Новый клиент купил бриллиантовое ожерелье за 10 000. Если не брать в расчет обручальные кольца, это у нас самая дорогая вещь. И она продана.

Если то, что я помолвлена с загадочным мужчиной, хорошо отражается на продажах, то черт с ним, я буду помолвлена с загадочным мужчиной. Что плохого-то? Я перезваниваю сестре.

— Видела продажи? — спрашиваю я.

— Видела.

Голос у нее потрясенный.

— Эта фотография нам на пользу, — говорю я самым твердым своим голосом. — Я не буду ее удалять.

Глава 2

Я принимаю душ. Надеваю бюстгальтер на косточках и брюки с настоящим поясом. Стараюсь сделать вид, что у меня все под контролем, что в моем случае означает «облачаюсь в украшения, как в доспехи»: любимый набор тонких серебряных составных колец от «Украшений Бруклина», каждое — с зодиакальным камнем кого-то из членов нашей семьи; увесистый аметистовый кулон, который мне подарила на бат-мицву Хелен и с которого началась моя вечная любовь к украшениям; круглой огранки бриллиантовые гвоздики, которые для меня сделала в честь открытия магазина Софи; плюс хрупкая пара разных гвоздиков во вторые дырки — звездочка и полумесяц — от очень классного независимого дизайнера. Некоторые считают, что украшения — просто слишком дорогой аксессуар, но они значат куда больше. Когда их выбираешь с любовью, каждая вещь рассказывает что-то о тебе и о том, что для тебя важно. Без них я не чувствую себя собой.

Я покупаю в соседнем кафе большой кофе и успеваю в «Украшения Бруклина» к 8.30. Я люблю приходить сюда пораньше. Джесс подойдет к девяти, а Софи обычно приходит на двадцать минут позже. Отчасти потому, что по утрам она тормозит, отчасти потому, что едет из Парк-Слоуп, района, куда она и Лив переехали в ожидании детей, чье появление пока откладывалось на неопределенный срок. Не думаю, что после двух курсов ЭКО для ее здоровья полезно находиться в районе Бруклина, где самая высокая концентрация колясок на душу населения. Я ей все время говорю, чтобы переезжала в Уильямсбург или хотя бы поближе к магазину, но она утверждает, что если опять станет жить в радиусе десяти кварталов от бара бассейна Union, то покроется сыпью. Как человек, порядком пообжимавшийся в раздевалках бассейна, я ее понимаю на клеточном уровне.

При дневном свете все выглядит иначе, и магазин — не исключение. Я включаю подсветку, переворачиваю белую лаковую табличку на окне на «ОТКРЫТО» и открываю сейф, чтобы разложить украшения в витрине и стеклянном коробе. Рутина меня успокаивает, и сегодня я особенно аккуратна, я перекладываю товар, пока все не начинает выглядеть идеально.

Кольцо, которое теперь, надо понимать, «мое», я тоже должна бы выставить в витрине. Мы держим обручальные кольца и свадебные украшения у одной стены магазина, а остальные драгоценности у другой. Под него как раз есть место. Но вместо этого я надеваю его на палец и сгибаю руку под его тяжестью. Солнечный свет, льющийся в окна магазина, бьет в массивный центральный камень под воспламеняющим углом, и от моей руки разлетаются слепящие лучи. Жуткая цацка. Я себя всегда представляла в одном из наших двойных балетных колец в винтажном стиле, с россыпью камней, опоясывающих классический солитер, или грушевидный бриллиант — чтобы смотрелось посовременнее. (Невозможно выбрать всего одно кольцо мечты, когда зарабатываешь на жизнь их продажей.)

Я протираю стеклянные прилавки, когда в дверях появляется Софи. На часах 8.58. Она пришла рано, глаза у нее бешеные. На ней самые старые клоги и помидорно-красное платье-халат, из-за которого ее медно-рыжий пучок кажется еще ярче. Софи обычно одета с иголочки; такое ощущение, что мои новости лишили ее сил и она не смогла погладить шелковую блузку или нанести немного туши.

— Поверить не могу, что ты и правда это делаешь, — говорит она вместо приветствия.

— Ты же видела эту покупку на десять тысяч, — замечаю я. — Не думаешь же ты, что это совпадение.

— Понятно, что нет, но ты, наверное, спятила, если думаешь, что тебе это сойдет с рук.

Она скрещивает руки на груди и прислоняется к прилавку. Софи всегда была тревожнее и хуже относилась к риску, чем я. В дизайне она выражает себя; она расслабляется, когда рисует новую вещь. Я вижу, как она переключает передачу, чтобы перейти в режим сестры.

— Ты звонила маме с папой? Ты подумала о том, что будет, когда выяснится, что ты и не выйдешь ни за кого замуж? Ты что, так и собираешься бесконечно всех дурачить? И как, скажи на милость, ты собираешься изъять кольцо из магазина, не заплатив за него? Потому что, если ты его одолжишь неизвестно на сколько, мы потеряем деньги.

