Странное ощущение внутри Майкла усилилось. За время их беседы она словно стала еще симпатичнее. Карие глаза с густыми ресницами, пухлые губы, изящный подбородок, тонкая шея. В голове у Майкла замелькали яркие картинки, как он расстегивает пуговицы на ее рубашке.

Но, против обыкновения, на этот раз ему не хотелось торопиться. Не хотелось побыстрее трахнуть ее, чтобы отвязаться, уйти домой. Эта девушка была другой. Эта искра в ее глазах. Майклу хотелось сделать все медленно, чтобы узнать, сможет ли он заставить ее глаза засиять от иного возбуждения. Член Майкла натянул ширинку джинсов, заставив его вернуться к реальности.

Кожа стала горячей и чувствительной, а сердце застучало сильнее от нетерпения. Никогда прежде он не был так возбужден. А ведь он даже не воображает никого другого на ее месте. Он напомнил себе, что это всего лишь работа. Личные желания и нужды не играют здесь никакой роли. Это такое же задание, как и предыдущие, и когда все закончится, он приступит к следующему.

Он сделал глубокий вдох и сказал первое, что пришло на ум:

— В старшей школе вы учились в математическом классе?

Она засмеялась, глядя в стакан с водой:

— Нет.

— Состояли в научном клубе? А может, в шахматном?

— Нет и нет. — В ее грустной улыбке мелькнуло что-то неуловимое, что заставило Майкла задуматься, какими были ее школьные годы. Она снова посмотрела на него и сказала:

— Дайте угадаю: футбольный полузащитник.

— Не-а. Мой папаша был твердо убежден, что любой спорт — это для тупых.

Она слегка нахмурила брови, и между ними появилась едва заметная морщинка.

— Мне трудно в это поверить. Вы выглядите весьма… спортивно.

— Он одобрял только практические занятия. Вроде самообороны. — Майкл терпеть не мог хоть в чем-то соглашаться с отцом, но учитывая, каким был их семейный бизнес, в котором он принимал участие, эти навыки весьма пригодились, когда придурки-дети стали его дразнить.

Ее лицо озарила любопытная улыбка.

— И чем вы занимаетесь? ММА? Кунг-фу? Джит Кун-До?

— Я учился всему понемногу. Почему мне кажется, будто вы знаете, о чем говорите?

Она снова опустила взгляд в стакан с водой:

— Мне нравятся фильмы о боевых искусствах и все такое.

На Майкла снизошло озарение, и он застонал:

— Только не говорите… вы что, фанатка корейских сериалов?

Она склонила голову, а на губах мелькнула улыбка:

— Да.

— Я не похож на Дэниэла Хенни.

— Нет, вы симпатичнее.

Он положил ладони на край стола, чувствуя, как лицо наливается жаром. Черт, он покраснел. Какой из него к черту работник эскорта, если он краснеет? У его сестер все стены в спальнях были увешаны постерами с Хенни, они даже изобрели шкалу мужской привлекательности от одного до Хенни. И сошлись во мнении, что Майкл тянет на твердую восьмерку. Ему было плевать на эти цифры, но, если эта девушка оценила его на одиннадцать из десяти, это что-то да значило.

Официантка принесла ужин, избавив Майкла от необходимости отвечать на комплимент. Стелла заказала лосося, и он тоже. Он бы ни за что не стал есть баранину. «Шерсть», — мысленно усмехнулся он.

Рыба оказалась вкусной, и он съел все. Он подозревал, что здесь все вкусно. «Клемент» был одним из самых эксклюзивных отелей Пало-Альто, номера здесь стоили больше тысячи долларов за ночь. Видимо, специалисты по эконометрике деньги лопатой гребут.

Однако наблюдая за тем, как Стелла ест свой ужин, Майкл заметил, что она во всем кажется сдержанной. Лицу недостает макияжа, ногти короткие и не накрашенные, одежда очень простая, хоть и сидит идеально по фигуре. Должно быть, сшита на заказ.

Когда она положила вилку и вытерла рот салфеткой, на тарелке еще оставалось больше половины порции лосося. Будь они знакомы получше, Майкл доел бы за ней. Бабушка всегда заставляла его доедать все до последнего зернышка риса.

— Вы не будете доедать?

— Я волнуюсь, — призналась Стелла.

— Вот и напрасно. — Он был чертовски хорош в своем деле. Он о ней позаботится. В отличие от большинства других заказов он ждал этого с нетерпением.

— Знаю. Но ничего не могу поделать. Можем мы просто поскорее разделаться с этим?

Брови Майкла подскочили. Он никогда прежде не слышал, чтобы кто-то говорил так о ночи с ним. Будет весело изменить ее образ мыслей.

— Хорошо. — Он бросил салфетку поверх пустой тарелки и встал. — Идемте в ваш номер.

Глава 3

Отперев дверь, Стелла шагнула в ярко освещенный номер, поставила сумочку на стул возле двери, а туфли на высоком каблуке — у стены, и едва слышно облегченно вздохнула, когда голые ступни коснулись ковра.

