— Нет, если бы увидел за плечами своего родственничка полчище вооруженных до зубов людей. — Сигимор насмешливо подмигнул Джолин. — Душу дьяволу я не продавал, но дела время от времени мне с ним вести приходилось. Если бы я увидел у ворот своего замка человека, которого я не люблю и которому не доверяю, с огромной толпой вооруженных людей, то, вероятно, усомнился бы в том, что это обычный визит вежливости.

— Питер удивился, когда увидел их, но правила приличия не позволяли...

— Правила приличия не предполагают, что гость, которого вы пригласили к себе в дом, воткнет вам в спину нож. Или захочет лишить жизни вашего наследника. — Сигимор бросил взгляд на Рейнарда, который о чем-то весело болтал с Нанти. — В конце концов, можно было пустить в замок одного Гарольда. Правила приличия не запрещают вооруженной охране дожидаться своего господина за воротами.

Джолин ничего не ответила. Ведь она просила Питера оставить охрану Гарольда за воротами замка. Но Питер сказал, что нет никакой уважительной причины, по которой он мог бы отказать им и не предложить крышу над головой. Девушка видела, что Сигимор — честный и благородный человек, практичный, хорошо ориентирующийся в жизни. Питер же был идеалистом, настоящим рыцарем, соответствовавшим тому образу, который создают поэты в стихах. Ее братом всегда руководила какая-нибудь возвышенная идея, которой он всецело отдавался. Сигимор же никогда не отрывался от земли, здравый смысл — это именно то, на что он ориентировался в своих действиях. Джолин обожала брата, но ей бы очень хотелось, чтобы Питер был немного практичнее и не парил постоянно в облаках. Возможно, тогда бы он остался в живых.

— А вы, леди Джолин, похоже, тоже встречались с дьяволом, — улыбнулся Сигимор.

Эта мягкая, лучистая улыбка обезоружила Джолин. Напуская на себя серьезность, девушка нахмурилась и робко посмотрела в глаза своему спутнику.

— Боюсь, вы ошибаетесь.

— Не думаю. Вы спасли нас из тюрьмы, и то, как вы это провернули, доказывает, что вы очень хитрая и искушены в тонкостях человеческих взаимоотношений.

— Полагаете, что это комплимент?

— Полагаю, да. А вы разве так не считаете?

Джолин посмотрела в зеленые глаза. Они излучали мягкий свет, за которым угадывалось не только дружелюбное внимание. Где-то в самой глубине этих прекрасных глаз мелькали озорные огоньки. Он дразнил ее!

— В Англии женщины не считают хитрость, коварство и умение плести интриги достоинствами.

— Да? А что же они почитают таковыми?

— Утонченность. Женщина должна быть обходительной, уметь вести светскую беседу, быть любезной по отношению ко всем без исключения, а в особенности к тем, кто служит ей. Она должна быть искусна в шитье и вышивании, должна уметь вести хозяйство. Бережливость, искусство слушаться и подчиняться мужчине, хранить верность своему мужу, создавать уют в доме тоже не последние из достоинств. — Джолин снова заметила на лице Сигимора улыбку, и, надо сказать, эта улыбка ей не понравилась.

— И какими же достоинствами из вышеперечисленных обладаете вы?

— Далеко не всеми, — стараясь придать своему голосу твердость, проговорила Джолин.

Сигимор заметил замешательство, в которое привел девушку его вопрос. О, он не сомневался, что леди Джолин обладала не только всеми упомянутыми достоинствами, но имела в своем арсенале добродетелей кое-что и сверх того. Он снова мягко рассмеялся:

— Какие же глупцы эти англичане! Использовать своих женщин в качестве домашней обслуги! Похоже, англичанам понравится, если их жены и невесты будут походить на мою Мэгги.

— А кто такая Мэгги? — резко спросила Джолин и испугалась, что выдала себя.

— Моя собака, но мне приятна эта подозрительность в голосе.

