— Не надо разговаривать со мной так, будто я не взрослая женщина, а несмышленый подросток!

Лиз обнаружила, что вслед за своим собеседником тоже заговорила шепотом, хотя в комнате никого кроме них не было. Но, в любом случае, это место действительно мало подходит для бурных сцен и нервных объяснений.

— Дорогая моя мисс, в отдельных ситуациях вы действительно ведете себя, как капризный ребенок. Тогда и приходится обращаться с вами соответствующим образом! — Лиз только и смогла изумленно посмотреть на Ричарда.

— Ну вот, опять этот взгляд.

— Какой взгляд?

— Невинный взгляд огромных голубых глаз…

— Если это действует вам на нервы, примите мои извинения. — Голос Лиз дрогнул и на «огромные голубые глаза» навернулись слезы, готовые брызнуть в любой момент.

Неужели она действительно так инфантильна? Наверное, это правда, потому что Ричард уже не раз говорит об этом. И дело, видимо, в том, что сначала ее плотно опекали родители, а после их гибели — старшая сестра. У нее при жизни Джейн было все, та даже устроила Лиз в художественный колледж. Кстати, этот колледж вовсе не был тем местом, где можно закалить характер. И вот теперь ей, житейски совершенно неопытной, приходится искать правильные ответы на сложные вопросы, которые ставит жизнь. А противостоит ей — она, во всяком случае, решила, что именно противостоит, — этот мужчина. Его понимание особенностей женского характера, по мнению Лиз, заключалось в следующем: женщин много, они бывают разными, но сходны в одном: увидев мистера Гленна, «западают» на него с первого взгляда.

Ну уж нет! — сказала себе Лиз со всей возможной твердостью. В борьбе за будущее Пат я все же сумела стать сильной после гибели Джейн и Роберта, останусь такой и сейчас, в этой ситуации. Смогла же я отшить Мика, когда поняла, что он не вариант для меня. И тут же в глубине души она призналась себе, что Ричард — не инфантильный Мик и противостоять этому человеку она не сможет… или не захочет.

— Чудная вы девушка, разве это оскорбление — сказать женщине, что у нее красивые большие глаза? Надо же радоваться, что природа наградила вас таким чудом? — Ричард посмотрел на часы, захлопнул кейс и спросил: — Ну что, касательно переезда мы все решили, не так ли? — Лиз постаралась принять максимально деловой вид и молча кивнула. — Я приеду пораньше утром. — Заметив какое-то движение со стороны Лиз, Ричард натянул пиджак и продолжил: — Не пытайтесь убеждать меня в том, что мне не стоит тратить на пустяки мое драгоценное время. У вас ничего не выйдет. К тому же для меня это вовсе не пустяки…

Ричард выпрямился и посмотрел на девушку таким взглядом, что у нее по коже пробежали мурашки. И еще он улыбнулся столь обескураживающей улыбкой, что голова Лиз закружилась. Но у нее достало сил наградить собеседника самой очаровательной улыбкой, на какую только она была способна в подобной ситуации.

Когда чуть позднее девушка попыталась осмыслить смену своих настроений во время беседы с Ричардом, у нее ничего не вышло. Самым острым ощущением за все время пребывания в клубе в обществе Ричарда было бешеное сердцебиение и слабость в коленках. Лиз решила, что все это — из-за ее неумения обращаться с опытными, умными и циничными мужчинами.

Потом ее мысли перекинулись на предстоящий переезд, и она стала оценивать вещи по принципу, что брать, что оставить. Как удачно, подумала Лиз, что ее босс не стал настаивать на том, чтобы она доработала до конца месяца. Иначе ей просто никак не успеть упаковаться.

Пат помогала тете готовиться к переезду по вечерам. При этом она была против обыкновения довольно молчаливой. Скорее всего, в ее маленькой головке шли какие-то непростые процессы осмысления происходящего. Честно говоря, от помощи девочки толку было немного. Больше того, чаще она мешала. Но Лиз понимала, что отстранить девочку от процесса прощания с целым этапом их жизни было бы неоправданной жестокостью. Правда, Пат очень придирчиво отобрала игрушки, удостоенные чести перебраться в дом Ричарда.