Майкл удивленно посмотрел на нее, и девушка опустила взгляд на свои голые пальцы. Она сняла туфли на автопилоте. Это было одно из ее рутинных действий. Может, невежливо делать так при посторонних? Наверное, стоит снова обуться. Живот скрутило в узел, а сердце заколотилось, как загнанный кролик.

Майкл избавил ее от выбора, скинув черные кожаные ботинки и поставив их рядом с туфлями. Закончив с обувью, он одним движением плеч сбросил куртку и кинул на стул рядом с сумочкой, оставшись в простой белой футболке. Ткань обтягивала его грудь и плечи, а джинсы сидели низко на узких бедрах. Стелла разглядывала его, не в силах удержаться.

Все его гибкое ловкое тело было вылеплено из мускулов. Это был лучший экземпляр мужчины, который она когда-либо видела.

Стелла сделала отчаянный вдох и прошагала в ванную, где схватилась руками за холодный гранит и уставилась на собственное отражение в зеркале. Глаза были открыты чуть шире обычного, лицо побелело, как бумага, а губы пересохли. Она не верила, что справится. Не надо было выбирать такого привлекательного партнера. О чем она только думала?

Ее губы скривились в гримасе. Она вообще не думала. Тщательно перебирая часами профили мужчин, пробираясь сквозь бесчисленные лица и описания, сливающиеся в общую массу, она едва взглянула на Майкла и поняла: вот он. Дело было в глазах. Темно-карие радужки, подбритые брови — они делали его взгляд пронзительным… но в то же время добрым. Пятизвездочные отзывы только укрепили ее в решении. Сходство с самым сексуальным корейским актером, однако, тогда ее не смутило. Но сейчас — да, это добавляло проблем. Еще немного, и ужин окажется в раковине.

В отражении она увидела, как он подошел к двери и остановился, прислонившись к косяку. Одно это движение было таким сексуальным, что сердце дало осечку, споткнулось и с трудом продолжило биться. Он вошел в ванную и остановился у нее за спиной, глядя ей в глаза через зеркало. Без каблуков она оказалась более чем на полфута ниже него. Стелла сама не знала, нравится ли ей чувствовать себя такой маленькой.

— Можно я распущу твои волосы? — спросил он.

Она коротко кивнула. Спустя пару секунд чувство натяжения на коже головы исчезло, и волосы оказались на свободе. Черная резинка упала на столешницу, и Майкл запустил пальцы в волосы девушки, разделяя пряди так, чтобы они рассыпались по плечам и спине. Она задрожала от напряжения, ожидая того момента, когда Майкл начнет, и ее тело оцепенеет от волнения. Когда это случится, он поймет, с кем имеет дело.

Взгляд зацепился за черноту на его бицепсе, и Стелла обернулась рассмотреть повнимательней. Она подняла руку, чтобы пощупать, но остановилась, не дотронувшись до кожи. Она никогда не прикасалась к людям без разрешения.

— Что это?

Его губы изогнулись в медленной кривой улыбке, обнажив идеальные белые зубы.

— Моя татуировка.

Против воли она сглотнула, и ее тело окатило волной жара. Она никогда не видела смысла в татуировках. До этого момента. Татуированный Майкл оказался, пожалуй, самым сексуальным из всего, что она только могла вообразить.

Пальцы покалывало от желания закатать рукав рубашки повыше, и она поводила ладонью над его плечом, пока он не поймал ее руку и не прижал к своей коже. Электрический импульс пронзил ее от пальцев до самого сердца. Он выглядел идеальным, словно высеченная из камня статуя, но кожа оказалась гладкой и горячей, жесткой, но податливой, живой.

— Ты можешь трогать меня, — сказал он. — Где захочешь.

Хоть это предложение и взбудоражило Стеллу, она замешкалась. Прикосновения — это очень личное. Она не понимала, как он может так легко позволять делать это незнакомым людям.

— Ты уверен, что не против? — спросила она.

Кривая улыбка растянулась до предела:

— Мне нравится, когда меня трогают.

Видя, что она по-прежнему сомневается, он задрал рукав сам, обнажив чернильные отметины, растянувшиеся по верхней части руки, плечу, и исчезающие под футболкой. Татуировка, судя по всему, была довольно большой, потому что ее форма еще даже не начала вырисовываться. Сколько же кожи она покрывает?

От дальнейшего изучения рисунка Стеллу отвлекли выпирающие мышцы. Никогда прежде ей не доводилось прикасаться к такому твердому, рельефному телу. Ей хотелось ощупать его целиком. И запах. Как это она раньше не заметила?

— Ты пользовался одеколоном? — спросила она, набрав полную грудь воздуха.

Майкл напрягся:

— Нет, а что?

Она наклонилась к нему как можно ближе, только чтобы не уткнуться лицом в шею, пытаясь вобрать в себя больше этого пьянящего аромата.