Братья были одеты в одинаковые коричневые костюмы и начищенные коричневые ботинки. У Эдварда Арчера на голове красовалась такая же смешная шляпа-котелок, как у человека без лица на картине, что так нравится папе [Возможно, имеется в виду картина бельгийского художника-сюрреалиста Рене Магритта (1898–1967) «Сын человеческий» (1964). — Здесь и далее примеч. пер.]. У Джорджа Арчера тоже была шляпа, но она лежала на столе. Вайолет подумала: он не надевает её потому, что иначе она всякий раз сваливалась бы, когда он встаёт.

Глаза у обоих Арчеров прятались за очками в прямоугольных золочёных оправах и имели жутковатый красный цвет. Вайолет даже слегка испугалась, но тут Джордж снял очки.

— А-а, вот в чём дело. А я подумала, что у вас что-то с глазами, — Вайолет улыбнулась долговязому близнецу. — А почему линзы красные?

Джордж Арчер снова взгромоздил очки на нос.

— Они с розовым напылением. Мы…

— Вайолет, милая, — поспешно перебил брата Эдвард Арчер, — тут такое дело… Мы надеемся, твой папа нам поможет. Понимаешь, наш городок — само совершенство, только есть одна особенность: у нас каждый житель, буквально каждый, носит очки. И ты, Вайолет, и твои родители, когда поживёте немного у нас, заметите, что у вас затуманивается зрение, картинка по бокам становится мутной. И в конце концов вы все ослепнете. Сюда многие учёные приезжали, выясняли, в чём причина. Они говорят, беда в том, что мы живём слишком близко к солнцу.

— Мама! — Вайолет дёрнулась, стараясь не заплакать. — Я слепой быть не хочу. Я люблю смотреть. Я же знала, не надо было сюда ехать.

— Что ты, моя милая, я совсем не хотел тебя пугать, — теперь Эдвард Арчер заговорил ласково. — Поверь мне, это только на время. Эта неприятность пройдёт, стоит тебе уехать из города. Впрочем, я уверен, что ты останешься в Идеале надолго; отсюда никто не уезжает, — коренастый мужчина улыбнулся. — Мы нашли отличный выход. Эти очки полностью решают проблему. У нас их все носят. Говорят, они модные.

Он поправил на переносице собственные очки.

— Тебе, дорогая, надо будет сходить в нашу лавку с оптикой, и мы подберём тебе очки, — подхватил Джордж Арчер, тоже улыбаясь.

Вайолет невольно ухватилась за мамину полосатую юбку.

— Мам, я не хочу ходить в очках, у меня со зрением всё в порядке.

— Поэтому, малышка, твой отец и здесь, — Эдвард ухмыльнулся. — Мы надеемся, скоро очки никому не понадобятся.

Братья Арчеры были новым начальством отца Вайолет. «За Юджином буквально охотились рекрутёры», — сообщила мама с гордостью своим подругам однажды вечером. Вайолет подумала, что новость не так уж хороша, и постаралась не воображать, как за её папой бегут преследователи. Он получил премию за свои разработки, и его фотография попала на обложку журнала «Око шпиона» [Eye Spy — британский журнал, специализирующийся на разведывательной и охранной тематике.]. Мама сказала, что о папиной работе говорит весь мир; ну, та часть мира, которая, как и папа, любит глаза. Вот и Арчеры, по её словам, прочитали статью в «Око шпиона» и позвали папу к себе на работу.

— Дочка, это совсем ненадолго, — мама успокаивала Вайолет, нервно поглядывая на мужа. — Папа решит проблему, и всё.

— Вайолет, не волнуйся, — подтвердил отец и потянулся, чтобы погладить девочку по голове.

Она увернулась от его руки и спряталась у мамы за спиной.

— Она устала, — вздохнул доктор; его щёки слегка покраснели. — У нас был нелёгкий день. Наверное, всем пора спать.

— Нет-нет, подождите, — запротестовал Эдвард Арчер. — Вы обязаны попить нашего чаю. Традиция Идеала.

