пакета, который держит в руках. После вчерашнего это немного похоже на жест доброй воли.
Дженна рассказывает о правилах разведения костров в лагере, когда я чувствую, что меня тянут за ногу. Опустив взгляд, вижу, как пушистый комок жует мои шнурки. Я беру упитанного щенка на руки и поворачиваю бирку.
— Кто же ты? — О, Лосось. — Малыш, где же твоя сестричка?
Подняв голову, я вижу дремлющую Форель, которую Расс прижимает к груди как младенца. О боже, это нечестно. Я не могу отвести глаз от этой милоты, и это моя ошибка, потому что как только Расс поднимает взгляд от спящего щенка, то смотрит прямо на меня.
Мы пялимся друг на друга, и это так странно и неловко. Наконец, Лосось решает пожевать мои волосы, и я отвлекаюсь на него. Когда снова поворачиваюсь к Рассу, он внимательно слушает Дженну.
Остальная часть инструктажа пролетает без состязаний в гляделки. Когда мы пересекаем главную лужайку, торопясь на командный тренинг, я чувствую себя лучше, чем пару часов назад, когда смотрела куда не следовало.
— Я решила, что мне все равно, — объявляю я Эмилии.
— Это хорошо, — беззаботно отвечает та, стараясь не споткнуться о Лосося, который крутится под ногами и снова пытается съесть шнурки. — О чем именно ты говоришь?
— Обо всем.
— Здравое решение, и в будущем оно тебе точно не аукнется.
Я пытаюсь двинуть ей под ребра, но она ловко уворачивается.
— Я удалю фальшивый аккаунт и спрячу телефон в чемодан. Если я чего-то не вижу, то этого не существует.
— Поддерживаю. Как я уже говорила, мужчинам доверять нельзя. Пусть Чак с Норой играют в счастливую семью онлайн, а ты занимайся своими делами.
— Господи, ты как моя мама, — дразню я.
Устав уворачиваться от Лосося, Эмилия поднимает его и несет под мышкой.
— Как же ты раздражаешь, — стонет она.
Эмилия борется с очаровательным золотистым ретривером, щенок вываливает язык. Я чешу Лосося за ухом, и мы идем дальше.
— Почему это он раздражает? Просто еще совсем малыш.
Эмилия хмурится, глядя на меня.
— Я говорила о тебе.
Мы наконец подходим к остальным вожатым. Они стоят вокруг четырех странных конструкций из платформ и досок.
— И чем же нам тут придется заниматься? — недоумевает Майя.
Я уже видела такой конкурс, хотя никогда в нем не участвовала.
— Нужно перевести всю команду с первой платформы на последнюю, но передвигаться с каждым разом будет труднее, потому что промежутки между ними все больше, а сами платформы — все меньше. На землю наступать нельзя.
— Настоящий бедлам, — улыбается Майя. — Я схожу поздороваюсь с друзьями и быстро вернусь.
— Может, ты бы меня не так раздражала, если бы у тебя до сих пор сохранился британский акцент, — тихо говорит Эмилия, глядя вслед Майе.
— Я никогда не говорила как Майя. Акцент у меня в основном американский, и он становился сильнее или слабее в зависимости от того, сколько времени я проводила у папы на работе.
Ксандер, Расс и Клэй, наконец, прекращают шептаться и поворачиваются ко мне и Эмилии.
— Итак, план игры, — серьезно начинает Ксандер. — Мы будем перепрыгивать с одной платформы на другую.
Эмилия взрывается смехом, а я сразу качаю головой.
— Нет, не получится.
— Почему? Это самый простой путь, — возражает Ксандер.
Эмилия не унимается, хохоча над идеей прыжков. Парень искренне озадачен, а Клэй и сам пытается сдержать смех. Расс… приглядывается.
— Может, для тебя, мистер Надежда НБА, это будет легко, но все остальные — простые смертные и не смогут прыгнуть так далеко, — объясняю я.
— Мы тебе поможем. Ты справишься.
Губы Ксандера не шевелятся, и тогда до меня доходит, что со мной говорит Расс.
