Хейди Перкс
Теперь ты ее видишь
Сейчас
— Мое имя Шарлотта Рейнолдс. — Я наклоняюсь вперед, когда говорю в микрофон, хотя сама не знаю, зачем. Возможно, мне просто необходимо хотя бы произнести свое имя как можно яснее. Протянув руку к стакану перед собой, я сжимаю его кончиками пальцев, медленно вращая против часовой стрелки, наблюдая, как вода внутри колышется крошечными волнами. Я даже не осознаю, что затаила дыхание, пока не выпускаю воздух шумным выдохом.
Часы на голой белой стене напротив мигают яркими красными цифрами. 21.16. Мои дети сейчас будут в постели. Том сказал, что останется на ночь и ляжет спать в свободной комнате. «Не волнуйся, — сказал он мне, когда я звонила ему ранее. — Я не уйду никуда, пока ты не вернешься домой». Это не то, о чем я волнуюсь, но я не стала об этом говорить.
Дом кажется сейчас таким далеким от этой душной выбеленной комнаты с тремя стульями, столом и магнитофоном, установленным на одном конце стола, и мне интересно, как долго я пробуду здесь. Как долго они могут держать меня, прежде чем решить, что делать дальше? С самого праздника я боялась оставлять своих детей. Я бы сделала всё, чтобы укладывать их в кровати прямо сейчас, вдыхать их знакомые запахи и читать им еще одну историю, которые они всегда просят.
«Они не задержат тебя там, да?» — спросил меня Том по телефону.
«Нет, они просто хотят задать мне несколько вопросов». — Я отмахнулась от факта нахождения в полицейском участке, как от чего-то незначительного. Я не сказала Тому, что женщина-детектив спросила, хочу ли я, чтобы кто-то присутствовал со мной, а я отказалась и заверила ее как можно искреннее, что мне никто не нужен, поскольку я охотно расскажу, что знаю.
Мои пальцы начинают подрагивать, и я отдергиваю их от стакана и прячу под столом, плотно сжимая, стараясь разогнать кровь в них.
— Итак, Шарлотта, — детектив неторопливо растягивает слова. Она спросила, может ли называть меня по имени, но не предложила подобной привилегии взамен. Я знаю — ее зовут Сюзанна, потому что она много раз сказала это на запись, но, видимо, она понимает, что я не буду ее так называть. Не после того, как она представилась — «детектив-инспектор Роулингс». Это маленькая деталь, но она напоминает, кто здесь главный.
Мое дыхание застревает в горле, пока я жду, когда она спросит меня, что я делала там сегодня вечером. Во многих отношениях правда будет удобным выбором. Интересно, если я скажу ей, позволит ли она мне уйти домой к моим детям.
Детектива прерывает стук в дверь, и она смотрит, как полицейская-офицер засовывает голову в комнату.
— Инспектор Хейз едет из Дорсета, — говорит офицер. — Время прибытия — три часа.
Роулингс кивает ей в знак благодарности, и дверь снова закрывается. Хейз является старшим следователем в деле Алисы Ходдер. Он стал постоянным элементом моей жизни за последние две недели. Интересно, означает ли это, что меня будут держать здесь, пока он не прибудет? Я допускаю, что он захочет поговорить со мной. Мысль о том, что я могу просидеть в этой комнате еще три часа, делает эти стены еще теснее. Я не припоминаю, чтобы когда-либо страдала клаустрофобией, но прямо сейчас ощущение ловушки вызывает легкое головокружение, у меня темнеет в глазах, и я моргаю, пытаясь приспособиться.
— Вы в порядке? — спрашивает детектив Роулингс. Ее слова звучат грубо. Они создают впечатление, что ее разозлило бы, если бы это оказалось не так. У нее крашеные светлые волосы, стянутые сзади в тугой узел, демонстрирующий черные корни. Она выглядит молодо, не больше тридцати, и нанесла слишком много ярко-красной помады на свои очень полные губы.
Я прижимаю руку ко рту и надеюсь, что чувство тошноты пройдет. Я киваю и тянусь к стакану с водой, чтобы сделать глоток.
— Да, — говорю я. — Спасибо, со мной всё будет хорошо. Я просто чувствую себя немного нездоровой.
Детектив Роулингс поджимает красные губы и откидывается назад на стуле. Она никуда не торопится. Возможно, она хочет показать, что события этого вечера нарушили ее планы, но паузы, долгие, как беременность слона, выдают, что у нее нет никаких дел получше.
— Итак, — она начинает снова и задает свой первый вопрос, но не тот, который я ожидаю. Вместо него я слышу: — Давайте начнем с того, что вы расскажете мне, что произошло тринадцать дней назад. В день праздника.
История Шарлотты
Некоторое время назад
Шарлотта
На исходе десятого часа утра в субботу в дверь позвонили, и я знала, что это Гарриет, потому что она никогда не опаздывала ни на минуту. Я вышла из ванной, всё еще в пижаме, когда раздался второй звонок. Откинув занавески, чтобы убедиться, я увидела Гарриет, топтавшуюся на пороге, крепко обхватывающую рукой плечо своей дочери, стоящей рядом. Она что-то говорила Алисе, наклонив голову вниз. Маленькая девочка кивнула, повернулась и прильнула лицом к животу матери.
