— Советую дважды подумать, прежде чем что-то сделать. Уверена, ваша племянница понятия не имеет, кто ее реальный отец. А может, ей лучше и не знать? Такая новость может вызвать у нее просто шок. — Флоренс встала и начала отряхивать свою юбку, короткую, черную и, наверное, очень дорогую. — Я могу убраться из этого дома, но это вовсе не означает, что я исчезну из жизни Ричарда. И не тебе со мной бороться. — Сейчас Флоренс была похожа на разъяренную тигрицу, Лиз даже отшатнулась от нее. Накинув на плечи шубку, женщина направилась к двери. Перед тем как выйти, она обернулась и выдавила из себя: — Веселого вам Рождества, тем не менее!

Разбирая свою постель, Лиз размышляла. Что эта мегера может выкинуть, чтобы испоганить ее и Пат жизнь? Запустит под кровать гремучую змею? Пришлет пропитанное ядом письмо? Наймет киллера?

Мало того что ей предстоит провести несколько дней на ранчо и вынужденно улыбаться Ричарду ради Пат, так теперь надо еще и ждать какой-нибудь гадости от его подруги. С этими неприятными мыслями она погрузилась в беспокойный сон, наутро встала совершенно разбитой, и весь день была сама не своя.

Пат, наоборот, пребывала в отличном настроении и видела жизнь только в розовых красках. Ей звонили подружки, и она сама поздравляла кого-то.


Следующей ночью Лиз неожиданно проснулась от странного, но приятного ощущения. Ей показалось, что дом наполнился живым теплом. Она поняла, что вернулся Ричард. И не ошиблась: утром, выйдя на кухню, девушка обнаружила явные признаки его возвращения. На столе лежали свежие нью-йоркские газеты, на ручке двери висел галстук.

Странное, неспокойное Рождество, но все же лучше, чем прошлогоднее, подумала она. То было первым после гибели Джейн и Роберта. Что будет, если Флоренс без подготовки расскажет девочке о реальной ситуации? Как такая новость подействует на психику ребенка? Да, эта женщина вряд ли отступится от своих планов, но, если с Пат что-то случится, Ричард этого ей не простит.

Чуть позже, когда Лиз в детской читала Пат книжку, раздался стук в дверь и в комнату вошел Ричард. Одет он был еще официально, правда, галстука, повешенного на дверную ручку, на нем не было. Его усталое с дороги лицо просветлело, даже помолодело при первом взгляде на девочку. Пат стала докладывать ему, как они с Лиз провели время в его отсутствие. В обществе Ричарда девочка тоже похорошела, чувствовалось, что она искренне рада его возвращению. И Лиз подумала: как бы ни сложилась ее личная судьба, союз этих двух стоил того, чтобы она свела их.

Вскоре Ричард уехал в свой нешвиллский офис. День пролетел незаметно. А вечером, когда Пат, совсем сонная, наконец отправилась в спальню, Лиз пошла в студию. Ей хотелось закончить картину, над которой она работала уже три недели. Она увлеклась и не слышала, как вошел Ричард.

— Мне надо перекинуться с тобой парой слов. — Его голос растревожил сердце девушки. Она ждала разговора с ним тет-а-тет и почему-то интуитивно его опасалась. — Нам надо разобраться с подарками. Давай запакуем все как надо, а потом уложим в багажник машины. Мне не хотелось бы делать это при Пат.

— Приступим. — Лиз почувствовала себя очень взрослой, разумной и благородной: она не поддалась настроению и не послала его подальше.

Среди подарков, которые Ричард припас для дочки, был шикарный велосипед. Лиз одобрила выбор, но поинтересовалась, где девочка будет на нем кататься в эту пору года.

— Но лето ведь наступит, — сказал он немного смущенно. — Понимаешь, я не очень представляю себе вкусы этих юных леди, вот и решил купить на всякий случай. А что, ты считаешь, что это совсем глупо?

— Нет-нет, я вовсе не осуждаю ваш порыв. — А про себя она подумала: правы они были или нет, несколько дней назад поддавшись порыву, но это никак не должно отравить Рождество им всем и особенно — Пат.