Джолин вспыхнула, но ничего не сказала. Сигимор пришпорил лошадь, объехал Джолин и поскакал по дороге, оставив свою рассерженную спутницу созерцать его широкую спину. Она задумалась. Как ей воспринимать это? Как оскорбление или как комплимент? Что он хотел сказать? Что она не леди или, наоборот, настоящая леди? Немного подумав, Джолин все же решила обидеться за всех тех английских леди, которые изо всех сил стремились приблизиться к идеалу женственности, высмеянному этим шотландцем. По его мнению, служить и повиноваться своему господину — это удел собаки! Собственно говоря, она думала точно так же, как и Сигимор, но имела на это право, так как была женщиной и сама страдала от норм и правил, принятых в обществе и превращавших женщину в обслугу. В это мгновение Джолин презирала Сигимора и всех мужчин, вместе взятых. Сначала они хотят видеть женщину свободной, образованной, интересующейся чем-то большим, нежели домашнее хозяйство, а потом запирают ее в четырех стенах! Это ли не лицемерие! Тряхнув головой, чтобы избавиться от этих не слишком приятных мыслей, Джолин подъехала к Нанти и Рейнарду.

Сигимор накрыл Джолин и Рейнарда еще одним одеялом, поднял голову и перехватил насмешливый взгляд Лайама.

— Стало совсем холодно, боюсь, они замерзнут, — словно оправдываясь, проговорил Сигимор, затем встал и зашагал в сторону леса. Он раздраженно выругался, заметив, что Лайам пошел за ним.

— Она не беззащитная маленькая девочка, — бросил Лайам вдогонку кузену.

— Да, а высокомерная английская леди.

— Но миленькая! У нее такая гладкая кожа. И такая белая, как молоко.

— Я заметил, — процедил сквозь зубы Сигимор, прекрасно понимая, что Лайам его поддразнивает.

— Если бы я не знал, что тебе нравятся пышные блондинки, то подумал бы, что ты увлекся этой малышкой.

— Ты слишком много думаешь, приятель. А это, знаешь ли, вредно. Ты чересчур долго оставался в монастыре.

Лайам захохотал.

— Ну, раз тебя не интересует леди Джолин, тогда, может, мне...

Сигимор так резко обернулся к Лайаму, что тот невольно отступил назад.

— Мне не нравятся шутки подобного рода. И перестань скалиться. Если ты хочешь и меня очаровать своей сладкой улыбкой, то зря стараешься. Глупо выглядишь. Особенно теперь, без двух верхних зубов. — Сигимор размашисто зашагал обратно к лагерю. Лайам бросился за своим кузеном.

— Что это ты так разозлился, братец? — спросил Лайам. — Разве в том, что тебе понравилась эта миленькая крошка, есть что-то плохое? В ее венах течет благородная кровь, и она обладает всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами. Да и приданым не обделена.

— Это имеет значение только в том случае, если ты собираешься жениться.

— А тебе давно пора об этом подумать!

— Да? Мне не нужен наследник. Дабхейдленд просто кишит ими.

— Согласен, но это не означает, что тебе не нужна жена. И почему ты должен лишать себя удовольствия иметь собственных детей?

Сигимор остановился и, скрестив руки на груди, посмотрел на Лайама. Он просто сгорал от желания схватить своего красивого кузена, как следует тряхнуть его и повалить на землю. Но внезапно Сигимор осознал, что его брат высказал вслух то, в чем он не желал признаваться даже себе самому. Здравый смысл подсказывал Сигимору, что леди Джолин Джерард ему не пара, но сердце считало иначе, и его губы тихо шептали «моя».

— Ты что, не видел, какого она роста и телосложения? И как я выгляжу рядом с ней? — Саркастические нотки в голосе Сигимора не заставили Лайама усомниться в правильности хода его мыслей. — Если она станет вынашивать моего ребенка, то этот плод просто разорвет ее.

Лайам манерно сложил руки на груди.

— Что за чушь ты несешь?

— К тому же она англичанка. И наш брак, возможно, не будет признан законным.

— Такое может случиться. Но, полагаю, ты не потребуешь за ней принадлежащих ей земель. Вряд ли они тебе пригодятся.

— Почему вдруг ты решил принять такое живое участие в моей судьбе?

