— Ты же знаешь, что все, чего я хочу, — это сделать Сант-Киприан лучше. Для этого бизнес должен развиваться и приносить прибыль, к нам должны приезжать туристы, особенно в несезон.

— Ты не можешь делать это без согласования со мной. Не можешь — и точка.

Он ошибается. Сомневаюсь, что он перечитывал устав города. А я перечитываю его ежегодно.

— Все уже сделано, — говорю я твердо, и моя улыбка немного гаснет.

Скип предпочитает не работать, а играть в гольф и ездить на парадах в кабриолете с откинутым верхом. Это меня вполне устраивает. Я не политик. Но когда ему вдруг вздумается вмешаться лишь потому, что я решила что-то изменить, у нас всегда выходит конфликт. Мы словно ходим по минному полю, в котором готовы взорваться старые истории с позорными инцидентами.

Мы не можем договориться. Он не может уступить. Скип считает, что обязательно должен победить. Он должен раздавить меня во имя своего уязвленного мужского самолюбия.

Я его понимаю. Правда. И я хотела бы ему поддаться, чтобы мы пошли дальше. Но интересы города слишком важны. Этот фестиваль важен.

— Все будет так, как задумано. — Я прячу руки в карманы, чтобы не сжимать их в кулаки прилюдно, и нащупываю кристалл Джорджии. Я сжимаю его и держу крепко. — Потому что у меня есть все требуемые разрешения и одобрение жителей города. Ты ничего не можешь сделать.

Пара человек за его спиной перешептываются, кто-то хихикает, и когда Скип слышит эти звуки, его лицо краснеет еще сильнее.

— Ты уверена, что не могу?

— Скип, это не соревнование. Я просто имела в виду…

— Ну берегись, Эмерсон.

Скип наставляет на меня указательный палец так, словно сейчас ткнет меня в плечо.

Камень у меня в кармане становится… горячим, и пока я пытаюсь понять, с чего вдруг, между мной и Скипом встает Джейкоб.

— Ты бы не горячился, — кидает он Скипу.

Больше он ничего не говорит. Но нечто в том, как он стоит, скрестив руки и прямо глядя на Скипа, заставляет того закипеть от злости. Злобу, вспыхнувшую между ними, я буквально могу увидеть невооруженным взглядом. Хотя это просто напряжение, повисшее в комнате — а у меня разыгралось воображение. Мне даже кажется, что кристалл раскаляется и пульсирует в моей руке.

— Ставлю на Джейкоба, — произносит кто-то за моей спиной.

— Я тоже, — отвечаю я и вдруг вздрагиваю, потому что это совершенно не те слова, которые помогут установить мир между мной и Скипом.

Зато я сказала честно.

— Хочешь выйти поговорить, Норт? — предлагает Скип, и лицо у него теперь удивительного пурпурно-красного цвета.

— А ты? — поднимает бровь Джейкоб.

Теперь зрители хихикают и перешептываются не таясь. Скип, конечно, мерзкий, но он не образец физической подготовки. Даже несмотря на свое уязвленное эго, он понимает, что Джейкоб скрутит его одной левой.

И тогда Скип делает то, что и другие мужчины, которые считают себя важнее всех остальных. Он отступает.

Он выскакивает в дверь магазина, а толпа обсуждает его и смеется ему вслед. Не сомневаюсь, что и в этом позоре он обвинит меня.

Я громко вздыхаю. Вмешательство Джейкоба мне приятно, но оно не помогло уладить ситуацию. Как и многие другие богатенькие сыночки, Скип побежит домой жаловаться мамочке, а она использует все свои деньги и влияние, чтобы испортить мне жизнь. Но мы живем не в Салеме и над Сант-Киприаном не витает угроза обвинений в колдовстве. Так что в отличие от Сары меня не повесят.

Вот почему я созову своих друзей сегодня вечером. Нам нужен план, как договориться со Скипом. Я боюсь не за себя, а за фестиваль «Багряник». Ведь Скип мелкий, ничтожный человек.

— Он не должен тебе угрожать, — мрачно бормочет Джейкоб.

Я достаю руки из карманов и пытаюсь отмахнуться от неудачного разговора.

— Я вечно делаю из него идиота. Я этого не хочу, но мне никто не верит.

— Он этого заслуживает. И сейчас не ты сделала из него идиота.

— Но обвинит он меня, — вздыхаю я. — Почему-то он всегда так делает и потом вываливает на меня свои обиды, а я хочу найти способ помириться. Так будет лучше для города, а это важнее всего. Я уверена, что расширение программы фестиваля нам необходимо.

Джейкоб все еще стоит, скрестив руки на груди, он зол, и нервы у него как оголенный провод. Он весь искрит.

— Ты придешь сегодня вечером?

Джейкоб сдержанно кивает — он все еще смотрит Скипу вслед.

— Да, я приду.