Когда они упаковали подарки и уложили их в багажник БМВ, Ричард многозначительно посмотрел на нее и предложил:

— Может быть, выпьем по чашечке кофе? — Голос его был теплым и сердечным.

— Пошли, — просто ответила Лиз. Она уже настолько привыкла хозяйничать на этой кухне, что и сейчас сразу же взялась готовить кофе. Хороший, свежезаваренный кофе, ароматный и крепкий. — За вами — достать чашки. — Когда он замешкался, Лиз подсказала, на какой полке буфета эти чашки стоят.

Они сели за стол и, потягивая ароматный напиток, стали обсуждать завтрашний день. Сначала решали, когда лучше выехать, чтобы в разумное время попасть на ранчо. Потом она расспрашивала его, как там было, в Нью-Йорке, он рассказывал все без утайки. Господи, каким уютным, почти семейным был этот разговор!

Допив свою чашку, Лиз встала.

— Все, я пошла, — твердо сказала она. Ей совсем не хотелось еще раз пережить утро, наступившее после той незабываемой ночи.

— Я много думал о тебе в Нью-Йорке, — лениво сообщил Ричард. Ты даже снилась мне.

— О нет, я не стою этого, спите себе спокойно. — И тут она совершила ошибку — обернулась и встретилась с ним взглядом. — То, что произошло между нами, — начала она твердить с упорством дятла, надо забыть, а зачеркнуть нельзя.

— А надо ли забывать? — подал он реплику.

Ричард сидел, вытянув ноги. По его расслабленной позе можно было подумать, что ничто происходящее на земле этого человека не волнует. Но когда Лиз повторила, что произошедшее было ошибкой, он вздрогнул и напрягся.

— Почему? Что ты как попугай твердишь это?

— Потому!

— Очень убедительный ответ. Но, боюсь, неискренний. Ты чего-то боишься. Но чего? Ты же сказала, что с твоей стороны это был искренний порыв. Так в чем же дело?

— Не люблю быть слабой, а когда вы прикасаетесь ко мне…

— Что же тогда происходит? — Как он может говорить на такую тему совершенно спокойным голосом? — Мне казалось, что ты была искренна в своем желании. Ты меня хотела и пошла навстречу обстоятельствам. Так что же теперь без конца пережевывать ситуацию и корить себя… и меня?

— Может быть, все дело в моем статусе в вашем доме. Кто я? Бесправная нянька собственной племянницы. Меня это не устраивает. Нам надо решить, что делать дальше.

— А чего тут решать. Твоя позиция здесь вполне твердая. Совершенно не важно, что ты, вроде бы, работаешь у меня по найму. Запомни: ты — это ты! И исходи именно из этого.

— Что вы имеете в виду? Уж не то ли, что вы хотите получить любую женщину, которую пожелали в тот или иной момент?

— Девочка, не мели чепухи. Ты не любая женщина. Это раз. И потом, запомни, я не отношусь к числу самцов, укладывающих в свою постель женщину для самоутверждения. Это никогда не было и не будет моим жизненным принципом.

Лиз застыла с полуоткрытым ртом. Она пропустила вторую часть его фразы. В ее память врезались слова о том, что она не любая женщина. Что он этим хотел сказать? А Ричард продолжил:

— Знаешь, правда заключается в том, что мне не хватает тебя. Даже, если быть более точным, я страстно тебя желаю. Со мной это происходит впервые в жизни. — Говоря это, он подошел к Лиз. Его горячие руки проникли под рубашку и оказались на ее грудях. — Ничего не повторится, — вдруг сказал он, — пока я не осознаю, что ты хочешь этого так же страстно, как я. Скажи мне честно: да или нет?

У Лиз больше не было сил противиться судьбе. Пусть будет что будет. Физическое желание было всеобъемлющим, противостоять ему она больше не могла. Девушка закрыла глаза и впилась губами в его губы, тело ее подалось ему навстречу. Она твердо знала: только он один способен удовлетворить ее желание.

Сильные и ласковые руки легли на талию, потом поднялись выше и освободили груди от лифчика. О, как нестерпимо приятны его нежность и его ласка! Соски, как и в прошлый раз, затвердели и страстно ждали его ладоней, она запустила пальцы в его волосы и прижала его голову к своей груди. Он языком стал ласкать эти набухшие соски, наполняя все ее тело острым удовлетворением…

Ни один из них не услышал звука шагов. Только открыв глаза, Лиз поняла, что они на кухне уже не одни.