— Возможно, потому, что это первая девушка благородного происхождения, которая тебя заинтересовала. Даже и не пытайся отрицать тот факт, что она тебя привлекает. Если леди Джолин и не заметила этого по причине своей невинности, то уж от нас, прости, тебе не удастся этого скрыть. Тебе уже тридцать два, а ты только и делаешь, что путаешься с блудницами, у которых одно достоинство — большая грудь и круглая задница. У тебя даже не было постоянной любовницы. Тебе, дружок, явно пора жениться.

Сигимор понимал, что брат прав, но признавать это совсем не хотелось. Да, его привлекали пышные женщины, но он с легкостью мог обходиться и без их общества. Собственно говоря, ему нравилось время от времени потискать какую-нибудь кругленькую пышечку служанку, но такие «отношения» не доставляли Сигимору особой радости. Он понимал, что в его постель женщины ложились лишь для того, чтобы получить деньги. Но ведь мужчин, способных оплачивать свои удовольствия, довольно много. Как-то раз Сигимор предпринял попытку завести знакомство с девушкой благородного происхождения, но ничего из этого не вышло, и с тех пор он перестал даже смотреть в сторону аристократок. Женщин из простонародья и шлюх никогда не пугали его размеры. Они не удивлялись странностям его характера, не смеялись над его романтичностью. Со своими случайными знакомыми он мог быть самим собой, мог разговаривать с ними, если возникала такая необходимость. Но, разумеется, ему всегда хотелось иметь одну женщину, которая бы стала для него всем: и любовницей, и женой, и матерью его детей, и помощницей в доме. И еще они непременно должны были быть друзьями. Десять лет назад он встретил такую женщину, которую хотел бы назвать женой, но их роман не завершился браком, и Сигимор пережил глубокое разочарование. С тех пор он сторонился англичанок — особенно утонченных английских дам благородного происхождения.

— Почему ты решил, что леди Джолин — хороший выбор? — спросил Сигимор, проклиная свое любопытство.

— Она смотрит на тебя.

— Наверное, потому что боится, что я случайно споткнусь, упаду на нее и просто раздавлю.

— Идиот, она наблюдает за тобой. На остальных леди Джолин не обращает никакого внимания.

— Нет, нет, нет. Даже и не говори мне об этом, — забормотал Сигимор, стараясь скрыть свое удивление и смущение.

— Да, да, да. Ее не пугают твои размеры и неуклюжие манеры. Я заметил, как она вчера пялилась на тебя. Хотел бы я оказаться на твоем месте. Интересно, о чем это вы с ней беседовали?

Сигимор улыбнулся и небрежно махнул рукой.

— Она мне рассказывала о том, какими хотят видеть своих женщин англичане. А я объяснил леди Джолин, что такими достоинствами обладает и моя собака.

— Неудивительно, что после этого она мечтала прирезать тебя. Теперь я понимаю, почему она так смотрела. А я-то уж было обрадовался, что ты, наконец, научился обращаться с женщинами!

— Я все же сделал ей комплимент, сказав, что английские женщины кое-чем приятно отличаются от собак. Они хорошо пахнут.

— Удивительно, что после твоего изящного комплимента она не упала в обморок от удовольствия. — Лайам небрежно тряхнул головой, отбросив прядь волос со лба. — Никак не можешь расстаться с идиотской привычкой поглумиться над человеком, а потом ждать, что за этим последует.

— В этом суть моего очарования, — сказал Сигимор и остановился, так как они с Лайамом уже подошли к лагерю. В свете костра можно было различить фигуры спящих людей. Леди Джолин обнимала во сне Рейнарда. — Возможно, ты прав, Лайам, и между нами действительно существует обоюдное притяжение. Но не надо торопиться и заострять на этом внимание. Леди Джолин — английская аристократка, а я шотландский лэрд. По ее следу идет кровавый убийца. И у нее на руках ребенок, которому она заменила мать. Кроме того, меня по-прежнему не покидает ощущение, что эта девушка что-то скрывает от нас. Все не так просто, как кажется. Пусть все идет своим чередом. Будем наблюдать и ждать. — Сигимор взял охапку одеял и шкур и направился к Джолин, собираясь расположиться рядом с ней.

— Что ж, прекрасно, жди. Сердце тебе подскажет.

Только этим он и занимается в последние дни, мрачно думал Сигимор. Смотрит, ждет, думает и... надеется.