И он пришел. Вечером он пришел на собрание вместе с Зандером за десять минут до Элоуин, которая впорхнула в комнату в черных, многослойных, похожих на саван одеждах. Никто не стучит в дверь. Ведь двери дома Вилди открыты для моих друзей с детства. Моя бабушка настаивала, что это правильно.

Я заказала пиццу, а Джорджия испекла брауни; мы разместились в большой гостиной, как делали еще со времен школы. Единственный человек, которого здесь не хватает, это Ребекка, но я уже особо не думаю о своей сбежавшей сестре.

Почти никогда не думаю, правда. Она уехала. Это ее выбор. Она не хочет с нами общаться. И мне кажется, что это предательство…

Что ж, я не контролирую действия других людей. А жаль.

Каменная печь, сделанная из местного известняка, главенствует в этой комнате. Она была в доме со времен его постройки, а на стене за печью выложено камнями изображение звезды. Видимо, в тот момент, когда я расплачивалась с доставщиком пиццы, Джорджия развела огонь. В мерцании огня на стенах пляшут тени, и комнату наполняет приятный запах горящих поленьев.

— Я сегодня в обед пошла выпить кофе, и Холли только и говорила, что о вашей стычке со Скипом, — произносит Джорджия, откусывая большой кусок пиццы. Она сидит в кожаном кресле, подвернув под себя ноги.

Я морщусь — ничто в этом городе не остается тайной. Люди любят сплетничать, и, словно переданный по испорченному телефону, завтра по городу разнесется слух, что я побила Скипа на заднем дворе своего магазина и превратила его в кровавое месиво.

А ему это очень не понравится.

— Это была не стычка. А дискуссия.

Я не могу пресечь слухи в городе, но могу повлиять на то, насколько мои друзья преувеличивают случившееся. Джейкоб хмыкнул, и я уставилась на него. Он стоит в углу комнаты с пиццей в руках. Сколько бы раз он ни приходил к нам в дом, ему здесь всегда не очень комфортно; он вечно стоит возле двери, словно готов сбежать в любую минуту.

— Ты встал между нами, изображая моего телохранителя, и это мне вообще не помогло.

— Вы собирались драться? — вдруг заинтересовалась Элоуин. — Ты и Скип?

— Наверняка Холли рассказывает всем, что там случилась большая драка, но это не так. — Я неодобрительно морщусь. — Скип просто указал на меня пальцем, а Джейкоб тут же встал между нами в позе Капитана Америки и приказал ему этого не делать.

В комнате повисает напряженная тишина — это не впервой, но я никогда не пыталась разобраться, в чем дело. Они смотрят на Джейкоба так, словно его желание защитить меня имеет под собой нечто большее. Хотя это, конечно, не так.

Да, в старшей школе я какое-то время думала, что он в меня влюблен, но мы выросли, и история не получила продолжения. Мы просто друзья. Кто захочет рискнуть дружбой ради мимолетного влечения?

— Как помешать Скипу испортить мне фестиваль? — спрашиваю я, возвращая внимание присутствующих к действительно важной теме.

Потому что иначе меня заставят рассказать, что именно происходило утром, когда Джейкоб вошел в магазин, про атмосферу и про нагретый кристалл, а это не очень удачная идея. Потому что мне кажется, что я тоже была влюблена в него в старшей школе. Но ведь теперь мы взрослые.

— Мы можем отравить Скипа, — предлагает Элоуин.

Она растянулась на широком диване, чтобы никто не сел рядом с ней. Никто, кроме кота Джорджии Октавиуса, который устроился в уголке дивана и умывается, наблюдая за собранием. Он выглядит отчаянно заскучавшим. Он всегда так выглядит.

— Элоуин…

— Мы могли бы его отравить, — настаивает Элоуин, глядя на меня со значением. — Если быть точной, то я могла бы.

— Меня не интересуют противозаконные способы борьбы. Я хочу знать, как с ним поладить.

— Тебе это не удастся, — заверяет Джорджия. — Невозможно поладить с испорченным ребенком.

Я удрученно вздыхаю, потому что это правда.

— Ладно, возможно, не совсем поладить. Но предложить ему мировое соглашение. Если он даст мне провести фестиваль «Багряник», то я ему… что?

Элоуин щелкает пальцами так, словно у нее есть отличная идея.

— Надо организовать драку между Скипом и Джейкобом. Продавать на нее билеты и принимать ставки. Город разбогатеет, и нам не понадобится фестиваль.

— Ты вечно такая кровожадная, — замечает Зандер со своего места. Он уже съел свою пиццу и сидит у камина.

Элоуин поднимает бровь, и между ними как всегда повисает напряжение.

— Да, когда обстоятельства того требуют.

— Потому что ты так решила, — говорит Зандер уже без смеха.

— Я сама себе хозяйка, Зандер. — Взгляд Элоуин становится холодным. — Ты тоже так попробуй.

— Может, тебе стоит предложить Скипу какую-нибудь работенку? — высказывается Джорджия. Глядя на традиционную пикировку Элоуин и Зандера, она лишь закатывает глаза.