Глава девятая

Лиз первой осознала, что третьей лишней стала Флоренс, и начала интуитивно поправлять одежду.

— Ну, вы, ребята, даете!

Ричард обернулся на ее голос и вопросительно посмотрел на свою подругу.

— Привет, Флоренс, — сказал он как ни в чем не бывало. — Что тебе здесь надо?

— Да ничего особенного. Я просто заглянула, чтобы передать тебе мой рождественский подарок. — Женщина поставила на кухонный стол красиво упакованную коробочку.

Впервые за время их знакомства Лиз видела Флоренс не в фирменном костюме, а в джинсах, правда, подобранных точно по фигуре или даже, возможно, сшитых на заказ. Джемпер тоже явно из очень дорогих. Светлые волосы красиво падали на плечи.

Посмотрев зверем на Лиз, Флоренс сказала Ричарду:

— Теперь я понимаю, почему ты так сильно захотел, чтобы я покинула этот дом возможно быстрее.

Глаза Ричарда сузились, голос прозвучал неприязненно:

— Твое право думать все что хочешь, Флоренс.

Лиз было не по себе. Она вовсе не хотела быть свидетелем того, что происходит. Но и покинуть кухню она не могла, потому что для этого ей пришлось бы пройти между ними, почти вплотную к нему или к ней.

— Как ты мог, Ричард?

— Что мог?

— Мы так давно знаем друг друга…

Действительно, пронеслось в голове у Лиз, они вместе росли, у них много общего, они так подходят друг другу… А Ричард сказал совершенно спокойно, как отрезал:

— Мне, Флоренс, абсолютно не в чем оправдываться перед тобой. Ни словом, ни намеком я тебе ничего никогда не обещал. Правда?

У Лиз возникло странное ощущение, что эти двое, совершенно забыв о ее присутствии, впервые вот так открыто выясняют какие-то собственные проблемы.

— Мне казалось, дав отцу согласие на то, что я поживу здесь, ты…

— Нет, за этим согласием ничего такого не стояло, мне просто хотелось помочь дочери друзей моих родителей…

— Неправда! Я могу вспомнить время, когда тебе ничего другого, кроме моей компании, не было нужно…

— Это было давно, Флоренс, — согласился он покладисто. — Но тебя тогда куда больше волновала собственная карьера, бизнес, поездки по миру. Что же ты хочешь теперь?

Лиз поняла, что между ними все не так просто. Были планы, расчеты, надежды. Когда именно это все оборвалось, не имеет значения, важно — по чьей вине. Естественно, он не давал обета безбрачия. У него, конечно, были женщины. Но любил ли он Флоренс когда-нибудь? А может быть, любит и сейчас, не отдавая себе в этом отчета?

— Знаешь, когда мама позвонила мне и попросила дать тебе приют, я, можно сказать, был счастлив оказать такую услугу. У нас было много общего в прошлом.

— Ричард, у нас еще может быть и счастливое будущее, — порывисто сказала Флоренс. Она непроизвольным жестом протянула руки к нему. Но, поняв, что это не вызвало ответного порыва, бессильно опустила их. — Ну как ты не хочешь понять, что мы созданы друг для друга! И наши родители всегда были уверены в этом. Повторяю, у нас с тобой так много общего!

— Гораздо меньше, чем тебе кажется, — трезвым голосом подкорректировал ее тираду Ричард.

— Гораздо больше, чем думаешь ты! — Она перевела взгляд на Лиз. — Если бы не эта…

Ричард оборвал ее на полуслове:

— Лиз не имеет отношения к нашей с тобой проблеме.

— Неправда, вся беда в ней. Если бы не она, все было бы по-другому!

Тут в разговор вступила Лиз:

— Очень прошу вас, — ледяным тоном сказала она, — разберитесь между собой сами. Я здесь ни при чем. — И она попыталась пройти между ними, чтобы покинуть кухню.

— Куда это ты собралась? — Голос Ричарда был строг, если не груб.

— В свою спальню. Мне здесь делать нечего. Выясняйте свои отношения без меня.