Неожиданный удар в висок заставил Сигимора подскочить на месте. Как оказалось, леди Джолин, спавшая рядом с ним, случайно стукнула его рукой. Девушке снился кошмар, она металась во сне и кричала. Рейнард плакал, но она не слышала его. Из темноты появился Нанти, взял ребенка на руки и попытался успокоить. Сигимор стал будить Джолин.

Но сделать это оказалось не так просто. Сначала Сигимор потряс девушку за плечо, но она не просыпалась. Тогда шотландец поймал ее руки, которыми она с силой размахивала, и крепко сжал их. Сигимор удивился, с каким ожесточением и изворотливостью Джолин боролась со своим врагом из ночного кошмара. Исказившееся от ужаса бледное лицо, бездонные расширившиеся глаза, которые смотрели на Сигимора и не видели его, выступившие на лбу капельки пота — все это потрясло шотландца и заставило его сердце болезненно сжаться от жалости к девушке. Мягким, тихим голосом Сигимор несколько раз назвал Джолин свое имя и объяснил ей, где она находится. Ему уже случалось будить по ночам братьев, когда им снились кошмары, и он знал, как следует вести себя в подобных случаях.

Когда Джолин наконец пришла в себя и успокоилась, Сигимор вдруг обнаружил, что их тела крепко прижаты друг к другу, а ее стройные ноги переплелись с его ногами. Его мужское естество сразу же дало о себе знать. И, кажется, Джолин почувствовала это — ее глаза еще сильнее расширились, а щеки покрылись румянцем. Хотя внутренний голос говорил Сигимору, что ему следует побыстрее отодвинуться от девушки, он, наоборот, еще ниже наклонился к ней и нежно коснулся губами ее рта.

— Что вы делаете? — удивленно, но не испуганно спросила Джолин, почувствовав это мягкое прикосновение.

— Целую вас, чтобы успокоить, — сказал Сигимор и чуть приподнял голову. Его нос неожиданно уткнулся в нос Джолин.

— Мне уже гораздо лучше. Я проснулась, — тихо проговорила девушка. Ей нравились эти заботливые объятия и нежные поцелуи, но она не желала себе в этом признаваться.

— Что же вам приснилось, миледи? — прошептал Сигимор. Он слышал, как Джолин во сне ругала Гарольда и какие выражения для этого она выбирала... Впрочем, сейчас девушка вряд ли честно ответит на его вопрос.

Джолин же в это мгновение вглядывалась в лицо Сигимора и пыталась понять, почему эти осторожные, похожие на прикосновение птичьего пера поцелуи вызывают в ее теле дрожь. Немного помолчав, она сказала:

— Мне снилось, что Питер умирает, а я ничего не могу сделать...

Нет, она не лжет, решил Сигимор. Вероятно, этот кошмар долго будет преследовать Джолин. Ее лицо все еще было бледным от испуга.

— Поэтому вы ругали Гарольда?

— Да.

— Вы не все рассказали нам, деточка. И за это, леди Джолин, вам придется расплачиваться.

— Расплачиваться? — пролепетала девушка.

Сигимор снова наклонился к девушке и поцеловал ее в губы. Но на этот раз поцелуй не походил на нежное прикосновение перышка. В нем ощущалась такая страсть, что руки Джолин непроизвольно сжались в кулаки. Когда язык Сигимора скользнул в ее рот, девушка поняла, что эта битва ею уже проиграна. Внезапно Сигимор выпустил ее из своих объятий и отвернулся, перекатившись на другой бок. Джолин тяжело вздохнула, уставившись в ночное небо. Тучи, собиравшиеся с вечера, куда-то унеслись, и на черной бархатной глади холодно поблескивали звезды. Почему ей так хотелось стукнуть этого мужчину? — спрашивала себя девушка. Разве она могла предположить, что ее ждет столько волнений. И причиной их был отнюдь не Гарольд...

Глава 4

— Гарольд в Шотландии, — объявил Лайам.

Услышав это, Джолин почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок. Всего несколько минут назад она ехала рядом с Сигимором и спокойно размышляла о том, как ей себя вести после ночного происшествия. После страстного ночного поцелуя. Но принесенная Лайамом новость мгновенно вернула ее к действительности. Она здесь с Сигимором и его людьми вовсе не для того, чтобы витать в облаках и предаваться удовольствиям. В Шотландии она ищет безопасное убежище для себя и своего племянника.