К субботнему утру выяснилось, что количество багажа выросло раза в три по сравнению с тем, что первоначально планировалось. Микроавтобус прибыл точно в назначенное время, а еще через сорок минут появился и Ричард, одетый в явное старье. Видимо, он считал, что именно так должен выглядеть человек, которому предстоит заняться нелегкой физической работой.

Лиз, справившись с удивлением, вызванным его видом, твердо и решительно сказала:

— Багажа набралось многовато, но все это нам с Пат очень нужно.

Она посмотрела прямо в глаза Ричарду, решив, что больше не позволит ему обращаться с собой, как с девочкой, только-только вступившей в период полового созревания. Более того, она намеревалась подспудно внушать ему мысль о том, что, хотя он действительно физический отец девочки, право решать ее судьбу ему еще предстоит завоевать. Ведь если бы не злое стечение обстоятельств, Ричард мог вообще не узнать о том, что у него есть дочь. Его появление в жизни Пат стало следствием горькой необходимости, а не добровольного выбора. Вывод из такого хода мыслей напрашивался один — именно она, Лиз, может и должна определять, что племяннице нужно и полезно, а от чего стоит отказаться и забыть.

Сама Пат сидела на остающемся в старом доме диване и с умным видом глядела в книгу. Но каждые несколько секунд бросала пытливый взгляд на взрослых.

— Я поспорила с Лиз, что вы не сможете прийти, — вдруг произнесла она и, явно довольная тем, что проиграла спор, улыбнулась.

Гленн ответил ей обаятельной и искренней улыбкой. Именно в этой улыбке крылся секрет его столь быстрого продвижения к сердцу девочки.

— Ты едешь в большущий дом, — сказал он, продолжая улыбаться. При этом Ричард присел рядом с Пат, но не на диван, а на пол, и их лица оказались на одном уровне. — Дом такой большой, что ты можешь взять с собой все, что хочешь.

— А какой величины этот дом? — Пат и не пыталась скрыть свой искренний интерес к новому жилью.

Ричард рассказал о доме очень красочно и, даже говоря о сугубо практических вещах, сумел избежать жаргона агента по недвижимости. Его описание было абсолютно доступно ребенку. Он сумел даже доказать ей, что этот дом давно ждет именно такую девочку, как Пат. При этих словах к горлу Лиз подкатил комок, так искренне и нежно прозвучали слова Ричарда. А на лице девочки появилось выражение глубокого удовлетворения.

Выстрел попал точно в цель, в своей обычной манере подумала девушка. Но тут же одернула себя: не сходи с ума, при чем тут выстрел? И попыталась вмешаться в ситуацию:

— Ну, не пора ли нам в путь? — Голос ее прозвучал холоднее, чем ей хотелось бы.

Девочка и ее отец одновременно и с одинаковым удивлением глянули на Лиз. И та едва не впала в панику, поняв, как далеко зашли эти двое на пути душевного сближения.

— Мне казалось, что мы договаривались об одной ездке? — В ледяном взгляде Ричарда не осталось и следа недавнего очарования, а голос прозвучал недобро.

Ради спокойствия Пат Лиз сумела изобразить на своем лице некое подобие умильной улыбки.

— Да, такая договоренность была. Но вот сколько набралось всего… — Она беспомощно развела руки. — Я быстренько пробегусь по комнатам, в последний раз проверю, не забыли ли мы чего-нибудь.

Лиз очень боялась, что, когда наступит минута отъезда и за ними навсегда захлопнется входная дверь, Пат не выдержит, сломается. Но, примерно через полчаса возвратясь в гостиную, она отметила, что Ричард полностью овладел вниманием дочери. На ладони он держал «гейм бой», маленькую электронную игрушку, увлечение которой охватило детей во всем цивилизованном мире, и терпеливо объяснял девочке принцип ее действия.

Когда они покинули дом, внимание Пат было целиком поглощено этой дорогой игрушкой, и она ни о чем другом не думала. Лиз одарила Ричарда благодарным взглядом.