— О, — «Аврора, скажи что-нибудь». — Круто.
Я ненавижу себя.
Расс кивает, больше не говоря ни слова, как это обычно делают парни. Так приятно слышать его голос — теперь я знаю, что он настоящий, а не плод воображения, преследующий меня как призрак прошлого.
— Меня слышно?
Мы все поворачиваемся к Орле, которая стоит с мегафоном на последней платформе. Сколько я ее знаю, она всегда с ним, и каждый раз, когда он ломается, она заставляет ремонтировать прибор, вместо того чтобы потратиться на современный аналог.
Однажды я стащила этот мегафон и до смерти напугала Дженну, когда та флиртовала с другим вожатым. В итоге пришлось просидеть наказанной до конца дня, но оно того стоило.
Орла объясняет правила. Нельзя переходить на следующую платформу, пока вся команда не соберется вместе. Если кто-то упадет, всем надо начинать с самого начала, а победителями станут те, кто доберется до конца и сможет простоять на последней платформе тридцать секунд.
Майя возвращается к нам, и Ксандер сразу поворачивается к ней:
— Мы прыгаем.
— Нет, не прыгаем, — хором возражаем мы с Эмилией.
— Ты высокий… — говорит Майя, оглядывая его с головы до ног.
— Спасибо, что заметила…
— Если ты такой уверенный, почему бы тебе просто не лечь между платформами, а мы пройдем по тебе, как по доске?
— Ага, Ксан, — ухмыляется Расс. — Почему бы нам просто не использовать тебя как мостик?
— Как ни странно, вряд ли мне понравится, если меня прижмет к поверхности хоккеист.
— Не отказывайся, пока не попробуешь, — тихо говорю я, не подумав.
Слава богу, большинство не слышат это маленькое признание, но Ксандер и Расс стоят рядом, и щеки Расса мгновенно вспыхивают.
Ксандер быстро переводит взгляд с меня на Расса, но тут раздается свисток, который не дает ему ничего сказать. Мы вшестером бежим к первой платформе, где с трудом помещаемся.
— Мы в невыгодном положении, потому что вы трое просто громадные, — стонет Эмилия в спину Клэя, прижавшись к нему лицом.
— Аврора, я дико извиняюсь, что моя рука на твоей попе, но я не могу пошевелиться, — говорит Майя.
— И на моей тоже, — добавляет Ксандер.
— Нет, это моя, — вздыхает Расс.
Платформа скрипит, когда Расс перепрыгивает на следующую, а за ним Клэй и Ксандер. Теперь, без парней, у нас достаточно места для маневра, и мы сообща передвигаем доску на следующую платформу, чтобы перейти по ней.
— Просто прыгайте! — кричит Ксандер.
Майя раскидывает руки в стороны, чтобы удержать равновесие, и переходит по доске.
— Какого черта я буду прыгать, если есть мостик!
— Давай, Мэри Поппинс! — говорит Клэй, протягивая ей руку и помогая пройти последние шаги.
Идти по доске легко, мы собираемся на следующей платформе, и все повторяется сначала.
— Ксандер, ты сейчас меня столкнешь! — Я цепляюсь за стоящего сзади Клэя, и он сразу кладет руку мне на талию. Я перекладываю руки на Эмилию и оглядываюсь через плечо на Клэя: — Все в порядке, не надо меня держать.
Мы обнаруживаем, что доска едва достает до следующей платформы, которая дальше предыдущей, и парни разрабатывают план: один из них прыгает и держит доску, и они помогают перебраться остальным из нас, кто не имеет ничего общего с кенгуру.
Вокруг кричат другие команды, давая друг другу инструкции. До меня доходит, что мы немного вырвались вперед, и это пробуждает соревновательный дух.
Ксандер с легкостью перепрыгивает на следующую платформу, опускается на колени и берет конец доски, которой не хватает длины, чтобы упереться в край его платформы. Он крепко держит доску, и мы гладим его по голове, перелезая через него, и переходим на другой край платформы, чтобы Расс и Клэй тоже могли прыгнуть.