Крики моих собственных детей раздались с нижнего этажа. Два девичьих голоса старались друг друга переорать. Сейчас Эви заглушала Молли своим постоянным, пронзительным нытьем, а пока я бежала вниз по лестнице, Молли заплакала, а ее младшая сестра замолчала.
— Вы, обе, перестаньте орать! — закричала я, когда спустилась. Мой старший, Джек, не обращая ни на кого внимания, сидел в игровой комнате в наушниках, погруженный в игру на айпаде, который я просила Тома никогда ему не покупать. Как я иногда завидовала способности Джека замкнуться в своем собственном мире… Я подобрала Эви с пола, вытирая рукой ее мокрое лицо и очищая от мармелада, размазанного вверх от обоих уголков рта:
— Ты выглядишь, как Джокер!
Эви уставилась на меня. В три года она всё еще была ужасно капризной, как двухлетняя. К счастью, она по крайней мере перестала вопить и теперь пинала одной ногой другую.
— Давай-ка будем вести себя хорошо ради Алисы, — сказала я, открывая дверь. — Привет, Гарриет, как поживаешь? — Я присела рядом с Алисой и улыбнулась девочке, которая по-прежнему зарывалась лицом в мамину юбку. — Ты предвкушаешь сегодняшний школьный праздник, Алиса?
Я не ожидала ответа, но всё равно старалась. Кроме того, как только Молли возьмет ее под свое крыло, Алиса будет счастлива следовать за ней, как щенок. В свою очередь, моя шестилетка будет парить в воздухе с видом самоуверенного превосходства оттого, что наконец-то младший ребенок смотрит на нее снизу вверх.
— Еще раз спасибо за сегодня, — сказала Гарриет, когда я выпрямилась.
Я наклонилась вперед и чмокнула ее в щеку.
— Всегда пожалуйста. Ты же знаешь. Я потеряла счет, сколько раз просила тебя позволить мне взять Алису, — улыбнулась я.
Правая рука Гарриет играла с оборкой на юбке, сминая ее и затем снова растягивая, и на мгновение я задержала на этом взгляд. Я ожидала, что она будет тревожиться. Я даже думала, что она может всё отменить.
— Но с четырьмя детьми, ты уверена… — начала она.
— Гарриет! — отрезала я. — Я более чем счастлива взять Алису на праздник. Пожалуйста, не волнуйся об этом.
Гарриет кивнула:
— Я уже намазала ее кремом от солнца.
— О. Это хорошо. — Я вспомнила, что теперь мне нужно найти противосолнечный крем для себя самой. А он у меня есть?
— Ну, здесь так жарко, и я не хочу, чтобы она обгорела… — Она мялась, переминаясь с ноги на ногу.
— Ты с нетерпением ждешь своих курсов сегодня, не так ли? — напомнила я. — Только по тебе не скажешь. Ты должна понимать: это именно то, что тебе необходимо.
Гарриет пожала плечами и посмотрела на меня с отсутствующим видом.
— Это бухгалтерия, — безучастно сказала она.
— Я знаю, но это то, чем ты хочешь заниматься. Здорово, что ты планируешь свое будущее!
Я говорила искренне, хотя изначально была недовольна тем, что она выбрала бухгалтерию. Я пыталась убедить Гарриет пойти на курсы садоводства, потому что из нее получился бы блестящий садовник. Я могла представить ее объезжающей город на собственном маленьком фургоне и предлагала даже сделать веб-сайт для нее. Гарриет как будто задумалась над этой идеей, но в конце концов ответила, что садовникам платят не так много.
«Ты могла бы оформить мой сад для меня, — заметила я. — Мне нужно, чтобы кто-то пришел и помог мне с новыми идеями. Я бы…» — Я резко остановилась, потому что собиралась сказать, что заплачу ей больше, чем текущая ставка, но знала, что мои добрые намерения не всегда принимаются правильно, когда дело доходит до денег.
«Как насчет преподавания? — спросила я вместо этого. — Ты сама знаешь, каким будешь чудесным учителем. Достаточно взглянуть, какой ты была с Джеком, когда я впервые встретила тебя».
«Мне придется самой учиться, чтобы стать учителем, и это не даст мне работу к сентябрю», — Гарриет отвела взгляд. Я знала ее достаточно хорошо, чтобы понять, когда остановиться.
«Тогда бухгалтерия, — улыбнулась я, — и ты в этом будешь так же великолепна». Даже без моих советов Гарриет, по крайней мере, думала о том времени, когда Алиса пойдет в школу и она сможет сосредоточиться на чем-то для себя. У меня есть еще два долгих года до тех пор, когда Эви подрастет и я сумею вернуть некоторое подобие карьеры вместо работы двух дней в неделю на двадцатилетнего выскочку, который когда-то был моим подчиненным.