— Вы прекрасно придумали… Я очень боялась этого момента. — Она кивком головы показала на сидящую на заднем сиденье машины девочку.

— Да, вполне резонное опасение… А вы как? Вам-то я ведь ничего отвлекающего внимания не привез.

Девушка была настолько поражена этим, пусть зачаточным, проявлением внимания и интереса к ее скромной персоне, что даже запнулась, отвечая:

— Ну что я?.. Разве у меня был выбор? — Девушка громко вздохнула.

— Вы просто железная леди. Впрочем, как всегда.

Машина остановилась перед светофором, и Ричард, повернув лицо, посмотрел на Лиз очень внимательно. Их взгляды встретились, и эта дуэль продолжилась дольше, чем ей хотелось бы. Она отвела глаза первой. Тут ей повезло — игрушка в руках племянницы издала какие-то громкие, но от того не менее загадочные сигналы. Лиз повернулась к девочке.

— Ну что, малышка? Ты уже освоила это устройство? Объясни мне, как оно работает.

— Тебе надо нажать вот эту кнопку, — терпеливо стала пояснять Пат, держа игрушку так, чтобы несмышленая тетя могла хорошо ее видеть.

Но та никак не могла сфокусировать глаза на чем-то определенном. Ей пришлось наклониться почти к плечу Ричарда, и Лиз с ужасом осознала, как сильно на нее действует близость его тела, точнее те импульсы, которые исходят из глубин этого мощного мужского тела…

— Теперь надо подвинуть эту фигурку вот сюда… Пусть она атакует воздушные шарики…

— А что дальше?

— Набирай очки, и так до самого конца игры.

— А потом что? — Лиз сжала в руке красивую игрушку.

— А потом… — Это уже был голос Ричарда. Он усмехнулся и продолжил: — А потом вы впадаете в зависимость от игрушки, как от наркотика, и без конца повторяете и повторяете эту игру, чтобы превзойти успех предыдущей.

Лиз повернулась, чтобы увидеть выражение его лица.

— Да, это не назовешь полезным времяпрепровождением, — упрекнула она дарителя хитроумной машинки.

— Вы художница, и поэтому в вашем понимании полезна та работа, которая дает физически ощутимый результат. — Ричард внимательно посмотрел на Лиз, потом переключил свое внимание на дорогу. — Недаром вы выросли среди холстов, красок и кистей — все это сугубо физические предметы…

С заднего сиденья раздавались писк игрушки от каждого очередного нажатия кнопки, сопение и вскрики разочарования. А взрослые продолжили свой мягкий интеллектуальный спор.

— Но в жизнь вошли и виртуальные понятия, компьютеры уже стали реальной обыденностью для человечества.

— Я ничего в этом не смыслю, — призналась Лиз.

— Разве вы не пользовались компьютером на вашей работе? — Ричард глянул в зеркало заднего вида — убедиться, что микроавтобус не отстал. Потом вопросительно посмотрел на Лиз.

— Слава Богу, на службе я обходилась электрической пишущей машинкой. А компьютерам я не доверяю.

— Вам, наверное, кажется, что при нажатии неверной кнопки прибор взорвется? — Ричард явно поддразнивал ее. — Или превратится в какое-нибудь ожившее чудище?

— Не в одном фильме так и происходило. Разве не правда?

Сзади раздался голос Пат:

— Какие картины ты имеешь в виду?

— Те, в которых компьютеры завоевывают мир.

Лиз старалась твердо оборонять свою позицию. Но не выдержала и рассмеялась. Впервые за долгое время ей удалось расслабиться. Она чувствовала себя юной и свободной. Почему это вдруг? — пронеслось у нее в голове. Ответ ей был известен: потому что здесь, в машине, царила удивительно уютная, совсем семейная атмосфера.

А Пат продолжила свои размышления:

— Эти фильмы — глупость! — И тоже рассмеялась. — Компьютеры не в состоянии завоевать мир! Это ты можешь так думать, потому что никогда не работала ни на одном из них.