Она сказала неправду. Никогда прежде Лиз не чувствовала, как боится потерять Ричарда, как он ей дорог. И он понял ее состояние.

— Стой, где стоишь!

— Что было между вами? Признайтесь честно, и я отстану! — крикнула Флоренс.

— Ничего! — Лиз тоже почти кричала.

— Флоренс, заклинаю тебя, уйди.

— Не раньше, чем ты выслушаешь меня. Ты просто обязан это сделать.

— Почему ты решила, что я чем-то тебе обязан?

И тут Лиз почувствовала, что в его настроении что-то изменилось. Он явно не хотел обидеть Флоренс. И та, тоже ощутив эту перемену, пошла в наступление:

— Ну что тебе надо от этой распутной девчонки, которая воспользовалась твоей минутной слабостью? Вы же обитатели разных планет. Брось ее и забудь. — Она говорила так, будто Лиз не было рядом.

— Ты сказала, что мы обитатели разных планет?

— Да, она не принадлежит к твоему миру!

— Как же ты близорука, Флоренс! Еще раз прошу тебя, уйди от греха подальше.

— Пусть остается. Лучше уйду я. — И Лиз направилась к двери.

— Тебе было сказано: оставайся. Я хочу, чтобы в будущем у тебя не возникало никаких вопросов.

В будущем?.. — пронеслось в голове у Лиз. Значит, у нас предвидится общее будущее? А Ричард продолжил:

— Флоренс, наше с тобой прошлое не дает тебе оснований считать, что я что-то тебе должен. Наши отношения никогда не выходили за рамки приятельских. Более того, скажу откровенно: ты не являешься в моих глазах той женщиной, с которой я бы хотел и мог связать свою судьбу! И вообще, я пока вовсе не собираюсь жениться!

Лиз ощутила, как ее щеки заливает румянец. Ей и не хотелось слышать слова, обращенные к другой женщине, и, с другой стороны, она понимала, что они имеют прямое отношение к ней самой.

— Ну что, красавица, слышала это заявление? — зло сказала Флоренс. — Тебе не на что надеяться, твои планы рухнули. И чем быстрее ты отсюда выкатишься, тем лучше будет для всех!

— У меня таких планов и не было! — почти истерично выкрикнула Лиз.

— А ну, дамы, заткнитесь! — Голос Ричарда был груб, как никогда. — Флоренс, проваливай отсюда! Когда я соберусь жениться, твоего имени в списке соискательниц не будет, это уж точно.

— Да пошел бы ты к черту, красавчик! Слишком много о себе воображаешь! — Лицо женщины стало почти багровым от ярости. — Как ты себе представляешь ощущения своих родителей, когда они узнают, что тебя охмурила беспутная девица, притащившая к тому же и непонятно откуда незаконнорожденного ребенка? Ведь неизвестно даже, твоя ли это дочка! — Флоренс рассмеялась, но радостным или приятным этот смех назвать было нельзя.

— Флоренс, на всю оставшуюся жизнь советую тебе не совать носа в дела, тебе не касающиеся. — По тону было понятно, что Ричард сдерживается с трудом.

— Все сказал? — Флоренс направилась к двери. — Да пропади ты пропадом, глупец. Нахлебаешься еще от всего этого.

Когда белокурая красавица исчезла за дверью, над оставшимися нависла тяжелая тишина.

— Ну уж теперь мне правда пора в кровать, — тихо сказала Лиз, и Ричард согласился:

— Иди, завтра поговорим.

Он повернулся к буфету и оперся обеими руками на него. Было видно, что он глубоко задумался. Над чем? — подумала Лиз, уходя наконец из злополучной кухни.

Добравшись до спальни, девушка почувствовала, что ее всю трясет. Нервная дрожь унялась не сразу. Скорее всего, между Флоренс и Ричардом ничего не было, размышляла она. Ну и что, разве мне от этого лучше? Лучше! Потому что, если я и стала любовницей этого мужчины, то, по крайней мере, не заняла ничьего места в его постели. И ушла Флоренс, а не я!

Лиз лежала в темноте с открытыми глазами. Ладно, думала она, одна опасность миновала. Между Ричардом и Пат не будет Флоренс. Чувство беспокойства отступило. Ну не собирается он жениться, и не надо. Жаль, конечно, что от нее ему был нужен только секс. А ей?