Я поднимаю руки в свою защиту.

— Что-нибудь придумаю. Я позвоню маме с папой. Все как-нибудь устаканится.

Она ссутуливается над прилавком, трет лицо рукой. Ее собственное (настоящее) обручальное кольцо, в стиле ар-деко, с изумрудом и бриллиантом, которое она отхватила на аукционе, сверкает у меня перед глазами. Они с Лив поженились три года назад на пляже в Мэне.

— Я беспокоюсь, как бы это по нам не ударило, — говорит она. — Ну, знаешь, не повредило бизнесу.

Это куда более обоснованное опасение. Но есть предприниматели — Уитни Вулф из Herd of Bumble, Эмили Вайс из Into the Gloss and Glossier, Леандра Медин Коэн из Man Repeller, — чей бизнес пошел в гору из-за того, что у основателей жизнь, которой можно позавидовать. Может быть, я могу быть одной из них. Может быть, в этом причина того, что сегодняшний день — уже один из самых успешных в истории нашей компании.

— Я сделаю так, что это сработает, — говорю я. — Обещаю.

И конечно, в магазине сегодня все просто зашибись. Поступают еще три онлайн-заказа; не таких крупных, как первый, но в сумме они покрывают мою месячную арендную плату за квартиру. Софи находит себе дело: пакует заказы и отправляет. Еще два блога подхватывают мои «новости» и пишут сиропные истории обо мне и о компании. Аккаунт @brooklynjewels разрывает от наплыва подписчиков. Настроение в магазине немного истеричное, но с надеждой на лучшее.

В полдень заходит девушка примерно моего возраста. Обычно клиентами занимается Джесс, но мы с Софи тоже можем при необходимости встать за прилавок. Так живет мелкий бизнес вроде нашего: всем приходится быть на подхвате. Джесс первой здоровается с клиенткой, но та бросает на меня робкий взгляд и подходит к моему концу прилавка.

— У меня обеденный перерыв, и я решила просто зайти, взглянуть на ваши украшения, — говорит клиентка. — Инстаграм показал вас в рекомендациях, и мне так понравились ваши работы.

— Спасибо! — отвечаю я.

Она заглядывает в витрину, и я пользуюсь случаем, чтобы многозначительно улыбнуться Софи: «Видала?»

— Мы с моим парнем только начали говорить о помолвке, пока ничего определенного…

Она умолкает, опускаясь на колени, чтобы рассмотреть круглый бриллиант с камнями по бокам, уменьшенный (и более демократичный) вариант кольца, которое сейчас на мне. Улыбается, поднимается.

— Мне бы так хотелось его примерить. Знаете, чтобы понять, что мне нравится, прежде чем начать намекать.

Я отпираю витрину и достаю кольцо. Она тихонько взвизгивает, надев его на палец. Посматривает то на свою руку, то на мою.

— Я утром увидела ваше и просто ума лишилась, — объясняет она.

Она примеряет еще два кольца, но все время возвращается к первому. Примеряет его еще раз, жадно смотрит, прежде чем снять.

— Я еще зайду — уже со своим парнем, — обещает она.

Я годами наблюдала, как Хелен работает с клиентами, и уже больше года занимаюсь этим сама и могу понять, когда возможный покупатель вешает мне лапшу на уши. Тут никакой лапши. Я знаю, она еще придет.

По дороге в ближайший веганский ресторан «У Хлои», за своей любимой пастой с песто и авокадо, я звоню маме с папой.

Трубку берет мама.

— Ты нам наконец расскажешь, что происходит? — требует она.

— Происходит вот что… — начинаю я.

Она меня перебивает, зовет папу.

— Пол? Пол! Иди сюда. Она нам наконец перезвонила, — и уже мне, — детка, я включаю громкую связь. Тебе многое предстоит нам объяснить.

Учитывая ситуацию, так могли бы сказать любые родители, но у моих куда больше оснований требовать объяснений. Когда мы с Софи рассказали родителям о своей задумке по поводу «Украшений Бруклина», они нам помогли и вложились в бизнес; у них десять процентов. Любое решение, которое я принимаю по работе, сказывается не только на мне, но и на них. А поскольку в паре кварталов от них несколько лет назад открылся еще один лодочный магазин, они тревожатся, как бы не пострадал их собственный бизнес. Я все утро думала, как объяснить им фотку и, кажется, придумала. Когда папа произносит: «Привет», — я делаю глубокий вдох.

— Это рекламный трюк, — говорю я, как будто это самое очевидное объяснение на свете. — Повышает интерес к бизнесу. Раз уж я лицо компании, будет хорошо, если моей жизнью будут интересоваться. На нас подписаны в Инстаграме в основном одинокие девушки, которые умирают от желания с кем-то обручиться, — так что это как раз в их вкусе. Это мотивирующий контент.