— А ты, малышка, возьми и расскажи своей тете, как надо работать на этой хитрой машине. Ей такое знание может пригодиться. Ведь сегодня и художники-дизайнеры не обходятся без компьютеров.

Лиз наслаждалась окружающей ее атмосферой тепла и доброты. Как было бы хорошо, подумала она, если бы эта поездка была бесконечной! И как раз в это время БМВ начала замедлять свой бег. Потом во время поворота она невольно качнулась и инстинктивно ухватилась за рукав Ричарда.

Машина остановилась, подоспел микроавтобус, и они стали перетаскивать вещи в дом. Только позднее до Лиз дошло, как мягко и ненавязчиво Ричард сумел снять с нее все тяготы и заботы, связанные с переездом. И не только. Он дал ей почувствовать себя в безопасности, защищенной мощным мужским плечом. Чувства защищенности у нее не было после смерти старшей сестры и ее мужа.

Они шли гуськом по лестнице на второй этаж. Впереди высокий мужчина, за ним маленькая девочка и позади она сама. Как ему удалось добиться этого? Я ведь с самого начала недолюбливала его…

Ричард разносил вещи по комнатам, а Пат, шагая по пятам за ним, задавала бесконечные вопросы. Девочка внимательно осмотрела предназначавшиеся ей апартаменты и безапелляционно скомандовала:

— Тащи сюда коробки с моими игрушками, здесь вполне симпатично.

Ричард безропотно подчинился маленькой диктаторше.

— Надеюсь, вы обойдетесь без меня некоторое время, — сказала Лиз этой «сладкой парочке».

Она отправилась в комнату, которая предназначалась ей, и стала распаковывать свои вещи. Платья, немного книг, несколько этюдов, ее принадлежности для живописи… Девушка ласково потрогала кисти, протерла ладонью мольберт. Через несколько дней ей предстоит начать второй семестр в том самом колледже, где она училась раньше. Ее заявление о восстановлении было принято положительно, проблем никаких не возникло. Она стояла спиной к двери, когда услышала знакомый голос:

— Внизу есть большая комната, которую вы можете приспособить под студию.

Лиз быстро обернулась, чтобы по выражению его лица определить, как долго он стоит тут и наблюдает за тем, что она делает. Успокоившись, она улыбнулась. Может, он что-то рассмотрел во мне и потому стал любезен и даже добр? Эта чисто женская мысль промелькнула в ее голове. Нет, это невозможно, укорила себя Лиз. Не та прическа, не та фигура, вообще не та внешность, что могла бы привлечь внимание столь избалованного женщинами красавца.

— Спасибо за предложение, — произнесла она, отставляя в сторонку свой этюдник.

— Как дела в колледже?

— Начинаю занятия в следующем семестре. — Их взгляды встретились, и Лиз, как обычно смутившись, затараторила: — Все складывается отлично. Время занятий выпадает как раз на те часы, когда Пат будет в школе. Я буду завозить ее в школу с утра и забирать в час пополудни. А рисовать этюды и выполнять задания я стану, как делала и раньше, уложив ее спать. Такое расписание, признаюсь, гораздо удобнее, чем распорядок моей работы в офисе. — Лиз осудила себя за излишнюю торопливость и горячность, несомненно вызванную волнением в присутствии этого мужчины. Снова мне не удается вести себя так, как надлежит взрослой леди, укорила она себя, а вслух продолжила: — Единственная проблема — заставить Пат не опаздывать в школу. Она ужасная копуша да еще с трудом просыпается по утрам…

Ричард никак не прокомментировал услышанное. Лиз еще больше смутилась. Она нервно сложила руки на груди и, чтобы нарушить затянувшуюся тишину, поинтересовалась:

— Что, Пат уже распаковала свои пожитки? — Потом без перехода заявила: — Пойду-ка посмотрю, не забыла ли она чего-нибудь в. Нашем старом доме.

Ричард спокойно заметил:

— Девочка прекрасно справляется сама, не стоит ей мешать обживаться на новом месте.