Сигимор подъехал к девушке и нежно похлопал ее по колену. И почему-то Джолин сразу почувствовала себя увереннее. Таким образом шотландец напоминал ей, что она здесь не одна, что за нее есть кому заступиться. Угрызения совести снова начали мучить Джолин — это она вынудила своих спутников «заступаться» за нее.

Мужчины заговорили о Гарольде, и в их голосах слышалась такая жгучая ненависть и жажда мщения, что девушку снова охватил страх. Как бы там ни было, но эти чувства были ей понятны — шотландцы едва не погибли от рук Гарольда. Сигимор и его братья не раздумывая придут на помощь женщине или ребенку, но они без всяких колебаний способны и убить человека, перешедшего им дорогу.

— Так, значит, ты абсолютно уверен? — спросил Сигимор.

— Да. И идет он точно по нашему следу, — продолжал Лайам. — Всех расспрашивает о нас. Говорит, что разыскивает свою жену, сбежавшую с шотландцем и захватившую с собой его сына. Похоже, он пытается восстановить против нас людей.

— А это может сыграть ему на руку?

— Вряд ли. Он англичанин, и этим все сказано. Многие шотландцы даже порадуются за своего ловкого соплеменника, который обвел вокруг пальца ненавистного англичанина. Как можно этого не понимать?!

— Он скоро осознает свою ошибку. — Джолин слабо улыбнулась смотревшим на нее мужчинам. — Гарольд презирает все, что не английское, и всех, в чьих венах не течет кровь аристократов. А шотландцев он называет не иначе как варварами.

— Что ж, он дал нам это понять, когда бросил в подземелье замка, — заметил Сигимор.

— И, тем не менее, радоваться не стоит. Скоро он поймет, что выставляет себя на посмешище перед шотландцами, и сменит тактику.

Сигимор на мгновение задумался, потом кивнул:

— Да, несомненно. Поэтому он постарается подкупить кого-нибудь.

— Думаешь, у него получится? — спросил Лайам.

— А почему нет? Деньги всегда развязывают язык. Блеск золота притупляет инстинкт самосохранения. Наверняка кто-нибудь за пару монет сообщит Гарольду обо всем, что его интересует. Тугой кошелек — хороший помощник англичанина. Сколько с ним человек?

— Говорят, около дюжины.

— Это уже кое-что. Но опасаться внезапной атаки не стоит. Вряд ли Гарольд будет наступать нам на пятки, он уже знает, куда мы направляемся.

Джолин нахмурилась. Она пыталась понять, как Гарольд выяснил, где живет Сигимор.

— Вряд ли Питер поставил Гарольда в известность о том, что он послал своего человека за Сигимором. Брат с самого начала подозревал кузена в неблаговидных намерениях, — сказала Джолин.

— Даже если это и так и Гарольд не знает, что Сигимор живет в Дабхейдленде, и ему неизвестно, где это, он без труда сможет все выяснить. В Шотландии нас многие знают, хотя наш клан и не назовешь богатым или могущественным.

Сигимор заговорил с Нанти, и Джолин не успела у него спросить, по какой причине его клан так хорошо известен в Шотландии, если у них нет ни денег, ни политического влияния. Ей не хотелось думать, что имя этих людей запятнано какими-нибудь бесчестными поступками. Мужчины, которые без лишних раздумий протянули руку помощи женщине и ребенку, не могли быть злодеями и разбойниками. Их отношение к ней было уважительным, а манеры безупречными. Ну, если не считать того поцелуя Сигимора... Вряд ли люди, за которыми тянется шлейф дурной славы, стали бы вести себя как джентльмены. И, тем не менее, Сигимор утверждал, что Камеронов из Дабхейдленда хорошо знают. Еще раз окинув взглядом своих спутников, Джолин вдруг подумала о том, что все они отличались исключительно привлекательной внешностью. Может, их знают из-за обилия любовных связей? Неожиданно Джолин отвлеклась от своих размышлений, услышав слова Сигимора, сказанные Нанти.