Нет, мне нужно или все, или ничего, твердо сказала себе Лиз. Впервые она задумалась о жизни столь серьезно. В отношении Мика подобных мыслей у нее не было, да и быть не могло. Почему? Да потому, ответила она себе с предельной искренностью, что я влюбилась в Ричарда Гленна. Влюбилась беззаветно и… безответно? Отвечать на этот вопрос однозначно ей не хотелось. Жизнь без него она уже не представляла, но понимала: это ее проблема. Он вряд ли собирается пожертвовать своей свободой и привычным образом жизни. А ей свобода больше не нужна. Ей нужен только он — утром и днем, вечером и ночью. От мысли о нем у нее стало горячо внизу живота. Она дорого заплатила бы, чтобы произошло чудо и он сейчас вошел в ее спальню…


Проснувшись, Лиз глянула на часы и ужаснулась: уже полдевятого, а вещи не упакованы! В девять она спустилась вниз и обнаружила, что Ричард сидит в гостиной, полностью готовый к отъезду, и ждет своих дам.

— Ну вот видишь, говорила же тебе, что мне надо подняться и разбудить ее!

Пат обратилась к Гленну так запросто, почти фамильярно, что Лиз вздрогнула.

Им вполне хорошо и без меня! Скоро я окажусь за бортом этой семейной лодки, подумала она в панике. А вслух сказала:

— Я так утомилась вчера, что мне надо было хорошенько поспать, чтобы восстановить силы.

Говоря это, она посмотрела Ричарду прямо в глаза. И он выдержал этот взгляд, не моргнув.

— Да, вчера был не простой вечер!

Похоже, наши мысли и чувства — на одной волне, обрадовалась Лиз. Как она хотела близости этого мужчины каждой клеточкой своего тела! И еще она надеялась, что вечера, подобного вчерашнему, в ее жизни больше не будет.

— Обещаю тебе, что никогда в нашей жизни такое не повторится, — сказал Ричард, угадав ее мысли.

«В нашей жизни…» Эти слова музыкой отозвались в ее душе.

— Сколько нам ехать до места? — Видно, из всех троих Пат была единственной, кто сейчас мыслил трезво и практично.

— Не очень долго, если только мы не увязнем в пробках.

— Как это увязнем? — поинтересовалась девочка, уверенная, что взрослые просто обязаны преодолевать все трудности.

— Пат, дорогая, я сделаю все возможное, чтобы прорваться, но перед Рождеством американцы становятся просто ненормальными и одновременно высыпают на шоссе.

Машина тронулась, и Лиз поймала себя на мысли, что ей хочется крикнуть: «Мгновение, остановись!» На заднем сиденье готовилась задремать ее любимая племянница. Слева сидел человек, которого она неожиданно для себя полюбила всеми фибрами души. Впереди была дорога, ведущая к празднику! «Мгновение, остановись!»

Некоторое время они ехали молча, потом Ричард сказал:

— Возвращаясь к вчерашнему вечеру…

— Зачем нам к нему возвращаться? — рассудительно спросила Лиз.

— Я хочу пояснить, что Флоренс никогда не рассматривалась как кандидатка…

— Не хочу этого знать. Она не кандидатка, я не кандидатка. Вы же сказали, что женитьба вообще не входит в ваши планы. — Лиз обернулась, чтобы убедиться, что Пат спит. Так оно и оказалось, девочка всегда предпочитала подремать в дороге. — Поймите меня правильно, я осознаю, что в одном Флоренс была абсолютно права. Мы с вами принадлежим к разным мирам, и уже по одной этой причине я не строю никаких долговременных планов.

— А по другим? — Лиз промолчала. А Ричард продолжил: — Разные миры, разные планеты… Какая ерунда! Ты не строишь никаких планов, просто потому что слишком молода. Тебе рано думать о семье, о браке. Придет время, и в твоей жизни появится мужчина, с которым ты захочешь связать свою жизнь. Говорят, так бывает.

Опять наступила тишина. Потом Лиз не выдержала:

— Флоренс, похоже, была права, когда сказала, что у вас не хватит мужества рассказать всю правду родителям. Я имею в виду Пат…