— Именно, — улыбающийся Джордж Арчер достал из кухонного шкафа заварной чайник и чашки. — Такой у нас обычай, уж поверьте.

На столе появился маленький пакетик. Эдвард раскрыл его, зачерпнул две большие ложки чайного листа и насыпал в чайник. На тёмно-синем пакете блестели узорчатые золочёные буквы «Чай Арчеров», над ними располагались коричневатые изображения близнецов. Братья были в шляпах-котелках и белых фартуках.

— Это вы, — объявила Вайолет, не сводя глаз с Эдварда.

— Орлиное зрение, как я погляжу, — маленький брат уже наливал кипяток в чайник, всё так же улыбаясь. — Ну да, это наш чай. Мы — владельцы чайной фабрики, где работают многие жители города. Нам есть чем гордиться.

— Я не люблю чай, — сообщила Вайолет, взглянув на мать.

— А этот тебе понравится, — резко ответил Джордж Арчер.

Эдвард улыбался:

— Этот чай — местная достопримечательность. Урожай листа собирают ежедневно, и по утрам на каждом крыльце в Идеале обязательно появляется свежайший чай. Мы его делаем из растения под названием «хамелеон», которое произрастает только в нашем городе. Оно полезно для здоровья и обладает невероятными свойствами. Сама увидишь. Большинство жителей пьют чай каждый день. Идеал без ума от чая.

Вайолет не любила чай и ещё не разобралась, какие чувства вызывают у неё Арчеры; они казались ей странными.

Юджин и Роза переглянулись, садясь за стол. Вайолет устроилась между ними, напротив Джорджа Арчера. Тот уставился на неё, а его брат принялся разливать чай.

— А теперь представь самый прекрасный вкус, какой только сможешь придумать, и сделай глоток, — предложил Эдвард и поднял свою чашку.

Вайолет послушалась. Она вообразила то, что больше всего на свете любил её отец, да и она сама: мороженое с сиропом. Большие холодные ванильные шары в апельсиновой шипучке. Она представила пенные облака над ободом бокала и почти ощутила взрыв вкуса. Приподняла чашку, и её рот сразу наполнился слюной. В нос ударил запах ванили. Осторожно, чтобы не обжечься, она сделала глоток, и апельсиново-ванильный вкус унёс её на небеса. Чай шипел, словно сироп. Не может такого быть, это не чай. Вайолет открыла глаза, чтобы проверить, не подменили ли её чашку. Нет, перед ней была всё та же мутная молочно-коричневая жидкость. Вайолет взглянула на маму, на отца; оба сидели с закрытыми глазами и глупой улыбкой на лице.

— Я бы попросил ещё чашечку, — сказал, чуть погодя, доктор.

— Мы так и думали, — в унисон отозвались братья Арчеры.

Чайник опустел, хозяева заварили вторую порцию. Тем временем Эдвард рассказывал Браунам об их новом доме.

Вайолет больше симпатизировала разговорчивому Эдварду, чем Джорджу, который только хмуро глазел на неё. Впрочем, по правде говоря, ни один из них не пришёлся ей по душе. Она расслышала, как мама шепнула примерно то же самое папе несколько позже, когда они прощались с Арчерами на крыльце своего нового дома.

— У меня от них мороз по коже, Юджин, — призналась Роза чуть слышно, с деланным радушием улыбаясь гостям.

Оказавшись в своей комнате, Вайолет забилась под новую простыню. Идеал — славный городок, если верить Эдварду, и чай послужил весомым аргументом. Но всё же что-то здесь было не так. Эдвард упоминал о помутнении зрения. Он сказал — это для того, чтобы по ночам все в Идеале спокойно спали. «Город здоров и счастлив, когда жители высыпаются».

Но Вайолет не хотела быть слабовидящей или слепой. Да и как можно жить в городе, который называется Идеал? Ей придётся всё время быть опрятной и аккуратной, постоянно причёсываться, а может быть, даже чистить обувь. Так не пойдёт.

Вайолет пришла к выводу: Идеал ей не нравится и не понравится никогда. Приняв решение, она повернулась на бок и погрузилась в крепкий сон, в котором не было места тревогам будущего утра.