— Ладно, — тут же согласилась Лиз. И опять повисла тишина. — Через пару минут я буду внизу. — Она как бы вежливо предлагала ему покинуть ее на время.

— Это ваш этюдник? — Ричард взглядом показал на ящик, стоящий у стены. — А можно мне глянуть на ваши работы?

Упаси Бог! Только не это! — молнией пронеслось в ее голове. Но она тут же осудила себя: каждый художник должен быть готовым к публичной демонстрации своих работ. Лиз кивнула в знак согласия. Она придирчиво наблюдала за тем, как Ричард решительно вынимал из большой папки один лист за другим и изучал то, что на нем изображено. Потом он задал вопрос, не глядя на смущенную художницу.

— Я слышал, что творческие натуры весьма чувствительны к критике. К вам такая оценка тоже подходит?

— Да, это так и вообще, и в частности. Поэтому можете спокойно приврать, оценивая мои труды. — Лиз слегка покраснела.

— Признаюсь, я ожидал от вас чего-то более абстрактного…

— О нет, я предпочитаю реалистическую манеру. Вокруг нас столько прекрасного, зачем же пытаться искажать реальность?

— Верно, ничего искажать не стоит в принципе.

Ричард бережно уложил этюды назад в папку. Потом выпрямился и засунул руки в карманы. Девушка в очередной раз осознала, что его присутствие волнует и пугает ее. Слишком ощутима была для нее его мужская суть.

— Мне нравятся ваши работы, — отметил он задумчиво. — В них есть, как бы это точнее сформулировать, заряд своеобразной нервной энергетики, что скорее всего отражает ваше мироощущение. Признайтесь, вы сами когда-нибудь одевались так, как изображенная вами женщина? У меня такое ощущение, что за этим рисунком стоит какая-то скрытая внутренняя жизнь, которую вы не хотите полностью открыть зрителю.

— О чем это вы?

В этом возгласе прозвучал испуг: Ричард сумел понять то, что она, с одной стороны, хотела скрыть от своих зрителей, а с другой, мечтала до них донести. И странный диалог их, когда каждый говорит вроде бы на своем языке, но, тем не менее, оба понимают друг друга с полуслова, продолжился.

— Броские цвета в обыденной жизни, как я заметил, вам не свойственны. А в ваших сюжетах они налицо. Значит, согласно Фрейду, это ваше подавляемое «я». Так что же вам надо в действительности?

— Не знаю, никогда серьезно не думала об этом. Конечно, каждый творческий человек выражает себя в своих произведениях… — Лиз резко оборвала себя: ей не хотелось продолжения разговора в этом направлении.

— Не молчите! Мы затронули очень любопытную тему.

Гленн подался к девушке, что незамедлительно повергло ее в панику. Лиз было мучительно приятно, что это мужское тело так осязаемо близко, что она ощущает все исходящие от него импульсы. И страшно: никогда прежде она не чувствовала ничего подобного. Ричард не мог не заметить ее состояния. Нет, он ничего не приукрасил в оценке ее работ, девушка понимала это. Потому, наверное, его слова и подействовали на нее так, будто он дотронулся до ее трепещущего тела, неосознанно ждущего тепла его рук. Однако он и пальцем ее не коснулся. А если бы вдруг решился? Что за этим может последовать, она могла только вообразить, потому что этой стороны отношений между мужчиной и женщиной толком не знала. Но уже осознала, что хочет знать!

На Лиз не было лифчика, и она с ужасом ощутила, как ее соски приподнялись, затвердели и груди, затрепетав, приподняли тонкую ткань кофточки. А воображение уже четко рисовало картину: твердые мужские губы целуют ее, девичьи податливые, длинные сильные пальцы проникают под одежду и ласкают набухшие груди…

Сказанные Ричардом слова с трудом дошли до Лиз.

— Обед через полчаса.

Низкий мужской голос возвратил ее к действительности. Она была жутко напугана своей реакцией на его близость. Заметил ли он это? Если нет, то вскоре непременно заметит, ведь теперь они будут вынуждены общаться как минимум каждый день, а то и не один раз в сутки. А Ричард спокойно продолжил: